Погружение

Глава 18

Ульрих забеспокоился первым:

— Нас ждут.

— Думаешь, просчитали маршрут? — Спросил дед.

— Нет, конечную точку не знают, но вектор определили. Теперь гадают, куда идем и зачем, — ответил он, покусывая травинку.

Мы лежим на опушке леса. Ветер сдувает комаров и слепней, блаженное расслабление после обеда. Еда без изысков запиваем водой. Костер решили не разводить.

— А нас видят? — Подала я голос.

— Нет, если пробьют защиту, я узнаю. Сейчас мы закрыты. Следы вычисляют. Где были день-два назад, это видят. — Ульрих задумчив, — но впереди есть другие. Местные спецслужбы, комитет. У этих тоже есть поддержка, но слабая. Они выставили посты наблюдения на предполагаемом пути.

— Будут брать? — Напряглась я.

— Сразу не будут, сначала поймут, куда идем. А потом, в зависимости от результата.

Настороженность Рика я заметила еще раньше. Он от меня не отходит. Но мало ли что у собаки на уме. Свербит мне узнать, с чем придется иметь дело.

— Егор Тимофеевич, — начинаю я проникновенно, — пора настала. Просветите меня о конечной точке нашего путешествия. Я, конечно, догадываюсь, но хочется из первых уст услышать, наконец.

— Понимаешь, сразу все равно все не скажешь. Некоторые вещи нужно сначала увидеть, потом объяснение слушать. Иначе ложная картина обрисуется, а от этого действия неправильные могут быть. А нам рисковать нельзя.

— Хорошо, скажи не все. Для начала.

— Мы идем к месту, где открывается проход в другой мир.

— Это я поняла. Ты упоминал озеро Шо, прямо там? И что за множество миров? Прямо, как у Джордано Бруно.

— Да, на озере. А миры разные. Только закрыты. Есть для нас опасные и вредные.

— Заметила, — усмехнулась я.

— Их обитатели очень желают к нам. Все усилия прилагают. С этой стороны у них помощники есть, слуги и рабы. Ты их видела. Проход пока не открыли. Но сильно стараются. Есть случаи перехода, но ненадолго.

— Вот уж не надо их сюда.

— Есть благословенные миры, но не всех туда пускают. Не всем позволительно.

— Загадочное Беловодье?

— Вроде того. Остаться там жить — счастье. Оттуда к нам редко приходят.

— Прямо страна эльфов.

— Нет. Это другое, — он хитро смотрит на меня, — А есть вроде нашего, но одни чуть ниже, другие чуть выше. Вот твои эльфы как раз из такого. Но я их не видел ни разу и не слышал. В тех мирах свои законы. Свое развитие. Разные константы мира.

— Это еще что?

— То, что определяет силы мира. Сложное понятие и требует отдельного разговора.

— Дедушка, давай ближе к нашему походу.

— Так вот, мы как раз в один из таких миров и идем. Скажу сразу, мы с Ульрихом там и останемся.

— А я? Подождите, как это останемся!? — я даже вскочила, — Вы что, навсегда уйдете?

— Если удастся пройти, мы останемся там, — тяжело выдохнул дед.

— У меня тут мама, брат, у меня тут наставники. Настя с Дарьей. Я не могу так сразу.

— Ты другое дело. Причем совсем другое.

— Я что, домой одна с Риком пойду?

— Вот тут загвоздка, — дед хмыкнул и покосился на Рика.

— Никого не хочу пугать, — вмешался Ульрих, — но похоже, смыкают кольцо. Нас обкладывают.

— Собираемся, — крикнул дед, — потом договорим.

Мы кидаем пожитки в рюкзаки, обуваемся. Я черчу над местом отдыха печать морока, Теперь люди будут ощущать неприятное место, которое лучше обойти.

Передо мной спина деда. Ульрих впереди. Рик меня охраняет сзади. Через полчаса быстрого шага выходим к высоковольтной линии. Около грунтовки расположилась компания из пяти человек. Трое мужчин и двое женщин. Им как-то неестественно весело. И одиноко. Потому что место — не самое подходящее для пикника.

Мы замерли в кустах.

— Сейчас отведу, — шепчет дед, — только когда пойдем, на них не смотрите и постарайтесь ни о чем не думать. Думайте о своих ногах. Топ-топ. И ладно.

Он сломал от елки четыре сухих палочки, перевязал их ниткой. Слышу его бормотание с переливами над сжатыми ладонями.

— Все, идем.

Мы проходим по грунтовке мимо веселых, но остро поглядывающих людей. Смотрю на ноги. Вот они идут, и ничего больше нет, кроме них. Топ-топ, как дед учил. Ушли на километр. Теперь нас скрывают заросли ивы.

— Они напряглись, когда мы от Вилейки свернули, — говорит Егор Тимофеевич, — поняли, что к цели пошли.

— Когда нам нужно быть на озере? — Спрашивает Ульрих.

— К закату. Или ждать следующего дня.

— Как я вижу, следующего дня у нас не будет. Или мы проведем его в тесной и недружественной компании. Какой план?

— Немцам все план подавай, — шутит дед, — дадим крюк в десять километров. Пойдем к озеру Ивась, его обойдем с севера, а потом вернемся к Шо. Там лесок. И лодка припрятана.

— А если лодки не будет?

— Будет. Пока не сгниет, там останется, — уверенно ответил дед.

— Сколько нам еще? — Спрашиваю я.

— Километров пятнадцать надо успеть сделать. Это часа три. Плюс час на буераки и отдых, — прикидывает дед.

Мы идем по лесной дорожке. Недавно прошел дождь, поэтому приходится пробираться по краю. Одной ногой я слетела в лужу по скользкой грязи. Майка намокла на спине под рюкзаком. Дед остановил процессию. Я сменила носки, но кроссовка все равно мокрая. Ничего, дойду. По дороге высохнет. Вдали слышен рокот вертолета. Потом ближе. Вижу желтый бок.

— Лесные пожары смотрят? — отвожу от себя внимание, а то неудобно. Все смотрят, как за маленькой девочкой.

— Да нет, не пожары, — щурит глаз Ульрих, — это по нашу душу.

— А если над нами полетит?

— Не полетит, — отвечает дед, — однако, поспешать надо.

Перешли по мосткам какой-то ручей. Видно вытянутое озеро, а на берегу деревня.

— Хролы, — говорит дед, — через час на месте будем. Здесь не остановимся и обойдем огородами.

Обходим краем поля. Озеро соединяется с другим речкой, но через нее есть дорога. Выжидаем, когда никого нет и быстро переходим.

— Засекли, — говорит Ульрих.

На дороге стоит Нива.

— Там бригада? — спрашиваю я.

— Нет, там местный. Но он поедет звонить. Я чую его внимание и намерения.

— Деда, долго осталось?

— Два километра.

Сакс оказался прав. Новый куратор операции от КГБ землю роет. И обычные методы поиска дали результат. Всем глаза не отведешь. Рон вывел комитет на маршрут объектов. Расставили посты, и вот, получен сигнал. Они возвращаются к озеру Шо. Место определено. Жалко, времени мало. Уже вечер. Но кто знает, когда срок перехода. Надо действовать сейчас.

Им предоставили машину. Но Сакс все равно пустил ребят своей дорогой. На всякий случай. Он за рулем красной пятерки с форсированным двигателем. А Рон расстроен. Все пошло не по плану. Да, так быстрей и информацию им дали точную. Но никаких чекисты и близко не нужны. На подъезде к деревне стоял зеленый вертолет с красной звездой. Так и есть. Теперь от них не отвяжешься. Но шанс остается.

Рон выпрыгнул из машины. У вертолета стоял Дмитрий.

— Объекты движутся вместе. В настоящее время находятся в районе побережья озера Шо. Мы не приближаемся, ждем вас для согласования дальнейших действий.

— Очень хорошо, что ждете. Ничего и не надо предпринимать. Дождемся, когда они проявят активность в любом виде. Мне лично нужно к ним приблизиться для оценки ситуации, а там уже будет видно.

— Понял. К чему готовится?

— К захвату и возможной ликвидации.

— Всех?

— Всех, — рубанул Рон, — но основная задача — обеспечить мое нахождение рядом в момент их действий.

— А другой человек не сможет вас заменить или продублировать в случае невозможности выполнения поставленной цели? — Спросил осторожно Дмитрий.

— Нет. Необходимая подготовка только у меня. Появление другого приведет к провалу операции с вероятными негативными последствиями.

— Да, я понял. Какой сигнал для наших действий?

— Я повернусь и махну рукой. После этого вступаете вы по своему плану.

— И еще. Я, конечно, понимаю всю строжайшую секретность мероприятия, но хотя бы в общих чертах можете обозначить, что нам ожидать?

— Скажем так, необычное явление в месте нахождения объектов длительностью от нескольких секунд до нескольких минут.

— Хорошо.

— В какой стадии подготовка вашей части операции?

— Завершена.

— Я просил катер для моей команды.

— Несколько катеров на берегу. Можете выбрать любой.

Егор Тимофеевич вытащил лодку из тайника под берегом, справа от ручья. Еды больше нет. Набрали воды и напились. Желтый ласковый шарик солнца уже висит над верхушками. В лесу и вовсе сумрак.

Я бегу на разведку, пока Ульрих с дедом вычерпывают воду и готовят лодку. До опушки метров пятьсот. Это пять минут неспешной трусцой по тропке. Рик увязался за мной. Но на поле не побежал, а не выходя из деревьев, залег. Я тоже не спешу выходить.

Метров через четыреста стоят грузовики с тентом и зеленые фигурки на расстоянии метров десять друг от дружки. Оцепление! Это что же, и мне не выйти? Получается, только одна дорога? «Не было у бабы хлопот, так купила порося». Сидела бы сейчас на огороде с Дарьей, Ганна бы рассказывала что-нибудь интересное. Прогоняю малодушные мысли. Отхожу под покров леса.

— Такое приключение, может, раз в жизни! Да, собакен? — тормошу Рика за щеки. Он лизнул меня в нос и тяжело дышит. Жарко ему. Побежала обратно.

Лодка уже в кустах. Ульрих сидит спиной к деду.

— Что случилось? — я боюсь разлада, — на ногу весло уронили?

— Страшно ему, — говорит дед, — он видит и чувствует больше нашего. И мне очень не по себе, а уж ему и вовсе худо.

— Там оцепление выставили. Даже не верится, что такое внимание и все нам. Так думаю, обратно мне дороги тоже нет?

— Стало быть, нет.

— Так что рассказывай, что там дальше. Сейчас самое время.

— Дальше? Слушай, — дед старательно обходит какую-то мысль, — ты уже проходила через дыры несколько раз, замечала, как меняются предметы, которые с собой проносишь?

— Всегда это поражает. Не знаешь, чего ждать.

— С людьми может происходить тоже самое. Не со всеми. Но это условие перехода. В зависимости от уровня мира внешность меняется. В более низком энергетически мире сложно поддерживать прежнюю форму. Поэтому и форма стремиться, хоть немного, но к более примитивной.

— А куда мы идем, он более высокий?

— Да, не очень, но выше.

— Значит, нам ничего не угрожает, и так понимаю, будет лучше?

— Нам точно лучше.

В этот момент Ульрих тяжко вздохнул. Я подошла к нему и обняла за плечи.

— Ты можешь отключаться?

— Не сейчас.

— Постарайся. Ты уже не на что не повлияешь.

— Это и беспокоит. Я привык контролировать ситуацию. А теперь бежать некуда. После отдыха я бы вышел, но сейчас силы на исходе.

— Что ты теряешь?

— Жизнь, интересную жизнь, которая только началась.

— Бери пример с Рика, — улыбаюсь я, — спокоен, как сфинкс.

Солнце зашло. Вечерние сумерки накрыли прибрежные заросли. Гладь воды теряет блики и покрывается клочками тумана. Проявилась Венера. Дед велит ждать. Чувствую себя рыбкой в пруду, по берегам которого сидят рыбаки и со спортивным интересом выжидают, боятся спугнуть. И интересна ты им только, пока не поймана. А потом на сковородку.

Уже не видно ничего — туман плотно лег. Дед командует — «Пора». Мы оставляем рюкзаки и садимся в лодку. Звуки разносятся далеко. На той стороне слышен чей-то разговор. Удалось загрузиться бесшумно. Рик на носу, я на корме. Егор Тимофеевич с Ульрихом на веслах, ко мне лицом. Им тесновато, но лучше что-то делать, а не просто сидеть.

Лодка неслышно зашла в туман. Берег исчез, потом скрылись черные верхушки на фоне звездного неба. Но туман не равномерный. Есть плотные места, а есть полянки. Сейчас мы почти на середине. Дед улыбается и подмигивает. Я так думаю, потому что у обоих видны только светлые бороды, но внимание чувствую.

— Подождем, — шепчет он.

— А Рик с нами пройдет? — я уверена, что так и будет, только хочу убедиться.

— Без него никак.

— И он изменится?

— Э, понимаешь, — дед хмыкнул, — ты девочка начитанная. Наверняка читала про песьеголовых рыцарей.

— Читала. Да что там рыцари! В Православной церкви целый святой есть с собачьей головой. Мученик Христофор, вроде. Рик, как он, станет?

— Не совсем. Рыцарей зря со счетов сбрасываешь. Раньше они оказывали серьезное влияние на знать и элиту. В нужные моменты сами играли ключевую роль в наших битвах и политике. Вера Абрамовна рассказывала про доспехи, там шлемы сделаны как раз под морду собачью или волчью. Им подражали. Про псов-рыцарей читала? Правда, это уже только использование имени и авторитета. Тогда они уже отказались от участия в наших делах.

— То есть, явление таких, — я подбираю слова, — людей с собачьими или волчьими головами было массовым явлением?

— Вот про людей, это правильно. Для них в нашем мире такая энергосберегающая форма. Если для определенного дела, ненадолго, то собачьей становится только голова. А если надолго, то в виде собаки или волка.

— Ты хочешь сказать, что Рик — человек?!

В этот момент раздался утробный вой. Или Зов. Требовательный и властный. Даже вода вокруг лодки задрожала мелкой рябью. Казалось, она разойдется и пропустит нас на дно. Через минуты Зов стих. Зато послышалось движение на противоположном берегу. Звезды поблекли от отсветов фонарей. Послышался рокот мотора. Рик не двигался. Вокруг нас еще спокойствие и туман.

В воде появилось легкое свечение. Сначала я подумала, что мне показалось, но оно расширилось пятном метров десять перед лодкой.

«Я гарантирую безопасность» — донеслось из тумана. Мотор ближе. Дед с Ульрихом одним движением весел вывели лодку прямо в пятно. У него появился яркий ореол. И я вижу, что свет не связан с водой, а сам по себе. А еще он кипит, не вода, а он. Маленькие частички дрожат, и кажется, что свет кипит.

Мотор прошел мимо и разворачивается. Прожектор шарит в тумане. Приближается второй. Голоса рядом. «Здесь! Подходим к борту».

В этот миг лодка ухнула вниз. «Все-таки вода расступилась, — подумала я, — сейчас сомкнется». Действительно, нас обдал шквал воды. Ничего не видно. Зеленая мгла. Нет, стало светлее, но все это мозг отмечает краешком. Сейчас бы не захлебнуться. Светло-зеленая масса понеслась вверх, и я упала. Именно вниз и на воду.

Под ногами твердое дно. Я протираю ладонями лицо и фыркаю. Пытаюсь разглядеть, что вокруг. Мелькнула поначалу мысль, что прожектора со всех сторон, но это явно дневной свет. Оглядываюсь. Рядом Егор Тимофеевич — с бороды течет вода, бросается в глаза радостное возбуждение:

— С прибытием, внучка!

Он практически не изменился. Может, морщины расправились, или так показалось? Рядом с ним Ульрих. Удивленно озирается. На мое мнение, так стал чуть шире в плечах.

Повернулась налево. Ко мне идет мужчина. Маленькая бородка и усы. Зато волосы гривой цвета меди на закате. И абсолютно голый! Я замерла.

— Добро пожаловать, Маша! — голос густой, пробирающий до печенок.

Он поравнялся с улыбкой. Сложен хорошо, ростом меня выше на голову. Возраст не знаю, как тут определяется, но по нашим меркам около тридцати. Я обернулась ему вслед. На берегу озерка в отдалении его ждет целая делегация. Суровая. Мужчины с непонятными предметами в руках. Сразу поняла, что они воины, и что это оружие. Вот тебе и здрасте! Здесь то же самое?

— Это Рик? — произнесла я вслед.

Он повернулся.

— Меня зовут Ричампе. На английский манер для удобства — Ричард. Я скоро вернусь.

От воинов отделились четверо, поклонились Ричарду и направились к нам. Тот совсем не смутился наготы. Будто так и надо. Заросли скрыли их. Раздался тонкий свист. За ветками мелькнули какие-то повозки, скользившие почти бесшумно.

Четверка встала на берегу. Я повернулась за их взглядом к деду. Но смотрели они не на него.

Из воды поднимался еще один человек. Очевидно, ему пришлось лежать или сидеть, чтобы остаться сразу незамеченным. Он медленно двинулся к нам.

— Ты кто? — спросил Ульрих.

— Случайный попутчик, — ответил он на чистом русском, — можете звать меня Сакс. Не взыщите строго. Здесь у меня, как и у вас, есть шанс. Там — нет.

— Дед, что теперь?

— Выходим на берег. Будет что-то вроде карантина, пока решают разные вопросы о статусе каждого, куда и кого девать. Эти нас будут охранять.

Мы вышли из воды. Четверка раздвинулась, давая нам полянку. Мы уселись.

Солнце такое же, как у нас. Трава мягкая, шелковистая. По берегу растения с широкими округлыми листьями. Чуть дальше заросли со светло-бежевыми стволами. Листья длинные и острые, как у ивы, но больше раза в два. И шелестят при малейшем дуновении ветра. Майка на ветру быстро обсохнет. Взяла волосы в кулак, чтобы отжать. Они порыжели! Не совсем, но четко теперь медного оттенка. Зеркала, жалко нет. А смотреть на себя в озерко неудобно. Берег там пологий и мелко.

Разглядываю незнакомца. Крепкий, но сухой. Мощные запястья. Отрешенная полуулыбка.

— А с чего ты взял, мил человек, что здесь тебе лучше будет? — спросил дед, — ты же убивец. И нас порешил бы, не задумываясь.

— Я тебя видел, ты за нами шел, — добавил Ульрих, — по своему видел.

— Рассказывай, как решился. Чтоб потом сюрпризов не было, — дед смотрел на него в упор.

— Объяснять вам не надо, что у меня свой опыт. Мне не нужно много, чтобы понять, что меня ждет. Достаточно поймать взгляд. Услыхать интонацию голоса. Я даже увидел, кто будет основным исполнителем, кто дублирующим. Выбирать не приходилось. Рон одел гидрокостюм, взял с собой мешок с какими-то посланиями. Я сначала думал его подменить. Но потом решил, что играть чужую игру у меня не выйдет. Я дал ему по затылку и отправил на дно. А сам нырнул за вами.

— У вас в команде еще люди были?

— Да, двоих ребят я отправил отдельно. Сейчас, когда они увидели, что меня уже там нет, думаю, двигаются к границе.

— Так у меня еще не было, — поджал дед губы.

— А ты много раз здесь был? — я подсела поближе.

— Три раза. Вот что внучка, ты много не говори и бурно не реагируй, если тебе покажется что-то необычным или даже неприемлемым. Ульрих, тебя тоже касается. Тут некоторые понятия совсем другие, по крайней мере сильно отличаются от современного нашего мира.

— А от древнего нашего?

— В древности бывало. Но ничего смертельного не будет. Сдерживайте себя. В любом случае, вы гости. Насчет Сакса не знаю, но вы плохого не ждите.

— Насчет сдерживать, это да. Я хоть и готовилась, но от превращения Рика не скоро оправлюсь. Очень не скоро, — я вспомнила, как крутилась перед ним голой и примеряла разные наряды, — как мне теперь его воспринимать?

— Тут еще есть заковыка.

— Куда еще то?!

— Я был связан тайной, пока не вернемся. Но теперь можно. Сказки читала? Там волк появляется у Ивана Царевича. На себе несет царевну.

— Еще про Красную Шапочку есть, — даю я себе время для маневра и осмысления.

— То же есть. Я про другое. Представь, что Иван-царевич и волк — одно и то же лицо.

— А Ричампе, он здесь кто?

— Что-то вроде царевича, но с военным уклоном. Здесь политическое устройство своеобразное.

— Продолжай.

— Есть обычай. Даже специальный обряд, предусмотренный законом. Нет, законов в нашем понимании, тут нет. Правилами, что ли. Так вот, в случае проблемы с поиском пары соискатель направляется к нам. В наш мир. Было принято решение, а меня попросили быть проводником.

— Не поняла, зачем направляется?

— Для поиска своей невесты, по нашему.

— Почему по нашему? Здесь не так?

— Не совсем так. Девушка одновременно удочеряется правителем и становится сестрой, но это не исключает брак.

— Интересно. Отсюда у наших элит близкородственные браки?

— Это пародия. Причем, неправильная.

— И как, нашел он ее?

— Нашел.

— И когда заберет?

— Уже забрал. Маша, это ты.

— Егор Тимофеевич, давай все сначала. Родственник правителя не нашел здесь достойной кандидатуры для, э, создания семьи. По местным понятиям его направили в наш мир на поиски. Ты выступил проводником, как опытный человек, за какой-то мешок пряников. Так?

— Так. Мне дали возможность здесь жить.

— И хочешь сказать, Рик-царевич никого не нашел лучше меня?

— Он тебя нашел. Поверь, у него была возможность выбирать.

— Теперь главный вопрос, а меня спросить он когда собирался?

— Он не мог. По условиям, говорить он не может.

— Не, он конечно, мой друг. Надежная мохнатая спина, которая всегда рядом. Теперь уже не мохнатая. Но как-то не так все.

— Ты же китайской медициной занималась. Он активная энергия Ян, мужская, ищущая, делающая. Ты пассивная Инь, женская, ожидающая, стабилизирующая. Он нашел тебя и взял.

— Средневековье какое-то. «Нашел и взял».

— Не просто нашел. Ты ему подходишь, а он тебе. Не торопись с выводами. Еще раз прошу, не реагируй бурно. Всегда есть время на обдумывание.

— Не бойся, буду, как невозмутима, как индеец. Просто сейчас к мысли привыкаю.

— Привыкай. Понимаешь, когда Ганна сказала, что ты не готова, она имела в виду не опасные приключения, а твою не до конца открытую способность видеть. Ричампу обучали с детства. Он тебя видит, а ту его не очень. Сможешь с усилием, но такого усилия ты еще не употребляла.

— В нашем мире тоже его способности так же действуют? А наоборот?

— Все идет от человека. Конечно, со своими нюансами, но и наши умения здесь работают. Некоторые даже сильнее. И местные — в таком же раскладе у нас.

— Так к чему я не готова? — мой разум не воспринимает быстро столько информации сразу.

— Он тебя увидел и выбрал. Простая девушка — все равно, что слепая. Ты — не простая. Подразумевается, что и ты его увидишь. В этом ты еще и не созрела.

— Но может быть ошибка с его стороны?

— Если бы ты его видела, как он тебя, то такого вопроса не возникло бы. Ошибки очень редки. Тогда по протоколу девушке дарят подарки и отправляют обратно. Но такие случаи неизвестны.

— То есть, он идеальная пара для меня?

— А ты для него. Я тебя чувствую, ты уже все поняла, но боишься себе поверить.

— Боюсь, потому что у нас так не бывает. Прибежал принц, забрал в сказочное королевство и полная гармония кругом. А как же помучиться? Чтоб с трудом, кровью и потом?

— Он не принц. Ближе к военному царевичу. Здесь военные держат в узде бизнес и жрецов, в отличии от наших. Это не сказочное королевство. Проблем тут хватает. Правда, они несколько другие, но тоже есть войны и политические интриги. Да, мир энергетически выше нашего, поэтому человечней, что ли. Но здесь тоже надо учиться, только это следующий класс. Или школа с углубленной программой.

— Все, успокоилась. Я девочка большая, сама все увижу.

Хотелось пить, есть и в туалет. Ульрих блаженно откинулся на спину, смотрит в небо. Облака, как у нас, только большие, как горы, красивые. Майка уже не облипает тело. Я встала. Охранник чуть заметно шевельнул оружием. Показываю на живот и на кусты. Вроде понял. Несколько певучих фраз старшему. Какой язык проникновенный! Обязательно изучу. Мне кивают и ведут к кустам. Села, пожурчала. Вернулась обратно.

— В следующий раз подальше отходи, — говорит дед, — это священное озеро. Ближе чем на километр не подходят. И пост наблюдения дальше есть.

— Прибьют?

— Пока нет, на всякий случай. У тебя еще статус не определен. Ты вроде, как часть этого озера и того мира.

Сняла кроссовки, пусть сохнут. Брюки бы еще поменять, но спортивные трико остались в рюкзаке. Их сейчас КГБ тщательно изучает, если нашли. Дед спрятал все вещи в тайник и чем-то присыпал. По примеру Ульриха улеглась на траву. Надо мной пролетают насекомые, как наши стрекозы, только хвостик мохнатый, как у шмеля.

— Я их слышу, — проронил Ульрих, — внимание к нам. Враждебного настроя нет, есть интерес. Особенно к тебе, Маша.

— Не пугай, и так страшно. Вся мокрая и грязная.

— Не переживай, — успокаивает дед, — к этому отношение другое. Даже если бы голая была, ничего плохого. Что естественно, то не безобразно. А вот если бы как сейчас девки красятся, намазалась, то удивились бы и развеселились. Здесь раскраска имеет магическое значение и делается только для определенных обрядов специальными составами. И действует на определенные зоны и энергетические центры.

— Еще одно заимствование у местных? Как Вера Абрамовна говорит, карго-культ.

— Просвети.

— Это когда люди где-то видели действие или механизм, но не понимают их смысл, а просто копируют, как могут, да еще и в ритуал поклонения включают. Название произошло, когда американцы сбрасывали папуасам с самолетов гуманитарную помощь. И сильно удивились, когда обнаружили сплетенный из ивовых прутьев макет самолета, которому аборигены поклоняются, чтобы еще получить халявной еды.

— Мартышка и очки, по другому.

— Мартышка очкам не поклонялась. Вот если бы она сделала очки из проволоки и это назвала священным символом мудрости, и выдавались они только высшим церковным иерархам, вот тогда карго-культ.

— Так этих культов у нас сплошь и рядом. Что в религиях, что в традициях. Но не обязательно подсмотрели, чаще сами теряют смысл, передача знаний обрывается. Остается только ивовый макет.

— Когда-нибудь я изобрету науку, которая будет изучать такие макеты и по следам воссоздавать истинные вещи и технологии. Назову смыслологией. Буду смыслы восстанавливать.