Пока длится ночь

Глава 16

– Соня! – закричал Стас и бросился вперёд.

Её лицо белой маской покачивалось над водой. Она лежала у берега, волосы растеклись вокруг головы серебристым нимбом.

Стас подбежал, подхватил тело подмышки, вытянул на песок. Серая кофта на боку была разодрана и быстро напитывалась красным. Стас задрал её и увидел рваную рану под ребрами слева. Ладони тоже были изрезаны, но не так сильно. Кровь ещё текла, значит, случилось всё это не так давно, есть время. Мысли неслись вскачь, он приложил палец к тонкой шее – безрезультатно, пульс не прощупывался. Наклонился к посиневшим губам, прислушался, но невозможно было определить, дышит она или нет.

В этот момент подбежал Вася. Он был без свитера, в растянутой белой майке и трениках. Обычно прищуренные глаза сейчас казались огромными на вытянувшемся лице.

– Что с ней? Жива?

Он на ходу стянул с себя майку:

– Приподними её, надо замотать рану, остановить кровь, – Вася действовал на удивление споро и спокойно.

Вместе они кое-как перетянули бок Сони майкой. Вася плотно прижал пальцы к её шее, приложил ухо к груди.

На одну долгую минуту всё замерло. Стас краем глаза отметил, что от лагеря кто-то несётся, тёмный силуэт мелькнул на фоне далёкого пламени. Он поднял голову, всматриваясь: там у костра что-то происходило, кто-то лежал рядом с огнем, Люба метнулась к палатке, та заходила ходуном, когда полная женщина со всего маху ворвалась внутрь.

Подбежавшая Вика вытаращилась на Соню:

– Что случилось? Что с Соней?

Вася предостерегающе поднял палец. Он все ещё слушал.

– Там Кристина, – начала Вика и посмотрела на Стаса. Слезы стояли в её глазах. – Кристина тоже ранена.

– Есть, – выдохнул Вася. – Жива.

Ничего больше не говоря, он легко подхватил тело жены и понёс к своей машине.

– Куда ты?! – крикнул вослед Стас, но Вася его проигнорировал.

– Ей врач нужен, – бормотала Вика. Стас поднялся, подошёл к ней. – Кристине нужен врач.

– Скорее!

Они подбежали к лагерю в тот момент, когда Люба уже промывала рану на темени Крис. Та лежала без движения, совершенно белая, с закрытыми глазами.

– Она без сознания? – Стас подошёл, присел рядом с женщиной, проверил пульс. Под его пальцем ровно билась кровь в сонной артерии. У костра валялась разбитая бутылка из-под Джека и брелок от Васиной машины. Стас остановил на нём взгляд, задумался: “А откуда убийца мог взять ключ?” Разве что Вася действительно крепко спал, и проворонил кражу?

В этот момент Вася подскочил с бешеными глазами:

– Ключи! Он ключи унёс! Машина нараспашку, а где ключи?

На Васю было страшно смотреть - голый по пояс, с окровавленными руками и пузом, он тяжело дышал.

– Успокойся, – проговорил Стас, поднимаясь. – Вот они.

С этими словами он подобрал ключи и протянул мужчине. На отпечатки пальцев было уже плевать. Стас понимал, не получи Вася ключи, разнесет весь лагерь. Тот выхватил их и, ни слова не говоря, скрылся в темноте. Взревел мотор. Васина машина, пробуксовывая, рванула по дороге наверх. Стас молча наблюдал.

– Что случилось? – спросила Люба, продолжая поливать хлоргексидином и промокать салфеткой рану.

– Соня ранена. Сильно, – прошептала Вика, глядя на Любины руки. Та достала из аптечки бинт.

– Придержи тут, – показала она Вике, и вместе они закрепили повязку.

Машина вернулась, он припарковался на прежнее место, пересел на заднее сидение. Стас покачал головой. На что Вася рассчитывал? Но его можно понять, Соне нужен был настоящий врач, больница. Они тут с такой раной попросту не справятся. Не в их силах.

– А где Толик? – спросил Стас.

– Да где, – с досадой махнула рукой Люба. – Дрыхнет в палатке. Наклюкался Толик.

Первый порыв - помогать, приводить в чувство, иссяк. Надо было думать, кто это всё мог провернуть. По горячим следам проще разобраться.

Стас налил себе воды, подбросил пару дровин из поредевшей поленницы в костёр, сел на пень и стал анализировать.

Кристина ранена. Вряд ли она с разбитой головой могла бы на кого-то напасть. Или она получила по голове от Сони и доползла кое-как до костра? Тогда от воды к лагерю должны вести следы – капли крови, например. Сыщик достал телефон. Разряжен. Так.

Он пошёл к ауди. Поставил телефон на зарядку, завёл мотор, развернул машину так, чтобы фары освещали кусок пляжа между костром и берегом.

Выбрался наружу и стал внимательно присматриваться. В обжигающем глаза белом свете фар весь песок сейчас казался одинаково серым. Но кровь Стас бы точно заметил.

Подошла Вика:

– Что ты ищешь? Могу помочь тебе?

Он осторожно подвинул её, чтобы не заслоняла свет.

– Да, малыш, ищи следы крови, но осторожнее, не топчись тут особо.

Вместе они стали обследовать песок. Тут было множество следов ног.

Вика что-то спросила, но он слишком задумался, покачал ей в ответ головой, мол, погоди, позже, и она замолчала, продолжила поиск.

Они продолжали осматривать пляж, а Стас напряженно думал.

Соню ранили у воды, Кристину - в лагере. Значит, это сделал кто-то третий?

Методом исключения оставались Толик, Вика, Вася, Люба и он сам.

И вдруг он увидел ситуацию со стороны. Как бредёт лунатиком по пляжу, стоит над телом. В руках у него не было оружия, когда он очнулся, но мало ли, успел бросить его в воду. Чем могли ранить Соню? Судя по характеру порезов, это была “розочка”, отбитое горлышко бутылки. Стас вспомнил звук из своего сна - словно что-то разбилось. Мог он в лунатическом состоянии напасть на истеричную Соню, которая порядком уже достала? В этом странном месте сложно быть уверенным в собственной адекватности.

Когда он увидел в воде тело, первым подозрение пало на Кристину – несмотря на Сонины истерики, больше некому было всерьез желать ей смерти. Но Крис ранена сама.

Конечно, был ещё Вася и его ревность… Мог он попытаться убить жену, выбрав подходящий момент, когда подозрение точно оказалось бы не на нём? Хм. Насколько Стас мог судить, Вася любил свою истеричку. То, как он бросился её спасать, как выглядел, когда прибежал за ключами… Ну невозможно представить, что человек способен разыграть такой спектакль после хладнокровно рассчитанной попытки.

Ну и потом. Если бы Вася захотел, он убил бы Соню. Этот вопрос - почему убийца не довёл дело до конца, тоже требовал внимания. Может, это и не кто-то напал? А сам Стас? И не довёл до конца, потому что всё-таки спал и проснулся?

Стас потряс головой. Что за черт?! Наваждение какое-то. После муторного кошмара думалось плохо, голова сильно болела. Может ему внушили что-то? Бывает же такое. Воздействие наркотиков, чего-то ещё?

Он махнул Вике рукой, пойдём, мол, и вернулся к машине. Выключил фары.

Вика подошла к нему, неловко обняла сбоку, он приобнял её за плечи, прикоснулся губами к волосам. Бедная девочка. Создана для любви и тепла, а не по песку ползать в поисках улик.

– Что ты говорила там на берегу, Вик? – он вспомнил, как отмахнулся от неё.

Она серьёзно посмотрела Стасу в лицо:

– Мне снилось кое-что. Это, может, неважно, но…

– Это важно, малыш. Что тебе снилось?

– У нашей палатки стоял мальчик, он звал тебя. И во сне я тебя разбудила, ты пошёл говорить с ним. Это был Иван.

Стас кивнул. Он не понимал, как такое могло произойти, но вспомнил, что его сон как раз начался с того, что Вика его будит.

– Что это значит, ты понимаешь?

– Нет. Пока не понимаю. Давай будем считать, что это просто сон.

Несмотря на то, что он сам уже поверил, сны здесь были не просто снами, объяснять это сейчас Вике не был готов.

Вика покачала головой, но спорить не стала.

– Нам надо держаться всем вместе, – сказал Стас, и женщина кивнула.

Они пошли к костру. Оттуда уже шла Люба с аптечкой в руках. Она кивнула в сторону Васиной машины:

– Пойдёмте глянем. Крис я там укрыла спальником.

Они все втроем подошли к “хонде”. Вася как раз вылез с заднего сидения. Соня лежала поперёк машины, поджав ноги. Сквозь майку уже проступило красное пятно.

– Ну ты замотал, – возмутилась Люба. – Давай нормально её перевяжем.

В этот момент Соня слабо застонала и открыла глаза. Она была очень слаба. Пошевелила губами:

– Пить… дайте, – и после паузы добавила, – Пожалуйста.

Вася бросился к костру.

Стас подошел ближе, спросил:

– Соня, кто это сделал?

Та лежала с закрытыми глазами и на вопрос не отреагировала.

Люба втиснулась в машину. Ей было там неудобно, мало места, она вылезла обратно.

– Слушайте, давайте вытащим её, мне не подобраться так.

Стас всунулся в салон, попробовал приподнять Соню, но та застонала громче, отпихнула его руки.

Вернулся Вася со стаканом:

– Ты чего удумал? Не трогай её.

– Надо нормально перевязать, – пробормотала Люба, оглядев Васю. Вика тоже посмотрела на него и куда-то ушла.

– Я сам перевяжу, дайте бинт и антисептик.

Стас отошёл. Спорить с Васей смысла он не видел. Тормошить бедную Соню действительно было ни к чему, она и так изрядно мучалась.

Вася залез в машину и начал перевязывать жену.

– Ну что вы тут стоите? – недовольно пробурчал он. – Я справлюсь. Что там с Кристиной, посмотрите лучше, вы её там бросили у костра.

– Крис в порядке, – ответила Люба со вздохом. – Кажется, она тоже вчера перебрала и просто спит. Пульс ровный, крови совсем мало. У неё ссадина на голове, только выглядит пугающе.

В этот момент вернулась Вика. В руке она держала Васин свитер и какую-то майку.

– Оденься, холодно, – она просунула одежду в машину. Вася взглянул благодарно, кивнул:– Брось на переднее сиденье. Сейчас, перевяжу её… – он посмотрел на остальных, –

Только не стойте над душой.

Соня слабо постанывала, но терпеливо перенесла промывание раны и перевязку. От прежней истерики не осталось и следа. Ну или сил было слишком мало.

– Воды надо накипятить, – сказала Люба, и Стас поразился, как она не теряет головы в этом кошмаре.

Ребята вернулись к костру, оставив Васю ухаживать за женой. Помощи он явно не ждал, и их присутствием тяготился.

Из палатки вылез Толик. Выглядел он пугающе – иссиня белый, с тёмными кругами под глазами, в мятой рубашке и дрожащими руками. Он держался за голову.

Молча проковылял за палатки к кустам, и оттуда послышался характерный звук - его вырвало.

Толик вернулся на неверных ногах, запинаясь. Сел на бревно, уронив голову на руки.

Его трясло. Вика встала и налила ему воды. Толик благодарно взглянул на неё, начал мелкими глотками потягивать воду.

– Невероятно, – пробормотал он, утирая губы и оглядывая всех, – меня, кажется, отравили.

– Да-да, – саркастически заметила Люба, наливая в чайник воду, – сначала я выжрал литр вискаря, а потом отравился печеньками.

– Я не пил литр! – вскинулся Толик, тут же застонал и опустил голову, обхватил её руками. Стаканчик упал ему под ноги.

Стас подкинул полено в огонь. Из покупных это было последнее, дальше оставалось топить только ветками. Паршиво.

– Что с Кристиной? – Толик ошалело уставился на неподвижное тело под спальником.

– Хороший вопрос, – проговорил Стас, – как я понимаю, последним её видел ты.

Толик мучительно свёл брови, запустил пальцы в волосы.

– Я не помню ничего. Мы сидели втроём. Пили. В голову как-то резко ударило. Потом ты спать ушёл, – он замолчал, силясь вспомнить, – Потом мы говорили с Крис.

Какое-то мрачное воспоминание промелькнуло на его лице, он замолчал. Стас смотрел на Толика, его подозрения вернулись. Он подумал, что всё же плохо разбирается в людях.

– И что было потом?

– Я не помню, – беспомощно развёл руками Толик. – Я услышал крик Вики и пытался встать. Было… невыносимо. Как будто демидрола наглотался накануне.

***

Не надо было оставлять её одну. Что мне, дураку, стоило переночевать здесь? Ничего бы не случилось. Ну поорала бы немного. Подумаешь. А теперь. Она умрёт, и я что? Дурак.

– Вася, – прошептала Соня, пошевелив рукой.

Тот наклонился к её лицу. Во время перевязки она снова потеряла сознание, и долгие минуты он терзался мыслью, что убил её этими манипуляциями. Вася сидел в машине, положив голову жены себе на колени, поглаживая её волосы и держа за хрупкую ладошку.

Мокрую кофту он стащил, и укрыл женщину свитером. На себя напялил майку. Ему не было холодно, а вот Сонина рука была ледяной. По-хорошему, надо было нести её к костру, отогревать, пытаться поить горячим. Но он не мог идти туда, к ним. Кто-то из этих людей напал на неё. Только здесь, в машине, он чувствовал, что жена в безопасности.

– Васенька, – прошептала Соня и легонько пожала ему руку.

– Что, моя хорошая?

Она не называла его не то что Васенькой, а и по имени уже очень давно, и эта нежность причиняла боль.

Соня открыла глаза, посмотрела грустно, попыталась улыбнуться.

– Мне сон снился, – начала она, и Вася напрягся. Ему этой ночью тоже кое-что снилось. – Про тебя. Про Тиму, про нас. Помнишь лето, когда мы поехали на море втроём? В Гурзуф. Там ещё пляж такой был, с круглыми камнями. И топчаны, топчаны без конца.

Вася помнил. Соня тогда была счастливая молодая мать, хоть и ворчала всю дорогу. То ей улочки казались кривыми, то камни на пляже не давали нормально подойти к воде, то народ раздражал. Но она часто смеялась, и им было хорошо вместе. Он вспомнил её миниатюрную фигурку на пляже в лучах вечернего солнца, как она кокетливо скрещивала ножки, лёжа на соседнем топчане и улыбаясь ему из-под широких полей шляпки. Тим тогда целую крепость сложил на берегу из камней. Вася хорошо помнил тот отпуск, хотя уже больше десяти лет прошло.

– И что тебе снилось?

– Я была снова на том пляже. Одна, с Тимом. Только он уже был взрослый парень. Красивый такой вырос.

Вася промолчал.

Он тоже видел сон, где они живут порознь. Только в его варианте он сидел на берегу Катуни в компании Толика и Любы, и Толик рассказывал про подледную рыбалку, а Люба закатывала глаза и приговаривала: “Да я уже заманалась её чистить, эту твою рыбу”. Сони в этом сне не было, и Вася чувствовал себя очень спокойно, словно всегда так и было.

– Давай разведёмся, Вась?

Он посмотрел в лицо жены. Первая мысль была: “Ну приехали”.

– Нет, – ответил он.

Но подумал, что чего-то такого ждал уже давно. Бросить жену с ребёнком он не мог, вообще привык держаться за своих. Ну мало ли, что нет секса. Не в этом же дело. Есть куда более важные вещи. Ответственность. Дети из неполных семей всегда с прибабахом. Взять, к примеру, Родиона…

Соня продолжила:

– Сама я извелась и тебе жизни не даю. Ну зачем мы мучаемся? Тимофей вырос, считай. Он уже нормальный парень. Насколько можно быть нормальным, когда родители как…

– Давай выберемся отсюда сначала, а там решим, – рассудительно начал Вася, но Соня покачала головой:

– Отпусти меня. Говорю тебе, так будет лучше. Сам себя не узнаешь через год.

Вася вздохнул, отвёл мокрые волосы с её лба. Она дёрнула головой, пытаясь увернуться от его руки, зашипела от боли.

– Не люблю я тебя, ну ты пойми. Давно уже. Мне неприятно это всё.

Он убрал руку. Подумал, приподнял её голову, отодвинулся, насколько позволяло сидение, подсунул ей подушку с задней полочки и вылез наружу. Соня перенесла это, стиснув зубы, его движения причиняли ей боль.

Он впервые подумал, насколько же ей противны были его прикосновения, если даже раненая, она так пытается отстраниться.

Пересел вперёд, за руль. На этом месте он чувствовал себя уверенно. Машина не подведёт, если за ней ухаживать хорошо. А с женщинами… бывает по-разному.

“Лучше бы она умерла, чем так”. Мысль была словно чужая, и Вася её отодвинул, перестал думать. Он смотрел на фигуры у костра. На Толика и Любу, которые всегда были ему рады, на Вику, которая рыдала на его плече, когда Родька бросил её ради Крис. Это его друзья. И теперь, получается, это были единственные люди, которым на него не пофиг.

Его вдруг неприятно поразило, что возможно, его рассказ о вине Родиона привёл к настоящей беде. А ведь он даже не был уверен в том, что видел тогда. Если он оболгал друга, и того убили из мести… Слишком страшно и грустно становилось от этой мысли. А за ней подкралась совсем уж неприятная: а может, ты, Васенька, придумал это, чтобы оболгать Родиона перед Соней? Вася потряс головой. Ну нет. Он точно про себя знал, что так поступить не смог бы. Он старался удержать жену, но не любой ценой, нет. Но не причиняет ли он ей зло, стараясь сохранить брак?

Соня молчала. Он глянул в зеркало заднего вида. Женщина лежала, закрыв глаза. Грудь её спокойно вздымалась. Наверное, действительно ей будет лучше одной, без него.

Она открыла глаза и улыбнулась ему через силу:

– Ты меня понимаешь?

Вася кивнул.

– Не молчи.

– Я понимаю, – голос сел, он прокашлялся, – я понял тебя, Соня. Давай разойдёмся, я согласен.

Странное это было чувство, как будто они впервые нормально говорят. Первый честный разговор по душам - о разводе.

Женщина снова закрыла глаза. Она улыбалась.

Вася смотрел на ребят у костра, там началась какая-то возня. И вдруг его осенило.

– Кто тебя ранил, Соня?

Женщина недобро скривилась.

В этот момент включилось радио, в динамиках зашуршало.