Поцелуй в час Дракона

Глава 19

— Тяньцзинь! — сказал зоркий фонарщик, который шел впереди, как будто и сейчас освещал дорогу своему господину.

— Хвала Великому Будде! — не удержался Ран Мин.

Вот уже две недели они пробирались в порт, опасаясь всего. Императора, который может послать и других солдат, из Пекинского гарнизона, проверить слова Сяоди. Настоящих разбойников, караулящих у дороги проезжих купцов, но готовых напасть на любого, у кого богатая одежда и сытые лошади, если голод силен.

Изнуряющей жары, дождя, порывистого ветра. Болезней, потому что сам принц был ранен, а его дочь еще слишком мала. А они тащились по плохим дорогам, в условиях полной антисанитарии, как сказала бы Мэй Ли.

Но Великая Гуаньинь над ними смилостивилась. Рана его высочества затянулась, лошади не пали, Фэн не заболела. Потери, в общем, были небольшие. Сбежала парочка слуг, не выдержав испытаний. Но все пять евнухов, а главное, Цай Тун остались с принцем.

— Разместимся на постоялом дворе, — скомандовал ему Мин. — Вы отдыхайте, а я пойду к здешнему главе. И потребую у него корабль.

Он ожидал настоящей битвы, поскольку был уверен: император свое обещание не сдержал. И никаких военных джонок для эскорта кузену не даст. Даже одной не даст, чтобы новый наместник добрался до Гуанчжоу.

Его величество уверен, что принц Ран Мин уже мертв. Какое-то время император выждет, все ж таки у Великого принца много сторонников. И его отставка вызвала волнения. Но когда Ран Мин не объявится через пару месяцев, ни в Тяньзцыне, ни в его окрестностях, принца и его семью объявят погибшими.

После этого из столицы полетят письма, отменяющие указ императора о назначении нового наместника в Гуанчжоу. И о том, чтобы по пути туда его высочеству Ран Мину были оказаны почести, как члену императорской фамилии и всяческая поддержка.

Сейчас вообще никаких писем, которые, обретая императорскую печать, становились указами, за невыполнение которых смерть, не посылали.

Но к огромному удивлению принца встретили его с распростертыми объятиями. Как только глава Тяньцзиньской управы услышал имя гостя, сам вышел его встречать.

— Добро пожаловать, дорогой родственник, — и хозяин дома низко поклонился.

«Что за сюрприз? — озадаченно подумал Мин. — Я его впервые вижу! А он ничего не путает?»

— Напомните мне степень этого родства, я плохо соображаю после дальней дороги.

— Я старший брат князя Юн Чжоу, — торжественно сказал градоначальник Тяньцзиня. — А он женат на вашей племяннице.

— Точно!

«Вот повезло, — подумал Мин. — Сам князь сейчас на востоке, охраняет границу с Чосоном. Он ставленник Мэй Ли, насколько я знаю. Она и устроила этот брак. Вот странно: Мэй Ли сейчас далеко, мы с ней попрощались, но по-прежнему мне помогает. Я, получается, укрываюсь в ее тени».

— Где вы остановились, принц?

— На постоялом дворе.

— Вы хотите меня оскорбить⁈ Мое поместье к услугам вашим и вашей семьи. Горю желанием увидеть вашу супругу. И госпожа тоже.

Вот так и получилось, что после двух недель лишений они отдохнули на славу. Пока женщины беседовали о своем, о женском, мужчины обсуждали создавшуюся проблему.

— Я не получал никакого письма из столицы насчет вас, — заверил Ран Мина родственник. — Но у вас есть грамота императора о назначении, жетон и письма к наместнику Нанкина и командующему нашим флотом господину Хэ Цзы. К тому же вы — принц династии, — глава управы встал и низко поклонился.

— Сядь, — велел ему Мин. — Не до церемоний. К сути: ты дашь мне военные джонки?

— Одну только дам, но самую лучшую. И без пушек. Не потому что я вас не уважаю, просто у меня их нет, — виновато сказал родственник, о существовании которого принц узнал только сегодня. Но как кстати! — Тяньцзинь хоть и порт, но лишь условно считается таковым. Ему далеко до Шанхая или того же Гуанчжоу. Желтое море хоть и называется морем, но вы же сами все понимаете, принц. Как обстоят дела. У нас тут мелководье и запустение. Торговля хиреет, франки нас игнорируют. Их корабли идут мимо. А меж тем, заходи сюда каждую неделю иностранные торговые суда, Тяньцзинь расцвел бы. А ведь его окрестили Небесной переправой! Южными воротами в Пекин! — с обидой сказал градоначальник этого Тяньцзиня. — Доколе это будет продолжаться⁈

— Я и еду наместником в Гуанчжоу, чтобы повсюду наладить торговлю, и договориться с франками. Расчистить им путь на юго-восток и в нашу столицу. А твой Тяньцзинь должен стать перевалочной базой. Таковы планы.

— Чудесная новость! — расцвел родственник. — Я вас уверяю, что и адмирал Хэ Цзы вас встретит в Шанхае с распростертыми объятиями. И даст столько военных джонок, сколько вы захотите. Он ведь ставленник князя Лин Вана. Точнее, его друга, который сидит наместником в Нанкине. Юг ваш, ваше высочество. Если доберетесь до Гуанчжоу и сможете прогнать Ши Бо, который торчит сейчас в кресле наместника провинции Гуандун.

— Что значит прогнать?

Хозяин дома тяжело вздохнул:

— Я сам через это прошел. Назначен сюда еще три года назад, но до сих пор борюсь с местной знатью. Не признают, — пожаловаться глава управы Тяньцзинь. — Это хорошо, что вы мне родня. Я весь ваш. Поэтому берите мой лучший корабль — и скорее на юг! Вам надо успеть до сентябрьских штормов. Южное море в это время года особенно опасно. Я знаю это от купцов, которые все же добираются иногда до Тяньцзиня. Берегите вашу госпожу и детей.

— Я знаю об опасностях Южного моря. Я довольно долго жил в тех краях и считаю себя южанином.

— Попутного ветра, принц! Тем более, у нас сейчас настоящий рай, — воодушевился родственник. — Это весной задувают пыльные бури. А сейчас водичка теплая, спокойная, погода хорошая, солнечная. Вы с супругой сполна насладитесь морской прогулкой и видами. Но поторопитесь. Я вас не прогоняю, можете гостить хоть до зимы. Но император… — градоначальник тяжело вздохнул.

Ран Мин и без того знал: надо спешить. Чем дальше от Пекина, тем короче руки у оседлавшего трон кузена. А на юге, как оказалось, полно родни. И это они еще не добрались до провинции Фуцзянь! Куда сослали некогда всемогущий клан Ран после смещения отца Мина, по праву своего рождения наследного принца.

Приемная мать до конца так и не оправилась от обидного поражения, но внучку свою пристроила удачно. Отправила в столицу с напутствием найти влиятельного мужа. И ведь свершилось! Мин помнит, как это было, он сам тогда обживал Путошань с приказом: завлечь вдовствующую императрицу. Соблазнить, войти в доверие.

И нарвался на князя Лин Вана. Сначала на его ревнивый взгляд, а потом и на острый меч.

Он с удивлением не ощутил в груди такую знакомую ноющую боль. С которой давно уже свыкся. Подумал о Мэй Ли — и ничего! Сердце вроде бьется и снова целое.

А вот о жене подумал с волнением. Вот что значит, отдохнул! А на корабле у них будет хоть и тесная, не в пример покоям жены в поместье, но зато отдельная каюта…

Вечером Ран Мин сказал принцессе:

— Нам пора ехать. Ты готова к морской прогулке?

— Да, — прижалась к нему Юэ. — Хотя побаиваюсь. Это ведь море!

— Что ты о нем знаешь? — прищурился Мин.

— Море — это много-много воды, — торжественно сказала жена.

— Соленой воды. А еще острова с бесконечными песчаными пляжами и таинственные гроты в нависших скалах, где можно купаться нагишом…

— Да так разве можно⁈

— Но нас же никто не увидит, — он легонько сжал ее грудь. — Разве я тебе не муж?

И Юэ ответила. Подставила губы и сжала его плечо. Достаточно сильно, а главное требовательно. И потянула Мина на себя.

— Нежности на корабле, — ему и самому не терпелось.

Но они в чужом доме, на кровати сопит малышка Фэн. Стен считай, что нет. Хлипкие они. Ладно свои, семья, но в стране объявлен траур по почившему императору. Который фактически умер еще пять лет назад, обосновавшись в долине, где в его гробнице упокоилась любимая супруга.

Но закон есть закон. Указ о трауре оглашен.

Кто его знает, какие здесь, в Тяньцзине нравы? Провинция! А вдруг побегут с доносом? Не к градоначальнику, но он ведь сам сказал: война с местной знатью все еще идет. Негоже родственника подставлять. В его же доме свершится непотребство.

И Мин отстранился, сняв со своего плеча требовательную руку жены. Шепнул:

— Потерпи немного.

Море — это свобода! У господина и его супруги будет общая каюта, корабль-то всего один! А надо разместить всех. Но это тот случай, когда теснота во благо. Они с Юэ давно уже не спали вместе.

Мин почти забыл, как это у них было. И было ли? Но Фэн-то сопит своим крохотным носиком под боком у мамы, которая не расстается со своим сокровищем, ни на минуту.

Желтое море сейчас похоже на сказку. И прежде чем ворваться в беспощадную политическую борьбу за Гуанчжоу, надо себя и Юэ побаловать…

Ран Мин всегда считал Желтое море всего лишь соленой лужей. Да еще и с грязной водой, потому что Желтая река Хуанхэ несет сюда песчано-глинистый осадок чуть ли не со всей страны, да пыльные бури оседают в прибрежных водах тучами того же песка.

Но у каждого даже неприглядного и запущенного уголка природы есть свой высокий сезон. Про него, смеясь, говорила Мэй Ли, вспоминая те самые лотосы . Мол, на твои чувства, Мин повлиял высокий сезон и там, на Путошани, и в парке Бэйхай, который мы с тобой посетили в лучшее его время.

Тебя просто опьянили виды и ароматы.

Что ж, возможно. Сейчас этот высокий сезон наступил на Желтом море. Которое позолотили солнечные лучи. И песок заискрился, а кружевная пена подшила мелкие волны, будто нарядными воротничками.

Юэ была в восторге.

— А я боялась! — она прижалась к мужу, не стесняясь ни слуг, ни команды. — Я даже качку почти не чувствую! И мне хорошо!

Принц обнял ее и не удержался от поцелуя. Пусть и целомудренного, в щеку.

Но аристократам их ранга запрещено проявлять на людях свои чувства. Супруги должны касаться друг друга, прикрываясь длиннющими и широченными рукавами.

То ж на людях! А они в море! Одежда легчайшая. Мин даже разулся, а глядя на него, разулась и Юэ.

К черту этикет! И хорошо, что нет эскорта, никто ничего не видит! Над головой небо, на губах соль, на щеках румянец. Тепло, но не жарко, поэтому кожа не сгорает, а постепенно запекается, как золотистая пенка на молоке, томящемся в уже остывающей печи.

Сама Юэ тоже томилась. Они с мужем наконец-то сблизились по-настоящему! Потому что Мин больше не думает о других женщинах, он их просто не замечает. Вэнь поняла это и незаметно устранилась.

Так же неслышно исчезли вечером служанки, забрав малышку Фэн. Недалеко, в соседнюю каюту. Чтобы супруги побыли наедине. Никто не знает, что ждет впереди, поэтому надо жить днем сегодняшним, наслаждаясь каждым глотком свободного воздуха и каждой минутой покоя. И чувствами, которое может дать молодое здоровое тело.

Первое из которых — влечение. Юэ и сказать ничего не успела, как вокруг нее уверенно и крепко обвились мужские руки. Прямо скажем по-хозяйски. Юэ почувствовала себя беспомощной, мужской запах, подавляющий, стойкий, с нотками мускуса и железа обволакивал ее, лишая воли, пол уходил из-под ног, стены расплывались, превращались в пустоту, голова сладко закружилась.

Сначала Юэ подумала, что это на волнах качается джонка, ветер ночью усилился. Но на самом деле это Юэ шатало, так что она побоялась упасть и прижалась к мужу, как к единственному своему спасению. А он подхватил, поднял на руки.

Такого поцелуя она еще не знала. Когда жадный мужской язык чуть ли не с силой раздвинул ее дрожащие губы и стал пить ее вкус, не надеясь утолить этим жажду. А просто дразня обоих. По жилам пробежал огонь, задержавшись в низу живота, и там уже полыхнул костер.

— Подожди… — прошептала она. — Я сейчас лишусь чувств…

— А я и хочу, чтобы ты их лишилась. Кроме одного: обними меня и пей мою силу.

Теперь уже качалась вся каюта, а потом их сокрушил настоящий шторм, и корабль то взлетал на гребень волны, то падал, чуть ли не на дно. Так казалось Юэ. Но муж держал ее крепко, не давая захлебнуться чувствами.

— Подожди… — жарко шептал он. — Еще рано…

Чего он хочет? Чтобы небеса закрутились вихрем, и шторм превратился в торнадо? Оторвал их обоих от земли и унес в рай, хотя бы на пару мгновений…

Она там и оказалась, когда Мин проник так глубоко, что пламя, разгоревшееся в ней, полыхнуло, обожгло, и вдруг рассыпалось на тысячу ярких звезд, которые одарили своим светом каждую клеточку расплавленного ласками тела.

Юэ была потрясена. Кто бы мог подумать, глядя на те картинки, в книге, которую подарила вдовствующая императрица, что это не разврат, а волшебство? Потому что чувство после этого волшебное. Или все дело в любви?

Потому что она, Юэ, мужа боготворит. Хотя, нет. Не надо Мину становиться небожителем. Он хорош именно такой, иногда надменный, порою жестокий, временами издевательски-вежливый, но для любимой жены у него есть и другое лицо.

Такое, как сейчас. Ангельское, умиротворенное, сияющее. Юэ провела по нему рукой, вытирая выступивший пот. Все ж таки, запыхался, бедняга. Спросил самодовольно:

— Тебе понравилось?

Ну вот, опять!

— Скажи еще, что тебе не понравилось!

— Я всегда не прочь поразвлечься. Вот сяду наместником в Гуанчжоу — соберу новый гарем.

— Ах ты…

Шутит или всерьез? Юэ его слегка потрепала, чтобы не зазнавался. Ага! Сейчас! Она уже не та. Позволит она мужу новых наложниц, как же!

Она уже начала изучать историю южных провинций. И обычаи франков, которые там частые гости. А где-то уже и хозяева.

Принцу Ран Мину придется подстраиваться, если он хочет собрать под свои знамена весь юг. А Юэ быть не просто госпожой и супругой, а хозяйкой дома, где европейцы будут вести себя так, как привыкли.

Она покосилась на мужа: спит. И встала. Как там Фэн? Вышла потихоньку, постучав в дверь соседней каюты.

— Заходите, госпожа, — прошептали оттуда.

— Господин спит, — также еле слышно сказала она.

А вот ей не спалось. Юэ покормила дочку и вышла на палубу. Ночь была звездной, море спокойным. Они огибали полуостров Шаньдун, как подсказал принцессе капитан. А дальше вдоль побережья — в Шанхай. Эта акватория почти безопасна, здесь много рыбаков, а вот пиратов мало. Они предпочитают богатые районы и морские просторы. А здесь поживиться нечем.

Крестьяне бедны, своих женщин ловко научились прятать при малейшей опасности, с рыбаков ничего не возьмешь, кроме их жалкого улова да ветхих сетей, купцы у этих берегов не швартуются. Объединяются в караваны и нанимают военный конвой. Идут дальше, к Макао, к Гуанчжоу, в устье знаменитой Жемчужной реки. Где промысел на подъеме.

Разве что случайно.

Но опасным их плавание сделали вовсе не пираты…