Подковы для единорога (СИ)

Глава шестая Огонь, вода и кухонные секреты

Утром Грог с Рэндором о чём-то долго совещались. Рыцарь опять собирался в замок «Золотая подкова». Он был построен в этой форме, точно соответствующей лошадиной обувке, вот только центральная башня была значительно выше боковых. Крытые позолотой крыши, только усиливали эффект схожести. Сюзи уговорила Борна идти вместе с ним, чтобы, на каком-то этапе, с Рэндором разойтись. Ей не терпелось посетить местный университет магии для приобретения магических свитков, хоть кентавры в подобных дисциплинах не слыли доками, отдавая предпочтение старому доброму луку и такому же верному копью. Борну было всё-равно, лишь бы скучно не было; Грогу с Дроуту и подавно, а вот Пинк, прямо-таки, горел желанием заглянуть в местную библиотеку. В результате, пошли все вместе.

Вывеска над воротами отличалась лаконичностью и гласила:

Рэндор с Адой и Ламуной проследовали в приёмные покои короля, а Грог с остальной компанией пересекли внутренний двор университета, мощёный массивным булыжником и начали знакомиться с вывесками над дверями, постоянно оглядываясь по сторонам. В результате осмотра, пока они искали то, что им было нужно, компаньоны посетили множество любопытных лабораторий заведения, любезно распахивающих свои двери перед всеми, кто способен пополнить казну, покупая нужное и ненужное магическое оборудование. Двери скрипели, приключенцы крутили головами, а Грог знакомился с инструкцией тренировочного зала, висевшей на стене рядом с входной дверью. Из прочитанного, он уяснил для себя и поделился с другими полученной информацией. Ничего нового, а тем более из ряда вон выходящего, он не рассказал попутчикам. Изучаются четыре стихии: вода, земля, огонь и воздух. Две — обязательно. Одна, из них, основная — любимая. Это являлось устоявшейся традицией, распространяющей своё влияние на все страны, о которых можно было услышать. Местные маги не заморачивали себе головы и приняли на вооружение правила родственных заведений. Кентавры были, скорее всего, боевыми магами, так как владели, помимо всего прочего, минимум двумя видами оружия, не считая лука. В этом пришедшие сумели убедиться, наблюдая за тем, как тренировался огромный кентавр, жонглируя одновременно мечом в левой руке и огромной алебардой в правой. Для него она, судя по ширине плеч, не считалась двуручным оружием, а вот его товарищи по цеху выглядели гораздо скромнее. «Остальные науки для старших учеников», — прочитал Авантюрист и недоумённо пожал плечами, гадая, какие они остальные… Рядом с инструкцией висела короткая памятка, похоже, что для новичков, вот только магические приёмы выглядели несколько сложновато: «Огненный шар плюс молния — получится шаровая молния». Следующий магический приём совсем выпадал из действительности и вызывал сильные подозрения насчёт того, смогут ли такое проделать маги Бумблоса-Паблоса: «Цветок смерти» — земляной ком плюс пламя и в итоге получится ком расплавленной лавы. Он падает на землю и разлетается на мелкие огненные брызги, которые несут в себе твёрдые осколки». Другой рецепт, по сложности, не уступал предыдущему: «Водяной поток плюс земляной ком и в итоге получается болото, в котором вязнет противник. В зависимости от профессионализма мастера, враг может утонуть». И наконец, завершала памятный список космическая технология: «Ледяной шар плюс земляной ком — получится комета. Она взорвётся и разлетится на острые осколки».

Сюзи порывалась узнать у кого-нибудь, насчёт магии иллюзий, но, пробегавший мимо почтенный старец, украшенный сединой, ничего внятно объяснить не смог. Он лишь сказал о том, что подобная дисциплина практикуется в Пегасе.

— Да уж, — съязвил Дроут. — Что коням, что кентаврам — есть что скрывать, а вот штаны носить — не принято… С помощью магии иллюзий, можно убедить собеседницу, будто бы они на тебе есть, а на деле…

— Да-да! — обрадовался Грог. — Ещё можно убедить бабу в том, что они не лежат сейчас в постели, а утром, так и вообще — внушить, что они друг с другом не знакомы.

— Собственно говоря, я хотела освоить невидимость, — обиженно сказала Сюзи, одновременно покраснев.

Все заулыбались, отчего магичка стала похожа на варёную свёклу. «От горшка два вершка, — подумал Грог, естественно, не озвучивая свои мысли. — И так не видно, почти». Пытаясь, хоть как-то, направить разговор в другое русло, Сюзи намекнула насчёт пользы телепортации.

— Э-э-э, старушка! — ответил ей Авантюрист. — При чём тут иллюзии. Тебе в этом случае надо осваивать дисциплины, связанные с эфиром. Мы связь-то наладить не можем, а ты сразу о перемещении в пространстве. В Бумблосе-Паблосе могут продемонстрировать только телепортацию в сортир, а потом болеют неделю — за всё нужно платить. Энергия из воздуха не появляется.

Постепенно бесполезный разговор сошёл на нет и народ, незаметно для самого себя, не спеша переместился по коридорам университета в его другой конец, соблюдая принцип сторон, в котором пальма первенства отдаётся питейным заведениям. Голова занята одним, глаза рассматривают другое, а ноги сами несут в ту сторону, откуда доносятся запахи продовольствия. В данном случае, они упёрлись в табличку, гласящую о том, что за дверью находится столовая. Из-за закрытых дверей доносились вполне приемлемые ароматы, ничем не отличающиеся от обычных харчевен, которые посещают двуногие. Чуть поодаль располагалась кухня, но и там не пахло соломой. Сеном — тоже… Народ заскучал, не зная, куда бы ещё направить стопы и где искать библиотеку, совместно с алхимической лабораторией, а так же магическую лавку. По ходу движения попался небольшой тренировочный зал, в котором молоденький кентавр занимался тем, что создавал перед собой поле из водяного облака и тут же обдавал его пламенем, отчего вода закипала, преобразовываясь в пар.

— Ну, это просто для понимания, — махнул рукой Борис. — Совмещать огонь с водой — получится кипяток.

Для него, тренировки под руководством Сюзи не прошли даром и если у Бори не получалось кастовать какое-нибудь заклинание, то уж его название ученик мог определить с точностью до девяносто девяти процентов. В дверь заглянул дежурный по столовой и сказал занимающемуся магу:

— Иди, тебя на кухню зовут.

— Зачем?

— Кипяток нужен на ужин, а дрова до сих пор не привезли. Вот — каламбурчик родился!

Он, посвистывая, скрылся за поворотом, вращая на указательном пальце связкой ключей. Помощник дежурного умчался за ним следом, а взоры приключенцев переключились на другого персонажа, тренировавшегося у противоположной стенки под руководством опытного мастера, по всей видимости, его учителя. Кентавр жонглировал огненными шарами. Шар сорвался и ударив в стену, обдал его пламенем. Побрившись, он выпустил из ноздрей чёрный дым и открыв рот, добавил задымлённости помещению. Судорога мелкой дрожью прошлась по его телу, заставив неудачника подскочить на месте. На крупе мелкая шерсть встала дыбом, а мелкие кусачие насекомые замертво попадали на пол тренировочного зала, поджав под себя лапки.

— Глаза целы? — озабоченно спросил мастер и получив утвердительный ответ кивком головы, удовлетворённо вздохнул: — Ну и ладно!

— Я не понял! — мрачно прорычал Дроут. — Здесь школа магии или цирковое училище?

— Балаган на выезде, — подтвердил Борн.

Жора с Люськой внимательно наблюдали за цирковыми номерами, как-будто сами хотели освоить подобный аттракцион. Люське, как простой кобыле, магия была недоступна, а вот Жору, как единорога, никто в Бумблосе-Паблосе не хотел обучать этому боевому искусству, несмотря на его врождённые способности к подобным наукам. Тамошним магам хватало и того, что он мог натворить ненароком — неумышленно. Из соседнего помещения послышались странные звуки, похожие на плеск волн о берег. Зайдя туда, товарищи увидели вместительный бассейн, в котором русалки занимались произвольными и запланированными упражнениями. Иногда это напоминало синхронное плавание, но, чаще всего, это барахтанье походило на бальные танцы на воде, когда всем клубом спасают утопающего: коллективно, под бодрую музыку и нецензурную брань тренера.

— Что это за балаган? — спросил Грог привратника, внимательно наблюдающего за тренировкой.

— Боевых пловцов готовят, — равнодушно ответил тот.

— И что они будут делать впоследствии? — осторожно осведомился Авантюрист.

Привратник равнодушно пожал плечами и лениво ответил:

— Средства их борьбы — совращение, усыпление, в том числе и бдительности, а вот взрывчатку к себе привязывать отказываются — им всем, видите ли, жить охота и никакие уговоры на них не действуют. Никакие патриотические речи на слезу не прошибают… Согласны только шлём с коротким мечом надевать, а это годится только для борьбы против подводных пловцов. Ну, ещё байдарку протаранить можно…

— Чего?! — не поняла Эллима.

— Каноэ, говорю.

— А-а-а! — понятливо протянула эльфийка, так ничего и не уяснив, для себя.

Для Эллимы: что байдарка, что каноэ — название ни о чём не говорило, но, она догадывалась о том, что это какая-то лёгкая лодка.

— А средства борьбы против них есть? — поинтересовался Грог.

— Ничего умнее, чем копья и стрелы не придумали, — ответил старик. — Огнём — бесполезно. Он тухнет в воде и надеяться на то, что море закипит — не приходится. Нет ещё такого мага! Если только взорвать…

— Значит, никто им ещё воду не вскипятил? — засмеялся Борн.

— Молнией их надо! — авторитетно заявил Борис.

— Молния — так же, энергии маловато, — возразил привратник.

Авантюрист улыбнулся, вспомнив родные моря и посоветовал неизвестно кому:

— Русалок, как и акул — свистком отгонять надо. Кстати, в комплект набора, предназначенного для борьбы с акулами, входит дубинка.

Чуть поодаль тренировалась любопытная парочка: кентавр и простой человек, сидящий у копытного на загривке. Наездник на кентавре часто получал в глаз, при попытке последнего замахнуться копьём и вообще, складывалось впечатление, что он больше уворачивался от жестикуляции военно-транспортного средства, чем сам пытался воевать. Рубануть мечом и не оттяпать кентавру руку, было делом проблематичным и в данный момент отрабатывалась синхронизация их действий. На руки кентавра надели бронированные наручи повышенной прочности, отливающие синевой воронёной стали, да и на плечах укрепили защиту, не столько от противника, сколько от несанкционированных действий неуклюжего наездника. Грог задумчиво покачал головой и прокомментировал увиденное:

— Если медслужба неразвита, то для этих двоих, при попадании в спарку огненного шара, дороги расходятся. Потом опять сходятся…

— Почему? — удивился Борн.

— Тяжелораненые расползутся в разные стороны: человек — в сторону кладбища, а кентавр — в сторону мясокомбината. Там, с помощью двуручного меча, произведут разделку туши и верхняя часть присоединится к своему наезднику, а нижняя — пойдёт на колбасу.

Поглазев, ещё некоторое время, на тренировку, друзья потянулись к выходу. Пройдя порядочное расстояние серым коридором, перед ними встала задача найти проход, выводящий во внутренний двор, где можно было сориентироваться в многочисленных переходах университета. Через некоторое время друзья упёрлись в дверь, на которой лаконичная надпись гласила: «Магическая кухня «Заиндевелое сено»». Заглянув в дверь, Грог спросил первого подвернувшегося под руку повара:

— А где выход?

— Выход каждый ищет самостоятельно…

Пробегавший мимо поварёнок, не сбавляя скорости, прояснил ситуацию:

— Не обращайте внимания — этот помощник повара с философского факультета. Прибыл к нам прямо из учебного класса по обмену опытом.

— Не по обмену опытом, — возразил его товарищ. — Он получил три наряда вне очереди.

— Повезло! — прорычал Дроут, поглаживая проголодавшееся брюхо.

— Это ещё почему? — удивился поварёнок.

— Потому! — пояснил орк. — Отправили на кухню — тоже мне, наказание… Могли направить прямиком в сортир — дучки чистить.

Авантюрист уже ржал, как лошадь и шепнул на ухо орку:

— Слышь, Дроут, мне кажется — у них безотходное производство. Конский навоз ценится больше коровьего и чистить сортиры нет никакой необходимости. Навоз прямым ходом отправляется на подсобное хозяйство, минуя фаянсовые изделия местных гончаров.

Отсмеявшись, товарищи наконец-то нашли нужную дверь и вышли во двор университета. В одном флигеле разместился магазин и мастерская, а вывеска над дверями, сообщала: «Лаборатория очаровательных зачарований — «Волшебный клинок».

— Поэты! — не удержался Грог от едкого комментария.

— Ну, и что тебя раздражает, — спросила Сюзи, — хотят кентавры жить поинтересней, чем гоблины — что в этом плохого?

Авантюрист неопределённо пожал плечами, одновременно выразив: и скуку, и безразличие. Внутри лаборатории было чисто и тихо; только стук небольшого молотка, доносившийся из подсобки, время от времени, нарушал тишину помещения. Кроме заявленных клинков, магазин был доверху завален побочной продукцией, включая лошадиные попоны. На полках шлём соседствовал с туфлями, а меховые шапки мирно уживались с кольчугами. Хозяин и продавец, в одном лице, по имени Локар, был одет на восточный манер и напоминал иллюзиониста кочующего балагана. Цирк уехал, а он остался распродавать украденное имущество, которое он, посредством фокусов, экспроприировал у доверчивых зрителей. «Дешёвый трюк», — подумал Грог, с ног до головы окинув взглядом хозяина лавки. Его помощник Плюкар копошился в подсобке, лишь иногда подавая недовольный голос. Что-то там у него не получалось… Вошедшие с любопытством разглядывали, не только владельца, сверкающего в своём наряде всеми цветами радуги, но и предлагаемый товар. На вопрос Грога о пользе зачарований, Локар с сожалением пояснил положение вещей:

— Практически все изделия, подвергнутые наложению заклятий, имеют, как положительные, так и отрицательные свойства. Издержки производства… К тому же, нельзя, одновременно, зачаровать клинок огнём и холодом, что, как понятно, взаимоисключается. Вон — посмотрите на улицу!

Мимо окна пробежал местный инструктор по бегу, в шикарных красных ботфортах. Как пояснил хозяин лаборатории, это были не ботфорты, а сапоги-скороходы. Бегун нарезал кругами по двору университета и всё время что-то жевал.

— А чего это он ест на ходу? — спросила Сюзи, удивлённо выгнув брови дугой.

— Чтобы с голода не сдохнуть! — несколько возбуждённо пояснил хозяин магазина. — За обувь не заплатил, остановиться не может…

Грог усмехнулся и дал ценный совет:

— Ловить его надо так, как страусов ловят — верёвкой с двумя тяжёлыми шарами на концах. Только он может расшибиться, при такой скорости бега.

— Ну, а так спринтер от истощения ноги протянет, — вмещался в разговор Борн. — Дух испустит, а остывшие ноги, в сапогах-скороходах, всё ещё будут дрыгаться, пытаясь что-то отплясывать.

Ученики вприпрыжку следовали позади своего тренера, отставая от него на добрый десяток кругов: то ли пытаясь угнаться за ним, то ли стараясь поймать своего учителя. Тот, от полноты чувств, не мог и слова вымолвить и при таком раскладе ученикам не улыбалось носиться до изнеможения. Наконец-то, он споткнулся и рухнул на землю. Сапоги слетели и продолжили дальнейший путь по инерции. Затем, переняв инициативу, они начали жить самостоятельной жизнью, убегая в неизвестность. Пнув на воротах сторожа, сапоги скрылись за поворотом.

— Караул — товар разбегается! — заорал Локар и, от возбуждения, сорвав с головы роскошную чалму, на изготовления, которой, пошёл не один десяток локтей шёлковой ткани.

— Нечего бракованные вещи в продажу пускать! — заорал, в ответ, инструктор, валяясь в грязи и вдыхая жёлтую пыль.

Кряхтя и охая, мастер по бегу, с помощью своих учеников, поднимался на ноги. Он не спеша удалился со двора, хромая на обе ноги одновременно.

— А деньги? — с придыханием спросил мастер зачарований.

— В обмен на товар! — с издёвкой ответил мастер по бегу и скрылся в университетских стенах.

Товар был в бегах… Чалма оказалась безнадёжно испорчена, будучи порвана в клочья… Через некоторое время Локар успокоился и сосредоточил свой взор на потенциальных покупателях, с которых, ещё, что-то можно было поиметь. Справедливо рассудив, что с бегуном он успеет разобраться, Локар переключил своё внимание на прибывших.

— Меч-кладенец, — деловито продемонстрировал он клинок Грогу, не забывая, при этом, махать оружием перед самым носом покупателя. — Он же трансформер. Когда нужно кого-нибудь огреть, как следует, меч превращается в детскую погремушку. Злобный тролль, один раз, при встрече с рыцарем, так и ушёл с открытым ртом и крайне озадаченным видом. Он не смог понять нелепость ситуации, в которую попал наседающий вояка. Видимо, у тролля это действие вызвало ассоциативное восприятие с детством, к тому же, позитивное, когда мама убаюкивала его на ночь погремушкой, которой служил дикий пчелиный улей. Мать вырывала с корнем дерево, имевшее дупло, в котором обосновались пчёлы и трясла над малышом, как детской игрушкой. Пчёлы тряслись, шумели и нервничали, но проколоть жалом шкуру тролля, были не в состоянии.

Авантюрист понял, что он никуда не уходил из шестой палаты, а вот именно сейчас, кажется — пора. В дверь громко постучали.

— Кто там?! — раздражённо спросил Локар.

— Хе-хе-хе! — донёсся ехидный смешок. — А там у нас кто?

— Конь в пальто! — ответил за мастера подмастерье.

Дверь распахнулась и на пороге появился кентавр в драповой попоне коричневого цвета. Она прикрывала всё тело гибрида, от человеческой головы, до основания хвоста. Застёгивалось пальто-попона огромными деревянными пуговицами, выполненными в форме необработанных палочек и сильно напоминающими поленья дров, которые так и не привезли на кухню. Пуговица, между ног, сильно мешала…

— Замёрз, милый? — не удержался, от едкого комментария, мастер зачарований.

Пришедшей кентавр, с подозрением посмотрел на прибитую подкову, красовавшуюся на косяке двери, а затем обратил внимание на огромные лосиные рога, висевшие на стене. Мимоходом бросил взгляд на кассовый ящик…

— Денег нет! — упредил его вопрос мастер. — Были сапоги, да и те убежали…

Он ему показал раскалённое тавро, позаимствованное у кузнеца, ради таких случаев, и через секунду, о незваном госте напоминал только запах стойла. Локар пояснил посетителям свои действия просто:

— Это наш местный попрошайка — постоянно стреляет деньги и прочее… В общем, берёт всё, что дадут и не брезгует ничем.

Из палаты номер шесть друзья поспешили удалиться, как можно скорее. Один Борис приобрёл себе чалму, подобию только что порванной и то, наверное, ради материала. В эту разборную папаху, при желании, можно было закатать всю команду — какие там разговоры, про отдельно усохшую мумию. Энергично шевеля ногами, компания пронеслась по двору университета, до следующего флигеля, как ураган по степям Повалья. Ещё один пристрой, заранее издевался, своим названием, над посетителями: «Магическая кузня «Огненный молот». Кузнец — Хромикус. Подмастерье — Клавдий».

— Избыточная информация, — удовлетворённо кивнул головой Борн.

Этот флигель, так же жил своей обособленной жизнью. Кузнец возился с металлической заготовкой возле кузнечного горна. Подмастерье крутился рядом, всеми силами стараясь помешать нормальному ходу работ. Конечно же — из лучших побуждений. Он был уверен в своей правоте и искренне ставил палки в колёса, с уверенностью, что делает благое дело. Кузнец уже устал посылать его, куда подальше, а тот, был упёртым малым. Мастер ещё раз врезал по раскалённой заготовке и протянул руку к чайнику, висевшему рядом — на верёвке. Приложившись губами к носику, он отхлебнул пару глотков противной тёплой воды. Утолив жажду, Хромикус слишком сильно отбросил чайник от себя и в результате, тот ударил по голове подмастерье. «Получил чайником по чайнику!» — злорадно подумал мастер, удовлетворённо косясь на чешущего голову Клавдия.

Здесь продавались клинки, как клинки, и друзья не стали акцентировать своё внимание на этой точке. Проскочив кузню побыстрее, они упёрлись в долгожданную библиотеку. При ней находился книжный магазин «Букинист». Как гласила реклама: хозяин — «Бука». Если бы этим дело и ограничилось, но… Свитки, продавец, демонстрировал Сюзи так, как рекламируют женские трусы в отделе нижнего белья в глухом повальском захолустье иммигранты из дикого кочевья. На фоне их смуглой кожи, белые кружевные недельки выгодно подчёркивают свою изысканность. Растягивая свитки на всю длину рук, Бука настаивал на их исключительности. Когда он разворачивал очередной рулон бумаги, казалось, что он не показывал написанный текст, а оголял его. Дрожь пробегала по крупу продавца и, кое-кто, стал опасаться за его душевное здоровье. Слюна текла по его подбородку и маг был на грани провала. Возмутился не Борн, а Дроут, у которого не принято пускать зелёную субстанцию. Тактика проста: понравилась баба — пришёл… А дальше — по обстоятельствам. Он не выдержал и спросил делягу:

— Ты ей все позиции решил продемонстрировать?

— Конечно! — возбуждённо ответил Бука, не подозревая подвоха, заложенного орком. — Начиная, прямо с огня…

— Смотри — раскочегаришь, — предупредил продавца Борн, уже уставший держаться за живот.

В связи с темпераментом Буки, торги, несколько, затянулись, но, тем не менее, он, в итоге, благодаря своему красноречию, втюхал магичке целый ворох бумаги, исписанный непонятными закорючками. Довольный результатом торгов, он, пребывая в благодушном настроении, спросил покупателей:

— А вы кто такие будете и откуда прибыли? Я вас раньше не видел…

— Мы то из Повалья, — ответил Грог, — а вот он — из далёкой «Букашки».

С этими словами, он ткнул пальцем в Дроута. Бука растерялся, никогда ранее не слышавший про такую страну и осторожно спросил:

— А что это за местность такая? И кто там живёт?

— Букашки там живут, если логично соотнести название с жителями.

— А он тогда кто? — Бука недоверчиво поглядел на могучего орка.

— Тля зелёный знаешь? — пояснил Авантюрист. — Мелкий-мелкий… Ну так вот это он!

— А почему тогда такой здоровенный? — совсем растерялся продавец магической писанины.

— Лето в этом году выдалось — жаркое-жаркое…

Оставив Буку пребывать в крайнем недоумении, товарищи предприняли очередную попытку вырваться из стен университета. Тот факт, что в них можно бродить до бесконечности, теперь ни у кого не вызывал сомнения. Древние стены изобиловали вкраплениями магазинов. Каждая дыра использовалась с наибольшим эффектом, выражающимся в её доходности. Создавалось впечатление. что если клиента заинтересует часть поседевшей каменной кладки — ему обязательно продадут этот кусок, вместе с лавкой и спящим на ней подмастерьем, не забыв, при этом, впарить часть соседнего магазина. Пока конкурент бегает в отхожее место, можно не смущаясь распоряжаться его имуществом… Говорить, об этом — необязательно. При таком обилии товара, он не скоро обнаружит пропажу, если вообще — обнаружит. А если и так, то, скорее всего, пропавшее имущество спишется на ранее совершённые сделки.

Следующим магазином оказался мелкая лавка, несмотря на грозное заявление: «Алхимическая лаборатория «Анчар». Мастер, помимо того, что он являлся алхимиком и, соответственно, хранителем секретных зелий, а также их ингредиентов, занимал ещё должность финансиста университета. Внутри был откровенный бардак. В связи с занимаемой должностью, мастеру не хватало времени на другие дела. Как рассказал его подмастерье, существовавший здесь для разнообразия и на повремённой системе оплаты труда, обоим было по-фигу, какой ассортимент, в данный момент, находится в этих стенах. Проводя всё время, среди членов руководства университета, магазин мастера не интересовал.

Подмастерье подался всем корпусом к посетителям и рассказал одну из историй, случившуюся с незадачливым мастером: «Пребывая постоянно в рассеянном состоянии, мой учитель не всегда смотрит туда, куда идёт. Один раз он задел мощным задом университетский сейф. Склянки внутри сейфа тряхнуло и хрупкое стекло, от соприкосновения друг с другом, разбилось. Жидкости, хранимые архимагом в секрете от членов общины, соприкоснулись и возникла бурная реакция, в результате приведшая к взрыву. Раздался сильный глухой хлопок и металлический квадратный ящик стал идеально круглым. Из лопнутого наружного шва тоненькой струйкой высыпался речной песок, напоминая работу песочных часов. Деформация замка оказалась катастрофической, но, не это раздражало главу учреждения — помимо механической защиты существовала магическая. Зарплаты, пособия и стипендии оказались замурованными до неопределённого времени».

После такого рассказа, настроение наших героев заметно улучшилось. Прямо-таки — все воспрянули духом, ожидая от героев этой страны незабываемых впечатлений. Следующий лабаз, встреченный на пути, назывался «Слеза кентавра». Внутри, старый алхимик занимался приготовлением эликсира, одноимённого с наименованием своей лавки. Он старательно толок ингредиенты в ступке и, от усердия, высунул язык. Лицо кентавра исказила страшная гримаса гения, готового, вот-вот, изобрести панацею. От напряжения, его лоб покрылся мелкой испариной и вздутыми венами. Напряжение продолжало расти и мастер сделал последнее усилие. Капли пота увеличивались в размерах, готовые, сию минуту скатиться по щекам. Наконец, одна капля, стекая вниз, сорвалась с кончика носа и упала в ступку. На слезу это было вовсе не похоже, но, алхимик придавал значение не действу лечебных препаратов, а поэтизму, применённому, при их изготовлении: от названия, до воплощения идеи в жизнь. Соблюдая главное врачебное правило — не навреди, само лечение отходило на второй план. В связи с этим положением, некоторые порошки состояли, почти из одного картофельного крахмала.

— Ой побьют! — без конца причитал его подмастерье.

— Вылечим, — успокаивал его учитель, который сам не разносил лекарства по клиентам, а в кандейке, можно было и запереться, прячась от побоев.

— Чем? — развёл руки в стороны подмастерье.

Он бы сейчас хохотал, но, было не до смеха. Во многих местах всё делается, как и учили в этих заведениях — через них. Руки тоже — отсюда растут. Дурная слава о шарлатане разлетелась далеко за пределы столицы, но, как ни странно, именно это и привлекало к нему толпы страждущих, рассуждения которых были просты: гения всегда оклеветают! Бездари им всегда завидуют…

— Если что случится, то нам нет места в этой стране! — предупреждал ученик мастера. — Придётся скрываться в «Диком кочевье».

— Нельзя! — возражал учитель. — Там из нас колбасу делают…

— «Краковскую?»

— Для тебя это имеет значение? Хоть бы и «Докторскую»…

Сюда, наши герои, даже заходить не стали, а проследовали мимо. Химия их мало интересовала — постольку-поскольку, специалистов среди них не было. Впереди замаячил подвал университета. Каменные ступени вели вниз и, в полу-мраке лестничного марша, упирались в массивную дубовую дверь. Пахло плесенью и со всех сторон, грязными лохмотьями свисала паутина, покрытая толстым слоем пыли. По всему было видно, что сюда давно никто не заглядывал и это место — не пользовалось популярностью у местных адептов, от магической науки. Лестницу ничто не освещало и, кажется — никто не собирался этого делать. От сложившихся совокупных факторов, вход в подземелье университета выглядел угрюмо, если не сказать больше — зловеще. В мрачных подвалах университета притаились тени прошлого. Кому они принадлежали при жизни, узнать не представлялось возможным и за каждым углом, незваного посетителя ждал фирменный сюрприз. У каждого призрака он был свой; лично выстраданный, взлелеянный и готовый к применению. Осталось только дождаться подходящего случая, в виде ничего не подозревающего ротозея. Грог приоткрыл древнюю дверь, которая, почему-то, оказалась незапертой. Авантюрист был готов поклясться, что в тёмных переходах университетского лабиринта, он видел знакомый силуэт лилит, который промелькнул так быстро, что остались сомнения — а принадлежал ли увиденный фантом ей? Ему очень хотелось, чтобы это было мимолётным видением; пусть даже привидением, но только не назойливой соперницей, которая, похоже, вела свои — параллельные поиски, являясь нашим героям главным конкурентом. «Чтоб ей пусто было!» — не покидала назойливая мысль, которую Авантюрист и высказал в сердцах. Он захлопнул дверь и предупредил остальных:

— Моя сюда не ходи, и вас не пущу!

Последней точкой соприкосновения стал: «Госпиталь «Центральная ветеринарная лечебница». Главврач — фельдшер «Примочка». Мимо него, непарнокопытные, промчались на одном духу. Алхимический экспериментальный магазин «Смерть безкопытным». Отдел чар и медицины. Алхимик Духмар. Он заставил тормознуться.

— «Одолень-травы» у вас нет? — выдохнул Дроут.

— Есть «Одолень-полено», — лениво ответил хозяин лавки. — Вон — в углу стоит.

— Тебе-то оно зачем, — удивился Борн, — любовная горячка одолела?

— Мне полено без надобности, но один приятель попросил посмотреть «Одолень» в заморских странах.

— Он что — биться собрался?

— Ну, можно сказать и так…