Подкаменная Тунгуска

ГЛАВА 24.0 ПЕРЕБРОСКА ЗА ХИНГАН

Какими тропами тунгуска с первым грузом налички скрылась за горными перевалами, никто не знал. Целую неделю Шмонс просидел мрачнее тучи у монитора. Потел, чесался и чертыхался.

— Сожрали твою тунгуску волки в горах, мужик, а денежки мои из сумки распотрошили и по ветру пустили.

— Плохо ты Фёклу, знаешь, Шманец. Она сама кого угодно сожрёт.

Ерофеич вымотался за последнее время, выжидая и выгадывая своё будущее счастье. Всё его настоящее пошло наперекосяк. Забот по хозяйству почти не стало — одна корова и две курицы. Теперь уже он, а не Шмонс, вскакивал по ночам и бежал к заветному штофу с настойкой. Иногда дни напролёт проводил наедине с заветной бутылкой. Если б не вой голодных собак, он и на рыбалку бы не ходил.

А однажды схватил топор и ахнул обухом по зеркалу трюмо. Разнёс вдребезги все флакончики с духами и косметикой, порубил тонкое женское бельё и верхнее платье тунгуски. Собрал всё в узел, связал и выбросил в шахту. Даже пустой комод и гардероб порубил в щепу.

— Ну и что это значит? — спокойно спросил Шмонс. У него под левой подмышкой снова была кобура с пистолетом.

— Чтобы это стервой и не воняло в доме!

— А я тебе скажу отгадку, мужик, — усмехнулся Шмонс. — Скоро нас тут уже не будет. Ты уже сердцем и душой за перевалом. Так что и жалеть нечего. Брось топор, мужик. Выпей и забей на всё. Как будет, так и будет. Если что, в этой игре потеряю только я один.

И вот как-то среди ночи Шмонс заорал:

— Есть!!!

Сонный Ерофеич в штопаных кальсонах вышел из своей комнаты-переборки:

— Чо орёшь, док?

— Тунгуска твоя сработала! Сейчас только что подтверждение получил из «Сингапур Айлэнд Банк» и «Бангкок Банк».

— Ну и спи себе спокойно, чёрт ей навстречу, этой тунгуске.

Ещё через неделю вернулась и сама Фёкла. В диковинном народном одеянии, расшитым бисером, она показалась Ерофеичу и Шмонсу боярышней из русских фильмов-сказок. При ней был блестящий титановый чемодан на колёсиках.

— Так быстро обернулась, Феклуша? — нежно и радостно обнял её Шмонс.

— Так-то я ещё и погостила у родни вволю. Не торопилась.

— По дороге бандиты не обидели?

— Нет. Меня сразу за перевалом встретил шаман, который вас излечил, Лев Борисыч.

— А причём тут шаман?

— Он согласился стать моим поручителем перед фэйцянь-банкирами.

— Вот оно как! Добрая душа, твой шаман… Страшно было? Хунхузы и уйгуры-моджахеды там не шалят?

— Нет, не страшно. С шаманом были китайские солдаты и тунгусские дружинники. Одна бронемашина с колёсами, другая на гусеницах. На машинах пулемёты и пушка.

— Фэйцянь-банкиры тебе сразу поверили?

— Их ко мне за руку подвёл шаман. Я им сказала и написала заветное слово «Ху-эй». И мне дали фэйцянь под гарантию следующего трансфера наличных денег.

Фёкла показала две связанные дощечки, похожие на детскую погремушку. На одной был нарисован лаковыми красками дракон, на второй — симпатичный бурундучок.

— Чёрточки на хвосте бурундука означают наш пароль «Ху-эй». Вторую партию налички они ждут в любое время.

— Тебе дали доступ к счетам в банках?

— Вот эти две штучки, — Фёкла вытащила из расшитой бисером торбочки две коробки с электронными гаджетами.

— Понятно, сканеры для радужки глаз и отпечатков пальцев. Умничка! Поработаем вместе за компом и отобьём на бирже все мои потери. Деньги порождают деньги — непреложный закон финансового обращения. Мужик, раздень нашу боярыню, накорми, истопи ей баньку с дороги и спать уложи. Пусть отдыхает. Заслужила.

Тунгуска равнодушно поглядела на свой разгромленный дамский будуар, скинула шубу и шапку на руки Ерофеича и села ужинать. За столом ей прислуживал насупленный Ерофеич.

— Ещё чаю хочу.

— Ну, чего стал столбом? — прикрикнул Шмонс. — Иди исполняй приказание!.. А назад как ты добиралась?

— С комфортом и быстро. Военные подкинули меня до округа Хулунбуир автономного района Внутренняя Монголия, где живут мои соплеменники Кульдотовы, Балтакуровы, Смологоновы, Преликовы, Кудрины, Золдотовы. У наших родов тоже такие фамилии остались. Многие сохранили русские имена типа Таня, Тая, Сашка, Сережа. Некоторые старухи могут писать немного на русском. Старики — нет.

— Приняли за свою? Узнали? Роднёй сочлись?

— Больше всего родни в Старобаргутском хошуне. Сын моего двоюродного дедушки из рода дулигат — большой военный генерал. Эвенки всегда были храбрыми воинами.

— Твои родственники живут там в резервациях, как американские индейцы, или на свободе по своей воле?

— На свободе, но не по своей воле. В хошуне главы местных администраций обязательно эвенки, секретари компартии на местах тоже эвенки, а их замы либо китайцы, либо монголы.

— Вот уж они-то соседству с маосталинистами так-то будут рады! — буркнул Ерофеич, ставя перед Фёклой большую чашку чая.

— А цивилизация туда дошла? Ну, электричество, канализация, банкоматы, — поинтересовался Шмонс.

— Хулумбуир — современный город, Там много скульптур северного оленя. Это национальный оберег эвенков, хотя в Китае оленей на еду не разводят, а только для красы. Есть музей эвенкийской культуры. Перед музеем — памятник герою эвенкийского народа Халанчану.

— А чем он прославился?

— Не успела спросить. Но за городом много наших, какие живут в эвенкийских юртах. Они покрыты не войлоком, как у монголов, а берестой и прутьями. Едят там наши эвенки по-китайски палочками, я не сумела сразу палочками кушать. Мне предлагали ложку, но я сначала отказывалась, потом наловчилась-таки орудовать палочками. Но это было позже. Сначала меня привезли к шаману, который поручился за меня перед фэйцянь-банкирами. Он живёт около города Гэньхэ. Очень добрый человек. И знаменитый доктор. Сказал, что я иду по линии моей судьбы к вершине. Живёт в эвенкийской юрте, а рядом стоит большой дом-клиника со всеми удобствами для высоких гостей и богатых пациентов. На крыше спутниковая антенна и солнечная батарея.

— Он не вспомнил про мои пять тысяч, самородок золота и мешочек с алмазами? — пробурчал Ерофеич.

— Иван Ерофеич, вы сами ему его гонорар отдали.

— Под гипнозом.

— Ладно тебе, мужик, заморачиваться по пустякам. Что дальше-то было.

— Шаман долго говорил со мной по-эвенкийски, затем совершил надо мной обряд очищения.

— Как?

— Окуривал с ног до головы священными травами. Неподалёку от его дома в степи стоит Священное дерево, которому поклоняются эвенки. На ветках привязаны разноцветные ленты. В стволе дупло, туда бросают монеты. Я тоже свою ленточку повязала и бросила сибирскую денгу.

— Ну и осталась бы жить у китайской родни с моими деньгами, — подмигнул ей Шмонс с хитрой улыбкой.

— Как мне без охоты? Китайцы никому охотиться не дозволяют. У эвенков нет никаких ружей. Я без стрельбы на смогу жить. И без олешек. Тайга — мой дом.

— Вот и умничка, моя отличница! Буду тебя в Африку на сафари возить, там поохотишься, — обнял и поцеловал её в лоб Шмонс.

— А границу как пересекла на обратном пути?

— Выехала на пограничную станция Забайкальск из китайского города Маньчжурия — там железнодорожный путь в нашу зону, Транссибирская магистраль. А от Читы на маршрутке до Медвежьедольска.

— Документы нигде не вызвали подозрения?

— Все документы у нас в порядке. Границу пересекла спокойно. Все блокпосты миротворцев проехала. Без придирок.

— Деньги где взяла? — подозрительно прищурился Шмонс. — Из моих, наверное.

— Бонус.

— Какой ещё бонус?

— От фэйцянь-банкиров за крупный вклад.

— Они взяли себе половину?

— Тридцать три процента. Я им пообещала второй трансфер, поэтому и дали бонус.

— А национальное облачение где купила?

— Подарила родня. Китайская. У них целая фабрика по пошиву сувениров.

Пока Шмонс докапывался до самых мелочей, Ерофеич чуть ли не кусал кулаки от злости, так ему хотелось врезать по уху этой нахалке, из-за которой он уже вот который месяц горбатится за подсобного рабочего, истопника, прачку, и кухаря в одном лице. Мало того, что он ублажает прихоти питерского шпильмана Лёвки Шманца, так ещё и немытой тунгусской девке прислуживай!

— Теперь отдыхай с дороги, Феклуша-умничка. Веди её в баню, мужик, а потому спать уложи да постели ей помягче.

— Ещё не всё, Лев Борисыч. Вот вам все три паспорта с въездной визой в Китай на полгода. Я купила нам билеты с открытой датой на авиарейс «Чита-Хайлар-Пекин». Вылет из аэропорта «Аэрочита». Из Пекина — прямой рейс до Гонконга для тех, у кого документы в порядке. У нас в порядке. По горам идти не надо, Лев Борисыч. Поедем на моей машине из Медвежьдольска до самой Читы. А там — на самолёт.

— Расплачивалась в Китае какой наличкой?

— У меня платиновая кредитная карта гонконгского банка. Бонус, я же говорила.

Исхудалый, лысый и беззубый, Шмонс словно получил инъекцию спиртовой настойки женьшеня пополам с пантокрином. Чуть ли не прыгал от удачи сиял от радости.

— Феклуша, да дай я тебя по настоящему расцелую, умница моя! А самолёт какой компании?

— До Хайлара летает «Аэродаурия», до Гонконга — «Аэрочайна».

— Горжусь тобой, моё творенье! Это ж знаменитая международная государственная авиакомпания.

— В Хайларе — выдача виз в любую точку КНР и Таиланд прямо в аэропорту.

— Спокойной ночи, моё солнышко! Выспись хорошенько и сладко поваляйся утречком, не торопись вставать. Наш мужик тебе завтрак в постель принесёт

— Мужик, принеси фонарь.

— Лёва, я тебя одного в шахту не пущу! Ты из-под земли чумной вылазишь, как черти на тебе покатались. А тут осталось сделать последний шаг на свободу. Травмы только не хватало.

— Кто здесь кому подвержен, мужик? Пойду один, понял!

— Мало тебе приключений на твою дурную башку?

— Прислужник, знай своё место!

— Вы с Фёклой меня уже совсем опустили, за шестёрку держите.

— Привыкай к лакейской жизни. Скоро будем жить у тёплого моря в уютном бунгало. Там уж передо мной будешь шапку ломать и до земли кланяться. Я с тобой последние деньки цацкаюсь в демократию.

Шмонс благополучно вернулся с сумкой денег из-под земли, но был мрачнее чёрной тучи. Поставил на стол старинную медную кружку с чем-то блестящим.

— Не прикасайся!

И пошёл к умывальнику. Долго мыл руки, как хирург перед операцией.

— Чо не так-то, Лёва?

— Не Лёва, а Вонифатий Епилдофорыч. Привыкай к лакейской манере разговаривать с господами. Феклуша, солнышко, ты ещё не спишь? Поднимись и подойди, пожалуйста.

Тунгуска вышла из-за занавески в роскошном пеньюаре.

— Прости, но завтра же отправишься за перевал на вторую передачу налички. Садись за компьютер и сообщи своим агентам в Китае, чтобы они подготовились к встрече.

— Так-то погода же не балует, Лев Борисыч. Морозы вернулись.

— Знаю, но нам нельзя здесь больше оставаться.

— Что в кружке, Лёва? — осторожно спросил Ерофеич.

— Прямой повод смыться отсюда поскорее. В этой кружке причина чертовского заклятия Етагыра. Не прикасайтесь! Там живая ртуть. В шахте целые лужи самородной ртути. Вот почему старатели в старину тут резались насмерть.

— Не понЯл? — вылупил круглые глазёнки взлохмаченный Ерофеич.

— Пары ртути вызывают сумасшествие и общее отравление организма.

— Я знала. Мне шаман сказал — гора Етагырка дышит смертью.

— С документами у нас в порядке. Уходим, как только последний трансфер осядет на счетах китайских банков. Феклуша, радость моя, иди к компьютеру и договорись о встрече с китайцами. Так уж вышло, чтоб отдохнуть тебе не получиться.

Пока тунгуска разговаривала с китайцами, Шмонс сказал полушёпотом Ерофеичу:

— Есть и вторая причина сматываться отсюда поскорее.

— Может, объяснишь, Вонифатий Епилдофорыч?

— Завтра растолкую, а пока не будем мешать Фёкле. Ей надо хорошо выспаться перед дальней дорогой. Подозрения у меня зародились, понимаешь.

После отправки Фёклы в дальнюю дорогу на лыжах Ерофеич осторожно спросил:

— Может, объяснишь, Шманец, что у нас неладно?

— Про Шманца забудь!

— Уже забыл… Так где опасность?

— Мало нам отравления ртуть, так ещё жди незваных гостей. Слишком уж часто компьютер стал вирусить и зависать.

— А чо то значит, Вонифатий Епидофорыч, хозяин?

— Кто-то пытается считывать нашу информацию.

— Это как понять?

— У тебя недорогая параболическая антенна и такой же компьютерный ресивер для приёма сигнала со спутника.

— Эт-то не мово ума понятия. Растолкуй ещё раз.

Для Ерофеича его слова были поистине китайской грамотой.

— У провайдеров спутникового тырнета в Китае имеется передающее оборудование, серверы и вся коммуникационная петрушка для организации доступа в тырнет с передачей запрошенного пользователем трафика через спутник, висящий на геостационарной орбите. Он, конечно, тоже китайский, как и вся твоя электронная чухня, которую ты взял без спросу у хозяев.

Ерофеич на всякий случай с серьёзным видом кивнул, будто что-то понял:

— У мертвяков.

— При такой схеме работы всё зарегистрировано. За тебя кто-то платит ежемесячно или проплатил на годы вперёд. Возможно, для фирмы или спецслужбы, у которых ты дюбнул аппаратуру, это некритично, поэтому они тебя не трогали до поры до времени.

— А чо страшного-то?

— Опасность состоит в том, что провайдер регистрирует твой компьютер в своей базе данных и создает для пользователя лицевой счёт. Бывший хозяин, возможно, оборудования сообщил провайдеру уникальный адрес твоего приёмника. Он же сам активировал сервис доступа в тырнет и выдал логин и пароль для спутникового доступа. Ты у них на привязи.

— И чо мне будет за это?

— Простому хунхузу невозможно определить месторасположение твоего компьютера по IP-адресу. Это доступно только спецслужбам для проведения сетевых диверсий, ну, или какой-нибудь мафии-триаде, или как у них там это сейчас называется. Можно точечно запустить вирусы, чтобы скачивать информацию с твоего компьютера. Ну и взять тебя тёпленьким поутру.

— А как они пронюхают про Етагыр?

— Чтобы выяснить, где расположен компьютер, достаточно выбрать вкладку «Геокодирование», ввести IP-адрес, нажать «Отобразить на карте», то перед хозяевами твоей техники появятся координаты физического нахождения компьютера. Так что, брат мой Павсикакий, нужно поторапливаться, чтобы нас хунхузы не скинули в шахту с лужами ртути, что под нами. А какие перед этим будут пытки, у-у-у, ты просто представить себе не можешь, какие! Всё выложишь, даже чего и не знал.

— А нас в дороге не перехватят?

— У тебя ртутные пары последние мозги выели. Мы полностью легализовались по новеньким паспортам, а в них стоят китайские визы. Мы честные предприниматели из фирмы «Листа», которая получила налоговую амнистию, потому что выплатила незалежному государству Восточная Сибирь всю задолженность по налогам до копеечки с процентами. И кредитная история у нас прозрачна, как кварцевое стёклышко. Таких попробуй ухвати!