Покой нам только снится

Глава 6

— Здравствуй, Светик-семицветик. А ты, говорят, семь желаний исполняешь? И сколько у меня ещё осталось? — не оборачиваясь, якобы добрым голосом спрашиваю я.

— Толя, это Ленка всё, дура круглая, я и запереживала после разговора с ней. Ты же такой добрый, как плюшевый мишка, и сам за себя не всегда постоять можешь. А врачи знаешь какие вредные бывают?! — забормотали сзади, и к спине прижалось девичье тело, обняв меня руками.

С первым я был категорически согласен. Тут всё верно, Лукарь — дура. А вот насчет того, что я не смогу постоять за себя…

— Свет, я в гневе страшен, сам себя боюсь. Особенно страшен для тех, кто лезет, не спросясь, в мою жизнь! У меня свои планы на неё, и я…

— А какие ваши планы? — просопели в область шеи сзади.

— Жить долго и счастливо и умереть с тобой в один день! — рявкнул я.

— Правда? — взвизгнув обрадовалась своей смерти Светка, подпрыгнув и сделав при этом эротический массаж моей спины своей крепкой грудью.

«Она что, без куртки даже?» — заинтересовался я, оборачиваясь, наконец.

Светка приехала явно на машине, так как ходить в такой тонкой кофточке в московский мороз минус пять, о чём нам сообщил водитель самолёта, нельзя. Узкие джинсы, непонятно как натянутые на изящные бёдра, стильная прическа, не скрываемая кокетливой голубой шапочкой, которая, кстати, тоже не для сохранности ушей в мороз надета. Макияж, и как вишенка на торте огромные висячие серёжки из желтого металла с длинными огранёнными камнями черного цвета.

«Турмалин», — подсказало подсознание.

— Хороша! — признал я. — И я соврал — умрём мы в разное время. Я не скоро, а ты в любой момент, если бесить людей не перестанешь. В планах у меня жить хорошо…

— А хорошо жить ещё лучше! — перебила Светка. — Толь, прости, Ленка, тетеря глухая, подслушать толком и то не смогла, а я как узнала, что тебя зарезали, ну не тебя… Когда услышала про это, была у тети дома, мы как раз пирдуху устраивали.

— Какую пирдуху? — не понял я.

— Пир духа! Тетя так называет — пирдуха. Сценки разные, об искусстве разговариваем… А потом всё так завертелось, я и сделать ничего уже не могла. Дядя позвонил в Ашхабад и всё выяснил.

— Ладно, а сюда зачем приехала? Мы с тобой просто знакомые, даже не любовники,…

— У меня машина на стоянке, — быстро перебила меня Светка, очевидно, намекая на секс, и покраснела.

— Вот ты оторва! — с восхищением сказал я. — У меня сегодня в четыре часа первый бой, проиграю — сразу вылечу из отборки. Силы надо беречь. Так что — не судьба. Хотя, приезжай в «Олимпийский» в воскресенье. Надеюсь, я не вылечу до финала.

— Анатолий Штыба? Я от Александра Владимировича, — прервал нас статный майор с красивым волевым лицом Штирлица. — Он попросил вас заехать к нему в министерство с утра.

— Вот видишь, дела, Свет. Ну, бывай! — попытался ускользнуть я.

— Я тебя сама подвезу. До какого министерства надо? — с недовольством на красавца мужчину взглянула злая властная женщина.

— Толя, ты где потерялся? Ждём тебя на выходе, и машина ждёт, — к нам подошёл мой старый знакомый — Липинский Эдмунд Чеславович, глава федерации бокса РСФСР!

Ой, не по чину меня встречают!

— Я тоже прилетел час назад из Калининграда. Видел, как ты багаж получал, и пропал куда-то, — прояснил ситуацию дядька.

— Я его подвезу, — твердо сказала Светка, поняв, что конкурентов на мою бренную тушку только что стало больше.

Короче, молодость победила. Майору, я думаю, всё равно, а Эдмунд Чеславович, уловив мой взгляд на обтянутую тонкой кофточкой грудь девушки, неожиданно уступил.

— В Олимпийский потом сразу приезжай, медосмотр перед боем будет, — с понимающей улыбкой приказал он мне.

В отместку я всю дорогу лапал коленку Светланы, возможно, этим самым создавая опасные ситуации на дороге. При этом рассказывал про свои дела. Ну, кроме видеосалонов, которых у меня пока один, но в планах аж три. И всё не потому, что скрывал свою коммерческую деятельность (Светке точно на это плевать), а просто бизнес по всем трём совместно с разными женщинами — Зоей, Ириной и Александрой. На прощание получил как ответку за коленку жаркий поцелуй, от чего мысли о предстоящем бое ушли на второй план.

— Садись, Толя. Есть десять минут, — в кабинете Власова я второй раз всего.

Солидный кабинет. Внушает уважение и массивной мебелью, например, будто выточенным из единого куска дерева огромным столом или небольшим шкафчиком с затемнёнными стеклами, откуда Власов достал коньяк и добавил только в свой кофе, принесённый нам секретарём. Да, у него секретарь — мужчина, в каком чине — не знаю.

— Я что-то не так сделал? — осторожно интересуюсь я.

— Ты как раз всё верно сделал, а вот знакомец твой, полковник… хотя, и он не виноват, у него начальник есть. Заигрались в шпионов, короче. Стали шантажировать не того человека. Будто у них других возможностей нет?! А в республиках ситуация особенная. На первый взгляд всё чинно и благородно, а копнёшь… Так вот, когда важные люди поняли, что кому-то известно про их дела больше, чем надо, стали действовать, обрубать концы. Топорно, грубо, но не учли квалификации твоего Матвея, который сам кого хочешь обрубит — нападавших он сам обезвредил, ну и не учли ещё одного парня с большими связями. Сначала Горбачёв Ниязова отчихвостил, потом я добавил.

— Приезжал там один дядя на «Чайке». Агаханов. Чего хотел — не понял. Улыбался, — рассказал я.

— Это доверенное лицо того, кого шантажировали. Приезжал посмотреть на тебя, решил, что ты ничего не знаешь и не опасен. По молодости своей отскочил, — пояснил министр. — Ладно, всё хорошо, что хорошо заканчивается. Это между нами. Рассказал тебе, чтобы ты не дёргался. А вообще, все эти кланы вот уже где! — рубанул себя по горлу Александр Владимирович.

— Спасибо! Но я и вправду ничего не знал, — благодарю я.

— Знал, не знал — неважно, важно то, что они решили бы в отношении тебя, — пояснил Власов и спросил: — А что у тебя с племянницей Горбачева? Она там такую истерику, говорят, устроила.

— Всё сложно, — ответил я статусом семиклассницы из будущей сети «в контакте».

До «Олимпийского» меня довёз всё тот же майор. Вернее, до гостиницы Центрального Дома Российской Армии («Славянкой» она станет позже), в которой меня поселили. Соседа моего нет, он уже на медосмотре. Вежливый армянский мальчик — так сказала мне дежурная по этажу. Спешу на медосмотр и я. До спорткомплекса всего полкилометра.

— Здоров, можно на Луну запускать, — выслушал я вердикт врачей.

— Можно я на Земле поживу, на Луне там полицаи и олигархи, — шучу я, вспомнив мультик «Незнайка на Луне».

«Ещё там безработица, болезни и прочие несчастья. Хотя болезни вроде Пилюлькин вылечил. Касторкой», — продолжаю вспоминать детскую сказку я, разминаясь вместе с другими спортсменами в отличной качалке, как сказали бы в будущем. Бой не скоро, ещё обед будет. На общем собрании разглядывал своих соперников, особенно первого. Кстати, армянина. Не с ним ли я живу в одной комнате? Не такой уж и мальчик — двадцать три года, старше меня, то есть. Призёр чемпионата своей республики. Армен Геворкян. Выглядит ниже и щуплее меня, но в мою сторону смотрит дерзко. Регламент простой — на последнее место на чемпионате СССР по восемь кандидатов в каждом весе. Вот и проводится мини-турнир из трёх боёв максимум. Цель — выявить шестнадцатого участника на чемпионат 1988 года. Мой знакомый и знакомый Бейбута Игорь Ружников из Темиртау уже пробился туда. Да там полно казахов. Тот же Хакимов. На Играх доброй воли, где Игорь стал первым, у Хакимова бронза была. Но это дела будущего, и, возможно, не моего. А сейчас бой!

Начало поединка выдалось для меня сложным. Армен хорошо двигался по рингу и заставил догонять, чего я никогда не любил, да и не умел хорошо делать. Вместо того чтобы обмениваться ударами, проводить атаки, дурачить оппонента у канатов, я большую часть боя наступал, но мои атаки не смотрелись. Первый раунд, скорее всего, равный. На второй я вышел с планом занять центр ринга. Я не стал гоняться за юрким оппонентом, а лишь изредка выкидывал джебы в его сторону. Ситуация комическая — я не лезу безудержно в атаку, а соперник тем более не стремится нападать. Но памятуя о моей активности в прошлом раунде, да и во втором, получается, что я формально не избегаю боя, и рефери делает замечание за пассивность Армену. В итоге концовка раунда прошла в рубилове, которое я выиграл, банально загоняв противника к концу второго раунда вчистую. Пропустив три подряд удара, Армен опустился у канатов на колено, тут же поднялся… и получил через мгновение от разозленного меня еще два удара в голову, после которых повалился на настил ринга лицом вниз и долго не мог подняться. Победа нокаутом.

— Ты как, брат? — подошёл я к сопернику, когда тот оклемался.

— Не брат ты мне, хрен лысый, — почти по киношному ответил тот.

Ну, я не стал конфликтовать. Понятно, обидно проигрывать, но на душе тучка появилась.

— Ты что калечишь человека? — ко мне рвётся грузный армянин в ботинках и импортной куртке.

И как его пустили в зал в такой обуви? Скорее всего, отец или другой родственник моего поверженного оппонента.

— Это спорт, но Армен — парень крепкий, его так просто не покалечить. Да вы не переживайте, — стараюсь вежливо успокоить дядю.

— Зачем так бьёшь? — дядя уже подошёл вплотную и чуть ли не прижимается ко мне, стараясь подавить агрессивностью.

Эх, всадить бы ему по печени, но не дай боже пришибу, да и снимут легко с соревнования. К нам идёт один из тренеров, но идёт медленно, видимо желая дать конфликту развиться дальше. Делаю шаг назад, выставляя руку:

— Слышь, мужик, к бабе своей прижимайся, ко мне не подходи.

— Что? — озверев тот пытается схватить меня, но я выскальзываю, оставляя часть майки в руках агрессора.

— Не трогай его! — Армен, наконец, поднялся и шаткой походкой направляется в нашу сторону.

«Ну вот, говорил „не брат“, а заступается», — стало теплее на душе.

Но говорил это Армен не агрессивному дяде, а мне! Я, что ли, его трогаю? Офигеть, не встать!

— А ну, стоп! — слышу крик Липинского. — Что тут устроили? Почему посторонние в зале? Милиционера позови.

Последнее он крикнул так и не дошедшему до нас тренеру.

— Я устроил? — натурально удивляется дядя. — Ты видел, что этот лысый…

— Рот закрой, пока я тебе его сам не закрыл, и так уже натворил на пятнадцать суток. Майку спортсмену порвал! Кто тебя сюда пустил, чмо волосатое? — Липинский уже в выражениях не стеснялся.

Ну ясно, ведь на его глазах я сегодня поехал на встречу к министру МВД, и повезла меня туда племянница Горбачева!