Поцелуй в час Дракона

Глава 21

Чем больше, значительнее и богаче был приморский город, тем выше стена вокруг него. Это принц Ран Мин понял, войдя на португальском корабле в порт Гуанчжоу. Сам город цветов с моря казался неприступной крепостью. Окружающая его кирпичная стена была в два раза выше, чем та, за которой прятался от пиратских набегов Шанхай.

Но эта стена была построена уже давно, и сам Гуанчжоу стал процветающим городом гораздо раньше, чем Шанхай перестал быть простой рыбацкой деревушкой, и приобрел статус более высокий.

Но, как отметил Мин, на стене появилась парочка новых смотровых башен, и со стороны моря эту стену надстроили. Когда принц здесь жил, все было попроще. Что ж, Ши Бо не дремлет. Сложновато придется.

Корабль де Соузы был похож на гордого лебедя в стае диких уток в этом порту. С белоснежными косыми парусами, высоченной кормой и килем, напоминающим птичий клюв, португальский фрегат свысока смотрел на мелкие и грязные джонки-плоскодонки. Которые торопливо расступились, чтобы лебедь смог найти на причале достойное место.

Но береговая охрана эти чувства не разделяла. Едва принц Ран Мин ступил на пристань, как напоролся на вооруженных до зубов солдат.

— Кто позволил франкам причалить в порту Гуанчжоу⁈ — раздалось грозное.

— Я, — спокойно сказал Ран Мин. — Принц великой династии и новый наместник провинции Гуандун. Вот мои верительные грамоты.

Увидев императорскую печать, начальник порта упал на колени и ретиво протаранил лбом шершавые грязные доски настила:

— Простите, ваше высочество! Но мы ничего об этом не знаем!

— Я принц Ран Мин! Одного только этого довольно, чтобы вы с почестями проводили меня в мою новую резиденцию!

— Отлично держитесь, ваше высочество, — прошептал за спиной португалец.

Мин обернулся и бросил на де Соузу уничижительный взгляд. Еще недавно я правил этой огромной империей! И все трепетали, услышав мое имя!

Эхо долетело и сюда, за четыре тысячи ли от столицы.

— Великий принц! — с восторгом сказал чиновник. — Я счастлив, что вижу вас! Чем могу услужить?

— Моей жене и слугам нужна повозка, а мне лошадь. До дворца, как я знаю, недалеко, но я принц. И не могу пройти этот путь пешком. Это унижает мое достоинство.

— Конечно, ваше высочество! Прикажете отобрать? Повозку и коня?

— Купить! Цай Тун!

— Я здесь, мой господин!

— Займись.

Наличие евнухов в свите прибывшего принца произвело впечатление. И в самом деле, принц! Член императорской фамилии! Прибыл с гаремом и евнухами! Только почему женщины его высочества выглядят так жалко? За исключением супруги. Истинная принцесса! Госпожа! Такая красивая и утонченная!

— Присядьте, ваше высочество, — тут же появилось деревянное кресло.

Мин кивнул жене — садись. Кто-то принес огромный зонт. Нещадно палило солнце. Сентябрь здесь уже не такой огнедышащий, как летние месяцы, но солнечных дней хватает. После того, как угас ураган, тучи разошлись, будто их распороли острыми ножницами. И отовсюду высигнули похожие на сверкающие лезвия лучи. Так что лужи моментально высохли, а пластины на доспехах солдат ловили сейчас солнечные зайчики.

Принц невольно прищурился.

— Какие будут распоряжения? — спросил у него чиновник, отвечающий за порядок в порту. Теперь все они были здесь, все государственные люди. Прибыло такое важное лицо!

— Капитан де Соуза разгрузит товар и арендует один из складов. А завтра будет торговать. Я разрешил.

Чиновники смущенно переглянулись. Но возразить не посмели. Понятно, что будет заварушка. Принц-то он принц, но больше не регент. Прибыл мало того, на одном корабле, еще и на чужом! И иноверцами! С его высочеством лишь жалкая горстка слуг и ни одного солдата. И как Великий принц собирается захватить здесь власть?

Одного громкого титула мало.

— Вы очень убедительны, мой царственный красавец, — встал за его спиной португалец. — Но мой вам совет. Как только устроитесь на ночь — пришлите мне весточку с одним из ваших… музейных экспонатов, — де Соуза кивнул на евнухов. — Со мной не только купцы, но и наемники, чье ремесло убивать. И даже парочка бывших пиратов. Я собирался заночевать на своем корабле, но так и быть: ради губернаторства в Макао. Я рискну своей жизнью и эту ночь проведу с вами.

— Я вообще-то собирался провести ее с женой!

— Это тот случай, когда любовь убивает. После натешитесь, принц. Сначала вам следует сохранить свою и ее жизнь. Своей юной супруги.

«Я тебя повешу, наглец. Как смеешь⁈» — с бешенством подумал он. Но тут же остыл. Португалец прав. Прием холодный. Они все здесь боятся Ши Бо, это видно.

Вскоре привели оседланного коня. Оружие Ран Мина, хвала Великому Будде, выжило во время шторма, как и золото в сундуках. Главное богатство удалось спасти. И в ворота Гуанчжоу Ран Мин въехал по-царски. На коне и со свитой. Но сразу за крепостной стеной отдал приказ:

— Цай Тун! Вы со мной во дворец не едете! Устрой принцессу и ее свиту на лучшем постоялом дворе. Езжайте прямо по этой улице, а в конце свернете направо. Дальше подскажут. Тебе отдыхать не придется: до вечера найди для меня поместье или хотя бы дом. С надежными стенами.

— Слушаюсь, мой господин, — поклонился управляющий.

— И как только купишь — пошли евнуха на корабль к португальцу. Сообщить мой новый адрес.

— Я все понял, господин.

Теперь Ран Мину предстояло отрекомендоваться пока еще наместнику Гуандуна господину Ши Бо. Человек он сложный, судя по отзывам. Сноб, тиран, варвар. Богач. Ненавидит франков. Любит золото. Насчет женщин неизвестно. Слабые стороны?

Они же: любит золото и ненавидит франков. Де Соуза все просчитал. Его корабль развивает гораздо большую скорость, чем торговые джонки. А военных здесь нет. Адмирал Хэ Цзы нечастый гость в Гуанчжоу, да и флот его в плачевном состоянии, как говорят.

Поэтому в случае отступления ди Соуза легко уйдет от ханьцев в Макао. А дальше — нейтральные воды. Если возьмутся преследовать, свое слово скажут грозные португальские пушки. Но попытка не пытка. А вдруг принц сумеет убедить наместника добровольно оставить свой пост?

«Я могу рассчитывать на быстроходный корабль если не для себя, то для жены и детей», — подумал Ран Мин, ступая под свод каменной арки. Еще одна глухая стена окружала резиденцию наместника.

Принц пришел сюда один. И встретили его с недоумением. Хотя по виду господина было понятно: дворянин из самого высшего сословия. Ран Мин, молча, показал охранникам жетон.

И те расступились.

Но дальше было сложнее. Ши Бо отдыхал после трудов праведных. А скорее неправедных. Данью он всех обложил непомерной, судя по слухам.

— Господин! Сюда нельзя! — заступила дорогу охрана.

— Я принц Ран Мин! Вот указ с императорской печатью!

Все предсказуемо попадали на колени. И Ран Мин наконец-то увидел наместника Гуандуна.

К его огромному удивлению, тот оказался очень уж маленького роста, почти что карлик. Но у этого на вид щенка оказались амбиции и хватка волкодава. На Мина смотрели маленькие злые глазки, похожие на прорези в деревянной маске.

Кожа у Ши Бо была коричневая и шершавая, как древесная кора.

— Ты кто? — спросил он. — Как посмел⁈

— Принц Ран Мин, — он гордо выпрямился.

Но наместник не спешил падать на колени.

— Великий принц мертв! — заявил он. — А ты самозванец!

— Вот указ императора, — Ран Мин протянул наместнику свиток.

Ши Бо первым делом с благоговением поцеловал печать. Но выказывать уважение члену императорской фамилии опять-таки не спешил. Хотя встал. Сдержанно поклонился.

— Я не получал из столицы никаких указаний, — заявил он. — Почем я знаю? Вас отправили в отставку. А вдруг вы сбежали из-под ареста и собираетесь незаконно захватить власть в Гуанчжоу? Говорят, вы прибыли с фраками, на их корабле, — с ненавистью сказал Ши Бо.

— Потому что моя джонка попала в шторм. Ее сейчас чинят в Макао.

— Вы причалили в Макао⁈ В этом вертепе⁈ Где едят пищу франков и где они строят дома, не похожие на наши! Да как вы могли⁈

— Причалили громко сказано. Нас выбросило на берег. Трудно было управлять тропическим штормом, — издевательски сказал Мин.

— Я вам не верю!

— Но у меня есть еще один указ. Касающийся вас.

— А именно?

— Вы назначаетесь Вторым Секретарем. Должность завидная. В столице, при дворе. Где полно незамужних юных красавиц. Из самых знатных родов. У вас есть жена, господин Ши Бо?

— Разумеется.

— А наложницы? Любой аристократ будет рад стать вашим тестем.

Глаза наместника стали маслеными. Карлик оказался чувствителен к женской красоте. Южанки смуглы и довольно вульгарны. Не то, что утонченные белокожие красавицы из столицы. С их волнующей походкой качающегося на воде цветка лотоса, нежнейшими хрупкими косточками и уточненными манерами.

Каждая — как дорогая картина. Их с детства обучают услаждать влиятельных мужчин, этих особенных женщин. Чей ранг с рождения — госпожа. И чья нога должна ступать лишь по лепесткам роз и хризантем. Ну, в крайнем случае, по шелковой травке и мягким коврам.

Куртуазность и шик процветают в столице. Но лишь для избранных. И у Ши Бо аж слюнки потекли.

— Покажите мне этот указ, — проворчал он.

Именно эту бумагу и вытребовал Ран Мин у коронованного кузена, зная, что наместника надо подмаслить. Пообещать ему то, от чего невозможно отказаться. Но Ши Бо оказался крепким орешком.

— Я напишу письмо его величеству, — сказал он. — И спрошу: правда ли это? О вашем и моем новом назначении.

— Но сколько будет идти это письмо!

— Вы куда-то торопитесь?

Сто смертных грехов тебе в карму! Разумеется, Мин торопится! Потому что каждый день промедления может стоить жизни!

— Тороплюсь отправить вас навстречу почестям и славе, — усмехнулся он.

— Я подумаю, следует ли мне вас послушать и отбыть в столицу, — важно сказал Ши Бо. — Поскольку все еще сомневаюсь в правдивости ваших слов. Потому подождем. Но вы можете располагаться в моей резиденции, как у себя дома, ваше высочество. Говорят, вы прибыли с госпожой и гаремом?

— Мой управляющий уже подыскивает нам дом.

— Но почему вы не хотите жить здесь, ваше высочество⁈

— Не хочу вас стеснять.

— Но мой дворец огромен!

«Вообще-то уже мой, — подумал Ран Мин, — но я понял: непросто будет тебя отсюда выкурить».

— Я когда-то жил в Гуанчжоу, — нашелся он. — Мне охота побродить по знакомым местам.

— Я понимаю: местные таверны…

— И местные красотки. Я хочу пополнить свой гарем, поэтому не терпится поглазеть на южанок. Я собираюсь жить с размахом.

— А деньги у вас есть? — хищно спросил этот маленький человечек с непомерно большим аппетитом. — Наложницы у нас, на юге, обходятся дорого. Вы привезли с собой золото? Или оно тоже потерпело кораблекрушение?

— И золото, и серебро при мне. Серебро франков. У меня денег сколько угодно, господин Ши Бо. Мне по карману самые красивые женщины. И я их куплю.

— И в самом деле, Великий принц, — с завистью сказал пока еще наместник.

«Он на меня нападет если не сегодня ночью, то завтра. Не ворюга, настоящий разбойник! Который считает эти земли своими».

Мин повел плечами, проверяя, как чувствует себя раненная в поединке с генералом Сяоди рука. Все в порядке, в строю. А Мастер боевых искусств стоит в бою десятка солдат. И даже трех десятков, если они олухи. Главное, чтобы был простор для маневра. А то навалятся скопом…

… Судьбы мира вершатся не во дворцах, а на городских улицах и в трущобах. Неуправляемая озверевшая толпа способна снести любые стены, даже неприступные на вид. Это принц Ран Мин знал прекрасно. И прямо от Ши Бо поехал в местечко, которое люди приличные обходили стороной при свете дня.

Но принц жил здесь достаточно долго, причем, мужчиной свободным, холостым. И все нюй города цветов его когда-то обожали.

В этом борделе потакали как самым изысканным, так и низменным вкусам, лишь бы у клиента были деньги. Если Ши Бо приказал проследить за принцем, шпионы доложат, что Ран Мин и в самом деле отправился в самый известный в Гуанчжоу бордель.

Заправляла заведением местная знаменитость, мамаша Сунь. Увидев принца, ее телохранители дружно расступились. И с ухмылками отвесили Ран Мину такой же слаженный поклон:

— Добро пожаловать, ваше высочество. Заждались.

А хозяйка, увидев его, вскочила и закричала:

— О, моя Богиня! Великая Гуаньинь! Кто к нам пришел! Мин, сладкий мой, неужто это ты⁈ Мечта моих ночей! Дай-ка я тобой полюбуюсь!

— Ах ты, старая больная обезьяна! — рассмеялся он. — Ты переродишься в ночной горшок за любовь к мужским причиндалам!

— Если меня будет греть такой же красивый зад, как у тебя, то я не против! — азартно сказала старуха.

Они обнялись. Мамаша Сунь была Мину по грудь, от нее воняло мочой и жареным луком. Но богаче нее женщины в Гуанчжоу не было.

— Надеюсь, ты пришел ко мне, а не к этим молоденьким нахалкам? Которые не знают, как удовлетворить такого взыскательного мужчину, как ты, — проворчала старуха, трогая языком качающийся передний зуб.

Мин, чуть, было, не расхохотался, представив ее «горячие» ласки. Старая развратница! Слепая на один глаз, но вторым-то видит все, что ей надо!

— Ох, как же ты хорош, любовь моя! Сколько лет-то прошло? А ничуть не изменился. Даже краше стал, — и мамаша Сунь принялась его ощупывать, словно не доверяя своим глазам. И повторила: — Хорош!

— Конечно, я пришел к тебе, — улыбнулся Мин. — Кто в Гуанчжоу первая красавица? Все это знают: мамаша Сунь. Ноги меня сами принесли.

— Тогда поцелуй меня!

Он прижался губами к сморщенной щеке, похожей на печеное яблоко. Старуха одной ногой в могиле, мамашу Сунь мучают такие боли, что любая, даже самая жестокая пытка покажется лаской, а смерть освобождением от тягот земного пути.

Который Сунь Ли частью прошла, а частью проползла на брюхе, в навозе, продав себя с потрохами, чтобы завоевать под солнцем местечко почище. И жадность старухи к деньгам тоже болезненная. Ее бьет по ночам лихорадка, и уснуть удается, только обложившись золотыми слитками. Это успокаивает старуху, которая говорит, что богатство греет лучше, чем одеяло.

Мамаша Сунь знает подноготную всех влиятельных людей в Гуанчжоу. Бездельников-аристократов, продажных чиновников, богатых купцов. Они либо сами сюда захаживают, либо тайком присылают за девочками. Мамашу невозможно запугать, смерти она не боится. Но с принцем Ран Мином ее связывают почти, что родственные отношения.

Старуха к нему привязана, и даже спьяну сказала как-то, что свой бордель оставит принцу в наследство. А он поддакнул, хоть и посмеялся.

Мин знал, куда шел, и зачем.

— Садись. Пей.

Старуха запомнила, что он любит, какое вино. И многое другое о Великом принце. Здесь он не стеснялся. Мамаша Сунь его клозет, она и от дерьма очистит, и задницу подотрет.

— С чем пришел? — его просверлили маленькие глазки. — Кроме страстной любви ко мне, есть ведь и неотложное дельце, сладенький?

— Я назначен новым наместником в Гуанчжоу, — небрежно сказал Мин.

— Смерти ищешь⁈ — старуха схватила его за руку. — У меня есть корабль в порту. Надежный, тебя туда тайком проведут. Беги, Мин! Ши Бо человек опасный. Настоящий урод! — с чувством сказала мамаша Сунь, которая повидала на своем веку немало извращенцев.

— У меня тоже есть корабль, и он гораздо быстроходнее, чем твоя грязная посудина. Но я только что приехал. И собираюсь здесь остаться. Помоги мне.

— Да чем⁈

— Распусти по городу слух, что Ши Бо отправили в отставку. Взбудоражь толпу. Пусть начнутся волнения. Скажи местной знати, что в Гуанчжоу сам принц Ран Мин. И у него императорский указ. Тот, кто сейчас поможет новому наместнику, будет вознагражден.

— А деньги? — жадно спросила старуха.

— Будут. Золото тебе завтра же принесут.

— Сам принесешь. Дай мне на тебя полюбоваться.

— Хорошо, — рассмеялся Мин. — Уверен, что в молодости ты была ну очень горячая штучка.

— Мин, прелесть моя, да я и сейчас хоть куда!

— Верю. Соберешь у себя чиновников и местную знать под видом пьянки. Я приду и поговорю с ними. Подкуп, шантаж, лесть… И само собой, твои девочки. Пусть как следует, поработают. Подкладывай их под самых несговорчивых господ, не скупись. Вознагражу сполна.

— Сделаю, Мин. А ты все тот же! — погрозила ему кривым указательным пальцем старуха. — Приятно иметь с тобой дело. Прямо говоришь, чего хочешь. Заночуешь здесь? У меня безопасно. И девочку я тебе хорошую найду. Я знаю, что ты любишь.

— Видишь ли, я теперь женат.

— И кто эта несчастная⁈ — всплеснула руками мамаша Сунь. — Это ведь политический брак? Такие как ты не влюбляются.

— Был политический. Но моя жена…

— Хорошая, чистая девочка, понимаю, — кивнула старуха. — Покажи мне ее как-нибудь. Любопытно. Давай за нее выпьем, за твою жену! Ты остепенился. Не скажу, что мне это по душе, я ревнивая, но с другой стороны: ты ведь изменил мне не с кем-нибудь, а с законной женой.

Они подняли чарки. Но в этот момент снаружи раздались крики и смех:

— Да пустите же меня! Хватит щупать! Вот нахалки! Да не мужчина я! Господин, спасите!

— Это, похоже, ко мне, — улыбнулся Мин и крикнул: — Впустите его!

Ввалился растерзанный фонарщик. Едва окинув его взглядом, старуха живо спросила:

— Евнух⁈ Давненько я не видела кастратов! Какая прелесть! Продай! — азартно сказала она принцу. — Даю пять таэлей серебра!

— Он столько не стоит со всеми своими потрохами, — рассмеялся Ран Мин.

Фонарщик рухнул на колени:

— Не продавайте меня, господин! Это ж вертеп!

— Тебе здесь будет хорошо, — принялась убеждать его старуха. — Кормить-поить буду вдоволь. И деньги. Все тебе дам.

— Законом запрещено, — напомнил Мин.

— Но ведь закон теперь это ты!

— Хватка у тебя…- он аж поежился.

Помни, с кем имеешь дело! Слезы, смех — все притворство. Мамаша Сунь черства, как заплесневевший сухарь. Но есть у нее слабость: жадная до денег. Ну и к мужской красоте неравнодушна. Мин пробил это каменное сердце своей улыбкой и взмахом длинных ресниц. Мамаша Сунь сказала, что у него самые красивые в мире глаза. И ободрала после этого как жертвенного барана, опустошив кошель.

Мин заплатил. Он знал, что вкладывает деньги в свое будущее, если придется вернуться в Гуанчжоу, и не прогадал.

Но отдать старухе евнуха? Члена семьи, Мин именно так теперь относится ко всем, кто добрался вместе с ним до города цветов. Надо договариваться.

— Если я утвержусь в должности наместника провинции Гуандун, буду оберегать твое заведение, как редкую жемчужину, — пообещал принц. — И налог убавлю. Клянусь!

— Ладно, — смилостивилась старуха. — Только ради твоих прекрасных глаз, сладенький. Захаживай почаще.

— И ты запомни дорогу сюда, — приказал Ран Мин евнуху. — Будешь приносить деньги, когда я не смогу и передавать мне записки от госпожи, — польстил он мамаше Сунь.

— Ох уж и госпожа, — но ей было приятно.

— А теперь говори: с чем пришел? — вновь обратился принц к своему слуге.

— Господин управляющий нашел для вас поместье, ваше высочество, но цену заломили… — фонарщик завел глаза.

— Что за поместье? — живо спросила мамаша Сунь.

— В конце улицы, где тачают обувь. Там сплошь обувные лавки. А потом почти что неприступная стена.

— Бери, Мин, — сказала старуха. — Там с одной стороны обрыв, а с другой городская стена. Тебе ведь не красота нужна, и не удобства. Место не престижное, зато надежное.

— Слышал? — принц посмотрел на евнуха. — Передай Цай Туну: берем. Перевозите туда поскорей госпожу со свитой, а я буду поздно.

— Слушаюсь, господин!

От мамаши Сунь принц отправился к городским воротам. Надо побеседовать со стражниками. Возможно, подкупить. Потом устроить дружескую попойку у той же мамаши Сунь. С девочками. Надо расколоть гарнизон Гуанчжоу и часть солдат переманить на свою сторону.

В отличие от Ши Бо Великий принц знаменитый полководец. Слава о его ратных подвигах облетела всю империю. Вот о них его высочество и поговорит с солдатами на их языке…

… Вернулся он уже в густых сумерках. И первым делом спросил:

— Где жена?

Но Юэ уже кинулась ему на шею:

— Как же долго тебя не было! Мой господин, ты меня совсем не любишь!

— Я устраивал наши дела. Как Фэн?

— Выздоровела.

— Значит, все в порядке?

— Нет!

— О, Великий Будда! Что случилось⁈

— Здесь господин де Соуза со своими солдатами!

— Где они?

— Ужинают. Им готовят их особые блюда, — поджала губки Юэ.

Принц принюхался:

— Пахнет вкусно.

— Но Мин! Это же франки!

— Португальцы, — поправил он.

— Все равно они иноверцы! Что люди-то скажут⁈

— Я услышал ваш голос, принц, — де Соуза уже был здесь. — Госпоже, как вижу, я не нравлюсь.

— Госпожа воспитана в строгости, — попытался смягчить ситуацию Ран Мин. — Прошу ее понять.

— Ничего, — пожал плечами португалец. — Обживется на юге и привыкнет к тому, что здесь не только другая кухня. Нравы тоже.

— Иди к дочери, Юэ, — мягко сказал принц.

Лео Нел проводил принцессу задумчивым взглядом. Сказал:

— Она ведь не совсем китаянка. Полукровка.

— Она моя жена, — жестко сказал Ран Мин.

— Мне просто интересно.

— Мне не нравится, как ты смотришь на принцессу!

— Мы здесь практически лишены женского общества. Танки, как вы их называете, лишь условно считаются женщинами. Но я, как и вы, ваше высочество, аристократ. Хоть и происхождение мое гораздо ниже. Но у меня была невеста. Я вам покажу ее портрет…

Де Соуза снял с шеи медальон. Принц вынужден был признать, что у дамы на портрете ухоженная белоснежная кожа и приятные черты лица. И одета леди богато. Волосы, правда, светлые. А так бывает?

— Блондинка, — мечтательно улыбнулся Леонель. — Увы, я был отвергнут ее отцом, когда мой разорился. Пришлось уйти в плавание. На промысел, чтобы поправить дела. Пока мотался по морям, привык. Вряд ли она меня ждет, — равнодушно сказал португалец, убирая медальон.

— Даже если бы и ждала, то не дождется, если вместо того, чтобы готовиться к обороне, мы предадимся сантиментам. Скажи, эта штука у тебя на поясе. Умеешь с ней обращаться?

— Шпага?

— Я не знаю, как это у вас называется. Могу дать меч.

— Спасибо, не сто́ит, — португалец вынул из ножен шпагу. — Мои предки тоже бились на мечах. В век рыцарей и неподъемных лат. А вот это, — де Соуза сделал стремительный выпад в сторону закрытых ворот, — потомок женского пола дедушки рыцарского меча. Шпага значительно легче. У нее одно движение для поражения, а у меча два. Поэтому я быстрее вас. И у меня был хороший учитель.

— У меня тоже. Но мы проверим это потом, кто быстрее. Сейчас главное выстоять. На нас нападут, в этом я не сомневаюсь. Я уже действую.

— Посетили бордель? — с иронией спросил португалец.

— Откуда ты знаешь⁈

— У вас такая примечательная внешность, — усмехнулся де Соуза. — Достаточно спросить: вы не видели высокого красивого мужчину, который выглядит, как принц? И также себя ведет. Я вас искал, но потом меня нашел ваш евнух. У меня ведь тоже примечательная внешность.

— И моя жена это знает⁈ Что я ходил в бордель⁈

— Откуда? Она со мной не разговаривает.

— Какое счастье! Значит, с оружие ты обращаться умеешь. Но у остальных нет этих… Как ты говоришь? Шпага?

— Это оружие дворянина. У солдат есть ружья, кинжалы и топоры. А также кулаки. У нас, европейцев, повсеместно практикуются кулачные бои. Не беспокойтесь ваше высочество: отобьемся.

Но в эту ночь на них не напали. Не напали и в следующую. Ран Мин понял, что противник еще опаснее, чем изначально предполагалось.

Ши Бо не теряет головы. Сам не нападет на принца великой династии. Пока не ясно: а вдруг документы подлинные?

Видимо, вербуют наемников. А их для успеха предприятия надо много.