По ту сторону барьера. Книга 2

Глава 10

Чонсок опомнился первым и поспешил к Лайе, которая, зажав в пальцах отмычку, вскрывала замок на кандалах ног. Кларис проверила каждого поверженного Таурохтар и добила тех, кто не был убит, а находился без сознания.

Мориан застыл, с ужасом смотря на любимую, впервые видя её такой. Когда она подошла к нему, гремя цепями, то отшатнулся, опасаясь, что и его сейчас постигнет та же участь, как и остальных.

– Они не заслужили жизни, – с ненавистью проговорила она, а потом голос стал мягче, взгляд скользнул по лицу Мориана и замер, находя его удивительные глаза. – Ты пришел за нами, – ласково проговорила она и коснулась рукой своего живота, показывая, кого она имела в виду под словом «нами».

Мориан отстраненно проследил за её жестом и тихо сказал, пребывая всё ещё в оцепенении:

– Мой клан пришел почти весь. Они хотят забрать ведьму и отправить её посланницей к людям. Я сказал им, что Магистр в городе остался…

– Это мы уже поняли, – торопливо сказал Чонсок, подбегая к Кларис и снимая с неё оковы.

– Отсюда недалеко до леса. Нужно воспользоваться тем, что кланы заняты друг другом и бежать. До заката успеем добраться до убежища. – Он наконец-то встрепенулся и словно ожил, приходя в привычное состояние. Достал из недр балахона пузырьки с жидкостью и раздал людям. – Выпейте, это какое-то время будет нейтрализовать яд из трубок.

– Почему в прошлый раз такое не дал? – зло спросил Чонсок.

– Потому что у меня его не было, человек! Я украл это перед тем, как уйти сюда!

– Всё не пейте, оставьте чуть для Уилла и Аларика, – сразу же приказал Чонсок Лайе и Кларис.

Девушки послушно кивнули и выпили только до середины, а потом стали торопливо стягивать сапоги с убитых.

– У нас нет времени на других! – раздраженно выпалил Мориан. – Мой клан не станет драться с Таурохтар ни за ведьму, ни уж тем более за меня. Если нас обнаружат, то убьют!

– Значит, нужно сделать так, чтобы не обнаружили, – невозмутимо отрезал Чонсок, надевая сапоги и набрасывая на себя меховую куртку.

Оружие быстро поделили на всех и подошли к двери.

– Нужно узнать, где Аларик, – разумно заметила Кларис и повернулась к Мориану. – Приведи сюда кого-нибудь, допросим…

Эльф окинул её неприязненным взглядом, но послушно выскользнул наружу. Минуты ожидания растянулись в восприятии на часы. Лайя хотела уже предложить идти самим, как Мориан вернулся.

– Я узнал сам, – сказал он, сокращая время на возможные расспросы. – Чтобы пройти к дому, где держат вашего человека, нужно миновать два клана, которые сейчас пытаются договориться, – сообщил им Мориан. – Поэтому если он вам так нужен, то придется прийти за ним в другое время.

Чонсок на секунды задумался. Оставлять хоть кого-то он здесь не собирался, но справиться сразу с двумя кланами нереально. Даже до Уилла добраться – это уже слишком рискованно.

– Нужно как-то отвлечь всех, пока мы будем пробираться к Уиллу, – тихо проговорил он, обращаясь к Лайе. – Организуешь, если потребуется?

Она быстро перебрала у себя в уме заклинания, которые могли бы подойти. Их было не так много… И кивнула.

Мориан посчитал это за сигнал и снова выглянул наружу, убедившись, что поблизости никого нет, махнул. Они один за другим выскользнули через едва приоткрытую дверь и скрылись за ближайшим поворотом. Было весьма пустынно, а почему поняли сразу: издалека стали доноситься крики – эльфы ссорились. Во взгляде Мориана засквозило отчаяние, он понимал, что воспользовался надеждой своего клана и обманом привел, обрекая на возможный конфликт, в котором тем вряд ли удастся выиграть у Таурохтар. Кларис чутко уловила его отчаяние и сжала его руку, отвлекая от губительных мыслей.

– Люблю, – шепнула она и ласково провела по его щеке рукой, успокаивая.

Чарам изимки поддался – вернулась решимость.

Они весьма успешно миновали ряд домов, подбираясь всё ближе к месту своего прошлого заточения. Трубка со снотворным, которая сейчас была у Мориана, позволяла бесшумно устранять случайных свидетелей побега. Чонсок тут же убирал осевшие тела из видимости, пряча их за домами.

Ещё несколько домов… Слишком близко к скоплению Таурохтар… Лайя не стала спускаться за Уиллом, ждала снаружи. Она бы его вообще оставила. Такой бессмысленный риск… Но понимала, что Чонсока переубедить не выйдет. А ведь он же ещё и за Алариком потом вернется… От этого Лайя и вовсе приходила в ужас. Если ставить на одну чашу весов жизнь Чона и Аларика, то выбор был очевиден. Аларик – брат по крови, но не более. Он чужой, всегда им был. А Чон… Лайя задавила зарождающийся страх, какой возникал каждый раз, когда она думала, что воин может погибнуть, и сосредоточилась на заклинании, которое может понадобиться в любой момент.

Крики Таурохтар и их неожиданная активность совпали с появлением Чонсока, который вышел с Уиллом. Изимца пришлось поддерживать за талию, сам он плохо стоял на ногах. Лайя мысленно поблагодарила Создателя, что у Таурохтар что-то случилось помимо встречи с Таурендил. И что это что-то пока отвлекает от побега пленных.

– Мы погибнем из-за него, – сразу же заключил Мориан при виде Уилла, вслух говоря посетившую и Лайю уверенность.

– Подлечи его! – грубо сказал Чонсок Лайе, пресекая отраженное в глазах желание бросить изимца.

– За твоё благородство приходится платить всем! – зло прошептала ему Лайя и ткнула пальцем в грудь.

Безумный в своей жестокости порыв убить Уилла сейчас и тем самым лишить выбора Чона не оставлял её. Лайя понимала, что это темная составляющая души сейчас брала вверх, пытаясь подсказать единственный верный способ выжить, и почти поддалась… Рука легла на рукоять кинжала. Уилл движение заметил, но не испугался, а просто кивнул, показывая, что мнение не изменил: жизнь одного не стоит жизни троих. Городу нужен сильный лидер. Городу нужна ведьма. И он, Уилл, по-прежнему ставил защиту своей семьи, что осталась в Изиме, выше призрачного шанса на спасение собственной жизни.

Чонсок обхватил лицо Лайи ладонями и притянул к себе. Лоб прижался к её лбу. Карие глаза закрылись, а тихий шепот опалил её лицо дыханием:

– Мы должны спасти и его. Пожалуйста…

Внутри всё взорвалось от противоречивых чувств. Нежность, любовь, замешательство, растерянность, ярость, обида… много всего, но главным была злость… Вспомнились все моменты, где Чонсок бездумно бросался спасать остальных… Это же такая глупость… Текли драгоценные секунды, а вместе с ними утекала и злость…

– Ты очень… неправильный Правитель… – сказала она с горькой иронией, ненавидя себя за то, что сдалась…

– Какой есть, – с улыбкой прошептал он и отступил.

Лайя взяла Уилла за руку и зашептала исцеляющее заклинание, а потом резко притянула мужчину к себе и зло сказала ему:

– Только посмей сдаться и не дойти!

Уилл благодарно кивнул. Чонсок отдал ему несколько ножей, которые забрал у одного из потерявших сознание эльфов.

– Скорее! – поторопил их Мориан, нервно озираясь. – Они ищут беглеца. Наверное, ваш человек всё же сбежал. И сейчас они боятся, что он поможет сбежать и вам!

Часть Таурохтар осталась с кланом Таурендил, явно не доверяя соседям, а часть бросилась в сторону пленных, которых недавно хотели допросить.

Думать о маскировке больше некогда было. Мориан сжал руку Кларис и бросился бежать, петляя между домами. Чонсок помогал бежать Уиллу, а Лайе приходилось замыкать шествие: боялась, пропустить атаку. Вроде как лучников у Таурохтар замечено не было, да и иглы с ядом больше не должны остановить их, но оставались же ещё ножи…

Раздался крик. Их заметили.

– Бегите! – крикнула она остальным и обернулась, наспех зачитывая заклинание.

Огненная полоса отрезала Таурохтар от беглецов. Но эльфы быстро сообразили и помчались вдоль неё, понимая, что та не будет бесконечной.

Лайя побежала дальше, нагоняя Чонсока и Уилла. Она схватила изимца под руку, Чонсок понял маневр и подхватил за вторую руку. Поддержка с двух сторон облегчила путь и добавила скорость. Уиллу оставалось только быстрее переставлять ноги. Лайя часто оборачивалась, проверяя, не обошли ли их преследователи.

Две фигуры показались из-за одного из домов внезапно. Лайя чуть успела себя остановить, мгновением бы раньше и могла бы убить кинжалом… сестру. Тэруми была вся в крови, грязи, в порванной одежде, но определенно живой и очень даже бодрой. Рядом стоял Аларик.

– Лайя! Амэнэ! – в ужасе воскликнула Тэруми, переводя дикий взгляд с одного на другого. – Что вы здесь делаете?

Звук родного голоса развеял охвативший ступор и у Лайи, и у Чонсока. Они одновременно бросились к Тэруми и сжали в объятиях.

– Я знала… я знала, – тихо зашептала Лайя, не замечая своих слез.

– Жива… – только и смог выдавить Чонсок, с силой вжимая Тэруми в себя, словно желая навсегда сделать её своей частью. Чтобы не смела больше пропадать. Чтобы больше никогда не давала повода думать о разлуке и смерти. Чтобы слово «навсегда» было для него, для них только счастливым, общим.

Кларис заметила прибавление к отряду и его остановку и помчалась обратно, Мориан не смог её остановить, пришлось вернуться с ней.

– Эльфы, – хриплым голосом напомнил всем Аларик, что стоял рядом, согнувшись от боли.

Лайя вздрогнула и отпрыгнула от Тэруми, быстро осматриваясь. Эльфы были всё ближе, а состояние Аларика не оставляло вариантов. По сравнению с ним даже Уилл – полноценный воин. Убежать уже не получится, и понимал это даже Чонсок. Понимал, но принимать это не хотел. Он снова метнулся в сторону Уилла, собираясь дать ему опору и помочь идти, бежать… что угодно, лишь бы не сдаваться…

– Ничего не получится, – одернула Лайя его. – Хочешь спасти их? Придется дать бой.

Ответа уже не требовалось: Таурохтар миновали заклинание Лайи и стремительно неслись навстречу. Чонсок достал оружие и замер, ожидая приближение врага. Уилл и Аларик поступили так же, становясь в одну линию с воином. Муки тела и физическая слабость были забыты – изимцы собирались дорого продать свои жизни. На израненных и болезненных лицах застыло мрачное предвкушение сражения и неважно, насколько коротким оно будет. Кларис зло усмехнулась, разделяя их желание дать бой, и стала крутить в руках добытое оружие врага. Жажда мести сделала лицо женщины жутким. Мориан потянул за руку возлюбленную, желая её образумить, но Кларис лишь раздраженно стряхнула его руку, даже не оборачиваясь. Лайя заняла позицию в стороне от них и следила глазами за врагом и прикидывала в уме, какое заклинание запустить первым…

Тэруми переводила взгляд с Чонсока на Лайю и обратно и тонула в охватившем её ужасе. На лицах её самых важных и родных людей отпечатались все оттенки лилового. Синяки разных временных рамок покрывали не только лица, но и шеи… и, скорее всего, тела. У ведьмочки помимо синяков были ещё обожжены руки. Но страшнее этого зрелища, было только смирение, которое застыло в глазах сестры. Лайя, всегда сильная и готовая сражаться до конца, сейчас была готова умереть. Тэруми в ужасе перевела взгляд на Чона, боясь увидеть там такое же, но тот был собран и полон решимости. Это и вернуло ей присутствие духа, а боевой клич врага добавил бодрости.

– Ведьмочка, – с нежностью произнесла Тэруми, медленно растягивая слова, наслаждаясь тем, что говорит, и предвкушая то, что скажет, – защити людей от Кыта, а я разберусь с эльфами. Когда выпущу своих ребят, им будет уже всё равно кого убивать.

– Ты же отпустила блуждающих монстров… – ошеломленно прошептала Лайя.

– Потом расскажу… – отмахнулась Тэруми, поворачиваясь лицом к эльфам. Вдруг вспомнились слова Фенриса про мотивацию. Так и есть. Всё дело в ней. Желание покарать эльфов, которые причинили много боли её Чону и ведьмочке, – её главное оружие, и воспользоваться им будет восхитительно приятно.

Чонсок отступил от Тэруми на несколько шагов, разводя в сторону руки, приказывая отойти от неё остальным. Кларис и Мориан, Уилл и Аларик послушно сместились за спину Чонсока. Лайя же встала рядом с ним. Чонсок кивнул, словно отдавая приказ… Лайя зачитала заклинание света, защищая всех от тьмы, которая сейчас расходилась от Тэруми.

Темные, бестелесные фигуры, постоянно меняющие свою форму, выходили из тела Тэруми, словно отслоившиеся тени. И это не было тьмой, основанной на ненависти или ярости. Не было это и заклинанием. Лайя не понимала, как такое возможно, но… кажется… проклятые души, блуждающие монстры или Кыт, как звала их Тэруми, жили в темной ведьме, были её частью… теперь.

– Убить! – с улыбкой на губах сказала Тэруми и указала рукой на остановившихся Таурохтар.

Эльфы бросились бежать от блуждающих монстров, понимая, что нельзя сразиться с ними… Вот только и убежать нельзя… Как и нельзя убить того, кто и так уже несколько сотен лет не существует.

Это не было боем. Это было расправой.

Лайя содрогнулась. Чужие крики о помощи, кровь и смерть… повсюду смерть… Она ненавидела эльфов, но это… Она посмотрела на Чонсока в неосознанном поиске поддержки, но стало ещё более страшно. Сейчас возле неё стоял не мужчина, который был дорог ей, который шептал «чхаэри», который бросался спасать беззащитных, который даже во имя сохранения своей жизни не стал бы красть. Не Чонсок, который всегда старался поступать правильно, а Повелитель Лим. В холодном властном взгляде застыло удовлетворение. Так смотрят на поверженных врагов, которым отказано в милости.

Лайя понимала, что в его власти одернуть Тэруми, прекратить это безумие, но точно знала, что он не станет этого делать. Эльфы заплатят за каждый его день в заточении. А Тэруми же, в принципе, жалости не знала. Лайя обернулась. Изимцы не отворачивались, спокойно взирали на расправу. Кларис и вовсе улыбалась, в глазах застыло торжество. Если бы она могла, то рвала бы сейчас эльфов вместе с темной силой.

Лайя закрыла глаза, вдруг ощущая бесконечную усталость. И снова в голове возникла опустошающая мысль: «Мир между людьми и эльфами невозможен. Слишком много лет во всепоглощающей ненависти».

«Останови это», – раздался в голове чужой женский голос.

«Кто ты?» – мысленно спросила Лайя, ощущая присутствие чужой магии.

«Верховная жрица Анкалумэ», – представился голос. – «Останови бой и поговорим».

«Мне нужны гарантии, что мне и моим людям, а также клану Таурендил ничего угрожать не будет».

«Даю слово».

Лайя не знала, что стоит слово Верховной жрицы, но решила рискнуть. Если есть шанс заключить мир… Фенрис хотел мира…

Лайя подбежала к Тэруми и тронула её за плечо.

– Верховная жрица хочет с нами поговорить. Убери Кыта.

Тэруми обернулась к Чону, тот нехотя кивнул, соглашаясь с Лайей.

«Прикажи Таурохтар ничего не предпринимать в нашу сторону!» – отправила Лайя мысленное сообщение Жрице.

Уже знакомый голос разнесся над округой:

– Эти люди и Таурендил под моей защитой. Любое преследование будет жестоко караться.

Эльфы Таурохтар упали на колени, впервые за столько лет услышав голос своей Верховной жрицы. Кто-то стал взывать к Великим силам.

«Идите к воротам Дэйлора. За вами придут. И будьте благоразумны. Вы мои гости».

– Нас пригласили в Дэйлор, – передала послание Лайя.

– Это обман, ловушка! – воскликнул Аларик. – Нужно добить уцелевших и уходить!

– А если нет? – возразил вдруг Уилл. – Мы можем договориться!

Тэруми безразлично пожала плечами: всё, что её сейчас занимало, это то, в каком состоянии были Чонсок и Лайя.

– Согласна с Алариком, – жестко сказала Кларис.

Лайя молчала. Она своё мнение уже высказала тем, что остановила расправу. Все посмотрели на Чонсока, а Тэруми вдруг встрепенулась, осознавая, что её так сильно беспокоило со времени встречи с остальными.

– А где Фенрис?

– Он мертв, – ответила Кларис.

– Черт, – тихо выдохнул Аларик, сожалея о потере такого ценного жителя Изимы.

Тэруми замотала головой, отказываясь верить. Это же Фенрис. Нереально сильный и могущественный маг. Он не может умереть. Просто не может! Глаза устремились к Лайе. Вот сейчас ведьмочка подтвердит, что это неправда… Лайя отвела взгляд и уставилась на Чонсока.

– Мы должны рискнуть. Ради него… – твердо сказала Лайя.

– Ради него… – эхом повторила Тэруми. В глазах предательски защипало, а грудь сковало болью. – Вы же сейчас несерьезно?.. Это же… – Она отступила и снова замотала головой. – Я не верю!

– Хватит! – зло перебила её Лайя и опять посмотрела на воина. – Нас ждут у ворот. Чон?

– Да, – наконец-то ответил он, а потом сказал уже громче: – Идем в Дэйлор.

Чонсок обнял за плечи плачущую Тэруми и повел за собой, она подняла на него взгляд.

– Потом, – беззвучно ответил он на её вопрос и указал глазами на идущую впереди Лайю.

Тэруми поспешила вытереть слезы, понимая, что для горя сейчас не самое лучшее время. Чонсок взял её за руку и крепко сжал, желая ощущать её рядом каждое мгновение.

Лайя решительно шла вперед. Неожиданная перемена выбивала почву под ногами. Ещё час назад она планировала бежать прочь, а сейчас идет в Дэйлор. Что сказать Верховной жрице? Что попросить? Или стоит потребовать? Или взвалить эту ношу на Чона? Но… тогда последствия будут только на нем… А это неправильно. Слишком непомерный груз от возможной ошибки. Мысли перетекли к сестре. Цела. Как они с Чоном и надеялись. Справилась их маленькая вредина. И опять их всех спасла.

Клан Таурендил стоял недалеко от ворот Дэйлора и в благоговении смотрел на них, словно те открывали им дорогу в рай. Лайя вспомнила о разговоре Фенриса и Мориана тогда в убежище. Мориан сдержал слово, хоть наверняка его целью было только спасение Кларис. Теперь её черед сдержать слово Фенриса, раз уж так вышло, и он сам… Лайя одернула себя, не позволяя думать об этом больше чем нужно.

– Кто у вас Глава клана? – спросила Лайя, оборачиваясь к Мориану.

Но ответ был не нужен, старец, который приходил тогда к ним на допрос, вышел навстречу к ней. Увидев Мориана, держащего за руку Кларис, эльф нахмурился. Взгляд лазурных глаз не сулил молодому эльфу, влюбленному в человеческую женщину, ничего хорошего.

– Магистр сейчас не может говорить сам, – спокойно и с достоинством сказала Лайя Главе, – но между ним и Морианом была договоренность. Мориан помогает нам, а взамен Магистр постарается исправить произошедшее в прошлом и вернет вашему клану расположение Дэйлора.

Клан уставился на Мориана, как на новое божество. Эльф под десятками взглядов сжался. Уж он-то знал правду…

– Да благословят тебя Великие силы, дитя, – с улыбкой сказал Глава Таурендил Лайе. – Видит Миталар, мы никогда не хотели вражды.

Лайя выдавила из себя улыбку, стараясь, чтобы та вышла более-менее натуральной, и отправилась дальше.

Ворота Дэйлора открылись. Из города вышло два отряда и замерло, создавая живой коридор. Сердце ухнуло куда-то вниз. Умом Лайя понимала, что это невозможно, но душе не запретишь мечтать, так сильно хотелось среди них найти его. Но чем ближе она подходила, тем сильнее было разочарование. И всё же… такое сходство внешности…

Эльфы, пришедшие из города, были высокими. Длинные серебристые волосы украшали необычные витиеватые обручи, кожа была настолько бледной, что, казалось, ещё немного и начнет мерцать, повторяя отблески луны. У всех гордо поднятая голова и одинаковое надменное выражение лица с нескрываемыми нотками брезгливости. Однотипная, богато украшенная одежда делала их всех какими-то похожими друг на друга. Они носили поверх штанов длинные светлые туники. За спинами у каждого были клинки. Внешний вид ясно говорил, что перед ними эльфы клана Эарендил.

Один из эльфов отделился от отряда и направился к ней. Его шаги были плавными, казалось, что он плыл, не касаясь земли. Хищная грация… Это было так похоже… так сильно похоже…

«Это не Фенрис. Не Фенрис», – повторяла она про себя.

Она на мгновение закрыла глаза, заставляя себя быть сильной. Не место и не время для воспоминаний. Вот только почему так больно?.. Когда она открыла глаза, эльф стоял уже рядом. Его большие голубые глаза с интересом рассматривали её. Он не воспринимал её, как ровню, но и не смотрел так, как остальные из его клана. Для остальных эльфов они были мусором, который неожиданно прилип к их белоснежным сапогам.

– Натаниэль Эарендил, – представился эльф, мельком пробегаясь взглядом по людям, полностью игнорируя Мориана. – Я ваш сопровождающий на время приглашения Верховной жрицы. Пройдёмте.

– Нам нужны наши вещи, которые забрали Таурохтар, – сказал вдруг Чонсок. – Все наши вещи.

Верховная жрица, очевидно, видела всё происходящее и отдавала мысленные приказы, потому что Натаниэль на секунду задумался, а потом кивнул Чонсоку и повел за собой.

Их сопровождающий шел впереди, а Лайя не могла оторвать взгляд от его выпрямленной худой спины. И серебристые волосы, струящиеся по красивой шелковой одежде… Протянуть руку и коснуться, пропустить через пальцы светлые пряди… Чтобы почувствовать их ещё хоть раз… Глазам было нестерпимо больно, но закрыть их не могла, серебро волос манило, притягивая. Она шла и сжимала кулаки, чтобы не дотронуться…

«Это не Фенрис. Не Фенрис…»

Позвать его. Обернется. И в синих глазах мелькнет любовь, а лицо останется серьезным. Она коснется его, и губы, задетые шрамом, улыбнутся…

Эльф обернулся, голубые глаза в недоумении посмотрели на её руку. Лайя вздрогнула, понимая, что всё-таки не сдержалась и коснулась чужого плеча. Натаниэль ждал причины её прикосновения, и Лайя спешно одернула свою руку и выдала первое, что пришло в голову:

– Если такое возможно, то я хотела бы перенести разговор на следующее утро.

Натаниэль ещё раз окинул её недоуменным взглядом, но согласно кивнул. Плечом он непроизвольно повел, словно желая сбросить с себя неприятность касания. Лайя поджала губы и сильнее сжала кулаки, ногтями впиваясь в кожу, через боль пытаясь вернуть себе стойкость. И снова серебристые волосы приковали взгляд…

Куда все идут, что происходит вокруг – стало рассыпаться, сменяясь ослепляющей и оглушающей болью. Все силы уходили, чтобы сдержать разрастающуюся воронку отчаяния и горя. Она положила руку на грудь, стараясь стянуть края невидимой никому раны.

«Вот мы и дошли, Фенрис. Мы добрались до Дэйлора. Скоро увидим Верховную жрицу. Как ты и хотел».

– Вам подготовили комнаты, отдыхайте. Просьба, самостоятельно комнаты не покидать.

Кларис и Мориан скрылись в первой указанной комнате. Следующую заняли Аларик и Уилл. Лайя почувствовала, как тело постепенно охватывает мелкая дрожь, грозясь перерасти в крупную, и поспешила остановиться у следующей комнаты. Ещё немного. Продержаться совсем немного. Сделать голос ровным. Нельзя, чтобы Чон и Тэ беспокоились. Они только что снова нашли друг друга, им есть о чем поговорить. Лайя незаметно выдохнула и расслабила руки.

– Я устала, давайте встретимся попозже, хорошо? – сказала она им. – К тому же в нашем распоряжении будет ванная и еда. – Натаниэль утвердительно кивнул, и Лайя выдавила из себя улыбку, снова обращаясь к азурам: – Я планирую неплохо провести время. Отдыхайте.

Не дожидаясь ответа, Лайя закрыла за собой дверь. Ноги сразу подкосились, она упала на пол, кусая себя за руку, сдерживая крик. Растерзанная душа рвалась на части. Лайя снова приложила руки к груди, стараясь прикрыть зияющую черную бездну, которая была теперь у неё вместо сердца. Почему существует этот мир? Почему существует она? Зачем всё это, когда Фенриса больше нет? Почему она всё это чувствует? Как перестать? Как снова стать сильной? Она должна сказать «прощай»… Должна…

Если есть ад на земле, то она определенно в нем. Создатель уже не сможет придумать ничего больнее, чем это. Время перестало существовать. Слез больше не было, как и рвущегося изнутри крика, ничего не было, как и не было больше его.

***

Дверь за ними закрылась, и Тэруми осторожно прошла вперед, осматривая убранство спальни, словно опасаясь, что где-то здесь притаились враги, готовые нанести смертельный удар. Чонсок же не мог двинуться с места. Он устало прислонился к двери и сполз по ней вниз.

– Амэнэ! Что с тобой?! – воскликнула Тэруми, подскакивая и обнимая.

«Всё хорошо. Ты здесь, со мной, рядом, моя Руми. Жива… и это главное».

Но вслух сказать не получилось. Не получилось и коснуться её, чтобы успокоить. Всё, что было спрятано в его душе за непоколебимостью и силой, вырвалось. Он столько дней запрещал себе думать, что снова потерял её, столько дней притворялся, что верит в её побег и её сохранность… Он столько дней притворялся сильным и делал вид, что со всем справится… Он столько дней не разрешал себе сомневаться в своих словах и действиях… Он столько дней прятал отчаяние…

Он взял взаймы у своей силы воли, выдержки и упорства всё, что можно. И сейчас измученное тело и душа не справлялась, требуя вернуть долг. Слезы потекли по щекам. Постыдные слезы, которые не должна видеть его Руми.

Он видел смерть друга и не мог оплакать его. Его горе могло убить Лайю.

Он видел боль Лайи и ничего не мог сделать, чтобы предотвратить это. Ему приходилось лишь смотреть на издевательства.

Он терпел физическую боль, когда хотелось выть от невыносимой муки тела.

Он притворялся покорным, когда внутри всё разрывало от ярости.

Тэруми гладила его и прижимала к себе, а он хотел, чтобы она оставила его одного. Чтобы не видела его… таким… жалким…

– Амэнэ, я схожу за ведьмочкой, она поможет, я быстро, – с тихим отчаянием зашептала Тэруми, а потом вскочила на ноги.

Чонсок перехватил её руку и потянул на себя, вынуждая снова сесть рядом.

– Не оставляй меня… – Карие глаза с мольбой уставились на неё, разбивая сердце.

– Никогда, амэнэ, никогда… – жалобно произнесла Тэруми.

Чонсок слабо улыбнулся и закрыл глаза, продолжая сжимать её руку пальцами. Её голос, она сама… рядом. Это главное. Потекли тихие секунды, отсчитывая взволнованные удары двух сердец. Терять и снова находить… К этому невозможно привыкнуть.

– Фенрис… Он упал в пропасть, – на выдохе произнес он, вспоминая об утрате, которую уже не восполнить. Тэруми молчала, а Чонсок очень хотел оправдаться. – Мы не могли ему помочь. Он исчез в недрах земли вслед за драконом. А я боялся, что Лайя последует за ним, поэтому держал… Я боялся… что потеряю всех… всех…

Вздохи давались с трудом. Слезы застилали глаза. Тэруми смотрела на избитое лицо Чонсока и невольно представила, чтобы почувствовала, если бы её Чон вот так погиб на её глазах. Она не раздумывая прыгнула бы в пропасть за ним… Перед глазами встал образ ведьмочки, её вымученная улыбка и слова:

– Я планирую неплохо провести время.

Лайя там одна. Тонет в своем горе…

– Мы нужны Лайе, – выдавила из себя Тэруми, ласково сжимая его руку, – пожалуйста, амэнэ, мы не можем оставить её одну… Пожалуйста, пойдем…

Безмерная усталость на его лице сменилась собранностью. Чонсок, цепляясь за дверь, стал подниматься. Тэруми помогла ему встать. Придерживаясь стен, он всё же сам добрался до комнаты Лайи. Тэруми, ведомая беспокойством, без стука ворвалась в комнату. Лайя лежала на полу с открытыми глазами и смотрела в никуда, словно была не здесь.

– Лайя! – испуганно воскликнула Тэруми, опускаясь возле неё и жадно вслушиваясь в её дыхание. А когда поняла, что та дышит, подняла взгляд на воина. – Амэнэ… помоги…

Собственные слабости разом ушли – Чонсок наклонился и поднял Лайю, а потом донес до кровати и бережно уложил. Тэруми тут же оказалась рядом.

– Ведьмочка, это я, Тэруми, скажи мне что-нибудь… пожалуйста.

Тэруми взяла её за руку, стала целовать и прижимать к своей щеке.

– Я должна сказать «прощай», – прошептала Лайя. Из уголка глаза одиноко скатилась слеза.

– Не должна! – Тэруми осторожно обняла её. – Ты не можешь сдаться. Ты не можешь отпустить его. Он не мог умереть. Он что-нибудь обязательно придумал и просто ждет, когда мы его найдем.

– Там не было дна… Там была только тьма… – жалобно сказала Лайя, более осмысленно смотря на сестру.

– Так не бывает, ведьмочка. У всего есть дно! Да и наш Фенрис ого-го! Он ради тебя всё что хочешь придумает!

– Ты думаешь… – Робкая надежда коснулась взгляда зеленых глаз.

– Я чувствую это. Фенрис не мог просто так сдаться.

Лайя подскочила и схватила Тэруми, как хватается умирающий за последний шанс выжить, сжала в объятиях и горько заплакала:

– Помоги мне, Тэ… У меня нет больше сил, нет веры… Я не понимаю, за что судьба так со мной…

Она плакала, а Тэруми прижимала её к себе и укачивала, гладя волосы. Когда силы окончательно покинули её и Лайя сдалась в плен спасительного сна, Тэруми осторожно улеглась рядом, взяла за руку и долго смотрела на неё, мечтая снова увидеть свою ведьмочку счастливой, мечтая снова увидеть угрюмого и его колючий взгляд.

Чонсок принес подушки и одеяла из своей комнаты, расстелил у кровати и лег, не желая оставлять их одних. Тэруми и Лайя… Такие разные и вместе с тем такие похожие. И такие важные для него. Каждая по-своему, но… без каждой он уже не мог представить свою жизнь… Слова Тэруми о Фенрисе вдруг всплыли в памяти и запали в душу. А если… Нет. Нельзя мечтать о несбыточном. Нужно быть реалистом. У пропасти не было дна. Лайя права. Но… надежда уже поселилась и в его сердце, возвращая решимость, выдержку и упорство.