По прозвищу Чумной

Исцели себя сам - 2

— Ли-и-икс, — раздалось из динамика, пока колдун плавно перекатывался из стойки в стойку под комментарии видимого только ему родственничка. — Не хочешь послужить на благо науки?

— Сколько ещё моей крови тебе нужно, упырь в халате? — некромант досадливо сморщился, когда щелкнуло, подворачиваясь, колено и принялся вправлять сустав на место.

Наблюдающий за этим Басманов только фыркнул. Потомок, в лучших традициях, злился на комментарии предка, но, не имея возможности полноценно ему ответить, изливал яд на окружающих в материальном мире. Повезло ещё, что Оййох на слова не реагировал и вообще отличался изрядной толстокожестью, практически нездоровым похуизмом. Может профессия сказывалась, а может — жизненный опыт. В любом случае, за эти два дня Ликсу так и не удалось вывести медика из себя.

— Ты понимаешь, что рука должна быть выше? — вклинился в мозг голос Александра.

— Понимаю, — так же мысленно отозвался Чумной. — Я не виноват, что этому телу мои навыки не передались, а развитием бедолаги никто нормально не занимался. А сам я боролся за жизнеспособность этой тушки, было не до того.

— Ну, теперь ты в надёжных руках, — призрак носком сапога ткнул младшего некроса в голень, и к удивлению последнего вышло по-настоящему ощутимо, — и ногах.

Следующие полчаса Алексей не знал, радоваться за такую повышенную материальность предка или плакать из-за неё же. В инквизиции физической подготовкой занимались с самого детства, а потом он был лишён всех радостей растяжки и наработки мышц. Сейчас же недостаточность для приличной формы просто хороших природных данных была очевидна. Бывший инквизитор пыхтел, сжимая зубы, выжимая из себя всё, что мог в этом состоянии, пока Басманов-старший не махнул рукой: хватит с тебя. Подопечный — хотя тот себя скорее подопытным бы назвал — тут же рухнул на пол, разгоняя силу по ноющему телу. Некротика холодная, боль снимает превосходно. Призрак обошёл растянутую на полу тушку, позвякивая косой при каждом шаге. Опустился рядом с еле шевелящимся потомком на колени, широко улыбаясь, так, что у Чумного поджался бы хвост, если бы имелся.

— Регенерация у этого вместилища, конечно, потрясающая. И ты даже умеешь её подстёгивать. Вот только лечить, как и калечить, нужно уметь. И желательно делать это осознанно. Что у тебя со знаниями анатомии?

— На базовом уровне. Что-то досталось в наследство от предшественника, но...

— ...но целенаправленно изучать ты не планировал, не так ли? Знаешь, какой вариант обучения традиционно считается наиболее эффективным, особенно в такой прикладной науке как магия? — очень мягко, почти ласково и очень, очень страшно.

— Практика? — даже мысленный голос превратился в сдавленный писк.

До Александра Басманова далеко было всем: и старику Афанасию, и всем виденным Романовым, и Глейду с Кодэхом! Сейчас Чумной не мог вообразить никого страшнее неупокоенного некроманта, даже при том, что пугать потомка тот и не планировал. Наоборот, казалось бы, радуйся, мало кто готов делиться знаниями и опытом даже с собственными детьми, а тебе всё это предлагают практически за здорово живёшь.

— Правильно, Лёшка, практика, — заметив, как скривился младший некрос от формы имени, лишь приподнял бровь. — Что такое?

— «Алексей — это имя, Алёшенька — это диагноз», — процитировал кого-то колдун. — Предпочитаю исключительно полную форму.

— До Алексея у тебя пока нос не дорос. Мне поставили задачу сделать из личинки некроманта приличную бабочку — я это сделаю. Возмущения ученика меня мало волнуют. А поскольку разумные склонны жалеть в первую очередь себя, и основы медицины ты будешь отрабатывать на себе...

— Вскрывать-то мне себя не придётся? — он попытался отодвинуться от прапра.

— Будешь хорошо учиться — нет. А пока попроси у своего «упыря в халате» анатомический атлас. Начнём с некоторого объёма теории.

Если Оййоха просьба и удивила, то вида он не подал, а Ликс зарылся в описания и голограммы, с облегчением обнаруживая в памяти от предшественника какие-никакие знания, в целом, после понимания анализов удивлять не должно было, но расстраивало, что всплывают те только по необходимости. Если он видит перед собой картинку, то в совместную память «перезаписывается» информация, а если он просто сидит и думает «а как устроена рука», то получает пустоту в ответ. Медик же с интересом рассматривал на первый взгляд неподвижное лицо зиланделиксийца. По нему, на самом деле, весьма ясно можно было понять: некрос с кем-то общается, пусть и не произносит слова вслух. Слишком внимательный взгляд, едва заметные движения головы, по которым получалось примерно понять, где находится невидимый собеседник. Но влезать в происходящее ридалец не рискнул, хотя пообещал себе, что в случае тревожных звоночков обязательно расскажет капитану. Впрочем, пока больше походило на то, что неизвестный мучает некроманта лекциями. Оййох ещё помнил годы своей учёбы и борьбу с основой основ.

— Да всё равно придётся, — обречённо выдохнул некрос, переводя разговор в нормальную речь, а после поднял глаза на обзорное окно. — Спрашивай, не сверли во мне дырку.

— С кем ты разговариваешь?

— С родственником. Мне приставили, кхм, наставника.

— Мне начинать переживать? — подобрался в кресле мужчина.

— Разве что за меня. Всё, не отвлекай, пожалуйста. Мне грозились ломать неправильно заученные кости.

— Какой крутой нрав... Ладно, не буду мешать. Если что-то понадобится — зови. Только, Ликс, если после выписки надумаете изучать иммунную систему и всякие вирусы — скажи заранее, чтобы я тебе изолятор разблокировал сразу.

— Мы учтём, — странно позеленел некрос, глядя в сторону.

Ридальцу оставалось только думать, что же там за личность прячется, что не слишком-то страшащийся старших Горгулий колдун настолько притих и не рвётся резать на ленточки. Ведь о своём первом наставнике тот отзывался исключительно матом, там что такая смена настроения удивляла. И что-то говорило Оййоху, что знакомиться с этим выдающимся со всех сторон некромантом он не слишком-то и хочет. Своя голова ему слишком дорога. А колдуны и более мирных специализаций не любили, когда неодарённые чужаки лезли в их дела, что уж говорить про магов смерти. От них и на тот свет не уйдёшь, если совсем сильно обидишь.

*

Собирать мелкие кости ступни было, мягко говоря, неприятно, но Ликс терпел, сопел и всё-таки продолжал сращивать каждую, предварительно давая правильное название и описывая её местоположение и окружение. Всего одной повторной ошибки хватило, чтобы все осевшие на дне мозга знания принялись всплывать — два перелома удобно лечить на большой кости, но никак не на фаланге пальца. Мнения колдуна о методах обучения никто не спрашивал, да и возмущаться смысла не было: Басманов-старший вышел из тех времён, когда и в обычных учебных заведениях ещё пороли, а у магов и инквизиторов обучение всегда было куда жёстче. Зато гораздо эффективнее, с этим не поспоришь. За трое суток уложить в голове такой объём информации его раньше заставила бы только вероятность мучительной смерти. Да и сейчас тоже главную роль сыграла именно она.

— Можешь же, если хочешь. Что, возмущений о садизме и непедагогичности не будет?

— Чтобы нарваться на рассказ «а вот в моё время мы сорок вёрст через лес ходили, отбиваясь от волков осиновой щепкой»? — он пошевелил восстановленной ногой, проверяя, всё ли в порядке. — Спасибо, обойдусь. Тем более, что мне не пятнадцать лет.

— И хвала богам!

— Что, не любишь детей? — Ликс устроил голову на подползшем ближе псе.

— Не люблю. Людей в целом.

— Я даже не удивлён... Что? — вопрос предназначался Оййоху, покашливание которого отвлекло некромантов.

— Контрольный анализ, последние пробы, и если всё хорошо — на выход.

— Как хорошо, что я боли от всего этого не чувствую, а... Давай уже, я тут скоро дуреть начну в четырёх стенах.

— Как будто в сорока четырёх ты не начнёшь этого делать...

Некрос терпеливо выдержал все процедуры, принимаясь расхаживать по изолятору в ожидании результатов. Места проколов заживали, а неспокойный любопытный предок прошёл через окно, чтобы заглянуть через плечо Оййоха в данные о здоровье. Может по меркам своего времени он и был большим знатоком, но прогресс на месте не стоял и в их мире, да и касались его познания преимущественно человеческой природы, с поправками на изменения магией, не настолько значительные, как могло показаться постороннему. Местные некроманты же ушли в своей эволюции ещё дальше. Александр знал, что осознанная смерть является обязательной для всех представителей их магической области, но привык, что имеется в виду нечто... фигуральное. Контролируемые клинические смерти, рискованные ситуации, смерть духа в Садах, если на то пошло! Да даже обрядовые похороны бы подошли, вроде тех, что проводили для некромантских невест, смешивая со свадебными обрядами. Но никак не натуральное умерщвление с последующим зарыванием в землю, иногда даже без нормальной могилы, как случилось с предшественником Алексея.

Они ведь даже живыми существами после этого полноценно не были! Качественными разумными умертвиями, нежитью — да. Но не живыми существами. Не удивительно, что у них такая проблем с рождаемостью и грызня за силу и наследство. Сам Басманов может детей не слишком любил — детей в принципе — но своих отпрысков ценил и в их становление как магов вкладывался по-полной. И, ладно, наверное как-то по-своему всё таки умудрялся их любить. Не даром у него их было восемь. И внуков только при жизни — пятнадцать штук. А после смерти досталось вот это... сокровище. Хотя, не ему жаловаться на посмертие, когда почти тридцать лет назад в садах показался последний известный миру Басманов, некромант был уверен, что станет первым призраком с инфарктом. Не стал. И получил подарок от судьбы — живого потомка, по прямой линии, а не через дочерей и внучек, ушедших в другие семьи. Да и милость от покровительницы тоже, та ведь вполне могла поставить присматривать за ним кого-то другого.

— Можешь собираться.

— Я уже готов! — Ликс вскочил на ноги, оглядываясь в поисках выхода.

— Шмотки оставь здесь, сожгу. Снаружи лежит стерильный комплект. И запомни: любое сомнительное ощущение — сразу ко мне на проверку. Ты понял? Ликс?

— Да-да, по любому чиху бежать к тебе! Где дверь-то? — засуетился колдун, не обращая внимания на треск ткани.

Из изолятора некрос вылетел быстрее пса, подрезав последнего уже в дверном проёме и чудом увернувшись от клацнувших рядом зубов. Наконец-то, свобода! Даже воздух за пределами стерильной комнаты пах иначе. По подсвеченному коридору в основную часть базы Ликс бежал, сопровождаемый хохотом наблюдателей, проскочил несколько переходов — и выскочил в сад, падая на траву. Яркое солнце за куполом слепило глаза, но всё равно было куда приятнее, чем мягкий искусственный свет в помещении. Догнавший хозяина Кост тоже довольно катался по газону, визгливо подгавкивая, как разыгравшийся щенок. Но, нарезвившись, оба довольно прикрыли глаза, наслаждаясь относительно свежим воздухом.

На лицо упала тень — человек явно стоял на дорожке, ближе подойти можно было бы лишь в броне, а за такое легко получил бы по ушам кто угодно. Кроме колдуна, но тот и большого урона растительности нанести не мог, наоборот, ядовитая пакость на его энергетике разрасталась и цвела, благо, что пыльца у неё опасности не представляла.

— Тебя можно поздравить? — голос Элиз он узнал сразу.

— Нет, я проломил стену, убил Оййоха и сбежал, а вся база вымрет в течение суток.

— Дурак ты, — закатила глаза.

— Не без этого. А что, соскучилась что ли? — некрос повернул к ней голову, рассматривая из-под отросшей чёлки, которую попытался сдуть, но после первой неудачной попытки сдался.

— Не надейся. За собаку переживала, — фыркнула девушка, заметно меняясь в лице.

Присоединившийся к компании в саду призрак только улыбку спрятал, исчезнув из поля зрения. Но, как только технопатка прошла дальше в сад, всё-таки расхохотался, привлекая к себе внимание потомка. Отдышавшийся, если можно так сказать, Басманов сперва попробовал отмахнуться, но при виде лица Ликса снова зашёлся в смехе. Чумному пришлось ждать, пока у вернувшегося — пусть и весьма условно — в мир живых колдуна закончатся поводы для смеха. Александр рухнул на траву, гремя покрывающим его железом и утирая несуществующие слёзы:

— Ты б присмотрелся к ней, а? Характер у девицы — как раз выводком колдунов командовать.

— Вас просто послать или аргументированно, уважаемый предок? — маг даже глаз не открыл.

— Давай аргументировано, я прям послушать хочу.

Ликс потрепал пса по холке. Что ж, с аргументами, так с аргументами. Поднимает ладонь, готовясь считать и загибать пальцы:

— Во-первых, в местных некромантских семьях даже два ребёнка — это огромная редкость. А о «выводке» даже говорить не приходится. Уже пожелание было мимо. Во-вторых, Глейд не оценит. Очень не оценит, а мне повторно умирать и расставаться с телом не хочется. Ну и в-третьих... в-третьих я не планировал задерживаться в этом мире навсегда. Я не могу не вернуться домой.

— Заметь, — задумчиво начал Александр, — ты не сказал, что она тебе не нравится. Как девушка.

— Я её и не рассматривал с этой стороны. Не до того было. Да и смысла в этом нет. Как я уже сказал, задерживаться здесь я не планирую.

— Ну, может оно и правильно, лучше так, чем если бы ты наобещал ей с три короба и свалил в туман. Я вот о другом спросить хотел, что ты планируешь делать после возвращения? — колдун убрал за спину увешанную амулетами косу.

Чумной задумчиво проследил за сизым облаком, тень от которого на миг скользнула по лицу. Вообще, он планировал продолжить службу, может, немного в ином формате. Но сидеть ровно и ничего не делать он точно не сможет. Ему нужна погоня, нужен азарт и горячая кровь, так что беготня за магами продолжится.

— Продолжу в том же духе.

— Уверен? После твоей смерти в Садах клятвы и присяги слетели, ты свободен словно ветер.

— Я начинаю понимать, на ком у нас стала портится репутация... Уверен, — он рывком сел. — Если мои клятвы слетели и это подтвердится после возвращения, то я принесу их снова.

— Как знаешь. Отговаривать я тебя, конечно, не буду, но маг, борющийся с магами — такая себе картина. С гнильцой.

— А то, что я сейчас должен резать магов, не смущает? Я всегда защищал стабильность и неодарённых от тех, кто на фоне силы поехал умом, и я продолжу это делать. Кто бы что ни говорил.

— Что ж, я переживал, что тебе сила и возможности ударят в голову. Я рад, что я ошибся, — Басманов-старший поднялся на ноги, всё ещё звеня, как мешок с мелочью, обвёл взглядом Чумного и сделал шаг в сторону.

Призрак растворился в пространстве, оставляя Ликса в одиночестве. Некромант покачал головой, но с травы поднялся, направляясь в сторону пищеблока — время как раз подходило к обеду. Он разберётся со всеми проблемами потом, на полный желудок, да и пёс вертится под ногами в предвкушении, его-то вечно подкармливают. Все, кому не лень. Вот он и рвётся в столовую. Некромант улыбается, глядя на ходящий туда-сюда хвост, то и дело попадающий под колени идущим рядом Горгульям. Кост радостно повизгивает, требуя внимания, которое ему уделяют: если бы костяной пёс был чуть понаглее, то путь до столовой проделал бы на руках у бойцов ордена, переходя от одного к другому. Кроме него животных на базе не было, вот он и пользовался.