По краю каменного сердца

Глава четвёртая. Акклиматизация.

2099 год. Середина июня.Кажется, выражение «птички над головой» придумали не просто так, и Дин ощутил это на собственной шкуре. Алюминиевая бита отскочила от его башки с металлическим лязгом, а орудующий ею якудза сразу же замахнулся для второго удара. Не успел он моргнуть, как его голова разлетелась о стену. Каменный, как оказалось, умеет драться и ногами. Сменив сторону стойки, Иватани отскочил в противоположном направлении и снёс ещё одного нападающего плечом, после прыгая ему на голову пятками. Из-за угла в конце коридора показались несколько автоматов, что незамедлительно принялись поливать весь коридор свинцом. Достаточно быстро среагировав, Дин создал на предплечье каменный щит, вжался в стену, прикрываясь им и стараясь минимизировать область, куда может попасть пуля.– Падай! – закричали позади.Свалившись на пол, одноглазый накрыл голову щитом, после чего прямо над ним пронёсся смерч из различного мусора, который разодрал все обои, сорвал люстры и раздробил потолок, штукатурка которого осыпала укрывающегося на полу парня. Минувший хаос позволил продолжить наступление, ибо выстрелы прекратились.– В порядке? – поинтересовался подоспевший Тсу.– Потом попиздим, догоняй их! – рявкнул Дин, стартуя из положения лёжа.Остаток коридора ему удалось миновать столь быстро, что япошки за углом не успели даже перезарядиться. Кинувшись на того, что стоял поблизости, Иватани пробил ему мае-гири в живот с разбегу, отчего тот свалился на своего товарища, который в последний момент успел отскочить и вскинуть уже заряженный автомат. Зажав гашетку, якудза стал поливать Дина продолжительной очередью, однако все пули зависали в воздухе прямо перед Иватани, который выставил перед головой локти, прикрывая своё самое уязвимое место. Позади парня, вытянув ладони вперёд, стоял Кьюсэ, который и защитил своего товарища от пары десятков дырок. Когда же магазин опустел, а мужчина пустился наутёк, Дин в два счёта догнал его и повалил на землю, заламывая тому руки по самые лопатки, да так, что хруст расслышал даже Атсумэ, который не особо торопился сближаться, ибо принялся обезвреживать предыдущего якудзу, которого одноглазый сбил с ног.

– Деньги где?! – крикнул Иватани, вдавливая япошку лицом в пол. – Где, сука, деньги, я тебя спрашиваю!

– Да какие деньги?! – истошно вопил потерпевший, ибо чувствовал, что его руки сейчас вот-вот сломаются.

– Которые вы со всех подряд трясёте! – Дин несколько раз приложил по затылку преступника кулаком, предварительно убрав с него каменный покров, чтобы ненароком не убить раньше времени.

– Откуда мне знать?! Только глава знал, но он уже мёртв!

– Тогда сам найду. Последние слова?

– Нет! Нет, не убивай меня, прошу! У меня две дочери, умоляю тебя! – в два раза громче, чем прежде, стал кричать японец, брыкаясь под весом Иватани, который встал на него коленом.

Подошедший Атсумэ оглянул мужчину со стороны и положил руку Дину на плечо, привлекая к себе внимание.

– Может, отпустим его? Две дочери всё-таки… – стыдливо предложил Тсу.

– Я только что десять человек положил, и за них ты чё-то не трясся. Что за лицемерие?

– Не знаю… Просто жаль его.

– Прошу, прошу! Они совсем маленькие!

– Да заткнись ты, блять! – крикнул Иватани, поднимая мужчину с пола.

Взявшись за его шею, он с грохотом приложил бедолагу о стену, отрывая его ноги от ковролина. Перепуганный мужчина схватился за каменную руку обеими ладонями, однако хватка у одноглазого была абсолютно непоколебима.

– Вы мне противны, – процедил Дин, убирая каменный покров с лица и головы. – Не хотите зарабатывать деньги, как все нормальные люди, и занимаетесь грабежом и рэкетом. Думаешь, твои дочери обрадуются, когда узнают, что их папаня трясёт пенсионеров на бабки и снимает скальп с голов тех, кто не может вернуть долг?

– Умо…ляю… – задыхался посиневший преступник.

– Дин! – Атсумэ попытался остановить напарника, однако Иватани грубо оттолкнул его рукой.

С немалым усилием кинув почти что задохнувшегося японца в противоположную стену, Дин поднял с пола автомат и сдёрнул у него магазин, после доставая новый из кармана уже задержанного якудзы.

– Вы нелюди, которых нужно истреблять, как скот, – вставив магазин в шахту, он дёрнул затвор и одной рукой направил ствол на голову лежачего преступника. – Будь моя воля, вы бы мучились каждый свой день до самой смерти, – резкий звук выстрела оглушил всех присутствующих, а в голове живого мгновение назад мужчины образовалась дырка. – Но у меня нет ни денег, ни возможности, чтобы вы так страдали. Тем не менее, я не садист. Я прекрасно понимаю, что у каждого есть семья, есть любящие, есть родители. Но знаешь, кто этого не понимает? – Иватани приблизился к сидящему у стены япошке, который до сих пор переводил дух, ибо не мог отдышаться после столь жёсткого удара о стену. – Вы.

Несколько последовательных выстрелов перебили ноги страдальца, коридор наполнился истошными криками боли и жалобным мычанием. Якудза схватился за отстреленные ноги и зажмурился, скалясь от боли и не зная, куда себя деть. Острая, жгучая боль пронзила его не только в ногах, но и по всему телу, которое тут же повысило свою температуру в ответ на столь серьёзные ранения. Прервал показ мук Дин, который откинул автомат в сторону и присел рядом с пострадавшим, хватая того за щёки и активно тряся вперёд-назад.

– Заткнись, заткнись, нахер, завали свой рот, – холодно говорил он, пока бедняга пытался хоть как-то унять свои возгласы. – Послушай сюда. Можешь считать, что у тебя сегодня второй день рождения, ибо ты первый, кого я пожалею. Ползи к своей семье и проси прощения за всё содеянное, ты понял меня? И клянусь, сука, всем живым, если я узнаю, что ты снова начал вытворять какую-то херню, то я приду за тобой в этот же день. Можешь даже не молиться, от меня тебя бог не спасёт, ведь если бы он хотел, чтобы ты жил, то не создал бы меня.

Оставив подранка вытекать, Дин недовольно фыркнул и направился к Атсумэ, предварительно пройдясь прямо по свежим ранам несчастного. Хлопнув товарища по плечу, Иватани снял с себя всю броню и облегчённо вздохнул, ведь груз с плеч наконец спал и можно было дышать полной грудью.– Ты же сказал, что не нужно никого убивать… – подал свой тихий голос Кьюсэ.

– Тебе. Заставлять я тебя не буду, это личный выбор каждого. Лично я не хочу, чтобы они опять кого-то замочили.

– Нельзя убивать людей, Дин! Мы тут для этого! Мы должны останавливать их, чтобы они никого не убивали. Не надо опускаться до их уровня!

– Тебе приятно думать, что их будут хранить в тюрьмах за счёт налогов, которые ты платишь? Мне вот не особо. Тем более, что когда они откинутся, то продолжат заниматься тем же самым. Уже проверяли.

– И скольких ты уже убил? – боязно спросил Тсу, складывая руки в карманы плаща.

– Если не ошибаюсь, то девятерых.

– За всю жизнь?

– За сегодня, придурь.На лице синеволосого друга образовался ужас. Он остановился и сделал шаг назад, смотря на Дина, как на самую настоящую опасность.

– Ты что… совсем не боишься этого?

– В каком смысле? – устало уточнил одноглазый, садясь и принимаясь шмонать труп под собой на наличие чего-то дорогого.

– Разве ты не теряешь человечность, отнимая жизни других?

– Не делай из меня маньяка. Это моя работа, а не развлечение. Я терпеть не могу трупы, – несколько раз дав щелбан мёртвому якудза, сказал Дин. – Считай, уже больше года этим занимаюсь, но до сих пор не могу привыкнуть, что люди – это просто куски мяса.

– Ты что, не можешь просто прекратить, если тебе это не нравится?

– А кто ещё будет этим заниматься? Ты? Полиция? Спасители? Всем глубоко срать. В тюрягу закинут, да и дело с концом. Я же вырываю проблему с корнем. Во мне геройского куда больше, чем в этих ряженых клоунах с дебильными именами.

– Ты не вправе это решать.

– Да что ты говоришь, добрячок мой. Раз ты такой охереть миролюбивый, то почему не шёл целоваться с этими мудаками? Даже не так. Зачем ты убил одного такого в поезде? Что, тогда тебя мало волновали твои принципы? Правильно, блять, – зло рыкнул одноглазый, поднимаясь и твёрдо тыча пальцем в грудь Кьюсэ. – Потому что ты спасал себя. Только себя, заметь. А я спасаю и себя, и всех остальных. В долгосрочной перспективе, попрошу заметить.Опустив голову, Тсу прикрылся воротом от плаща и притих. Скорее всего, Дину стоило говорить с ним менее агрессивно, но ситуация попросту не позволяла такой роскоши. Тяжело спокойно говорить в разъярённом после боя состоянии. Молча уйдя после разговора, Иватани осмотрел все оставшиеся комнаты, после чего добил без особых колебаний каждого выжившего, которого удалось найти. На эту зачистку от начала до конца ушло около пятнадцати минут, но сил это отняло всё равно прилично.Выйдя на улицу, Иватани зашагал в сторону дома, попутно отписываясь отцу о проделанной работе. За спиной топал Тсу, быстро сокращая расстояние, ведь он немного отстал из-за того, что Дин невероятно быстро ходил. Паренёк всё ещё был знатно подавлен, но более ничего не говорил, за что Дин про себя отвесил ему благодарность. Дойдя до первого перекрёстка, одноглазый остановился и глянул в пиликнувший телефон. Тсу в уже привычной манере ударился лбом в спину товарища. Это уже стало столь привычным делом, что Иватани даже не стал подавать виду, что его это раздражает, чтобы не усугублять положение и без того раздосадованного Тсу. Несмотря на грубые речи, Дин в действительности начал относиться к этому неряхе не как к случайному прохожему. Иватани уже не возражал компании на миссиях, однако совсем не спешил пускать Атсумэ на границы личной жизни. Пока что там не было никого, за исключением Каэдэ. К слову, и о ней. Телефон пиликнул неспроста. Это писала Мори, напоминая своему теперь уже парню о предстоящем и очередном ужине. Время уже поджимало, так что она волновалась, что посиделки придётся перенести. Уверив, что он успеет вовремя, Дин убрал телефон и глянул на перемазанного кровью Тсу.– Ну что с тобой делать… Слушай, не расстраивайся. Да, я грубый, я это понимаю. Но не стоит при мне заводить подобные диалоги. Давай замнём это дело, хорошо? – куда более мягко заговорил Дин, стараясь лишний раз не грузить пацана.

– Скажи мне…

– Что такое?

– Может быть такое, что ты стараешься зря? Что мы все стараемся зря?

– А откуда мне знать? Я тебе не ясновидящий. Если хочешь узнать, то сделай для этого всё возможное. Моё дело – просто делать, не думая о подобном.

– А ты мне поможешь?

– С чего бы? – хмыкнул одноглазый.

– Ты вроде как мой друг. Друзья же должны помогать друг другу, так?

– Так. Но ты мне никакой не друг. Мы знакомы по работе, не более, – на корню присёк предположение Тсу одноглазый.

– И ты совсем не хочешь это изменить?

– Нет причины. Я и один себя нормально чувствую.

– Да прекращай ты упираться. Человеку не будет хорошо, если он всегда один. Я же вижу, что тебе тяжело. Поэтому ты всегда держишься как ёжик и…

– Если я соглашусь с тобой прогуляться, ты от меня отвалишь? – Дин поспешил перебить заговорившегося синевласку.

– А? О… Ну, думаю, было бы неплохо.

– Эх… Я опаздываю, мне некогда спорить. Встретимся в южном парке завтра в три часа.

– Хорошо!

– Давай, удачи. Я помчал.

– Тебя подкинуть?

– Слушай, а было бы неплохо.

– Куда спешишь-то хоть?

– Снова к Каэдэ на ужин.

– Так ты же был у неё недавно, разве нет?

– Мужик, я с такой красавицей готов ужинать хоть каждый день.

– Не знаю, как по мне, у неё обычная внешность. Ты её так описываешь, будто она с картины сошла, вот честно.

– Потому что я нормально вижу, в отличие от тебя, узкоглазого.

– Ты вообще слепой наполовину, – возмущённо высказался Тсу, показывая на Дина пальцем.

Дин моментально переменился в лице и быстрым шагом направился к Тсу, явно не с самыми благими намерениями, в ответ на что Кьюсэ вытянул руку вперёд, отрывая Иватани от земли и заставляя его повиснуть в воздухе.

– Зараза кудрявая, ненавижу, когда ты так делаешь.

– Всё, не дёргайся, а то сорвёшься, как в прошлый раз, – Тсу мило улыбнулся и стал набирать высоту, ведя за собой напарника.

Спустя десяток минут Дин уже стоял на пороге дома семьи Мори.

Встретили там, как и обычно. Улыбки, вопросы о буднях и приглашение за стол. Маноду и его жена Сара, приходящаяся Каэдэ мачехой, уже не казались столь страшными после целого месяца с копейками постоянного общения. Каждый раз заходя на порог, Дин ощущал себя как дома, совсем не вспоминая о том, что живут здесь совершенно чужие люди. Эта семья, безусловно, умела располагать к себе.Короткий поцелуй в щёку привлёк к себе внимание. Иватани вернулся в реальность и посмотрел на довольную Каэдэ, что специально встала на носочки, чтобы дотянуться до своего парня. Всё же их разница в росте была слишком велика. Она крепко обняла его и упёрлась головой в грудь.– Успел всё-таки, – улыбнулась она, щуря свои светлые глазки.

– Атсумэ помог. Без него бы точно опоздал, – поглаживая макушку девушки, ответил Дин.– Пошли за стол, Сара уже на месте усидеть не может, хочет показать тебе свой новый пирог. Ты ей очень нравишься, так что не расстраивай её, mignon.– Тогда давай поторопимся.Быстренько сняв свой бомбер, Дин приметил, что на его спине было небольшое пятно крови, которое он попытался скрыть, повесив куртку внешней стороной на вешалку. Пройдя на кухню, одноглазый вновь поприветствовал семью Мори, постепенно начиная отходить от недавнего боя.– Дин, добрый вечер, – мягко сказала Сара. – Я уж боялась, что ты не придёшь, mon ami.

– Я не сильно пунктуален, но слово держу. Если и договорились, что соберёмся, значит, соберёмся.

– Ах, ну что за прекрасный юноша, – женщина приложила ладонь к щеке и заулыбалась, светясь от умиления.

– Мам, прекращай его нахваливать, а то он пресытится и потом не будет реагировать.

– Да что вы говорите, хи-хи. Ладненько, сейчас достану пирог. Дин, я делала его специально для тебя, так что твоё слово решит, буду ли я готовить его ещё.

– Я так понимаю, моя позиция главы семьи постепенно сходит на нет? – саркастично подметил сидящий за столом Маноду, мирно попивающий кофе.

– Спасибо, миссис Мори, не стоило, – несколько замялся Дин.

– Сколько раз можно повторять? Называй меня тётя Сара.– Простите-простите, снова забылся, – протараторил парень, садясь за стол и отодвигая стул для Каэдэ.

Сара выглядела на удивление молодо. Если не знать о кровной связи этой семьи, то можно подумать, что у Каи есть подруга и старший брат. Если же отложить вопрос внешности, то общались родители Каэдэ как самые настоящие предки. В них была та самая изюминка родителей, которая, кажется, появляется у большинства людей после сорока. Но, несмотря на их дружелюбие, первые встречи прошли не особо гладко. Мистер Мори как отец сильно переживал за сохранность дочери, а миссис Мори переживала из-за внешнего вида нового друга своей кровинушки. Даже если опустить вынужденную грубость Дина, он всё равно не становится особо презентабельным на вид. Мешки под глазами, лицо, полное шрамов, слепой глаз, излишне напряжённое лицо, тяжёлый взгляд. Помимо этого, он постоянно супился и сутулился, что никак не прибавляло ему в элегантности. Тем не менее, время сделало своё дело. Ныне парень не был чужим в этих кругах.На стол наконец был поставлен большой противень, прикрытый бумагой для выпечки. Нежно повеяло хлебом и цукатами, чувствовался и лёгкий привкус бананов. Тепло, что излучал пирог, будто грело душу. От такой энергетики Дина аж слегка передёрнуло. В его понимании еда не могла побуждать столь глубокие чувства. Для него еда являлась рядовым расходником, который поддерживал его бренное тело в хоть сколько-то рабочем состоянии. Но почему при виде этого куска хлеба у него создавалось ощущение уюта и любви. Видимо, Иватани не хватало компетентности в области «человеческого», дабы понять подобные чувства.Сара принялась не спеша нарезать пирог, давая аромату больше пространства. Дин аккуратно сложил перед собой руки, а пристроившаяся рядом Каэдэ обняла его за плечо. Маноду же мирно допивал свой эспрессо, наблюдая за своей любимой женой, от которой даже спустя столько лет не мог оторвать глаз. Когда сладость была распределена по блюдечкам, вся семья и гость принялись пробовать эти труды на вкус. После первого же кусочка дар самосознания покинул Иватани. Это было слишком хорошо, чтобы быть в действительности. Больше походило на какую-то карикатурную абстракцию, которую обычно показывают в мультиках, чтобы передать вкус через экран. Текстура пирога была очень мягкой, он буквально таял во рту, стоило ему лишь едва коснуться языка. Ваниль очень эффектно подчёркивала банановый вкус, который был достаточно навязчивым, но не настолько, чтобы становиться приторным.– Ну как вам? – с нетерпением ждала реакции Сара, пробуя свой же труд на вкус.

– Как и обычно – лучше не бывает, – улыбнулся Маноду.

– Согласна с папой.

– Я рада, что вам нравится. Ну а ты, Дин? Что скажешь?Вся семья посмотрела на Иватани в ожидании оценки. Постаравшись не затягивать десертную вилку в сторону, искренне заявляя:

– Скажем так, я не знаю человека, который приготовил бы лучше.

– А как же я? – быстро подхватила Каэдэ, в шутку создавая лёгкий конфликт.

– А ты учись у тёти Сары и не забывай про духовку. Прошлые угольки до сих пор отзываются болью в моей печени.

– Ну тебя! – хихикнула Мори, дёргая парня за руку.На тарелку тотчас упала капля крови, разбившись о белоснежную керамику. Дин ощутил лёгкий холодок на лбу. Следом за первой каплей упало ещё три. Иватани взялся за лицо и почувствовал, что лоб и нос залиты кровью. Отодвинувшись от стола, он взял салфетку и прижал её к лицу, чтобы ненароком не испачкать ковёр или скатерть.– Дин? – вовремя обратил на это внимание глава семьи.

– А… Да так. Мелочи.Маноду молча поставил кружку на блюдце и, встав из-за стола, обошёл его, чтобы осмотреть голову Дина. Осторожно убрав волосы, он прочесал темя Иватани, после чего поднял его и указал в сторону ванной.– Откуда у тебя рассечение? На голове кожа разошлась. Я сейчас подойду, подожди меня в ванной комнате, – мужчина поспешил удалиться к себе в комнату, скорее всего, за личным инвентарём.Послушавшись главу семейства, Дин направился в ванную, слыша, как позади него забеспокоилась Сара, шептавшая Каэдэ полные беспокойства вопросы. Уверив мачеху, что всё хорошо, Мори соскочила с места и догнала своего парня уже в ванной, где он склонился над раковиной, поливая кровью уже её.– Что произошло? – тихо спросила она, вставая рядом.– Неважно, всё нормуль, – отмахнулся одноглазый, придерживая голову рукой.– Дин, рассечений на голове просто так не бывает, не делай из меня дуру. Что у тебя случилось?– Ну… – Дин оглянулся и удостоверившись, что его не слышат, пригнулся к Кае, – …мне башку битой расхреначили. Я только что с задания пришёл.– Ох, блин… Ладно, отец тебе сейчас спаяет рассечение. Только придумай отговорку о том, как это случилось. Нельзя, чтобы он узнал о твоей работе. Помнишь? Как договаривались. Ты просто помогаешь отцу с бумажками в офисе.Кивнув в ответ и усевшись на край ванны, парень стал дожидаться Маноду. Как оказалось, он был одним из лучших хирургов в стране, а также обладал динамо, которая позволяла ему чувствовать себя в сфере медицины ещё более комфортно. Если опираться на то, как это объяснял сам доктор, то он вступает в симбиоз с субъектом, становясь с ним единым организмом, после чего начинается обмен веществ, с помощью которых он ускоряет регенерацию и рост клеток. Будь что-то подобное у каждого врача, мир, того и гляди, остался бы без смертельных болезней уже через месяц. Подоспевший Мори выпроводил Каэдэ из ванны и немедля приступил к обработке раны, сначала обильно полив всё спиртом, а после прислонив несколько пальцев к рассечению, начиная сливаться с пациентом. Иватани ощущал, как всё его темя наполнялось теплом и будто погружалось во что-то жидкое. Он не мог как-то более точно описать то, что происходило, однако процесс был вполне себе умиротворяющим, если можно рассматривать это с такой стороны. Спустя мимолётные две минуты Дин был как новенький. Из-за подобного инцидента женская сторона семьи всё ещё волновалась, так что после благодарств Маноду парню пришлось идти и убеждать Сару и Каэдэ в том, что всё в действительности в порядке. Не было смысла раздувать из-за такой незначительной мелочи целую драму.После ужина и довольно приятных разговоров все порядком утомились, так что было решено постепенно расходиться. Сара решила сразу пойти спать, Маноду взялся за книгу, которую пришлось отложить из-за ужина, а Каэдэ решила погулять с Дином, пока ещё не до конца стемнело.Прохлада, темень и тёплые объятия. Пара сидела в парке, грея руки о горячий шоколад, прижавшись друг к другу и наслаждаясь своей маленькой прогулкой. Слова им были не нужны. В какой-то момент зелёные глазки начали игриво скакать вдоль всей длины Иватани, выискивая, к чему бы прицепиться. Не найдя особых тем, Кая отставила стаканчик на лавочку и обеими руками сжала своего любимого, начиная тереться о него головой.

– Ты чего? – отвлёкся от своих мыслей Дин.– Ничего. Просто ты у меня большой и мягкий.– Мягкий? – переспросил Дин, ибо в его понимании мягкими могли быть тучные люди, а подобное описание явно не подходило для доходяги вроде него.– Да. Совсем как плюшевый мишка! Mon ours en peluche, – она вжалась в Иватани ещё крепче, наслаждаясь этими объятиями как в последний раз.– Кая, на нас люди смотрят, – немного смутился парень.– Ничего не знаю. Ты – мой. Мне стесняться нечего. А вот почему ты так переживаешь я не совсем пойму.– Ну… у меня же никогда не было подружки. Для меня такое в новинку, – донельзя честно ответил парень.– Дурашка. Смотри как надо. Ну-ка, обними меня, – девушка отпустила своего “мишку” и чуть отсела назад, давая партнёру место для поворота.– Х-хорошо, – бережно протянув руки, Дин обнял Каю, просто положив на неё руки.– Это не обнимашки. Обнимашки это так! – крикнула Мори, резко сжимая свою игрушку как можно сильнее, однако Дин это совершенно не почувствовал, ведь во всей Мори силы было примерно как в одной его руке.– Ладно, – сжав руки что было сил, Иватани сдавил несчастную девушку, которая тут же начала пытаться вырваться.– Нет! Нет! Задушишь! Не так сильно, Дин!– Ой, прости, – он быстро ослабил хватку и убрал руки, боясь, что действительно перестарался.– Не делай так больше… а то обижусь.– Не буду. Прости, пожалуйста.Милый смешок проскочил между слов, делая ситуацию чуть более комичной. Даже по прошествии месяца с хвостиком, Мори не перестала дивиться разногласиям между внешностью и характером своего парня. Ей до сих пор было искренне интересно как он будет вести себя в той или иной ситуации, как будет смотреть на различные вещи и как будет приходить к решениям.– Слушай, ты уже подумал над моим вопросом? – Каэдэ вновь взялась за свой шоколад, мирно делая маленькие глоточки в ожидании ответа.

– Касательно работы-то? Честно сказать, я всё ещё думаю. Мне нужна такая работа, которая не будет занимать сильно много времени и при этом быть такой, куда безопасники точно не нагрянут. Например…

– Преподаватель в спасительном? – продолжила девушка наперекор Дину.

– …грузчик, – сказал он одновременно с ней, – А? Препод? – аж растерялся Дин.

– Да. Пока я училась на отделении Поддержки, у меня был один достаточно молодой учитель, ему даже двадцати пяти не было. Фамилия у него Росси была, итальянец, ни с кем не спутаешь. Насколько я знаю, если ты обладаешь достаточными навыками, то попасть в состав студентов или преподов будет нетрудно. Сходи, попробуй.

– Ты как-то высоко мне планку задрала. Из меня учитель, как из Атсумэ дамский угодник. Да и тем более, учитель – это очень трудная работа, я не смогу находиться там только когда мне будет удобно.

– Росси большую часть времени проводил на полигоне, где обучал нас стрельбе. Не по работе, он просто так там сидел, ибо поток студентов не особо большой и у него было крайне много свободного времени. Думаю, если постараешься попасть туда как препод рукопашного боя, то тебя могут и взять. Тем более, что у безопасников отпадут к тебе вопросы, если комиссия будет в тебе уверена.

– Звучит неплохо, но я не знаю, получится ли…Мягкий поцелуй сверкнул где-то под скулой. Маленькие ладошки Мори схватились за щёки парня и притянули его голову к себе. Каэдэ с крайне уверенным взглядом глядела на Иватани, сжимая его лицо так, что его губы размыкались от этих усилий.– У тебя всё получится. Лично я верю. Не думаю, что человек, переживший столь много, не сможет устроиться на работу. Завтра ты идёшь туда и делаешь всё в лучшем виде, договорились?

– Завтра? Э-эх, ладно. Договорились. Только отпусти мою рожу.

– Во-первых, не рожу, а мосю. Во-вторых… – девушка быстро поцеловала Иватани, после чего сразу же потянулась за какао, – …теперь всё.В голове одноглазого не было не единой после столь коварного приёма, а потому он даже не стал пытаться спорить. Приняв такое ответственное решение как можно проще, он легко обнял Каэдэ, прижимая её к себе и продолжая любоваться высокими новостройками перед собой, которые, казалось, уходили в самое небо.***

Слегка прохладный ветер лениво шуршал вдоль нескончаемых улиц города, пока звук сигналящих машин полностью перебивал его, оставляя лишь едва уловимый шум. Траффик двигался по некогда переделанным под правостороннее движение улицам, стараясь продвинуться хотя бы на несчастные пару метров в самый час пик. На тротуаре, прикрывшись от знойного летнего солнца небольшим участком тенька, Дин, приперевшись плечом к зданию, вот уже пять минут наблюдал за тем, как Кьюсэ не мог найти его, стоя по ту сторону дороги буквально в пятидесяти метрах от него. Торопиться Иватани никуда не хотел, в его руках была недопитая бутылочка апельсинового сока, над головой светился рекламный баннер, висевший прямо на здании, на котором транслировались предстоящие новинки кино, которым Дин очень интересовался, да и в принципе ему было крайне лениво сейчас куда-то двигаться. Прождав ещё с пару минут и закончив со своим дневным перекусом, Иватани, издав достаточно тяжёлый и протяжный вздох, в котором он заключил всё своё нежелание находиться где-то вне своей уютной квартиры, всё же перешёл дорогу, подходя к Атсумэ и глухо хлопая того по плечу, отчего тот взвизгнул с испугу, словно прямо сейчас записывал сцену для какого-то карикатурного мультика.

– Ещё бы две минуты… – скрупулёзно подметил юноша, – …и я бы мог вполне законно дать тебе по лбу.

– Ты когда подойти успел?! – воскликнул Тсу, оборачиваясь к Дину.

– Я здесь уже минут десять валандаюсь, наблюдая за уровнем твоего интеллекта.

– Почему ты просто не позвал меня сразу?

– Эксперимент. Хотел проверить, насколько быстро развиваются приматы.

– Да иди в пень. У меня зрение плохое.

– А, серьёзно? – в моменте осёкся долговязый. – Насколько?

– Э-э… Минус… Или плюс… Не знаю, короче.

– Ты не знаешь, какое у тебя зрение? – вполголоса спросил Дин, поражаясь уровню безответственности своего напарника.

– Оно недавно испортилось, и я немного стесняюсь говорить об этом родителям.

– Нашёл чего стесняться, конечно. Дуй в оптику и подбирай себе очки. Либо линзы на крайняк, а то такими темпами ты кого-то на задании подставишь. На, – кинув в руки Атсумэ пустую бутылку из-под сока, Дин развернулся и побрёл в направлении института. – Выбрось куда-нибудь.Дорога была достаточно долгой, по большей части потому, что парни никуда не торопились. Они спокойно шагали по главной улице, болтая о всякой ерунде, которая только приходила в голову. Как оказалось, Атсумэ был заядлым любителем игр, в особенности тех, которые бросали максимальный вызов игроку. Например, любой souls-like. Помимо игр он увлекался раритетными машинами и любил коллекционировать комиксы, что Дин счёл чистым ребячеством, в отличие от первого увлечения. Сам же Иватани рассказывал о кино и единоборствах. Это было то, в чём он разбирался лучше всего. Касательно кинематографа, его привлекали не столь сами картины, сколько их постановка и проработка, о чём он рассказывал взахлёб, впервые забывшись о том, с кем конкретно он говорил. Впервые за колоссально долгое время одноглазый мог поболтать хоть с кем-то приблизительно своего возраста, а Атсумэ был и не прочь слушать его, ибо в своих кругах он тоже не имел особых знакомств, среди которых можно было бы найти друзей себе по возрасту.

Вскоре, когда они всё же добрались до института, Атсумэ замер как вкопанный, смотря на этот филиал. Не поняв подобной реакции, Дин сам осмотрел здания, но ничего особенного в них не увидел. Институт представлял из себя довольно большую лесополосу, в которой, среди парковых зон, расположились два четырёхэтажных здания, соединённые стеклянным переходом меж друг другом, вполне себе неплохих размеров стадион, пара будок-кафетериев и какое-то вытянутое одноэтажное здание без окон, расположенное впритык к кирпичной ограде. Всё выглядело достаточно ухоженно и цивильно, ничего такого, отчего можно было встать в ступор.

– Ты чего? – озадаченно спросил Дин, тыркая Атсумэ в бок.

– Да я просто выпустился здесь.

– Выпустился? Я думал, ты ещё учишься.

– Не, я досрочно всё сдал. Поэтому и попал к вам на стажировку, – пояснил магнитный, почёсывая нос.

– Понял. Но я немного не об этом. Ты будто испугался или тип того. Что-то не так?

– Да не… просто не особо хорошие воспоминания напали.

– Я уж думал, что-то серьёзное. Пошли тогда, не будем затягивать.

– Стой, а зачем мы вообще здесь? – резонно уточнил Тсу, однако Дин его уже не слушал, пересекая порог заведения.Приглушённые звуки факса за стеной, запах свежесваренного кофе, заметная суета этажом ниже. В этом вся атмосфера приёмных. Мягкий солнечный свет гулял в ногах, освещая прекрасно отремонтированный коридор с плакатами на стенах. Мимо пробегали первокурсники наперевес с сумками, болтая о сегодняшнем расписании и невыполненных нормативах. Дин сидел на диванчике прямо перед кабинетом приёмки, закинув ногу на ногу и болтая наполовину снятым кроссовком. Атсумэ же с интересом разглядывал фотографии и плакаты, что тянулись вдоль всей стены, периодически оглядываясь на проходящих мимо студенток. Стоило девушкам приблизиться, как он сразу замирал, то ли пытаясь притвориться мёртвым, то ли просто стараясь изобразить придурка, что у него и без притворства отлично получалось. Иватани наблюдал за этим представлением с некоторое время, подпирая свой подбородок кулаком. Вопрос назревал сам собой, но решимости задать его у Дина не хватало из раза в раз. Интерес перебарывал логику, давая мозгу эндорфины при наблюдении за откровенно идиотской схемой действий. Единственный зрячий глаз бегал от неуверенной физиономии до таблички с надписью «Приёмная комиссия» раз за разом, не имея на то чётких целей. Вскоре парень не выдержал и, сдержав смех после очередной мимо проходящей девушки, подозвал Кьюсэ к себе.– Эй, биокарлик, может, хорош штукатурку со стен слизывать? Девки тебя всё равно видят. Это так, если ты не знал.

– Замолчи, перископ, блин. Мне просто неуютно.

– За перископ я тебя сейчас выстегну.

– Ну правда, мне очень неудобно.

– Сядь-ка ко мне.Синевласый скорчил рожу, полную сомнений и недоверия, в ту же наносекунду. Его брови столкнулись, как поезда, что ехали по одним путям друг к другу, рот приоткрылся, ибо верхнюю губу задрало вверх, а уголки губ обвисли, будто под тяжестью привязанных к ним гирь.– Да не буду я тебя дрючить. Сядь, блин.Не теряя скептицизма касательно этой просьбы, Атсумэ пристроился на краю дивана, стараясь занять позицию, максимально удалённую от очага опасности. Тяжёлый вздох от Дина прозвучал в тысячный раз.

– Что у тебя с девками-то не ладится?

– Во-первых, не девки, а девушки. Во-вторых, у меня был не самый хороший опыт…

– Да ну. У тебя был опыт? Расскажешь?

– Да с чего бы?! Ты опять будешь надо мной стебаться или того хуже – что-то советовать, чтобы я потом дважды в лужу сел. Ну уж нет!

– Не делай из меня последнюю гниду…

– Скажи это шишке на моей голове, которая до сих пор не прошла.

– Ты ж понимаешь, что я не отстану? – с некой издёвкой приподнял бровь Дин, смотря прямо на замявшегося напарника.

– Эх… Ты мёртвого утомишь. Только попробуй потом высмеять это.

– Я – могильник.

– Могила, Дин… Люди говорят «могила»... Ладно. Если быть кратким, то у меня была девушка, когда я ещё тут учился. Не сказать, что она была самой популярной, но её многие знали. Красавица та ещё.

– Нет, стой, я тебя не прошу мне сборник мифов пересказывать. Ты про свою ситуацию расскажи, – Дин не дал рассказу даже начаться, чему был определённо рад, ибо лицо Атсумэ выдало очередную комичную эмоцию, которую тяжело было как-то охарактеризовать.

– Я просто не буду рассказывать, если ты будешь вести себя как идиот, – с обидой в голосе поставил ультиматум Тсу.

– Тебя это обидело? Поверить не могу. Ну, прости, хрустальная девица.

– А я не могу поверить, что Каэдэ из всех возможных вариантов развития своей жизни предпочла именно тот, где она живёт с грубым, надменным, одноглазым зазнайкой! – достаточно по-детски выругался Атсумэ, тут же замирая в моменте, понимая, кому он это сказал.

Секундная пауза, и тяжёлая рука Дина уже летела в сторону Тсу, пока тот, вскакивая с дивана, незамедлительно принял решение освоить космическую программу Польши, взлетая до потолка и хватаясь за люстру.– Тихо! Я пошутил! Отцепись от меня! Уре-уре-уре-у! – издал он свой боевой клич.– Спустись, пока я тебя не убил, – прошипел Дин, указывая пальцем в пол.– Ты меня ударишь!– Тебя хрен ударишь, ты мои руки намагнитить можешь.– Так всё равно страшно! – справедливо возмутился синевласый.Томно отпустив люстру, Кьюсэ спустился обратно к дивану и завис над ним, ложась на воздух во весь рост. Вот ведь акробат. Приятно, наверное, всегда иметь возможность лечь в любом месте.– В общем… Как оказалось, она встречалась со мной только из-за спора с подругами. Всё бы ничего, но она делала это с таким энтузиазмом, что у нас даже близость была. Она хотела посмотреть на то, как я мучаюсь после разрыва. Ей просто хотелось унизить меня. Я так и не понял причину… В конце концов, она вылила мне на голову какую-то химию, смешанную с краской, пока я спал, сфоткала это и показала всему институту. Ну и порвала со мной, после чего начала писать обо мне всякие гадости в сети. Мне было так стыдно, что я написал заявку о просьбе закончить обучение досрочно. Сдал все экзамены и выпустился. Теперь мне очень боязно, когда я нахожусь рядом с девушкой… Мне кажется, что каждая хочет меня подставить.

– Отвратительно, – единственное, что выдал Дин после прослушивания истории.

– М? – Атсумэ поднял взгляд и заметил, что Иватани достаточно быстро переменился в лице в явно негативную сторону.

– Мне нечего сказать. Это просто отвратительно. Таких шаболд только на штык глазницами насаживать.

– Это же слишком жестоко…

– А то, что она сделала? Разве это не жестоко?

– Ну… Может, это и правда смешно…

– Не смешно, мужик. Вообще ни разу. Слушай, ты случайно не по этой причине сломал Каэдэ руку во время горячки?

– Даже не знаю… Может быть, это было подсознательно?

– Вполне. К слову, про волосы. Почему ты их просто не срежешь?

– Моей младшей сестре они очень нравятся. Она называет меня овечкой и постоянно гладит. Расстроится ведь, если срежу.

– Как мило, бу-э, – парень наигранно подставил два пальца к открытому рту, показывая, насколько приторно-сладким он видел это решение.Дверь напротив дивана отворилась, и оттуда выглянула женщина средних лет, что сразу же позвала ожидающих в свой кабинет.– Потом ещё обсудим эту стерву. Пошли.Быстренько заскочив в приёмную, Дин и Тсу уселись на стулья напротив стола, за которым уже работала та самая женщина, что и открыла дверь. Сложив стопку бумаги в файлик, она отодвинула горку папок в сторону и наконец подняла взгляд на парней, поправив очки.– Батюшки… – поразилась она. – Кьюсэ… Мальчик мой, ты чего тут?

– Здравствуйте, мисс Като. Я просто с другом пришёл. Как вы себя чувствуете?

– Я хорошо, мой хороший. А вырос-то как… Не мальчик, а красота.

– Ну хватит, пожалуйста… Вы не так давно меня видели.

– Давно, дружок, давно. Имею право немного полюбоваться, – мило засмеялась женщина, убирая остатки документов. – Молодой человек, вы представитесь? – она перевела внимание на Дина и чуть изменилась в лице, заметив шрамированное лицо парня.

– Эшли Рид. Пришёл по вопросу работы. Есть вакансия преподавателя рукопашного боя?

– Ох, вы за этим? Надо было хоть по телефону предупредить. Ладненько, ничего страшного. Скажите, какое у вас образование?

– Двенадцать классов. Педагогические курсы проходил в отдельном учреждении. Имеются спасительные заслуги. Работаю стажёром в третьем отделе городской полиции, – чётко оттрактовал юноша, вызывая у Атсумэ удивление, ибо никогда прежде он не видел, чтобы его товарищ говорил столь внятно и быстро.

– Тише-тише, мы же просто разговариваем. Вы не на допросе, будьте проще. Может, налить вам чаю?

– Откажусь.

– Ну… Хорошо, тогда можете предоставить документы?Край бомбера был аккуратно отодвинут рукой, Дин достал из-за пазухи небольшую матовую папку и передал её в руки женщины, которая сразу же принялась за перебор бумажек. Като потребовалось немного времени, чтобы изучить всё содержимое. Документы были подделкой от начала и до конца. Поговорив с Каэдэ минувшим вечером, Иватани поспешил напрячь поддельщиков в офисе отца, чтобы те в кратчайшие сроки состряпали нужные бумажки, с которыми Дин пошёл бы устраиваться на работу. Определить, что это подделка, смогли бы, пожалуй, либо люди с рентгеновским зрением, которые смогли бы отличить плотность и качество бумаги, либо какая-нибудь ворчливая старуха, проработавшая в типографии с самого рождения. В каких бы отношениях Дин ни был с отцом, пользоваться его штабом он точно не брезгует.– Так, всё хорошо. Скажите, вы проходили проверочный тур? – уточнила женщина, не отрываясь от бумаг, которые она всё ещё дочитывала.– Первый раз слышу.– Тогда слушайте. Чтобы занять должность преподавателя, помимо образования, вы должны пройти экзамен. Он бывает двух видов: устный и физический. На устном, вы пишите тест и если наберёте достаточное количество баллов, то после ещё пары проверок наши двери будут для вас открыты. Во втором варианте, вам нужно будет участвовать в показе своих физических данных. Динамо это тоже касается. Такие мероприятия проводятся для людей, которые выпустились у нас и хотят повысить квалификацию в агентствах, либо для тех, кому нужно получить определённую должность или приобрести возможность стажироваться. Всё это проводится в один день.– Сколько времени занимает каждый из вариантов?– Тестовый составляется неделю, а после проверяется ещё столько же. Физический проводится каждую вторую среду и вердикт выносится сразу после окончания мероприятия. К слову, он проводится послезавтра, вам повезло.– Не хочу тянуть, так что лучше пройду физический. Я могу сейчас записаться?– Да, конечно. Атсумэ, мальчик мой, ты точно не хочешь чай? Попей, пока твой друг заполняет доки.– Согласись уже. Невежливо отказывать, когда тебя в десятый раз просят, – пихнув Атсумэ в бок локтём шикнул Дин.Бумажки казались нескончаемыми. В один момент они стали походить на ту самую последнюю минуту до звонка – вроде и должна уже закончиться, но тянется до неприличного долго. Вся волокита сопровождалась разговорами Тсу и Като, в которых Дин постепенно узнавал напарника чуть лучше, слушая о его школьных годах. Не самая бесполезная информация, в будущем вполне себе может пригодиться.По окончанию этого специфичного ада, Иватани чуть ли не выбросил ручку и резко встал из-за стола, шкрябнув стулом по полу.– Я закончил. Во сколько начинается экзамен?– В девять утра вы должны уже быть на месте. В десять часов всё начнётся. Смотрите, не опаздывайте, у нас тут такое очень не любят, – в шутку пригрозила пальцем женщина.– Хорошо. Атсумэ, собирайся, думаю, что мы можем ещё немного прогуляться. Спасибо вам за помощь, Като.– Ну что вы, что вы. Я всегда рада помочь. Тем более, если вы друг Атсумэ.Покинув кабинет, Дин пропустил вперёд себя синевласку, после чего попрощался с секретарём и начал прикрывать дверь, как вдруг, прямо сквозь Кьюсэ промчался призрак, а после ударился головой в грудь Иватани и остановился, задрав голову вверх. Тсу взвизгнул и отскочил в сторону, сразу же зависая в воздухе, в то время как Дин чуть сдвинулся в сторону и принялся всматриваться. Как оказалось, это была обычная девчушка, ростом с полтора метра, светлыми волосами по плечи и лицом на полные тринадцать лет. Она недовольно фыркнула и прищурилась, цепляясь своими жёлтыми глазами за живую преграду, с которой угораздило столкнуться.– Старайся смотреть куда идёшь, – спокойно сказал потерпевший, после продолжая ход за своим товарищем.– А ты постарайся увидеть хоть что-то, чмошник одноглазый, – выпалила она и плюнула в спину парню.Дин остановился. Подошва подло издала скрип из-за трения с полом. Медленный поворот головы, разъярённый взгляд, на момент перепуганная нахалка. Экспозиция была что надо. Иватани мысленно уже впился ей в глотку и разорвал на части, отделив пустую голову от хрупкого тела. Тяжело сдерживаться, когда тебя до одури раздражают хамоватые люди и в частности дети. В большей степени дети. В данной ситуации основное действие сдерживало именно положение. Нельзя было срываться прямо перед дверью комиссии, рядом с которой также был расположен кабинет директора. Было бы достаточно комично, если человек, пришедший устраиваться на педагога, вмочил бы ребёнку сразу после собеседования. Оставалось лишь душить своих демонов и надеяться, что руки не обретут свой разум.И только Иватани решил оставить сей инцидент, как зачинщица схватилась пальцем за край глазницы и оттянула её вниз, показывая внутренности века.– Буэ-э, – протянула она в точности, как самый настоящий ребёнок.На лбу Иватани, казалось, захрустели вены. Ему хотелось развернуться и прописать самый сочный апперкот из всех возможных, однако девка в тот же миг исчезла, пройдя прямо сквозь стену в кабинет директора.– Дин? Ты в порядке? – Атсумэ спустился на землю и встал рядом.

– Угу. Пошли отсюда.

– Тебя аж трясёт.И правда. Руки парня потряхивало. Они хаотично сжимались в кулаки, мельтешили пальцами и светили тянущимися под кожей сухожилиями и костями. Это было одной из его стародавних привычек. С самого детства, когда у одноглазого начинались приступы агрессии или раздражения, его руки начинали сеанс броуновского движения. Он физически не был в состоянии держать себя в руках, так что оставалось ждать, пока тело успокоится.– Давай, может, в кафе посидим? Думаю, тебе станет полегче.

– Даже не знаю. Расскажешь за чашкой кофе, с каких пор ты лижешь бабкам?

– Пошли, давай, тело ты несчастное, – Тсу зашёл Дину за спину и принялся толкать его в лопатки, дабы тот хоть немного ускорил шаг.

– Вот что с тобой делать, – запричитал одноглазый, специально наваливаясь всем весом на товарища.

– Слушать и любить, большего не прошу. Какой ты тяжёлый… – жалобно прокряхтел Кьюсэ, стараясь удержать Дина.Покинув институт, парни направились бесцельно бродить по улицам. Обычные прогулки с недавнего времени вошли в привычный цикл повседневности Дина. После того случая с отцом, он начал чаще отказываться от заданий, вследствие чего удавалось уделять время своей любимой Каэдэ и своему бесячему товарищу, с которым он иногда прогуливался после простых миссий. Жизнь постепенно становилась всё больше похожей на людскую. Приземлённость действий не могла не радовать Дина. Тяжело оставаться в ладу с собой, когда единственное, что ты делаешь – убиваешь людей. Единственная причина, по которой Иватани ещё держится на плаву – это его отношение к некоторым вещам. Он смотрит на убийства как на работу, а на жертв – как на рудимент. Его совсем не терзает совесть за совершённые грехи, поскольку в его представлении он помогает людям и одновременно с этим дарует покой своей матери. С каждым убитым, Иватани всё больше убеждается в том, что его любимой мамочке становится легче. В какой-то степени это было равно вере в того же бога. Надеяться, что твои действия как-то сказываются на давно умершем человеке – не более, чем глупость и наивная инфантильность. И тем не менее, именно эта вера помогает идти дальше, а не сидеть на месте в ожидании смерти.Разговор не спеша шёл своим чередом. Дин и Атсумэ болтали на отвлечённые темы, вроде просмотренных сериалов или пройденных игр. Что уж говорить, несмотря на их род деятельности – они всё ещё подростки. Им до сих пор интересно погружаться в фантастические истории, которые им дарует мир игровой индустрии. Всё это так или иначе присутствовало в их жизни и являлось достаточно интересной темой для обсуждения. Ещё до инцидента с мамой, Дин мечтал окончить школу и пойти в институт, дабы обучиться ремеслу режиссёра. Его искренне привлекали все тонкости построения цельного продукта. Процесс постпродакшна завлекал его не хуже красиво одетой Каэдэ, что тянется к нему за очередным поцелуем. По этой причине Иватани многое смыслил в мире режиссуры, сценариев и актёрского ремесла. Уж ему-то точно было что рассказать Кьюсэ. В свою очередь для Тсу это было развлечением. Ему редко удавалось вывести своего недо-друга на разговор, ибо тот вечно сухарился или начинал бухтеть. Увидеть Дина, активно обсуждающего интересные для двоих темы – невидаль, какую не сыщешь. Видимо, до момента, когда Дин искренне назовёт Кьюсэ своим другом, должно пройти ещё какое-то время. И синевласый был готов подождать.Прогулка прервалась на моменте, когда в мирной толпе затесались достаточно сомнительные личности. Несколько людей в капюшонах пристраивались за спиной прохожих и спустя пару секунд переходили к следующим. Карманники, скорее всего. Иватани пригнулся и как можно тише прошептал Тсу на ухо о ворах, что шли впереди.– Ты бери тех трёх, что идут справа. Они помельче. Я займусь тем бугаём слева. Встретимся здесь, когда закончим. Если что – звони.– Договорились. Рассчитываю на тебя.– Дуй уже. И смотри, не задень никого из гражданских.Тсу натянул на лицо ворот своего плаща, в то время как Дин достал из кармана свою излюбленную чёрную маску. Закрепив её за ушами, он сунул руки в карманы и отделился от напарника, начиная огибать толпу с фланга. Вор, что до сего момента вальяжно и непринуждённо очищал карманы, засеменил в противоположную сторону, начиная постепенно растворяться в толпе. Дин ускорил шаг и стал догонять преступника, однако тот по непонятной причине обернулся и заулыбался во весь рот, хитро прищурив глаза. Это позволило запомнить его отличительную черту – пышную седую бороду. Неужели пенсионер настолько недоволен своими ежемесячными выплатами? Почувствовав неладное, Иватани решил отложить вежливость и мчаться напролом, то и дело расталкивая или перепрыгивая прохожих. Виновник же, в свою очередь, тоже оказался не пальцем исполнен. Рванув что было сил в противоположную сторону, он отрастил на спине несколько щупалец, что порвали кофту и сразу же стали служить ему дополнительными ногами. Его скорость уже была отнюдь не человеческого предела. Дин буквально не имел сил, чтобы его догнать. Выжимая из себя доступный максимум, парень нёсся через перекрёстки и мостовые, в надежде хотя бы не упустить осьминога из виду. Единственное, что хоть как-то замедляло вора – люди. По неизвестным причинам, он старался изо всех сил, дабы не задеть прохожих, а потому постоянно менял вектор направления, отталкивался от зданий и тормозил. Это было более чем странно. Неужели такого человека должны заботить чужие жизни? С такой силой он мог без каких-либо усилий снести каждого на своём пути. Что-то здесь не ладилось.В один момент старик свернул в узкий переулок и Дину пришлось ускориться ещё сильнее, чтобы тот ненароком не свернул на очередном углу, оставив парня гадать где конкретно, ибо происходить это будет явно вне зоны его видимости. Лёгкие уже разрывались из-за перенапряжения. Горло обжигало до нестерпимого едкой смесью кислорода. Ноги несли тело сами по себе, основываясь лишь на инстинктах механических движений тела. Затяжные забеги – это точно не про Дина. Завернув за угол, он уже хотел было остановиться, думал отпустить этого ворюгу и послать его к чёрту на кулички, однако судьба преподнесла подарок. Велосипед. Он врезался в Иватани на полной скорости, будучи запущенным тем самым осьминогом. Свалившись на землю, парень несколько раз прокатился по наждачке в виде асфальта, ободрав себе все ладони. Еле как подняв голову, он заметил всё того же старикана, что не торопясь приближался к нему. Встав прямо над головой, он присел на корточки и одной рукой перевернул Дина на спину.– Здравствуй, мой юный друг, – заговорил он своим глубоким басом. – Как я вижу, тебе немного нездоровится. Ты уж прости мою грубость, совсем не хотел тебя ранить. Просто ты так разозлился от того, что я позаимствовал немного золота у тех прохожих… Диву даюсь, сколько же в тебе злобы!Хватая воздух ртом раз за разом, парень успокаивал свои лёгкие, попутно глядя неизвестному прямо в глаза. Он был странным даже по меркам преступника. Что с ним не так? Старается не ранить прохожих, извиняется за причинённый ущерб, спокойно идёт на контакт. Это вызывало только больше опасений.

Мизерное количество отдыха позволило хоть немного прийти в себя. Покрыв всю голову и руки бронёй, Иватани оттолкнулся от пола и со всего размаху столкнулся с карманником лбами, тем самым отталкивая его от себя. Шоркнув подошвами по полу, Дин принял боевую стойку, понижая высоту корпуса. Нельзя было медлить, но в то же время поспешное решение могло стать последним. Составив примерный план действий на уровне зародыша, парень дал команду от мозга в конечности, срываясь с места и переходя в атаку. Адреналин подскочил в один миг, старые раны заныли в избитой песне. Каменный хруст пронёсся через весь переулок – Дин перешёл в режим полного покрытия. К тому времени противник уже успел оклематься и был во всеоружии. Несколько красных отростков с его спины закружили вокруг тела, создавая из себя живой щит, ещё пара выпрямилась во всю длину и направилась прямиком в точку своей угрозы.

Недоумение. Вот что ощутил одноглазый в тот момент. Как человек, что всегда бился против людей с двумя руками, он сейчас абсолютно не представлял, как на самом деле стоит вести бой. Тут было два варианта: либо полагаться исключительно на госпожу удачу, либо по-старомодному просто стараясь игнорировать боль. Издержки профессии – не более.

Пальцы сложились клином, броня наросла поверх, образовывая некое подобие рубанка и фиксируя всю руку в одном положении. Когда первое щупальце почти достигло лба, Иватани нырнул вниз и, развернувшись, махнул рукой, создавая небрежный разрез вдоль чужой конечности. Только вот он совсем не учёл скорость этих тентаклей. Вторая мгновенно снесла Дина, вбивая его в стену и оставляя на ней огромный след из трещин. В голове загудело. Удар был такой силы, что бедолага чуть было не потерял сознание. Его глаза закатились назад, а рот открылся сам по себе, в попытке завыть от боли, да только весь воздух из лёгких был уже выбит. Тело брыкнулось на месте, отталкиваясь от стены, но сгусток мышц уже обвился вокруг ноги, стягивая её до хруста. Злодей дёрнул противника за ногу и поднял отросток вверх, переворачивая Дина вниз головой..

– Ты бездумно тратишь время на бессмысленный бой, вместо того, чтобы узнать правду. До чего прискорбно, друг мой…

Нельзя было мешкать. Поговорить можно после боя, но никак не в его начале. Иватани подтянулся выше, за счет согнутой ноги, после чего обхватил щуп внутренней частью колена и резким движением порвал конечность на две части, растянув ноги по сторонам. Старик вскрикнул и мигом отступил, исполнив пару прыжков назад. Упав на землю, Дин совершил перекат и тут же пошёл в наступление.

– Невежа, – раздосадованно пробубнил старец.Пришлось действовать куда более агрессивно, чем прежде. Одноглазый как никто другой знал свою главную слабость, которой являлась дистанция. Если она больше двух метров, то можно было сразу заявлять о своём проигрыше и идти на попятную. Сейчас главной задачей было подобраться как можно ближе, всё остальное уже опционально.Длинные ноги и ярое желание оторвать голову нарушителю городского покоя сыграли свои роли. Дин подобно гепарду дёрнул с места, совершенно игнорируя свой вес. Буквально пролетев добрую часть переулка, Иватани коротко прыгнул вперёд и в этот же момент нанёс прямой удар кулаком. Старик же дураком не был – сразу же уклонился, сделав шаг назад и выгнув спину в обратную сторону. Между лбом и костяшками кулака было каких-то пять жалких сантиметров, но даже их хватило, чтобы оборвать очередной ход со стороны Дина. Стоило самодовольной ухмылке появиться на лице карманника, как удар в тот же миг достиг своей цели. Недостающее расстояние было срезано благодаря выросшим из рук шипам, что успели в самый последний момент проколоть кожу и удариться в самую черепушку безбашенного деда. Его голову закинуло назад, тело подалось следом. И всё же было глупо полагать, что этого хватит для победы. Чистой силы было вложено с мизинец, так что стоило поднажать и завершить начатое после наполовину удавшегося начала. Но не тут-то было. Щупальца сплелись в один целый отросток, что будто пульсировал от скопления силы в нём одном. Если оценивать навскидку, то толщина у этой ракеты была примерно с метр. Пожалуй, это многое может сказать о физических способностях чёртова хрыча. Этой конечностью он оттолкнулся от пола, сохранил равновесие и тут же контратаковал, нанеся боковой удар сей махиной. Иватани сложило пополам. Он успел поднять руки и прикрыть голову, однако удар был направлен в его торс, так что урон минимизировать совершенно не удалось. Рёбра хрустнули столь звонко, что даже самый чистый хрусталь позавидует. Дин впечатался в пол и приложился головой о заботливо подложенные ему кирпичи, отчего камень на голове треснул, покрошившись, как гипсокартон, по которому вдарили кувалдой.Адреналин прибыл быстрее осознания беды.Руки затрясло, в глазах потемнело, а дыхание сковалось напоследок. Эту боль нельзя было перепутать ни с чем другим. Рёбра были сломаны, что подтверждали новоприбывшие головокружение и тошнота. Тело ломало само по себе, но сил показать это действием не было от слова совсем. Иватани тут же впитал в себя слои камня в районе рта, после начиная поливать пол рвотой с примесью крови. Лёгкое пробило сломанным ребром. Дину хотелось кричать что было сил, но воздуха не хватало даже на миниатюрный писк. В такие моменты протекает столь обильное количество мыслей, что тяжело выбрать, за какую ухватиться. Больно? Верно. Омерзительно? Правда. Хочется умереть прямо здесь и сейчас? Вновь в яблочко. От потери сознания спасала только недюжинная выносливость, что была подарена природой.Кто-то громко завизжал, но звук этот Иватани услышал словно сквозь толстое стекло. Кое-как подняв голову, Дин увидел то, на что с радостью закрыл бы глаза, будь у него на то моральное право. Карманник, как оказалось, всё же не против лишних жертв. Выхватив из-за угла первую попавшуюся старушку, он поднял её над собой, начиная вертеть её, как ножик-раскладушку.– Всё ещё борешься за жизнь? Даже с такими ранениями… Это действительно заслуживает похвалы, друг мой. Подобное упорство должно поощряться, не думаешь? К слову, как ты считаешь, вот эта милая бабушка в состоянии сражаться так же, как и ты?Она вопила о пощаде, приглушая слова безумца, что будто звучали на фоне. И тем не менее. Он и не подумал на это реагировать. Спокойно закончив мысль, он мягко улыбнулся и опустил старуху на землю. Только вот спуск не закончился, когда её чёрные туфельки коснулись пола. Щуп продолжал давить на неё, вдавливая в мостовую и вынуждая лечь рядом с раненым парнем. Как только она полностью распласталась под тяжестью нечеловеческих сил, злодей сел на корточки рядом и цокнул языком.– Не дело, конечно… Бабуся-то совсем не причастна, да? Тут совсем нет её вины. Она никак не участвовала в нашем разговоре. Но разве меня должно это хоть как-то тревожить?Она вновь закричала, только уже не от страха, а от боли. Было видно, как её пальто натянулось от давления, прилагаемого к середине её спины.– Проверка человечности, – вновь завёл свои бредни дед. – Дашь ей умереть или всё же пересилишь себя? Всё зависит только от твоего решения.Женщина и юноша встретились взглядами, передав друг другу все ментальные сигналы. Металлический привкус крови на языке будто обострился. Сложно сказать почему: то ли ярость так повлияла на восприятие, то ли прокушенный клыком язык кровоточил слишком сильно. Дин выжал из себя всевозможный максимум, однако его хватило только на невнятные стоны, которые были адресованы этому чёртовому садисту. В этих потугах он умолял отпустить старушку, но, видимо, такой ответ совершенно не устраивал зачинщика. Он лишь продолжал держать улыбку на своём лице. Тело парня затрясло ещё сильнее. Дышать было больно, как никогда ранее. Ему хотелось кричать, хотелось рвать, но обстоятельства позволяли лишь наблюдать за происходящим, раз за разом насмехаясь над любыми попытками изменить ситуацию в свою сторону.– П-пожалуйста… не убивайте меня… – кряхтела она изо всех сил, смотря прямо Дину в глаза.

– Может, всё же пощадишь её, друг мой? Разве тебе всё равно на её судьбу точно так же, как и мне? Прошу, не опускайся до моего уровня.Минутные потуги увенчались лишь тем, что Дин сумел приподняться на локти и с обезумевшими от боли глазами уставиться на виновника.– Что ж, прискорбно.Щупальцем он схватился за волосы старушки, после чего поднял её голову и несколько раз приложил ею о пол, вкладывая в каждый удар всё больше сил раз за разом. Дин со стеклянными глазами наблюдал, как приятное лицо превращалось в кровавое месиво, как красивые зелёные глаза лопались и вытекали из глазниц, как аккуратный носик сворачивался, а бережно накрашенные помадой губы рвались о неровности камней. Её тело обмякло ещё после первого удара, но казалось, что перед смертью она успела застать каждый удар от первого до последнего. Смерть была быстрой, но донельзя мучительной. Отпустив седые волосы, старик встал и отряхнул штанину от свежей крови, тем самым испачкавшись ещё сильнее.– В этом виноват только ты. Мне-то без разницы. Но если ты не безразличен к этому, то вина исключительно на твоих плечах. Подумай о своих поступках на досуге.Глаза парня налились кровью. Боль пропала. Внутри больше не чувствовались кости и мясо. Даже сердце перестало стучать столь громко. Иватани молча поднялся на ноги, совсем не подав ни единого признака дискомфорта. Его дикий взгляд был прикован к голове убийцы. Дин не моргал, не дышал, мышцы его лица застыли в одном положении, одновременно изображая небывалый ужас на пару с первобытной яростью. Дед с интересом наблюдал за происходящим, совсем не торопясь принимать какие-либо меры. Шаг первый. Иватани всё ещё пялился прямо на причину смерти несчастной старушки. Шаг второй. С его рта хлынули новые потоки крови, поставляемой напрямую из лёгких. Шаг третий. В его взгляде читалась исключительная жажда мести. Каждый его шаг был бесшумен, но стоило прислушаться, как на ментальном уровне ощущались вибрации, подобные взрыву. Каждое его движение было обусловлено животной жестокостью и ненавистью. Его шатало, ноги плелись друг за другом, голова то и дело кивала вниз. Но даже так, у него не было ни единой причины остановиться даже на секунду. Встав напротив маньяка, будто перед невидимой стеной, Дин продолжил смотреть прямо ему в душу. Тишина. Лишь проезжающие вдалеке машины и гул кондиционера над головой. Он смотрел на него как на причину всех проблем в его жизни. И как бы одноглазому не хотелось нанести удар, у него всё ещё не было на это сил. Немая сцена продолжалась до тех пор, пока веки Дина не ослабли. Он отключился. Каменный каркас держал тело в том же положении, но даже со стороны было понятно, что человек внутри экзоскелета уже не в состоянии сделать хоть что-то. Из носа и рта потекло ещё больше крови, которая вытекала через прорехи в потрескавшемся покрытии.– Сочтём за ничью, друг мой. Так тому и быть.***Дин проснулся от своего же пронзительного крика. Подскочив и тут же упав, он раскрыл глаз и живо осмотрелся по сторонам. Старика не было, только десяток перепуганных криком санитаров, Атсумэ и какой-то смазливый юноша, держащий наполовину пустой шприц в руках. В панике Иватани схватился за грудь, но боли как и не было. Рёбра были в порядке, голова не трещала, пародируя счётчик Гейгера, дышать получалось беспрепятственно. Неужели опять откачали? От раздумий Дина оторвал подоспевший Тсу, что со слезами на глазах кинулся обнимать своего ожившего товарища.– Идиот! Почему ты не позвал меня?! Ты же почти умер! Не делай так больше! – вопил он, сжимая Иватани.Однако подобная ласка воспринималась им в штыки. Схватив мальца за волосы, одноглазый дёрнул его голову назад, тем самым отрывая Кьюсэ от себя. Даже Каэдэ не всегда могла столь просто получить расположение парня, отчего ей приходилось задабривать его милыми словечками и постоянной заботой. Благо это нравилось обеим сторонам. Тут же ситуация обстояла иначе. Атсумэ был для Дина не более чем коллегой. Да, можно сказать, что это почти ничего не значит, однако, как мы уже знаем, этот ядовитый увалень никого и никогда не подпустит к себе просто так. Кьюсэ стал исключением по ряду факторов, включающих в себя обстоятельства и индивидуальные способности паренька. И тем не менее, они не столь близки, чтобы вот так просто обжиматься. Синевласый понимал большую часть этих суждений, однако беспокойство, которое он испытывал от начала, когда он обнаружил почти умершего Дина, и до конца, когда он очнулся, натолкнуло его на подобный шаг. Ему было обидно, что его «друг» не принял подобную заботу, однако стыд после сделанного перекрыл остальные переживания.– Кто этот ванильный мальчик? – в привычной манере забасил Иватани, зыркая своим кошачьим глазом на доктора.

– А ты, как я погляжу, совсем слова не выбираешь. Мог бы хоть поблагодарить за спасение. Ещё десять минут, и ты бы прабабку увидел.

– Знать её не знаю, но мне кажется, что на неё мне будет поприятнее смотреть.Причин на подобное невежество не было. Хотя, вернее будет сказать, что нет именно объективных причин. Из-за своего уродства, что осталось на лице после теракта, Дин со скрипом на душе смотрел на всех мужчин, что выглядели как голливудские модели. Зависть, не более. Иватани был самым обычным человеком, которому присущи подобные недостатки. Мало того, что он сам по себе от природы был не прям красавцем, так ещё и судьба закончила несостоявшуюся шутку парой шрамов на роже. И теперь, видя перед собой донельзя ухоженного парня, одноглазый принимался скрежетать зубами. Конкретно в нашем нынешнем экземпляре всё было достаточно обычно: короткие чёрные волосы, аккуратно уложенные лаком, мужественные черты лица, блестящая кожа, выразительные глаза с ярко-голубым цветом радужки. И даже этого хватило, чтобы завидки взяли Дина под обе руки.

– В чём твоя проблема? Не нравится, когда тебя вытягивают с того света?

– Сомневаюсь, что это мог сделать пиздюк вроде тебя.

– Мне шестьдесят три. И уж поверь, опыта в спасении у меня побольше, чем у тебя в хамстве.

Что Дин, что Атсумэ застыли в состоянии полного шока. Их глаза чуть было не выпали из глазниц от столь явной лжи али крайне очевидной шутки.– Гонишь что ли? Тебе лет двадцать, не больше, – уже более чётко заговорил Дин, поднимаясь с асфальта.В ответ медик достал удостоверение в красной обложке и, придерживая его двумя пальцами, протянул грубияну. Чёрным штампом по белому фону были указаны инициалы и должность. «Хазадо Байо, директор спасительного агентства «Кенрёку». Теперь-то всё и сошлось. Эво – его спасительское имя. Является одним из самых узнаваемых спасителей города в силу обширности своей организации и марки. Он имел мутацию, что делала его почти полностью независимым от внешней природы. Внутри себя он мог выработать абсолютно любой элемент, а отрастить себе новую конечность для него – раз плюнуть. Видимо, потому он и выглядит столь молодо, ибо пользуется своим даром на полную катушку.– Теперь, когда вопросов нет, обсудим важные вещи. Счёт за лечение выставлять не буду. Рёбра я тебе вернул на место и срастил все кусочки, внутренние кровотечения остановил, от сотрясения избавил. Поскольку ты защищал старуху, думаю, не будет резонным вариантом заставлять тебя платить. Можешь считать, что заработал себе бесплатный талон.

– Точно… Что с той женщиной?

– Мертва. Голова всмятку. Можешь сказать, из какой ты организации и как выглядел злодей?

– Я из полиции. Злодей был высоким стариком с седой бородой и волосами по шею, не ошибётесь.

– Хорошо. Не покажешь мне своё удостоверение, парень?

– Не обязан. Ты мне не начальник, так что шуруй лесом, – отрезал Дин, хватая Атсумэ за шкирку и начиная уводить его прочь.

– А-а, – растерялся Кьюсэ. – Спасибо вам большое за помощь, господин Хазадо! Простите его грубость, он не всегда такой! – протараторил Кьюсэ, прежде чем Иватани успел его развернуть.

– Всё хорошо, не волнуйтесь за своего коллегу. Похоже, у него есть свои причины вести себя как быдло.В ответ Дин лишь цыкнул, показал красавчику средний палец и направился прочь.Несколько улиц спустя пара вышла в спальный район с частными домами, где можно было не беспокоиться о сохранности сказанных слов. Упав на пятую точку и прислонившись спиной к кирпичной стене, Иватани усталым взглядом прошёлся по Тсу, после тяжко вздыхая. Кьюсэ же покорно сел рядом на корточки, предварительно подогнув плащ, дабы не запачкать его.– Сейчас лети домой кругами. Они будут за нами следить.

– С чего ты взял? Думаешь, что ему заняться больше нечем?

– Нечем. Этот хрен в комитете безопасности состоит, потому и спросил доки. Теперь не отстанут. Сольёт нас безопасникам, как только будет возможность. Постарайся ближайший час мотать зигзаги и уже потом дуть домой.

– Хорошо…

– Не кисни. Если не ошибёшься, то всё в порядке будет.Кьюсэ заметно поник, вновь взглянув на товарища. Он сжал кулаки и сложил руки на груди, уводя край носа в сторону.– Дин, – тихо обратился магнитный.

– Чего такое?

– Ты же… правда чуть не умер.

– Та плесень была сильной просто донельзя. Я его даже ударить не сумел. Согнул меня в бараний рог, не напрягаясь.

– Что там произошло?

– Он нёс какой-то бред, я особо не вслушивался. Поехавший, кажись. Потом бабку в заложники взял и разбил ей голову. Я даже встать не мог, что уж говорить про спасение.

– Но мы тебя нашли стоящим. Ты был в своей броне и совершенно не двигался.

– Не знаю. Я ничего не помню с того момента, как ей голову раскроили. Откуда вообще эти черти нагрянули?

– Кто-то вызвал спасителей, когда увидел твои разборки.

– Понятно. Надо бы отцу сказать о случившемся. Доложишь?

– Ты так до сих пор с ним и не общался?

– Общался, но не прям что б много.

– Может, всё же отпустишь ту ситуацию?

– Слушай, мужик, давай ты не будешь меня ни в чём убеждать, хорошо? Я вообще не хочу с тобой ругаться сейчас.

– Я не буду лезть в твои дела, если пообещаешь мне одну вещь.

– И какую же?

– Больше не рискуй так. Пожалуйста. Если ты понимаешь, что не справляешься, то не лезь на рожон. Ты ведь мог дождаться меня, и всё бы было совершенно иначе.

– Я не буду полагаться на твои силы, пока у меня есть свои.

– Дин. Мы напарники, понимаешь? Один и два. Не просто один. Ты всегда можешь заручиться моей помощью, несмотря ни на что.

– Можно я задам тебе вопрос?

– А-а? Да-да, конечно.

– Почему тебя так волнует моя сохранность?Атсумэ закрыл глаза и встал, после облокотившись на стену напротив. Подобный вопрос был для него достаточно личным, отчего он почувствовал явный дискомфорт после того, как его задали в лоб. Но если того требовала ситуация, то он был готов признаться.– Ты был единственным, кто показал мне настоящий мир спасительной деятельности. Не знаю, сколько ещё я бы оставался в вакууме, если бы ты не ткнул меня лицом в очевидное. Я просто надеюсь, что ты сможешь помогать мне и дальше, а я взамен буду в любой момент протягивать и свою руку. Мы же, как-никак, товарищи. Ты не плохой, как можно подумать на первый взгляд. Честно. Ты очень заботишься об окружающих, пусть сам это и не замечаешь. Мне тяжело от мысли, что хороший человек может утонуть в своих же проблемах. Поэтому позволь мне хоть немного подсобить. Что скажешь?

– Скажу, что у тебя сироп из жопы течёт. Но я тебя услышал. Если это твоя цель, то пусть, мешать не буду.

– Тогда…

– Тогда я постараюсь не лезть в проблемы без тебя. Как ты и сказал. Ты ведь меня выручишь?

– О чём я и говорю, – улыбнулся синевласый. – Ты заботишься даже обо мне, несмотря на свой холод. Конечно, я тебя выручу.