Победитель

Глава 19 Стрелки и гренадеры

Восходящее солнце едва-едва прикоснулось своими лучами к белым стенам Парма. В столь раннее утро обычно активность столицы Ранига была очень низка. По улицам ходили только редкие патрули, дворники (новая должность, введенная суровым Ксарром) подметали улицы и убирали мусор, который остался со вчерашнего дня, отдельные торговцы торопились к своим лавкам и еще не работающим рыночным рядам. Но то утро стало исключением из правила.

Огромная масса солдат выкатывалась из ворот Ранига, строилась перед ними, а также впитывала в себя дополнительные части, подходящие из близлежащих поселков. Халаты ишибов мелькали тут и там, нередко можно было увидеть даже синий цвет с золотым узором – отличительный признак гвардии или ишибов личной охраны короля. Солдаты выстраивались поротно, на поле рядом с Пармом реяло множество знамен. Снующие туда-сюда офицеры, пытающиеся наводить порядок, одним своим поведением, казалось, наоборот, вносили сумятицу. Но это было не так. Постепенно хаос отступал. Ряды солдат становились ровнее, крики, заглушавшие друг друга перед самым началом построения, стихали, превращаясь в тихий, но монотонный гул. Армия Ранига была готова выступить навстречу противнику.

Сержант Верон Снарт занимал уважаемую должность командира взвода стрелков. Его биография была противоречива. Выходец из самых низов, подмастерье кузнеца, он сразу же решил вступить в армию принца Нермана, когда она только вошла в Сцепру. К немалому удивлению солдата, быстро выяснилось, что жена его покойного двоюродного брата является фавориткой принца. Верон был весьма предприимчивым молодым человеком и сразу же воспользовался знакомством. Это принесло плоды: он получил звание десятника. Но на этом его карьерный рост остановился по весьма прозаической причине – Верон был неграмотен. Конечно, он знал, что это является недостатком: по слухам, его высочество привечал образованных солдат. Поэтому Верон твердо решил учиться. К сожалению, быстро выяснилось, что на это у него не хватает времени: служба была полна тягот вплоть до взятия Парма. Только после коронации у молодого человека, получившего чин сержанта в ходе реформы званий, появилось свободное время. Он немедленно использовал его с толком – мечты стать офицером не покидали его ни на минуту. Увы, когда Верон, не только освоивший грамоту, но и прочитавший множество длинных свитков, счел, что уже вполне готов к тому, чтобы обратиться еще раз за протекцией, его родственница оказалась в опале.

Однако сержант не унывал. Узнав о том, что формируется новое подразделение, которое, по слухам, будет владеть чудо-оружием, сразу же изъявил желание вступить в него. Он рассуждал так: все новое может принести долгожданный офицерский чин быстрее, чем традиционная регулярная армия. Командование отнеслось благосклонно к его прошению – возможно, опытные сержанты были нужны, – и ему сразу же вручили взвод. Верон сначала удивился этому – ведь, как правило, взводами командовали лейтенанты. Но потом молодой человек все понял: служба в подразделении была опасной, командование не хотело лишний раз рисковать офицерским составом, поэтому все четыре взвода находились под началом сержантов, а лейтенант был командиром целой роты.

Верон со своими сослуживцами располагался отдельно от основной массы войск. Причиной тому были «ружья», как их назвал король в личной беседе с лейтенантом и всеми сержантами новой роты. Эти ружья ни в коем случае нельзя было использовать вместе с амулетом Террота. Поэтому солдаты подразделения оказались «голыми», лишенными привычного амулета. Верон так свыкся с его возможностями, что периодически впадал в хандру и жалел, что вообще решил связаться с «чудо-оружием».

В довершение ко всему, у стрелков был весьма нелепый вид в полном боевом облачении. Их одежда состояла из теплых меховых штанов, длинной шубы, варежек и шапки, закрывающей голову почти полностью. Эта шапка, оставляющая лишь узкую прорезь для глаз, являлась произведением знаменитого портного Заунта. Но солдаты не гордились этим, потому что, несмотря на эффективность изделия в условиях боевых действий, их внешний вид оставлял желать лучшего. Кроме того, в полном облачении было невыносимо жарко.

Верон отлично помнил первую встречу с королем. Лейтенанта, а также сержанта – заместителя командира роты и четырех сержантов – командиров взводов доставили во дворец на следующий день после завершения комплектования части. Они все очень волновались: с королем никому из них еще не приходилось беседовать.

Их отвели в приемный кабинет, где солдаты ждали его величество, тихо переговариваясь. Лейтенант и трое сержантов, включая Верона, были молоды, они еще не научились сдерживать эмоции. Когда король вошел в дверь, один из сержантов пытался слегка изменить положение короткого меча на своем поясе. Меч в ножнах с громким стуком упал на пол. Но это не вызвало у присутствующих даже улыбки – так велико было их волнение.

Вопреки ожиданиям, его величество сначала говорил с ними очень дружелюбно, даже предложил задавать вопросы, но нахмурился, когда таковых не последовало.

– Это оружие – все, что у вас есть. От него зависит ваша жизнь и, возможно, наша победа, – произнес король. – Мы сейчас пойдем на стрельбище, и я лично покажу, как им пользоваться. Но перед этим, если кому-то что-то непонятно, спрашивайте! Церемонии тут неуместны! От ваших действий в бою будет зависеть многое!

– Твое величество, – произнес лейтенант, чувствуя необходимость показать пример своим подчиненным. – А почему ишибам нельзя выдать ружья? Даже без амулета Террота у них будет своя собственная защита.

– Можно. Только эффективность получится не та, – ответил Михаил. – Ружье усилит атакующую мощь ишиба, но ненамного. А вот отсутствие амулета Террота резко ослабит его защиту. У нас ишибы наперечет, так что, говоря прямо, это того не стоит.

Король посмотрел так грозно на замерших солдат, что каждый из них почувствовал необходимость задать хоть один вопрос. Верон лихорадочно пытался сообразить, как бы спросить что-нибудь поумнее, чтобы не выглядеть посмешищем в монарших глазах. Он чувствовал, что остальные сержанты думают о том же самом.

– Твое величество, – как выяснилось, заместитель командира умел контролировать свой голос, в котором сейчас не было заметно робких интонаций. – А почему эта… палка такая длинная? Нельзя ли ее сделать покороче или вообще использовать что-то типа кольца на пальце?

– Хороший вопрос, – сказал король, что привело к мгновенной вспышке радости на лице солдата. – Только палка называется стволом. Если нажать на вот этот курок хотя бы кратковременно, то вперед пойдет энергия, разрушающая ти, а воздух вокруг ствола охладится. Чем дальше конец ствола от вас, тем меньше вы это будете ощущать. Ствол сейчас примерно метр в длину. Длиннее делать нет смысла, потому что небольшое охлаждение присутствует и на другом конце ствола рядом с курком. А если сделать короче, то вы тут же обморозитесь.

Михаил выдал минимальную информацию по поводу механизма действия амулета. Он не хотел вдаваться в детали, например, объясняя, что именно охлаждение воздуха является результатом получения оружием энергии. Король считал, что привлекать внимание даже к этому вопросу излишне.

– Получается, что из ружья нельзя… гм… стрелять непрерывно? – тут же уточнил лейтенант.

– Ни в коем случае, максимум – несколько секунд, да и то если на вас надета специальная одежда. Каждый из вас научится сам и научит своих солдат соизмерять ущерб, наносимый ишибам, с охлаждением, которое может быть опасно для самого стрелка.

Вот тут-то Верон и проявил неосторожность, спросив о том, как одежда будет выглядеть.

– Молодец, сержант, – похвалил его король. – Очень своевременный вопрос. Эй, там, куда подевался маэстро Заунт?! Он только что был здесь!

Двери распахнулись, и вошел один из ишибов охраны.

– Твое величество, Заунт отправился куда-то в сопровождении принцессы Анелии.

– Ну так приведите его.

Ишиб поклонился и вышел. Даже упоминание имени принцессы положительно подействовало на солдат. О ней ходили разнообразные слухи, но самые стойкие из них касались того, что Анелия – будущая королева Ранига. Простые воины не возражали против этого. Они были в восторге от внешности принцессы и пребывали в убеждении, что такая красавица не может быть плохой королевой.

Знаменитый портной Заунт ворвался в комнату минут через пять в сопровождении трех слуг, которые тащили на себе нечто, что гости короля приняли сначала за мех. Однако маэстро быстро доказал, что догадка неверна, начав развешивать этот мех на спинки стульев и дивана в приемном кабинете. Мех на глазах изумленных солдат превращался в грубое подобие одежды.

Ни один из жителей королевства Раниг не видел настоящих зим. Климат был мягок, а перепады температуры незначительны. Поэтому никто из солдат даже не предполагал, что одежда такого вида может существовать.

– Что же ты стоишь? – обратился король к оцепеневшему Верону. – Примеряй!

Так дальний родственник Инкит стал первым в Раниге обладателем шапки, вызывающей смех детей и зависть шутов. С легкой руки какого-то остряка единственное неишибное подразделение Ранига, которое могло нанести ишибам врага существенный урон, возможно, даже ценой собственной жизни, превратилось в «мишек» – из-за нелепого вида меховых шуб и шапок.

И сейчас сержант-«мишка» Верон стоял в одном ряду с такими же «мишками», сжимая в руках только что выданное ружье. Конечно, свое первое ружье он получил не сегодня, но дело было в том, что их приходилось часто менять. Дерево не выдерживало перепадов температур, и амулет быстро выходил из строя. Несколько дней использования – и все, нужно идти за следующим. Однажды Верон был свидетелем того, как какой-то солдат спросил у лейтенанта, почему бы не делать ружья из железа.

– Не будь простаком, – рассмеялся командир роты. – Ружье ведь – не амулет Террота, им любой может воспользоваться. Если сделать из железа, то оно и служить будет дольше. А так, даже если враг сумеет захватить наше оружие, – попользуется им несколько раз, и все. Оно придет в негодность. Изготавливать-то их никто, кроме наших ишибов, не умеет.

Но служба в новом подразделении имела не только отрицательные стороны. Каждому из стрелков был положен личный денщик – человек из обоза. Он занимался приведением в порядок одежды, а также отвечал за лошадь. Лошадь тоже находилась в распоряжении стрелка. С оружием в руках они не могли передвигаться достаточно быстро на своих двоих, поэтому генерал Комен предложил посадить их на лошадей, если требуется, к примеру, нанести внезапный удар и быстро отойти. Король одобрил это: получался аналог драгун его мира – пехоты, посаженной на лошадей. Вообще же у его величества были обширные планы по поводу нового подразделения, о которых еще никто не знал. Он хотел посмотреть, как рота будет действовать в настоящем бою. А потом, возможно, либо расширить ее, либо как-то реорганизовать. Он допускал, что ввиду уникальности этого рода войск придется сделать их элитными и присвоить сержантские и офицерские звания каждому солдату, в них состоящему. Как, например, в его мире практически каждый военный летчик являлся офицером. Также король допускал и то, что в роте будет чрезвычайно высокая смертность, потому что ишибы противника, когда разберутся в том, что она собой представляет, попытаются «выбить» ее в первую очередь. Разумеется, этими подозрениями он с составом роты не делился.

Взвод Верона уже построился, поэтому сержант просто стоял и наблюдал за происходящим. Особенно ему нравилось ловить взгляды проходящих мимо ишибов. Никогда раньше ишибы так не смотрели на него. В их взглядах было уважение и, пожалуй, опаска. Верон прежде не мог даже представить, что когда-нибудь будет внушать трепет могучим ишибам.

Зато снующим офицерам до особой роты не было никакого дела. На их лицах читалась озабоченность. Сержант знал, что командование приняло решение двигаться навстречу объединенным войскам Томола и Кманта. Но Верона это не беспокоило. Он верил в мудрость своего короля и привык побеждать вместе с ним.

Внезапно темно-синий, почти черный, генеральский плащ привлек внимание сержанта. Присмотревшись, он узнал знаменитого уру Ферена. Тот куда-то шел в окружении группы офицеров. Верону приходилось служить под его командованием. Старик был упрям и бескомпромиссен, но никогда без причины не обижал. Верон прикрыл глаза, на минуту представив себе, как он сам в офицерском плаще идет рядом со знаменитым генералом и даже иногда – не часто, конечно, – дает ему советы, к которым тот внимательно прислушивается.

Их было двое, и они были очень злы. Нет, злы вовсе не на весь мир – их злость являлась весьма избирательным чувством. Она была направлена против Томола и Кманта.

У одного из двух ишибов в полку Танера служил близкий родственник, у другого – единственный друг. Они не вернулись из последнего похода. Именно по этому признаку король отобрал их, чтобы сформировать маленький отряд из двух человек. Один из нескольких отрядов, находящихся в данный момент совсем рядом с расположением войск Томола и Кманта. Один из отрядов гренадеров, деятельность которых координировал Иашт.

Ишибы Нрегт и Фалент притаились в чаще леса. Позиция была удачной – даже с помощью щупа заметить их ти чрезвычайно трудно. Зато они сами могли хорошо просматривать дорогу.

– Ну что там, едут? – Нрегт смахнул жука, севшего ему на плечо. – Если предыдущий патруль не соврал, то уже должны быть.

– Не соврал, подождем еще, – ответил Фалент. – Его величество предупреждал нас, чтобы мы никуда не спешили и все делали обстоятельно.

– Мы весьма обстоятельны. Пока что никто не знает о нашем существовании. Никто из живых.

– Король говорил, что в этом тоже наша цель. Если придется метать гранаты, то никто не должен выжить, чтобы рассказать о них.

– Тогда лучше вообще не метать. – Нрегт тщательно расправлял складки на своем тусклом зелено-коричневом халате. – Вдруг кто-нибудь сможет уйти? Мы и без метаний обойдемся.

Фалент согласно кивнул. Еще пара минут прошла в молчании. Ишибам было не привыкать подолгу сидеть в зарослях. Вот уже несколько дней им, словно заправским лесным разбойникам, приходилось заниматься только этим.

– Смотри, кто-то едет. Они? – Нрегт напряженно всматривался в густую листву.

– Осторожней со щупом, не направляй на них. Будет обидно, если они что-то почуют и из-за нелепой случайности все сорвется.

– Не волнуйся. Это точно они. Сейчас… уже близко.

– Тише, тише, пусть подойдут ближе.

– Сам знаю. Готовься, подстрахуешь, если что.

– Смотри, подходят к нашей метке… Давай!

Беззвучный взрыв, казалось, искривил пространство на участке дороги. Но тишина длилась лишь мгновения. Воздух быстро наполнился криками раненых и ржанием лошадей. Ишибы не стали ждать. Словно по команде, они побежали туда, где царил хаос разрушения. Ветки задерживали их, но совсем немного. Уже через несколько секунд ишибы были там.

– Что, из офицеров никто не выжил? – разочарованно спросил Нрегт, прекращая мучения одной из лошадей.

– Похоже, что нет, было бы трудно выжить при таком… – Фалент деловито осматривал воронку от взрыва. – Нужно было взрывать чуть раньше или чуть позже. Вот только эти два солдата живы… уже нет.

На его месте даже неопытный судмедэксперт из мира Михаила скривился бы, но ишиб вел себя как ни в чем не бывало. Он уже привык. Хотя зрелище на самом деле было отвратительным. Куски тел людей и животных валялись вперемешку. Земля и трава были залиты кровью. Ее капли даже окропили растущие рядом деревья. Нрегт внимательно рассматривал полу ишибского халата, которая одиноко лежала в центре воронки.

– Ишибов-то сколько было?

– Двое, – ответил Фалент. – Эх, жаль, что генерал тоже мертв. Может быть, в следующий раз возьмем хотя бы тысячника живьем? Поговорим с ним.

– Может быть. Главное – сразу же ишибов выбить. А так – попытаемся, конечно. Гранаты еще остались.

Короли Томола и Кманта сидели в палатке в центре своего временного лагеря. Он был разбит на краю оврага, обращенном к реке. Это гарантировало относительную безопасность хоть с одной стороны.

Серая ткань палатки-шатра трепетала на ветру. Немного не доходя до ишибов, охраняющих временное пристанище королей, постоянно курсировали патрули. Лагерь был окружен телегами. Он совсем не выглядел как лагерь сильной армии, у которой победа фактически лежит в кармане. Главным отличительным признаком всех представителей этого войска, начиная от последнего солдата и заканчивая генералами, была внимательность. Люди внимательно смотрели под ноги, внимательно оглядывали друг друга и еще более внимательно взирали вдаль.

– Твое величество, мы когда-нибудь доберемся до Оралена? – спрашивал Гношт, сжимая в руках свиток-донесение. – Патрули утверждают, что дороги небезопасны.

– Я сам ничего не могу понять, – качал головой Раст.

Его халат с серебряным шитьем был наполовину распахнут. Воротник рубашки, скрытый слева, вылез наружу справа. В руке король Кманта держал кубок, но ничего из него не пил.

– Из совершенно разных мест приходят сообщения, что великие ишибы Ранига нападают на малые отряды наших войск. И никто не выживает. Этого просто не может быть! У Ранига нет столько великих ишибов! Где Нерман мог бы их взять?!

– Может быть, речь идет о нескольких обычных ишибах? – предположил Гношт.

– Исключено! Я своими глазами видел то, что осталось от одного из отрядов. Никакие обычные ишибы ни в каком количестве такого сделать не смогут. У меня возникло чувство, что ти на том участке пространства искорежено или разорвано во множестве мест. Никаких изысков – просто грубая сила, приложенная достаточно быстро. Для этого нужен ишиб очень высокого уровня!

– Тогда что ты предлагаешь? Если у Ранига есть несколько великих ишибов, о которых мы не знаем, – получается, использовать малые отряды опасно. Даже больше скажу: опасно с Ранигом воевать.

– Предлагаю пока что не паниковать. Еще не известно, с кем и с чем мы столкнулись. – Раст искал спасение в своей рассудительности. – Раньше я настаивал на том, чтобы сначала войти в Орален, а потом уже двигаться на Парм. Теперь же, думаю, нам нужно идти на Парм без остановок. Всей массой и напрямик. И как можно быстрее.

– Может быть, пошлем с дозорными кого-то из великих ишибов?

– Нет, Гношт! Нет! Великие ишибы слишком ценны. Мы должны сначала точно выяснить, с чем имеем дело, чтобы не рисковать ими.

– Тогда предлагаю посылать впереди один обычный дозор, а за ним на расстоянии видимости еще парочку.

– Правильно. Так и сделаем. Может быть, это поможет – ведь от Нермана всего можно ожидать. Я вообще не удивлюсь, если выяснится, что он – не тот, за кого себя выдает.

– Что твое величество имеет в виду? Что он не настоящий король? Самозванец? – удивился король Томола.

– Да при чем тут это? Самозванец или нет – не столь важно. Он сидит на троне – этим все сказано. Важно то, что он умеет… Чем больше я думаю о его странном учителе, о чудовищном абе, об этих амулетах Террота, тем меньше мне все это нравится. Слишком много загадок для одного человека. А если рассмотреть дело с другой стороны…

Раст замолк, о чем-то задумавшись.

– С какой другой стороны, твое величество?

– Гношт, ведь Нерман придумывает новые слова! Какие-то «полковники», «капралы», «канцлеры»…Ты понимаешь, что это значит?

– Не совсем… – Король Томола с нарастающим изумлением слушал собеседника.

– Откуда-то ведь он взял эти слова! Я специально дал приказ опросить путешественников. Они таких слов не знают. Ты думаешь, что король Нерман в промежутках между бунтами дворян и ультиматумами Фегрида сидит и выдумывает их? Очень сомневаюсь.

Гношт выглядел растерянным. Похоже, подобные мысли не приходили ему в голову раньше.

– А еще отмена рабства, – горячо продолжал Раст. – Немедленная отмена рабства, даже еще до того, как он взошел на престол! Это откуда? Откуда у него такие мысли? Во всех странах есть рабы! А у Ранига нет почему-то. Почему нет? Но это еще не все. Он привечает эльфов! Этих напыщенных самовлюбленных слабаков! Которые так кичатся своим посредственным абом! Тебе пришла бы в голову мысль иметь с эльфами какие-то дела? Нет? Вот то-то и оно!

Старый философ-наставник короля Кманта мог бы гордиться своим учеником. Уж чему-чему, а мыслить нестандартно он его научил.

– Что ты всем этим хочешь сказать? – спросил Гношт, совершенно сбитый с толку. – Что король Нерман – эльф?

– Нет, твое величество, не эльф, – вздохнул Раст. – Он вообще неизвестно кто. Очень сомневаюсь, что Нерман – человек.

Король Томола нахмурился, ненадолго задумавшись.

– Ну ты хватил! – сказал он после паузы. – Мои жрецы утверждают, что он – демон. Так что, прикажешь верить в это?

– Я уже не знаю, во что верить, а во что нет. Когда начали пропадать наши отряды, тем более усиленные ишибами, это выбило меня из колеи.

– Но зачем мы тогда начали с ним войну? Может быть, нужно было переждать и присмотреться?

– Эх, твое величество, прости, но ты мыслишь слишком прямолинейно, – махнул рукой Раст, забыв, что сжимает в ней кубок с вином. – Если Нерман не человек, то напасть просто необходимо. И возможно, гораздо раньше, чем это сделали мы. Чтобы не дать ему времени на установление новых порядков по всей стране. Вдруг это его неимоверно усилит? Настолько, что потом он съест на завтрак нас и даже не подавится.

– У тебя какие-то неоднозначные прогнозы, – пробормотал Гношт. – То ты утверждаешь, что мы просто не можем проиграть, а теперь говоришь, что Нерман съест нас на завтрак!

– Мы пока еще не можем проиграть, твое величество. Если поторопимся и сделаем все правильно. Возьмем Парм, разобьем его армию и уничтожим всех сторонников. Раньше я думал, что, может быть, оставим ему провинцию-другую, но теперь считаю, что нет. Это слишком опасно! Возможно, мы даже сделали ошибку, что не поддержали Миэльса. Лучше полный придурок на троне Ранига, чем неизвестно кто.

– Придурок-то придурок, но успехом у женщин пользуется. – Гношт чувствовал, что не успевает за мыслями своего союзника. Ему нужно было отвлечься. А что может быть лучше, чем разговор о женщинах, по его излюбленной теме?

Раст, однако, так не думал:

– Да, они что-то в нем находят, – сквозь зубы произнес он.

– Ладно, твое величество, – добродушно улыбнулся Гношт. – Забудь уже о том случае. К тому же, я слышал, у тебя намечается новая фаворитка. По отзывам, ее внешность сражает всех наповал!

– Да, она недурна, – сказал Раст, постепенно остывая. – Мы еще… гм… не начали, но чувствую, что вряд ли буду с ней долго.

Гношт уже вполне изучил своего союзника и старался не допускать приступов «злобствования».

– Недурна?! Все говорят, что прекрасна! Просто очаровательная блондинка! А долго ты ни с кем из женщин не бываешь, ничего удивительного. Постой-ка, я даже помню ее имя. Мирена! Красивое имя, между прочим. Во времена моего детства одна женщина с таким именем была представлена ко двору. Редкая красавица. Ее муж оказался бунтовщиком, его казнили потом. Ее тоже, кажется…