Подковы для единорога (СИ)

Глава восьмая Подводные пловцы

Утром выяснилось, что Рэндору позарез нужно попасть в город «Единорог», стоящий на другом берегу реки, чуть подальше от её устья. Исходя из этого, паруса подняли рано утром, когда солнце, только-только, поднималось из-за горизонта. Свежий ветер наполнил паруса и Люська отвалила от стенки, держа курс на север. Видневшаяся поодаль деревня называлась «Рыбий хвост», что говорило о рыбацком характере поселения и, о чём недвусмысленно намекал герб над деревянными воротами, стоящими при въезде. На гербе был старательно выведен рыбий хвост, сильно смахивающий на русалочий. Расставленные на берегу, для просушки, сети, колыхались на ветру, вместе с членами рыболовецкой артели, которые, после посещения местного трактира, больше не могли сопротивляться натиску ветреной и сумасбродной стихии.

Неподалёку находилась деревня «Во-бла», в которой располагалось производство по переработке рыбной продукции. Цех занимался сушкой и копчением рыбы, а так же варкой консервов. Копчение производилось холодное и горячее, чем желал воспользоваться Пинк, заботясь о пивном животике. Грог охладил его горячий пыл, сказав:

— Да брось ты! Своих что ли мало? Тем более неизвестно качество местных консервозаводчиков. Никому ещё, в консервах, обручальных колец не попадалось?

— При чём тут обручальные кольца? — нахмурившись, спросила Руди, при этом сильно сдвинув брови к переносице.

— Я же тебе сказал — всё дело в неизвестном качестве продукции…

Город быстро вырастал на берегу и шхуна резво приближалась к берегу. Ситуация осложнялась тем, что он был весь в мангровых зарослях, а местный пирс занят аж в четыре позиции. На рейде, где можно бросить якорь, не приближаясь к берегу, ситуация оказалась не лучше. Очереди дожидалось огромное количество грузовых судов. Столько не было даже в Кентавре и это обстоятельство сильно удивило Грога, да и остальных моряков — тоже. План по высадке созрел быстро. Люська бросила якорь, а на берег было решено отправляться на баркасе, пробиваясь сквозь заросли мангров. Дроута, на всякий случай, оставили на шхуне, в качестве охраны. Поведение местного контингента было неизвестно даже Рэндору, а про наличие пиратов в этих водах ходили довольно упорные слухи. Сопровождать рыцаря вызвались Авантюрист с Борном, а Пинк пользовался востребованностью, как неизменный механик. В итоге, в Единорог попали только Грог и Рэндор. Варвара с гномом оставили охранять баркас.

Пробившись сквозь заросли, Авантюрист с рыцарем вышли к окраинам города. Дорогу преграждала довольно широкая река «Хвост Единорога». Через неё был перекинут каменный мост, а на противоположном берегу расположился форпост, с поэтическим названием «У воды», охранявшим южные подступы к городу. Рэндор недолго разговаривал с комендантом небольшой, во всех отношениях, крепости, и после соблюдения некоторых формальностей, в виде беглой проверки документов, путники благополучно проследовали в сторону городских кварталов.

Несмотря на громкое название, в городе жили все, кто угодно: люди, гномы, эльфы, орки, сатиры и кентавры, но, только не единороги. Серые здания соседствовали с белокаменными и, как говорится, контраст оказался налицо. Вопреки ожиданиям Грога, их путь лежал не во дворец местного правителя и, даже не в фешенебельные районы, а в самые что ни на есть трущобы. Проплутав по узким грязным улочкам, Рэндор постучал в дверь покосившейся хибары. На стук открыл пожилой эльф, предварительно спросив пароль. Поиграв в шпионов, путники оказались в уютном помещении, обставленным со вкусом и никак не вязавшимся с внешним обликом самой лачуги. Грога это не удивило. Даже наоборот — слишком вызывающей показалась внешняя убогость жилища, что могло вызвать подозрения у того, кого это касалось. Кого могла заинтересовать вторая жизнь эльфа, разительно отличающейся от первой — про это Авантюрист старался не думать.

Старик, кряхтя, полез в тайник, из которого извлёк «Клинок Виверны». Холодное оружие, судя по его длине, использовалось больше для метания, чем для рукопашной схватки. Ручка, с филигранной резьбой, отливала зловещей синевой крыльев чёрного ворона. Ножны, по красоте, ничем не отличались от ручки, а защёлка, служившая связующим звеном между обеими деталями, была изготовлена в форме одноимённой морды свирепого животного. Казалось, что в глазах виверны, время от времени, рубиновым светом вспыхивал дьявольский огонь. Эльф нажал на потайную кнопку и защёлка лязгнула, освободив клинок от ножен. Оголившееся лезвие глухо застонало и потемнело, прямо на глазах. По комнате распространился странный запах. Старик повернулся к мишени на стене, пристально на неё посмотрев. На потрёпанном льняном полотне художник изобразил весёлого джокера, что, впрочем, не мешало тому иметь зловещие черты, не хуже, чем у клинка. Не берясь ладонью за остро отточенное лезвие, эльф метнул оружие в шута, попав тому в самое сердце. В следующий момент произошло что-то невероятное. Грогу показалось, что неживое изображение ожило, чтобы в тот же момент умереть. Страшный стон, переходящий в прерывистый хрип, наполнил помещение и джокер, бросив на прощание взгляд, полный животного ужаса, растворился на холсте, как-будто его там и не было. Вслед за ним, почернело само полотно, разлагаясь на отдельные нити. В считанные секунды превратившись в труху, основание рисунка, так же прекратило своё существование. Эльф убрал клинок в ножны и вручил его Рэндору. Тот вопросительно посмотрел на Грога, на что, тот ему ответил просто:

— Чего ты на меня уставился? Да уж — впечатляет!

Вернувшись на корабль, остальных товарищей не стали посвящать в подробности прошедшей встречи. Настроение, от увиденного, было и так, несколько подавленным. Стоя у бушприта и всматриваясь в лазурь морской дали, Рэндор сказал Грогу:

— В этих водах водится хищное морское растение.

— Ну и что? — ответил Авантюрист. — У нас тоже есть плотоядная водная зелень.

— Согласен, — кивнул головой рыцарь. — У нас таких растений в речке полно, но, они маленькие, а в море их родственники большие и, даже — гигантские. Несдобровать тому, кто попадёт в их хищные щупальца. Подводные пловцы — охотники за жемчугом, видели много скелетов русалок, запутанных в гуще ненасытных зарослей.

— В резиновых сапогах? — уточнил Грог, сам не зная почему, задав идиотский вопрос.

— В чём? — не понял рыцарь, от удивления наморщив лоб.

— А — неважно…

Подошедшая Руди спросила в чём дело.

— Говорят, в глубинах моря, расположенного на самом краю государства, растёт плотоядная водная водоросль, — ответил Грог. — Ты таких не встречала?

— В Повалье — нет, — решительно возразила подруга. — Ничего похожего.

— Значит, они растут только в морской воде, — сделал вывод Авантюрист, лениво зевая.

Неожиданно, мимо и довольно резво, промчалось какое-то судно.

— Галера, — равнодушно сказала Ада, присоединившись к беседующим.

— Какая галера, — удивился Грог, — а где же вёсла?

— На ней гребут русалки, — пояснила Ламуна, вмешавшись в разговор.

— Как это? — настала очередь удивляться Руди.

— Просто, — пожала фея плечами. — Под водой, из корпуса судна торчат шесты, в два ряда и с двух сторон. Русалки упираются в них руками и работают хвостом. Есть трёхрядные суда — триремы.

— И сколько же их там, болезных? — посочувствовала Миранда.

— Всё зависит от размеров галеры: от двадцати-тридцати особей на небольшой постройке, до четырёхсот — на королевской, — объяснила ассасинка, провожая взглядом скоростной корабль на хвостатой тяге.

— А если война, — предположил Дроут, — то как с ними бороться?

— А-а-а, — равнодушно махнул рукой Грог. — От вагона куриного помёта, спущенного в воду, все русалки кверху брюхом всплывут.

— И сквозь заросли хищных растений галере не пробиться — добавил Пинк. — Я слышал про них от плотоводцев. Щупальца зелёных монстров поднимаются к самой поверхности.

Руди тоже посмотрела на удаляющуюся галеру и задумчиво спросила:

— А где берут русалок, в таком количестве?

— На ферме выращивают, из икры, размером с яйцо, — объяснила Ада. — Вон она, ферма, на берегу виднеется.

— Какой процент отбраковки? — весело поинтересовался Авантюрист.

— Маленький, — ответила ассасинка, не заподозрив в вопросе подвоха.

— И куда их потом, бракованных? — насторожилась Миранда.

— На свободу — в море…

— Ясно, чьи сапоги застряли в подводных кустах! — засмеялся Грог. — Значит, те заросли, не просто плотоядны, а людоеды!

— Это с какой стороны посмотреть, — возразил Борн. — Если с хвоста, то селёдка селёдкой, пряного посола, а вот если сверху, то — конечно…

— Мне вот какая мысль в голову пришла, — то ли в шутку, то ли всерьёз, предложил Дроут. — Можно простым мужикам ласты к ногам пришпандорить, да дыхательные трубки в рот понапихивать — пусть гребут.

Авантюрист радостно согласился:

— Коллективный двигатель, какой-то…

Пинк имел свои взгляды на происходящее, что и не замедлил озвучить вопросом:

— А как галера управляется?

— Элементарно — с помощью руля, — объяснил Рэндор. — А вообще-то, с помощью стуков по воде, которые являются командами. Каждая команда, это определённая комбинация, которая определяют характер дальнейших действий русалок: стоп, вперёд, полный вперёд. В зависимости от команды, русалки шустро машут хвостами или вяло. Так же, можно полностью остановить один из бортов — левый или правый. Это даёт возможность разворота, почти, на месте.

Русалочья ферма уже хорошо просматривалась на берегу и Рэндор рассказал некоторую подробность из её жизни:

— На ферме есть особый отдел, который готовит русалок — боевых пловцов, и даже — камикадзе.

— Больше там никого не готовят, — удивлённо спросил Грог, — как определить, с известной долей достоверности, чем они под водой занимаются?

— Ты это к чему спросил? — удивился рыцарь.

— К чему — к чему? — зевнул Авантюрист, указывая рукой на удаляющуюся галеру. — Брюхатое весло не тормозит движение?

— Где ты видел беременную русалку? — раскрыла рот Ламуна.

— А что — не бывает? — хором спросил мужской коллектив, за исключением Рэндора.

Он и пояснил условия содержания морских бойцов:

— Двигатель содержится за решёткой, на постоянном карантине.

— Это ещё хуже! — вздохнул Авантюрист.

— Почему? — теперь, уже, хором спросил женский коллектив.

— А они могут разбежаться в процессе движения.

— Так они прикованы цепями, как рабы на галере, — усмехнулся рыцарь.

Борн засмеялся и хлопнул гнома по плечу:

— Не знаю, как там насчёт русалок, а вот Пинка — точно надо привязать, а то сбежит на несанкционированный икромёт…

— Слушайте-ка, — задумался Грог. — Если существует такая потенциальная угроза, то нам нужно быть готовыми к любым неприятностям, в том числе и к отражению атак подводных пловцов.

— Они же на нашей стороне, — не согласился Рэндор.

— Ха! — не согласился Авантюрист. — Если король может иметь такое войско, то не исключено, что и кто-нибудь другой имеет возможность обзавестись такими воинами.

Рыцарь неопределённо пожал плечами, при этом крепко задумавшись. Хоть для воспитания боевых пловцов нужно определённое время, никто не гарантирует того, что этим, уже кто-то вовсю не занимается, естественно, без ведома Его Величества. Остальным, так же, сказать было нечего.

— Миранда, ты зачислена в команду на штатную должность водолаза, — торжественно произнёс Авантюрист.

— Почему и зачем? — удивилась и, одновременно, испугалась мавка.

— Почему-почему! — передразнил её Грог. — Руди уже отвыкла от ныряния, а днище корабля надо проверить на предмет обрастания ракушками и заодно, посмотреть — нет ли следов диверсионной деятельности. Кое-кто предположил, что нас могли заминировать.

— А если честно? — спросила Миранда, заподозрив подвох.

— Хотим провезти, кое-какую контрабанду, прикрепив её к днищу.

— А если воспользоваться штатным аэростатом? — предложил Пинк, удивившись тому факту, что до него, никто до этого не додумался.

— Могут прийти претензии, с козлотопской стороны, — пояснил Грог, заодно пояснив и то, что насчёт контрабанды он пошутил.

Слева на траверзе уже находился остров «Грустное прибежище» и бесполезные разговоры пришлось прекратить. Маяка на острове никогда не было и в помине, а вот развалины какого-то замка отлично просматривались в чистом морском воздухе. Грог спросил у Рэндора, что это за строение, на что тот ответил:

— Это старый замок «Последний приют». Вернее, то, что от него осталось. Местные моряки боятся даже приближаться к берегу, на котором он стоит, опасаясь притаившихся в развалинах привидений.

— Что за чушь, — раздражённо проворчал Грог. — И откуда ты всё это знаешь?

— Если честно признаться, то я бываю в этих местах довольно часто. Не забывай, в каком родстве находится мой сюзерен с местным правителем.

Борис угрюмо всматривался в очертания замка, заметив рядом, малоприметное строение. Оно прижималось к самой земле, сливаясь цветом с окружающей обстановкой так, что его сразу не заметишь, невооружённым взглядом. Боря повернулся и спросил Рэндора:

— А это что за дом с привидениями?

— Страшно? — улыбнулся рыцарь.

— Пока не знаю, — растерянно ответил Борис.

— А должно быть страшно! Ещё как! По ночам, оттуда доносятся такие завывания, что кровь в жилах стынет!

— Так, может быть, там просто молодожёны поселились? — засмеялся Грог, настраивая подзорную трубу.

На берегу он заметил любопытную картину — ужин гарпии. Он обратил внимание остальных на это явление, несвойственное безлюдной местности, в которой даже не росли съедобные растения. Гарпия с головой залезла в мешок, забавно барахтая в воздухе крыльями и суча когтистыми лапами. Вооружённые острыми когтями, они не подпускали с тыла посторонних, тем самым обеспечивая физическую и моральную безопасность. Громкое чавканье из котомки раздавалось на всю округу, привлекая внимание вездесущих ворон и вечно голодных тараканов. Гарпия вынула голову из мешка и что-то выплюнув, злобным взглядом оглядела окрестности. Не обнаружив, ничего подозрительного, она опять, с головой, окунулась в работу, потроша чужую котомку. Вонь, от неё, стояла на добрую сотню метров или больше, пока в конце концов, не стала ощущаться даже на корабле. Труба озвучила её действия:

— Клюёт, что-то…

— Откуда здесь мешок, — спросил Борн, вопросительно глядя на Рэндора. — откуда она его взяла?

— Да стырила, где-нибудь, — ответил рыцарь, искренне не понимая вопроса. — Что тут такого необычного?

Дроут ухмыльнулся, посмотрев на гарпию:

— Ишь, как прикрывает тылы. У нас один раз тоже завёлся охотник: червяк — не червяк, слизняк — не слизняк…

— И что? — спросил Борн, ожидая услышать неординарный ответ.

— Он неожиданно появлялся в пещере. Из астрала, ходил на охоту, как в гастроном…

— Ну-ну! — нетерпеливо поторапливал рассказчика варвар.

— Один раз он застрял в портале, закупорив выход на обед другим. Голову, местные жители, пинали с этой стороны, а с другой, тамошние обитатели — обрабатывали всё остальное…

Мужики ржали, а женщины уверенно краснели… Остров остался далеко позади, а день уже подходил к концу. Небо на горизонте тоже начинало краснеть и коллектив принял решение переночевать в ближайшем городе, чтобы во тьме не наскочить на рифы. Как раз, в это время, справа на траверзе показался город «Акулий плавник», в простонародье именуемый «Скопидомском». Название настораживало, особенно второе, но, значение этому решили не придавать. Отшвартовавшись на рейде, а не у стенки пирса, товарищи поняли, почему уверенно превалирует название Скопидомск — нормальной стоянки у берега не было. Ни пристаней, сколь-нибудь пригодных для швартовки, ни стенок, ни бочек… В таверне «Мегалодон», в которую отправились приключенцы, заправлял всеми делами хозяин — старый орк Орхоунд, у которого нижняя челюсть была массивная, как ковш у экскаватора, с четырьмя торчащими зубами. Складывалось такое впечатление, что он сам, ископаемой акуле, откусит не только голову, но, вместе с ней, зачерпнёт половину отложений палеоцена. В этот вечер Дроуту было с кем поговорить, чему он несказанно обрадовался. После того, как они опрокинули по паре литров национального крепкого напитка, разговор между ними принял возвышенный характер — начавшись с родных стойбищ, а закончившись мифологическими персонажами. Посетовали, между делом, на судьбу и вспомнили тех, кто, якобы, ей заправляет. Грог, прислушиваясь к разговору, услышал знакомые буквы и машинально спросил Орхоунда:

— Кто?

— Мойры — прядильщицы судьбы. У кого-то они Парки. Одна прядёт нить судьбы, другая обрезает…

— Тьфу ты! — возмутился Авантюрист. — Понапридумывают чертей. Одна плетёт лапти, другая дерёт лыко и замачивает, а третья отрезает от лаптя всё лишнее…

Он оставил собеседников предаваться взаимным любезностям, а сам присоединился к остальной компании. Вечер постепенно переходил в ночь, и как Грог оказался в своей каюте, уже не помнил.

Второй сон Эллимы.

В эту ночь ей снились сказочные города, все усыпанные сиреневым цветом. Цветы были повсюду: росли на деревьях, стояли на подоконниках домов в сиреневых вазах и сыпались прямо с неба. Лепестки раздувал ветер, гоняя их по улицам; задувал в открытые окна и осыпал влюблённых на берегу реки. В рот ротозеев перепадало изрядное количество цветочной пыльцы, но, они не желали покидать сказочные улицы.

Утро выдалось туманное и, с выходом в море, пришлось подождать. Туман стоял настолько плотной стеной, что сама мысль о начале похода казалась невозможной, во всяком случае, на ближайшее время. От вынужденного безделья Авантюрист пытался ознакомиться с той лоцией, которая имелась в наличии. В ближайшей перспективе, впереди ожидалась целая плеяда небольших поселений, с правом носить статус городков, но, как всегда — ничего определённого в приложениях не указывалось. Пинк крутился рядом, пытаясь выудить у Авантюриста сведения, которых не было. Гном с любопытством заглядывал через его плечо и наконец не выдержал, спросив:

— Грог, а какими картами пользуется наш штурман?

— Да он, по-моему, не только их в глаза не видел, но даже не знает, что это такое. Про секстант, я и не упоминаю — штурман астролябию никогда не видел…

— А как же мы плывём? И что это за карты?

— Плавают фекалии в проруби, а корабли ходят! Ты лучше спроси, зачем мы его вообще наняли, раз в море не рассчитывали выходить. А карта у нас общая, та, которую Рэндор в Кентавре достал.

— А если на мель сядем? — насторожился Пинк.

— Главное, на рифы не налететь! — озабоченно ответил Грог, пытаясь выглядеть в туманной пелене проблески ясной погоды. — К тому же, карты глубин, нет даже у профессионального королевского штурмана, который базируется в столице. Лоция — дело такое! Кто в диких местах будет заниматься промером глубин? То-то и оно! Хочешь картографией заняться — поднимай аэростат. Вот только нам это зачем? Берег и так видно.

Неожиданно вернулся Рэндор и сообщил, что отсюда есть короткая дорога к месту назначения. Об этом ему сообщил его давний соглядатай, но, он так же сообщил и то, что по ней уже давно никто не путешествовал. На разведку решили пойти небольшими силами, оставив, помимо команды, как минимум, Борна — для охраны корабля. «Дорога безысходности» оказалась сильно заболоченной, а вдоль неё тянулись бесконечные солончаки, образовавшиеся от переизбытка соли, попавшей в почву, вероятно, вместе со слезами. Строго говоря — дороги вообще никакой не было. Она даже на тропку не тянула. А в сотне метров дальше начинались вообще непроходимые болота.

— Профессиональных плакальщиц, наверное, поить устали, — зло сказал Грог, стряхивая с сапог просоленную землю. — Кого по этому тракту водили?

Рэндор пожал плечами и предположил:

— Ну, если путь вёл на кладбище — тогда понятно кого. И не водили, а носили.

После вчерашнего, орк был несколько раздражён. Из-за того, что не всё складывается благополучно, Дроут подошёл к дереву и, с досады, врезал по нему ладонью. После окучивания сада, таким способом, вся компания стояла, покрытая солидным слоем зелёной тли. На орке это явление осталось незамеченным…

От предложенного соглядатаем пути пришлось отказаться.

На корабле, пока к Сюзи никто не приставал, она решила заняться изучением свитков, с которыми ей так и не дали ознакомиться в прошлый раз. Свиток с лечебно-восстановительным эффектом «Регенерация», сразу же привлёк её внимание. Помахав руками рядом с грот-мачтой, у которой неизменно спал плотник Карл, в обнимку с запасными дровами, магичка вызвала из Астрала непонятно что. Во всяком случае, именно так ей и показалось. Бесформенная масса бледно-красного цвета трансформировалась из необструганной доски, постепенно превращаясь в полноценное дерево.

— Ой! — испуганно воскликнула Сюзи. — Что это?!

На крик сбежались её подруги. Прибежал Борн, держа огромную дубину наизготовку. Проснувшийся Карл продрал глаза и обмочился: он сидел рядом с яблоней, с которой, на него, хищными глазами смотрели яблоки, оскалясь острыми зубами. Варвар кое-как оттащил его за ноги, подальше от опасного соседства. Наделай плотник глупостей и пришлось бы искать нового… В это время причалил баркас с неудачливыми разведчиками. Высыпав гурьбой на палубу, они с недоумением смотрели на невесть откуда взявшуюся яблоню. Приглядевшись внимательно, прибывшие ещё больше онемели.

— Что здесь произошло? — спросил Грог Руди.

Она молча кивнула на Сюзи, топтавшуюся у фальшборта со свитком в руках и потупив взор. Смотря себе под ноги, она несвязно что-то бормотала о регенерации, восстановлении и прочей чепухе. Авантюрист взглянул на бумажку и сразу всё понял. На молчаливый вопрос Пинка, он объяснил неординарность ситуации:

— Сюзи пыталась произнести заклинание «Регенерация», то есть, восстановление уничтоженного органа до первоначального состояния, а так как заклинание ни к кому конкретно обращено не было, то эфир сам выбрал цель лечения. По всей видимости, ему первым попалось это полено…

— Но откуда взялось дерево? — недоумевала Ламуна.

— Это точно доска из яблони, которую Карл спёр в Сатире, — догадался Грог. — Или около него…

Дроут ходил кругами вокруг плодового дерева на безопасном расстоянии, а яблоки всё время сопровождали его алчным взглядом.

— Надо что-то делать! — в конце-концов не выдержал орк. — Мы не можем плавать рядом с таким соседом.

— Согласен, — кивнул головой Авантюрист. — Но и за борт мы яблоки смыть не можем — они же всех русалок похавают. Надо их каким-то образом преобразовать в сухофрукты.

— А как мы их высушим? — задумался Борн, почёсывая свою спину своей же дубиной, заодно прихватывая и затылок.

— Я понял как! — возбуждённо крикнул Грог и собрал всех женщин на военный совет.

Каждая принесла из своей каюты все зеркала, которые только можно было найти в сундуках. Сняли и те, что висели на переборках. Карл выстругал и сшил гвоздями подобие большой и глубокой деревянной тарелки. Все зеркала, которых оказалось даже с избытком, прикрепили, с помощью загнутых гвоздиков, к внутренней стороне произведения искусства корабельного плотника. Установленное на треногу параболическое зеркало, с помощью фокусирования солнечных лучей, зажаривало одно яблоко за другим. Мумифицированные сухофрукты падали на палубу с глухим стуком. Через пару часов всё было кончено. Яблоки смели за борт, а дерево спилили. От греха подальше, его тоже выкинули в воду, вместе с материнским куском доски. Сюзи сделали настоятельное внушение и взяв с неё слово больше не проводить рискованных экспериментов, постепенно все забыли об инциденте.

Ночью Грогу приснилось Повалье. Он пришёл в гости к Пинку, а у того творилось, не пойми чего. Рядом с ангаром, в бассейне, сидела Миранда, прикованная кандалами. Бассейн она делила с тигровыми акулами и показывала Авантюристу, из-под воды, недвусмысленные жесты, с помощью руки и пальцев. Перебрав все известные комбинации, Миранда, надев ласты и вставив в рот загубник дыхательной трубки, скрылась под водой.

Рядом с ангаром, в капкан попалась Ламуна. Пинк уже надевал на неё кандалы, намереваясь отправить фею в бассейн. После проведённой ночи, в компании с тигровыми акулами, все сразу же становятся покладистыми. Метод апробирован и ни разу не давал сбоя…