По краю каменного сердца

Глава шестнадцатая. Рот.

2099 год. ???.

Проснувшись с ужасной тяжестью по всему телу, Дин испытал самое мерзкое самочувствие, с которым ему когда-либо приходилось сталкиваться. Лучше было даже то утро, когда он проснулся в переулке после нескольких ножевых ранений. Всё тело изнывало от тянущей боли, а спина всё ещё горела и невероятно сильно чесалась. Словно сотни красных мурашей кружили по всей области его хребтины, не стесняясь кусаться каждую проклятую секунду. На лицо упала небольшая капелька, разбившись о лоб и вызывая лёгкую дрожь от холода. В тусклом помещении было сыро и холодно. От ангины Иватани спасал только спальник, в котором он и проснулся. Спал же он, как оказалось, на старом, явно видавшем лучшие годы, матрасе, что лежал на полу впритык к стене. Парень попытался подняться на локти, но адская боль в правой руке напомнила ему, что одного локтя у него больше нет. Взвыв от острой боли, одноглазый перевернулся на бок и ощутил деревянную фиксацию бинтов, коими он был замотан с пояса до шеи. Кто бы его не перевязывал – силы ему не занимать. Тяжело было даже дышать. Несколько раз протерев левый глаз пальцем, Дин присмотрелся получше, чтобы понять, где он точно находился. Это была миниатюрная комната из бетона и плесени, где единственным источником освещения служило маленькое окошко прямо под потолком в самом углу комнаты, перекрытое от улицы лишь парой раскуроченных железных прутьев. Паршивое местечко. Из мебели здесь были лишь пыльные металлические полки с лежащими на них инструментами. Без особого желания покидать хотя бы немного тёплые владения своего спальника, Дин всё же вылез из него, тут же покрываясь мурашками из-за ледяного воздуха, ибо на нём, кроме бинтов, были только его излюбленные спортивки, которые чудом пережили последние полтора года. Захотелось согреться как никогда ранее, но пить хотелось ещё сильнее. Босые ноги медленно шагали по пупырчатому бетону, впитывая холод как губки, охлаждаясь до самых костей. Вытолкнув железную дверь плечом, Иватани вышел в достаточно большое помещение, поморщившись от не особо яркого, но всё ещё неприятного зелёного света нескольких пыльных лампочек. В зале было достаточно оживлённо: он был оборудован как полноценное общежитие, включая в себя зону с телевизором и парой кресел, где сидели два чернокожих парня, что-то активно обсуждая на французском, импровизированной кухней, на которой зависал какой-то восточный товарищ, неторопливо попивающий пиво из алюминиевой банки, и техничкой с несколькими рабочими столами. Был даже один станок, что делил место по соседству с кустарной лабораторией, в которой была центрифуга, небольшой набор колб и довольно внушительная установка из химической посуды, вручную связанных между собой силиконовыми трубками и изолентой.

– Hé! – толкнул один чернокожий другого, стоило ему заметить Дина. – Il s'est réveillé, appelle Kashiwagi.

– Merde… – вздохнул второй, – …je voulais regarder la série. Ok, maintenant..

– Allez, négro. Au rythme.

Встав из кресла, француз направился в одну из дверей, что была возле кухни, попутно глядя на Иватани, что всё ещё стоял на пороге, щурясь от света.

– Viens, qu'est-ce que tu Vaux? – махнул на себя парень.

– Je suis un chien pour courir après toi? – угрюмо буркнул Дин своим грубым акцентом, провожая негритоса взглядом.

Медленно продвигаясь вперёд, Иватани хромал на правую ногу больше обычного, при этом держась за обрубок руки, который ныл сильнее всего. И если бинты на теле ещё были в примерно хорошем состоянии, то вот бинты на руке были пропитаны кровью полностью, сочась от каждого прикосновения к ним. Не успел Дин приблизиться к комнате, в которую зашёл местный житель, как оттуда донеслись возмущённые возгласы.

– Quand s'est-il réveillé?! Je t'ai dit de le surveiller! – послышался женский голос.

Из комнаты выскочило две девушки, которые и спасли команду Оды. Они были одеты так же, как и в последний раз, только ныне они были без капюшона, показывая свои длинные чёрные волосы по лопатки, что были словно покрыты лаком, отчётливо отражая на себе свет от пыльных ламп. Подбежав к Дину, они, вопреки ожиданиям парня, обняли его, кладя свои головы ему на плечи.

– Как хорошо, что ты проснулся… – синхронно сказали они, после отстраняясь, но продолжая держать руки на парне, что глядел на девушек с глазами, полными удивления. – Ты бы знал, как я беспокоилась.

– Где остальные? – стараясь игнорировать такой тёплый подход к себе, уточнил одноглазый.

– В другом секторе, отдыхают, – сказала правая.

– Они тоже были сильно ранены, так что лучше их пока не беспокоить, – поддержала левая.

– Погодите. С кем мне из вас говорить? – переглядываясь с незнакомками, уточнил парень.

– Без разницы, – в унисон произнесли девчонки, отходя на шаг.

– Так, ладно… Спасибо за помощь, конечно, но мне нужно срочно поговорить со своими, ты сможешь провести меня к ним?

– Нет. Нам… нужно поговорить наедине, – немного неуверенно сказала правая.

– С тобой или с вами двумя?

– Мы один человек, если что, – внесла ясность левая. – Пошли.

Брюнетка взяла Дина за целую руку и повела его за собой, в то время как вторая двинулась в ином направлении, уходя в сторону широкой лестницы, что была в самом конце зала. Стоявший всё это время перед комнатой француз недовольно цыкнул и помотал головой, отталкиваясь плечом от косяка и возвращаясь к своему другу, чтобы наконец досмотреть сериал.

– Arrête de traîner quelqu'un ici, – с явно негативной интонацией произнёс он сам себе под нос, в ответ на что получил выкидной нож, что воткнулся в деревянную балку прямо перед его носом.

– Ce n'est pas une personne au hasard. Arrête de grogner, – процедила девушка, опуская руку после выкинутого ножа.

– Oh, doucement! – с перепугу воскликнул афроамериканец. – J'ai compris.

Недовольно фыркнув, девушка всё же зашла к себе в комнату, заводя Дина следом и закрывая дверь грубым хлопком. Комнатушка была не особо больше той, в которой Иватани проснулся. Только условия были значительно лучше. Было подобие кровати из наваленных друг на друга деревянных паллетов, полноценный шкаф без одной дверцы, на полках которого лежали скомканные горы одежды, а также небольшой стол с сидушкой без спинки в комплекте. На столе валялось огромное множество холодного оружия: ножи всех сортов, кукри, топоры, катаны, иглы, когти, даже пара кунаев была. Всё это лежало в одной большой куче, ибо количество оружия явно превышало допустимый размер занимаемого пространства, которого здесь и так было в дефиците.

– Присаживайся, – пригласила к себе девушка, что уже уселась на кровать, закинув на неё ноги, для удобства обнимая их руками за колени.

– Я постою, – Дин попытался сложить руки на груди по привычке, но замок не складывался из-за отсутствующей конечности, так что он просто упёрся в стену плечом, готовясь внимать всему, что ему скажут.

– Нет, правда, лучше сядь… – явно погрустнела она, на этот раз просто указывая рукой на свободное место перед собой.

Всё же приняв приглашение, Иватани недовольно вздохнул и уселся на кровать, тоже подгибая к себе ноги, ибо они успели неплохо так замёрзнуть за небольшой отрезок времени. Накрыв стопы краем спальника, парень нахмурился, прижимая всё это дело рукой сверху, чтобы было хоть немного теплее.

– Я тебя слушаю. Говори быстрее, и я пойду.

– Твоя фамилия Иватани, ведь так? – спросила девушка, пристально глядя на нового знакомого.

Каменный встревоженно обернулся, встречаясь с ней взглядами. Он не спешил отвечать, ибо не понимал, откуда она знала его фамилию. Отец бы точно не стал говорить, для него безопасность важнее всего остального. Неужели она была врагом, что тоже рыла под семью Иватани, как и Когти?

– С чего ты взяла? – тихо спросил Дин, готовясь на худший ответ.

– Сначала я подумала, что мне просто показалось. Но твоё лицо я точно ни с чьим не спутаю. А когда ты сказал своё имя, сомнения так и вовсе пропали. Ты меня не помнишь, да?

– Не то что бы… – всё с меньшей уверенностью говорил Иватани, становясь тише с каждой секундой.

Девушка потянулась к своему лицу, берясь пальцами за край маски и начиная медленно оттягивать её в сторону. Когда часть, держащаяся за ухо, слетела, Дин сразу увидел что-то странное. Кожа прямо у козелка была какой-то не такой. Но девушка не останавливалась. Она всё так же медленно убирала маску, наконец снимая её и показывая всё то, что скрывалось под ней. Увиденное заставило Дина поёжиться, ибо всё внутри сжалось. Рот девушки был разрезан от уха до уха. За разрезами виднелись зубы, а края шрама были усеяны множеством рубцов, что расходились по лицу, как небольшие корни. Самые большие из рубцов представляли из себя маленькие шрамы, тянущиеся от основного разреза до нижних век. Кожа была бледной, что контрастировало с черноватым контуром всех шрамов. Такая картина вынудила Дина поморщиться и поджать губы. Что-то внутри него заболело, стоило увидеть такие уродства, которые девушка никак не могла нанести себе сама. В голове прочно засела ассоциация со своим лицом, что было наполовину покрыто шрамами.

– Когти сделали это со мной десять лет назад. Сначала они украли меня прямо посреди улицы и долго куда-то везли, завязав глаза. А привезли они меня в какой-то лагерь для заключённых, где они воспитывали себе подчинённых. Четыре года я не могла сбежать оттуда… четыре долгих года. Когда же мне удалось сбежать, я поняла, что нахожусь на самом краю Канады. Ушло очень много времени на то, чтобы добраться домой, но там меня уже никто не ждал. Моя семья продала свой дом и переехала, так что я была окончательно потеряна. Куда конкретно они уехали, я так и не узнала. И все эти шесть лет пыталась искать их, но всё было безуспешно. Понимаешь, к чему я? – она подсела ближе, кладя свою руку на ладонь Дина, что была холодной от увиденного ужаса.

– Ты…

– Твоя сестра, Дин.

Невозможно передать всё то, что в тот момент испытал парень. В одно мгновение он почувствовал страх, злость, полное непонимание и самое настоящее отрицание. Но мозг будто открыл свою потаённую ячейку, в которой были скрыты самые тёмные воспоминания, которые он хотел навсегда запечатать куда-то в недра разума. Он вспомнил, почему пришлось переехать из Калифорнии. Он вспомнил, почему стал таким грубым и нелюдимым. Он вспомнил, почему отец начал пропадать на работе. Он понял, кто сделал то самое семейное фото, стоявшее на обоях телефона Оды. На глазах проступили слёзы. Он просто не мог поверить. В голове словно из ниоткуда появились воспоминания из детства, как он играл с сестрой, как она водила его в школу и как они вместе проводили время. Вспомнился её запах, её голос, её теплые прикосновения. Она была его лучшим другом. Никто в мире не мог быть столь же важным, как она. Никто и никогда не заменил бы её. И от этого становилось только тоскливее.

– Кашиваги? – спросил он осипшим в моменте голосом.

– Да. Это я, – коротко кивнула девушка, нежно обнимая своего брата.

Всё ещё не веря в происходящее, каменный не спешил кидаться в объятия. Это было в первую секунду, пока он не почувствовал тот самый знакомый запах, который был ему роднее всего на свете. Сомнения сняло неопровержимым фактом – это была его родная сестра, что пропала десять лет назад. Буря из всех самых крайних степеней чувств разбушевалась в душе, не оставляя Дину и шансов на спокойное принятие такой ситуации. Он тихо заплакал, обнимая сестру и прижимая её к себе как можно крепче. С каждым вдохом Иватани начинал рыдать всё громче и громче, ибо не знал, как сдержать всё то, что накопилось в нём за эти долгие годы. Ему не верилось, что он забыл свою дорогую сестру, которой дорожил ровно так же, как и матерью. Это было невыносимо больно. Кашиваги тоже поначалу пыталась сдерживаться, но уже скоро за спиной послышались её всхлипы и тихие стоны. Ей было не легче. Она не забывала этого ада и, скорее всего, уже никогда не забудет. Осознание того, через что ей пришлось пройти, разбивало Дина на мелкие осколки, выкручивая его сердце наизнанку.

– Прости… Прости… Прошу, прости меня… Мне так жаль, – без конца повторял парень, захлёбываясь в слезах.

– Всё хорошо. Теперь хорошо, – Кашиваги пыталась говорить в своей мягкой манере, но срывалась, давая понять по интонации, что тоже хочет разрыдаться.

Они ещё долго плакали, обнимая друг друга и не веря, что наконец встретились. Дин никогда в жизни не плакал так много. Он попросту не мог успокоиться, ибо стоило ему сделать один спокойный вдох, как его вновь накрывало волной чувств, вытягивая из него всё новые и новые слёзы. К моменту, как они оба успокоились, Иватани лежал на боку, обнимая сестру и уткнувшись лицом ей в живот. Она нежно гладила его по голове, как когда-то в детстве, напоминая самой себе, как же хорошо иметь любимого младшего братика.

– Получается, ты тоже охотилась за Виктором? – наконец смог спросить Дин, когда его истерика кончилась.

– Да. Хотела отомстить ему за то, что разлучил меня с семьёй.

– Он же мёртв?

– Папа высадил ему целый магазин в рот, хотя тот и так уже погиб от упавшего на него вертолёта. А зачем его искали вы?

– Он… убил маму. Полтора года назад.

Кашиваги замолчала, прекращая гладить брата по голове. Прижав его за затылок покрепче к себе, она подогнула ноги и протяжно выдохнула, утыкаясь носом в макушку Дина.

– Надеюсь, ей сейчас хорошо. Она этого заслуживала.

– Думаю, теперь она точно счастлива. Мы избавили мир от одного из худших людей. Ценой сотен жизней, но избавили.

– Чем бы ни пришлось жертвовать, всё было не зря. Я в этом уверена.

Тяжело сказать, что сейчас чувствовала девушка. После стольких лет поиска своей семьи она всё же встречает её, но узнаёт, что её мать погибла. Не было даже возможности перекинуться с ней хотя бы парой слов. Просто посмотреть в её родные глаза и улыбнуться. Лично увидеть появившиеся за десять лет морщинки на веках.

– Неужели этот ад закончился… – выдохнул Дин.

– Коготь – это не Виктор. Это самая большая ОПГ в мире, их может быть и несколько десятков тысяч человек, многие из которых искренне верят в то, что нужно ломать нынешний мир. Думаю, впереди нас ждут ещё более тяжёлые дни, нам придётся самим разгребать последствия произошедшего.

– Это уже не моя забота. Я пообещал своей девушке, что больше не буду в это лезть, если убью Вика.

– У тебя уже и девушка есть… – поникла Кашиваги. – Давненько я тебя не видела, конечно. Мой братик уже таким взрослым стал.

– Говоришь прямо как мама…

– Я ведь её дочь. Иначе не умею.

Чувство, что прямо сейчас Дин находился в объятиях родной матери, плотно засело в его голове после этих слов. Как и в детстве, сестра была почти полной копией мамы. В ней была та же нежность, искренность и любовь. Всё то, за что Дин так любил своего родителя. Чуть отодвинувшись от сестры, парень подполз выше, останавливаясь своим лицом напротив лица Кашиваги. Секундная слабость не заставила себя долго ждать. Он аккуратно соприкоснулся с ней лбами и стал медленно мотать головой, трясь кончиком своего носа о её нос. Уцелевшая рука легла на щёку Каши, начиная её аккуратно поглаживать. Шрамы на её лице были грубыми, затвердевшими. При этом вся остальная кожа была очень тонкой и мягкой. Она не спешила останавливать Дина, спокойно отдаваясь в череду этих нежностей. Ей не хватало этого так же, как и ему. Желание наверстать упущенное за десять лет давало о себе знать.

– Это же правда ты? – тихо спросил Дин, открывая глаза.

– Конечно я, дурёшка. Кто же ещё? – сквозь слёзы улыбнулась Кашиваги, смотря в его чёрный глаз.

– Может… пойдём к отцу и расскажем обо всём? Он ведь тоже по тебе скучал.

– Я… хотела ему сказать. Но побоялась. Решила, что сначала дождусь тебя.

– Так пошли сейчас. Мне тоже нужно с ним поговорить.

– Мне всё ещё страшно. Кажется, что он не примет меня… такой.

– Эй, – Дин привстал и повис над сестрой, – Ты всё ещё его дочь. За последний год я много узнал об отце и могу точно сказать, но он любит тебя так же, как и десять лет назад.

– За последний год? – немного удивилась брюнетка, – Вы же так хорошо общались. У вас что-то случилось?

– Д-да… Всё очень сильно поменялось, когда ты пропала. Мы друг друга на дух не переносили до недавнего времени.

– Божечки, – ахнула она, – Хотя… думаю, ему было тяжелее всех. Настолько, что он и решил переехать, чтобы как можно быстрее унять боль от потери дочери. Ладно, – девушка поднялась с кровати, встав напротив Дина, протянула тому руку, – Пошли. Расскажем обо всём сейчас.

Холод вновь окутал тело парня, ибо столь тёплые объятия всё же были разорваны. Немного поёжившись, он оглянул комнату, пытаясь найти хоть что-то, что можно было натянуть на себя.

– Слушай, есть какая-нибудь кофта и обувь? Я сейчас околею.

– Твои кроссовки у тебя в комнате. А кофту… – Кашиваги подошла к шкафу и вытащила с полки первую попавшуюся толстовку чёрного цвета, передавая её брату, – …возьми мою. У нас всё равно примерно один размер.

– Да… Не думал, что ты вырастешь настолько высокой. Думал, что в маму ростом пойдёшь.

– Отцовские гены решили иначе, – улыбнулась она, отчего шрамы на щеках немного разъехались, создавая внутри щёк тихое хлюпанье. – Давай помогу.

Аккуратно взявшись за край кофты и закатав её, Иватани продела голову Дина в горлышко, после помогая натянуть и рукава. Дину было очень тяжело поднимать руки из-за бинтов и общего плохого самочувствия, так что кофту он бы так или иначе сам не надел. Грустно посмотрев на свой обрубок руки, одноглазый раздосадованно засопел, фиксируя всё своё внимание на этом. Кашиваги молча смотрела на это, прекрасно понимая, каково ощущать потерю конечности впервые. Нужно было просто смириться с этим, и чужие слова в этом точно не помогут.

В комнату без стука заглянул клон Каши, высовываясь из дверного проёма и протягивая пару красных, видавших лучшие времена кроссовок. Взяв их и поставив перед братом, девушка помогла тому обуться, после чего, не поднимаясь с корточек, положила парню руки на плечи, пытаясь привлечь к себе внимание.

– Так приятно снова поухаживать за своим младшеньким, – мягко улыбнулась она, после обнимая Дина. – Пошли. Думаю, не одна я за тебя переживала.

С неохотой встав, Иватани всё же покинул комнату сестры, тут же встречаясь с парой новых глаз, которых прежде в зале не было. Прямо у комнаты стояли две девушки европеоидной внешности и три мужчины, одному из которых явно было за сорок.

– Kashivagi, jetzt ist es besser, das Tierheim nicht zu verlassen. Straßensperren werden überall in der Stadt ausgestellt, sie stricken jeden ersten, – обеспокоенно протараторила одна из девушек.

– Многих уже увезли, в Нью-Йорке очень много последователей Когтя, которые сбежали с того пиздореза, – поморщился светловолосый парень с узким лицом, после оглядываясь на своего товарища в возрасте.

– Спецподразделения СЕКов крутят всех без разбору. Нужно уматывать отсюда как можно скорее. Говорят, в город прибыл сам Хейва.

На столь агрессивный поток информации Кашиваги лишь окинула своих знакомых холодным взглядом, с каким она была во время последнего боя. Ни капли того, что в ней было с минуту назад, не осталось. Натянув свою маску на лицо, она коротко вздохнула в той самой манере Иватани, после чего обогнула всех присутствующих, уводя за собой Дина, что пребывал в шоке от того, что впервые вживую услышал немецкий язык.

– Собирайте остальных, сворачиваемся и ищем новое место. Берите только самое необходимое. Готовность в час. Передайте остальным, – командовала она, направляясь к небольшому коридору находящемуся в углу комнаты прямо у лестницы наверх.

– Non, non, ça ne marchera pas comme ça! – обеспокоенно возразил один из афроамериканцев. – On va tous être ligotés! Il faut attendre que tout se calme.

– C'est un ordre! Exécuter! – по-злому рявкнула Кашиваги, заходя в коридор.

Пройдя вслед за сестрой, что перешла на очень быстрый даже для своего роста шаг, Дин взволнованно оглядывался назад, пытаясь понять, о чём только что шла речь. Кажется, здесь собрался самый разношёрстный контингент, а потому носителю только одного языка здесь было не место.

– Что произошло? – уточнил Дин, пытаясь догнать сестру.

– Весь город оцепили, нас скоро прижмут.

– Идут конкретно за нами?

– За всеми, кто хоть как-то причастен. А раз вы маски не носите, то и за вами в том числе.

– Сука… – шикнул парень, хлопая себя по лбу рукой. – Погоди, а кто такой Хейва?

– Гайнен Хейва – правая рука директора «Секьюрити», отмороженный тип, который любого из-под земли достанет. Нам нужно уходить, пока он нас не нашёл, на остальное похер.

– Неужели он настолько опасен для нас? Мы ведь даже Виктора убили.

– Дин, он нас всех порежет за пару мгновений, твой белобрысый друг даже среагировать не успеет. Думаю, разговор с отцом пока лучше отложить. На это нет времени.

– Хорошо…

Пара поворотов в сырых катакомбах привела пару в зал чуть меньших размеров, что был до этого. В нём было небольшое количество мебели: пара диванов, двухъярусная кровать из деревянных поддонов, прибитых к стене, и несколько столов, один из которых состоял из пары наваленных друг на друга чемоданов. Истинный лофт, не иначе. Среди этого разнообразия строительного мусора сидела вся оставшаяся команда. Ода чистил свой калаш под инструктаж Росси, плечо которого было зафиксировано бандажом, Элфи нарезал круги вдоль стен, попутно проглатывая бургер за бургером, которые он доставал из небольшого бумажного пакета с маркировкой «Макдака», Кента отжимался на одной руке поодаль от остальных. И лишь один Атсумэ тихо сидел на первом ярусе кровати, пустыми глазами уставившись в пол. Его голова была перебинтована почти полностью, видны были лишь левый глаз, кончик носа, небольшая часть рта и подбородок. Местами из-под марли пробивались его кучерявые уцелевшие волосы.

– Нужно уходить, – без промедлений сообщила Кашиваги, останавливаясь на входе.

Все присутствующие оторвались от своих дел, оглядываясь на новых гостей. И если Кента с Элфи не особо отреагировали на их приход, то все остальные вскочили с мест, подбегая к Дину и обнимая его все вместе, полностью игнорируя слова девушки. От столь бурной реакции Иватани на секунду опешил, но вскоре всё же обнял своих близких в ответ. Ода, Армандо и Тсу обвили бедного каланчу со всех сторон, сжимая что есть сил, отчего тот сдавленно взвыл, ибо спина всё ещё невероятно сильно болела.

– Ух, блин… Раздавите. Я тоже рад вас видеть, но давайте как-нибудь поспокойнее, – улыбаясь, просил одноглазый.

– Brutta la tua testa! Ты бы знал как мы волновались! – радостно воскликнул Росси.

– Как твоя рука? Нормально себя чувствуешь? – с отцовской заботой беспокоился Ода.

– Всё хорошо. Не так, как могло бы быть, но хотя б живой. Уже повезло.

– Я смотрю, ты решил от нас по частям смотаться? – усмехнулся подходящий Изаму. – Сначала глаз, теперь рука.

– Пошёл нахер, я в отличие от тебя смертен, – шикнул парень в ответ на не самую удачную шутку.

Несмотря на, казалось бы, не самый тёплый приём и достаточно натянутые отношения между этими двумя, они всё же хлопнули по рукам, подтягиваясь друг к другу и обнимаясь по-братски. Если бы Дин мог похлопать Изаму по спине, то так бы и сделал.

– Спасибо, что прикрыл меня. И что сдерживал Виктора так долго. Правда, спасибо.

– Нет проблем. Стараюсь соответствовать своему деду, – искренне и впервые без лишних эмоций улыбнулся шрамистый.

– А ты… – Дин оглянулся к всё ещё тихо стоящему рядом Тсу. – Спасибо, что убил Виктора. Как видишь, сам бы я не смог.

В ответ Кьюсэ лишь коротко кивнул. Сейчас его уцелевший глаз был лишён того самого огонька, который горел в парнишке с самого дня знакомства с Иватани. Он словно потух из-за буйного ветра, не оставившего после себя даже тлеющих угольков. А странной квадратной формы радужка словно потеряла свой песочный цвет, становясь блёклой и совсем опустевшей.

– Как ты? – коротко поинтересовался Дин.

– Даже не знаю, – с трудом выговаривал синевласый, почти не открывая рта из-за мешающих ему бинтов. – Не могу понять, что хуже. То, что мы теперь оба одноглазые, или то, что Криста на меня теперь в жизни не посмотрит.

Печаль на лице Дина образовалась сама собой. Было слишком трудно принимать тот факт, что такое красивое личико, как у Тсу, было испорчено вынужденным мероприятием, в котором он даже не должен был участвовать. Прямо сейчас было трудно утверждать, насколько всё плохо с лицом Кьюсэ, но, вспоминая то, что Дин видел, когда магнитный спустился с небес на землю, бросив перед собой голову Шикки… это было действительно плохо.

– Я категорически извиняюсь, но вы сможете поболтать и потом, – всё же прервала этот разговор Кашиваги, – В город прибыл Хейва, и этот хрен найдёт нас быстрее, чем мы сможем отсюда свинтить. Поэтому нужно двигать прямо сейчас.

– Кто, блять?! – заорал Кента что было мочи, отчего все синхронно дёрнулись, – Этот ублюдок убил моего деда! Если он здесь, то я никуда не пойду!

– Да чтоб тебя леший дрючил, уймись… – Ода оперативно закрыл крикуну рот, боясь, что сейчас весь Нью-Йорк это услышит, но тот почти сразу выбрался без особого сопротивления.

– Это мудачьё убил его, чтобы занять своё место! Вместо него должен был быть мой старик!

– Кент, пожалуйста, тише, ti chiedo molto, – шипел Армандо, прикладывая палец к губам.

– Сам ты Кент, блять! Я никуда не пойду и точка! Пока его кочерыжка в моих руках не окажется – остаюсь здесь!

– Друг, – тихо вступил наконец вышедший из своих размышлений Элфи. – Мы сейчас не в состоянии дать ему отпор. Моя рука ещё не зажила, Тсу нужно отлежаться, собственно, как и Армандо, а Дин теперь вообще инвалид. Как ты собрался побеждать спасителя номер один?

– Но… Это же… – Изаму пытался подбирать слова, ибо с Элфи у него просто не получалось говорить грубо. Да, он мог вкинуть пару обидных словечек при обычной беседе, однако в контексте спора он старался вести себя как можно вежливее по отношению к нему.

– Я понимаю, что ты хочешь отомстить. Мы с Дином это сделали, и ты нам в этом помог. Очень сильно. Но тогда у нас была возможность, а сейчас её нет от слова совсем. Нам нужно вернуться домой, перевести дух и потом уже думать, как достать Хейву.

– А если другого шанса не будет?! – махнул рукой Кента. – Вдруг нас по одному выцепят и перебьют, а потом…

– Тогда нас так и так убьют, идиот! – сорвался на крик вечно спокойный Китсу. – Ты не понимаешь что ли?! Хейва нас всех убьёт, он по скорости сравним со мной, а по силе превосходит тебя на несколько голов! Хочешь, чтобы мы все сдохли?! Молодец, просто красавчик!

– Так, парни, успокойтесь… – попытался вклиниться в разговор Дин, но Элфи грубо оттолкнул того рукой в грудь.

– Себя успокаивай, обрубок ходячий! Меня задрало, что он никогда и никого не слышит! Я и так постоянно за ним таскаюсь, как хвостик, пытаюсь держать статус друга! А если он теперь хочет тупо на убой нас повести…

– Я останусь с ним, – внезапно высказался Ода, прерывая блондинчика.

Все обернулись к офицеру, который, сложив руки на груди, характерно хмурился, исподлобья глядя на Элфи. Больше всех был удивлён Кента, который всё это время не мог прервать монолог своего друга, боясь его как-то оскорбить.

– Ты серьёзно? – спросил Дин.

– У него равноценная нам проблема. У нас отняли мать и жену, у него – деда. Разве я могу, как лейтенант полиции, позволить этому сойти Хейве с рук?

– Нет, бать, тормози. Элфи прав, мы сейчас вообще не бойцы, вы вдвоём что ли собрались этого отморозка тушить?

– Не вдвоём, amico, – поддержал разговор Армандо. – У меня просто болит грудь и плечо, ничего серьёзного. Это не помешает мне прострелить голову этому утырку.

– Никаких убийств! – внезапно остановил итальянца Кента. – Дед никого за свою жизнь не убил. И я не стану. Хейва должен понести суд, как и любой другой преступник.

– Ты собрался судить самого высокопоставленного безопасника? – уточнил Элфи.

– Собрался и сделаю, – невероятно серьёзно ответил шрамистый самым низким тоном. – Он от меня никуда не денется. Это я обещаю.

– Это слишком опасно… – подал голос и Тсу.

Парни переглядывались меж друг другом, не зная, каким будет конечный ответ. Половина была против, половина была за. Единственным, кто мог перевесить счёт голосов, была Кашиваги. Все обернулись к ней, надеясь услышать последнее «да» или «нет». Девушка быстро ухватила смысл этих взглядов, а потому устало вздохнула, складывая руки на груди.

– Я могу помочь. Но не стану. Пока Дин в опасности, мой ответ – нет.

Недоумевающе уставившись в стену, Ода приоткрыл глаза чуть больше обычного, оборачиваясь к девушке после сказанного ею. С чего бы ей так печься о незнакомце? Такой вопрос поселился в его голове, порождая ещё большее опасение, чем то, что было в парке. Для него эта девица была уж слишком мутной.

– Кента… – вздохнул Дин. – Я в неоплатном долгу перед тобой. И перед всеми, кто здесь стоит, тоже. Я обещаю помочь отомстить и тебе, но нам и правда нужно повременить с этим. Раз уж мы нашли и убили самого опасного террориста, то и с этим выродком точно справимся. Пожалуйста, давай вернёмся домой, всё взвесим и там уже решим, что делать. Хорошо?

Изаму недовольно пыхтел, в этот раз не решаясь ответить сразу. Его хмурый взгляд метался меж лиц своих товарищей, не зная, к кому из них лучше прислушаться. Остановившись на Элфи, он сунул руки в карманы и чуть опустил голову, отводя глаза в сторону.

– Прости, друг. Занесло меня. Давайте убираться, – грустно заключил Изаму, вздыхая и направляясь к своим вещам.

В ответ на это блондинчик лишь недовольно цыкнул, подходя к дивану и подбирая с него свою новую худи, ибо от прошлой нитки на нитке не осталось после столкновения с Алфи.

– А где второй бегунок? Вы же его с собой взяли? – спросил Дин у Кашиваги, в ответ на что та молча кивнула в сторону непримечательной двери в углу комнаты, что была в половину человеческого роста. Она была окрашена в серый, ровно как и бетонные стены, отчего заметить её можно было только по криво прибитой железной ручке.

– Я не знаю, как мы сейчас будем его отсюда выводить, – пожал плечами Элфи, садясь на верхушку спинки дивана.

– Сломаем ему ноги и дело с концом. У нас нет времени уговаривать его вести себя прилежно! – раздражённо высказался Росси, дёргая затвор дробовика, который он привёз в разложенном состоянии на всякий случай.

– Нести его сам будешь? – выдохнул Ода. – Нужно просто связать его покрепче и кинуть в багаж.

– Вы вообще с ним говорили? – спросил одноглазый, подходя ближе к отцу.

– Молчит уже второй день. Ни слова не проронил, хотя прекрасно понимает всё, что мы говорим, – офицер застучал носком ноги по полу, складывая руки на груди и принимаясь размышлять над вариантами дальнейшего допроса.

– У вас пять минут, – спокойно оповестила всех Кашиваги. – Собирайтесь и на выход. Поедем до Филадельфии, оттуда уже домой. Мне без разницы, как вы будете успокаивать своего друга, так что если не уложитесь, то он останется здесь.

Спорить с таким вбросом никто не собирался. Каждый присутствующий понимал, что счёт идёт на минуты, а потому на бесконечные уговоры действительно не было времени. Китсу схватил со стола моток армированной ленты, после чего подозвал Армандо к себе. Открыв дверь темницы, парни пролезли внутрь, пока все остальные разбрелись собирать свои вещи.

Комната представляла из себя ещё более неблагоприятное место, чем все комнаты до этого. Казалось, что она состояла только из трещин и плесени, среди которых в пол был вбит железный кол с короткой цепью на его конце, к которым крепились толстые наручники с двумя железными прутьями, соединяющих их. В этих условиях был закован Алфи, мирно лежавший на полу, упёршись щекой в бетон и смотря в никуда. Обратив своё внимание на вновь заглянувшего брата, он раздражённо цыкнул, но когда вслед за блондинчиком зашёл Росси наперевес с дробовиком, то настроение террориста сменилось на обеспокоенное. Приняв неуклюжую попытку сесть на пятую точку, Алфи несколько раз не смог упереться раненой ногой в пол, отчего из раза в раз падал обратно. Помог ему лишь Элфи, взявший брата за плечи и ровно усадив к стенке. Сев на корточки напротив своего близнеца, парень поджал губы и коротко кивнул несколько раз подряд, словно просто раскачиваясь вперёд-назад.

– Долго молчать будешь? – тихо спросил блондин.

Как и ожидалось, ответа не последовало. Измученный Алфи лишь зло глядел на брата исподлобья, сверкая короткими жёлтыми молниями циркулирующими в его зрачках.

– Скоро здесь будет Хейва. Думаю, ты должен знать, кто это. Как ты понимаешь, уходить без тебя я не хочу, но и успокоить твою дурную голову у меня не получается. Сниму наручники, и ты убьёшь каждого, если не успею тебя перехватить.

– Amico, ближе к сути. Нам бежать надо, – подгонял его Армандо, упираясь дулом чуть ли не прямо в лоб Алфи.

Взявшись за ствол дробовика, край которого немного перевешивал из-за накрученной банки, Элфи не торопясь опустил его вниз, давая ушастому понять, что понадобится он лишь в крайнем случае.

– А я ведь двенадцать лет тебя искал, – впервые в тоне белокурого прозвучало что-то похожее на грусть. – Успокаивал Элли, говорил, что ты скоро вернёшься. Что брат снова будет рядом. Родители себе места не находили. Да и я тоже.

Жёлтое свечение от глаз Алфи стало постепенно угасать, оставляя лишь редкие проблески, что были почти незаметны из-за свисающих перед глазами волос. Парень стал елозить на месте, отводя взгляд в сторону, но Элфи быстро присёк эти попытки уйти от разговора, хватая брата за челюсть пальцами и притягивая его голову к себе.

– Думаешь, за двенадцать лет у меня остались братские чувства к тебе? Думаешь, я так и буду сидеть и уговаривать тебя? Я тебя искал только ради сестры. Но как она отреагирует, если я скажу, что некогда её любимый братик стал отбитым террористом? Уж точно не обрадуется. Мне куда легче убить тебя сейчас и не тащить за собой, нежели рисковать всей группой, пытаясь увезти тебя. Даю тебе выбор. Либо ты соглашаешься вести себя адекватно, мы связываем тебя… – Элфи помотал перед лицом Алфи лентой, – …и не отдаём на растерзание СЕКам, либо мой итальянский друг вышибет тебе мозги к ебени матери, и дело с концом.В подтверждение Армандо покачал оружием перед Алфи, показывая, что ему ничего не стоит лишний раз нажать на спуск. И если уж он не промахивается со ста метров, будучи в прыжке головой вниз, то в упор уж точно не промахнётся.

– Ты сломал всё над чем я работал, – наконец подал голос Алфи.

Реакция Элфи показалась быстрее, чем того можно было ожидать. Вены на его шее взбухли, кулаки сжались, а сам парень поморщился и сильно нахмурился, хватая брата за плечо и ударяя того спиной о стену.

– Над чем ты работал?! Убивал людей, которые пытаются объединить мир?!

– Объединить? – хрипло спросил блондинчик. – Ты вообще слышал, что говорил Виктор? Власти строят мир под видом демократии, хотя в данный момент процветает диктаторский режим. Не замечал? Почему-то в новостях не появлялась ни одна новость, которая касалась национальностей в негативном ключе. Всё заминается. Любое слово против нынешнего устоя – стопроцентная казнь вдалеке от всех, чтобы не было лишнего шума. Ты со своими дружками убил человека, что мог изменить этот ад.

– Вы массово убиваете людей в погоне за местью тем, кто, по вашему мнению, действительно виноват. Я видел, как сотни людей застрелились в парке. Это Виктор их так промыл?

– Не ценящие свою кровь не достойны жизни. Боящиеся свободы – биомусор, – прошипел Алфи, тут же получая жёсткий удар кулаком в нос.

Элфи накинулся на брата, начиная впечатывать его голову в стену с каждым ударом всё сильнее. Ему хватило трёх ударов, чтобы за затылком Алфи образовалась трещина, отчего Армандо спешно попытался остановить друга, но у него это банально не вышло. Схватив Китсу за руку, Росси не смог даже на мгновение оттянуть блондинчика, силы которого хватило бы, чтобы одной рукой опрокинуть хоть десяток таких как Арм.

– Эй, хорош! Ты его прикончишь такими темпами! – завопил ушастый, мотаясь на руке Элфи, как тряпичная кукла на ниточке.

В комнату залетел быстро среагировавший Кента, что напрыгнул на друга и попытался взять того в захват со спины, однако Элфи не остановило даже это. Он продолжал месить Алфи с животным рвением, пока его голова наконец не треснула. Проломившийся череп вонзился в мозг, выдавливая тот из своей коробочки, отчего участок стены позади теперь уже мёртвого брата окропил коктейль крови и мозгов, брызнув из головы словно из пульверизатора. Элфи остановился. Спокойно, как ни в чём не бывало поднявшись в полный рост, он плюнул на труп брата, выходя из комнаты и оставляя шокированных Кенту и Армандо наедине. Парни ошарашенно глядели на почти что обезглавленное тело с глазами по пять копеек, даже не предполагая, что Элфи в состоянии проявлять настолько ярую жестокость.

– Mamma mia… nel nome di tutto il Santo, – вполголоса протянул Росси, роняя край дробовика на пол.

Вошедший в зал Элфи метнул моток ленты в стену, отчего тот со стуком отскочил, попадая в Дина, который решил попридержать ругань, чтобы не стать очередной жертвой. Все, кто были в зале, видели, что происходило в пыточной. У каждого были свои вопросы, и не все из них были нейтральными. Тот же Ода в данный момент просто сгорал от гнева внутри себя, ибо Элфи прикончил ходячий кладезь ценнейшей информации, однако высказывать это всё Китсу сейчас было нецелесообразно ровно так же, как и небезопасно.

Быстро собравшись, команда поспешила оставить это место позади как страшный сон. Никто не хотел разбираться с трупом, а потому было решено просто закрыть дверь и прикрыть её профлистом, что валялся под ногами. Выйдя на улицу через подвальный ход, парни наконец смогли вдохнуть относительно свежий Нью-Йоркский воздух, который после замызганных технических помещений ощущался как крайне дорогой парфюм. Узкий переулок, разукрашенный низкосортными граффити неумелых вандалов – первое, что увидел Дин, выходя из подвала замыкающим. В тот момент в переулок заехал серый минивэн, останавливаясь прямо у собравшейся толпы, в числе которых были и многочисленные друзья Кашиваги. В открывшемся окне машины показалось ещё одно новое лицо – латиноамериканец годов так пятидесяти с небритой эспаньолкой и поблёкшими от времени татуировками по всему лицу, смысла которых было почти не разобрать. Свистнув всем присутствующим, он кивнул назад, показывая, что пора загружаться.

– Матео, привет, – подошла к водительской двери Иватани. – Надо довезти нас до Филадельфии. Желательно как можно скорее, но без лишнего внимания. Сколько это будет стоить?

– Хотелось бы сказать, что для тебя бесплатно, но на бензин всё же попрошу подкинуть.

– В долгу не останусь. Так… – девушка обернулась к остальным, смотря то на своих товарищей, то на группу Дина. – Йен, как и договаривались, созвонимся с тобой позже. Сейчас езжайте в Нью-Хейви к Нолану, перекантуйтесь у него и потом дуйте домой. Я останусь с нашими гостями, пока они не покинут Америку.

– Mon ami, je ne te comprends pas, – немного растерянно сказал афроамериканец, в ответ на что Кашиваги обернулась к другому такому же, указывая на прошлого пальцем.

– Переведи ему, мне надо бежать. Удачи, ребят. Кейт, тебе особенно, – подмигнула она желтолицей девушке, которую никто прежде не видел. – Береги сестру. Потом проверю.

Открыв раздвижную дверь, Кашиваги стала махать рукой внутрь, подгоняя своих новых знакомых.

– Чего застыли-то? Vite, vite.

Парни молча загрузились в минивэн, места в котором хватило не на всех. Не считая передних мест, огороженных от пассажирских стенкой, кресел было всего шесть, так что Кашиваги пришлось сесть на пол, ибо светить лицом через лобовое стекло ей не сильно хотелось. Зашторив все окна, команда стала молча готовиться к худшему, доставая из своих сумок разное оружие. Армандо продолжал держать между ног свою Бенелли, Ода перезаряжал свой табельный Глок, при этом облокотив себе на ногу свой сто первый калаш со сложенным прикладом. Кента потирал запястья, нейтрально разминая их перед возможным боем. Атсумэ играл руками в перетягивание каната, толкая ладони друг от друга магнетизмом, в то время как Элфи и Дин без лишних звуков переглядывались меж друг другом. И без того не особо блещущий жизнью взгляд Китсу сейчас был куда хуже, чем прежде. Было видно, что он переживает не лучший день своей жизни, но по глазам читалось его смирение. Он был готов к такому исходу, пусть и не был ему рад. Вопросительно кивнув Иватани, блондин получил в ответ нервное мотание головой – Дин просто отмахнулся, откидываясь в спинку и переключая своё внимание на Кашиваги, что заправляла в ножны на ногах новые пары ножей и игл, которые она доставала из сумки Оды. Ему до сих пор было тяжело свыкнуться с мыслью, что при поиске меди ему посчастливилось отыскать золото. Родная сестра прямо сейчас сидела перед ним, целая и почти невредимая, даже спустя столько лет. Этот факт служил обезболивающим, что полностью перекрывало тянущую и пульсирующую боли в руке и спине. Разнылась и пара старых ран, но к этому Дину уже не привыкать, шрамы у него чесались на постоянной основе, не то от нервов, не то от вредности.

– И что мы будем делать, если нас на блокпосту остановят? – логично поинтересовался Кента, продолжая мять себе руки.

– А разве не очевидно? – устало выдохнул Ода. – Убьём охрану и дадим по газам.

– Бать, это не дело. Нам полиция ничего не сделала, не нужно их валить, – быстро возразил Дин. – Это такие же работяги, как и ты. Давай хоть их пожалеем.

– Вот бы они нас пожалели, – поник офицер, щёлкая дошедшим затвором пистолета.

Он явно выдохся. Не столь физически, сколько морально. Его вялые движения показывали всю подноготную, давая понять, что сейчас лейтенанту приходится очень нелегко. И трудно даже сказать, от чего именно. Старые воспоминания о былой родине, наконец свершившаяся месть над убийцей любимой жены или потеря руки у дорогого сына. Вспоминая, как отец переживал из-за глаза, Дин не хотел и думать о том, как потеря своей конечности может задеть Оду.

В подобных и смежных мыслях Иватани проморгал почти всю дорогу. Очнулся он только когда они подъезжали к мосту Веррацано, на котором случился крайне длительный застой из-за поставленного там полицейского поста. Каждого проезжающего проверяли в обязательном порядке, а потому вопрос того, раскроют их или нет, был временным. Деваться было некуда: перестроиться меж рядами не выйдет, внаглую проскочить — тоже. Оставалось лишь идти на контакт с полицией, надеясь, что в процессе придумается хоть какой-то план. Однако время шло, очередь подходила, но план действий так и не родился. Парни тихо обсуждали варианты избежать ненужного кровопролития, но в голову ничего не приходило. Их так или иначе ищут, и их лица стопроцентно уже есть в базе. Камер в Нью-Йорке столько, словно заехал в Москву на Красную площадь — яблоку упасть негде, сплошь и рядом эти гроздья винограда с оптикой на каждом углу. Глупо было рассчитывать, что у каждого из хранителей правопорядка уже не лежало по три копии фотографии каждого из группы линчевателей с приложением в виде плана действий на случай, если всё же их встретишь.

Фургон резко остановился после непродолжительной езды, заставляя всех качнуться вперёд. Было слышно, как полицейский подошёл к водителю и попросил показать права и документы на машину. Минутный разговор закончился просьбой на осмотр машины изнутри, на что водила согласился не сразу. Он попытался отшутиться, а потом заявил, что он очень торопится, однако шерифу было всё равно на чужие проблемы. Разрешение он всё же получил, после чего обогнул машину и открыл дверь, незамедлительно встречаясь с семью не самыми дружелюбными взглядами. Ему потребовалось меньше секунды, чтобы понять, на кого он наткнулся, но времени на извлечение пистолета из кобуры у него не хватило. Кента схватил его за грудки и закинул в машину, закрывая дверь. Элфи и Кашиваги вдавили бедолагу в пол, затыкая ему рот и заламывая руки. Короткие потуги высвободиться достаточно быстро прекратились, и шериф просто замер в ожидании, думая, что его вот-вот пришьют.

– Друг, пожалуйста, выручай, – прошептал Ода, склонившись над коллегой по цеху. – Умоляю, не сдавай нас. Нам очень нужно вернуться домой, мы не хотим никому навредить.

Китсу медленно убрал руку со рта полицейского, после чего тот выдержал паузу, оглядывая всех присутствующих.

– Это вы убили тех террористов? – тихо спросил он, возвращаясь к Иватани.

– Мы. Прошу, сделайте вид, что нас здесь не было.

– Эти твари убили моих дядю и брата, – шериф опустил глаза, поджимая губы и встречаясь взглядом с Кашиваги. – Я рад, что вы это сделали. Спасибо.

Все с опаской переглянулись, мысленно рассуждая о том, врёт ли полицейский, чтобы выбраться живым, или действительно говорит правду. Его голос не дрогнул, да и пока он говорил, настроение его немного изменилось. Он действительно получил некое облегчение, понимая, что за его родственников отомстили.

– Вы нас пропустите? – настойчиво спросил Ода.

– Пропущу. Не думаю, что офицер стал бы рисковать своей жизнью просто так. Вы явно не плохие люди.

– Офицер? – тупо переспросил лейтенант.

– Вас очень быстро идентифицировали. Ещё в первый день. Думаю, вас достанут и на родине. Но я не хочу быть к этому причастным. Если бы не вы, то этот преступник так бы и разгуливал по миру.

– Погодите… один вопрос. Нас ищут как преступников или как…

– Свидетелей. У нас не было чёткого указания ловить вас или вести огонь на поражение. Была лишь рекомендация сообщить о вас, если найдём. Ловят сейчас именно Когтей.

– Так, значит, на нас не лежат обвинения?

– На вас нет. А вот на девушке и том пареньке с синими волосами… Их хотят посадить за убийство спецотрядов.

– Да ёбаный ты в рот… – ругнулся Тсу, закрывая руками лицо и откидываясь назад.

Команда молча переглядывалась, мысленно голосуя за и против того, чтобы отпустить полицая с миром. Но долго думать не пришлось, Кашиваги решила всё за остальных. Отпустив мужчину, она убрала с него руки Элфи и помогла шерифу подняться, заботливо отряхивая его спину.

– Мы очень надеемся, что это останется между нами, – мягко намекнула она, отступая назад.

– Конечно. Спасибо вам ещё раз. Вы – живое доказательство тому, что миру нужны инициативные люди. Берегите себя.

– И вы, – по-свойски хлопнул старший Иватани по спине дальнего коллеги.

Когда же группа осталась наедине с собой, каждый облегчённо выдохнул, вновь занимая свои места. Тяжело поверить, но всё же обошлось. Сегодня госпожа Удача, что любила изрядно поиздеваться над всеми живыми, всё же была благосклонна. Минивэн двинулся с места, и тогда всеобщее волнение и вовсе сошло на нет.

– Дела… – выдавил из себя Дин, глядя на и без того зашуганного Атсумэ.

– Думаю, мы сможем как-нибудь договориться с СЕКами на его счёт, пока рано волноваться, – холодно заключил Ода, оборачиваясь к своему подопечному и кладя свою руку ему на плечо.

– Если это всё транслировалось по новостным каналам, то мои родители сейчас точно сходят с ума… – совершенно опустошённо сказал синевласый, ложась к себе на колени и закрываясь ото всех руками.

– Мужик… – начал одноглазый, но остановился, увидев, как отец жалостливо нахмурившись мотал головой, давая понять, что тишина сейчас будет лучше любых слов. – А-э… Слушай, – переключился он на Кашиваги, толкая ту пальцами, – А ты не боишься, что ты теперь под статьёй?

– Я-то? – усмехнулась девушка. – На мне этих обвинений, как фонариков гирлянд на новогодней ёлке. Я тебе больше скажу, моё лицо уже почти каждый правоохранитель знает лучше лица собственных детей.

– Как так-то? – просел в голосе парень, вспоминая всё те ухищрения, на которые приходилось идти, чтобы не попадаться никому на глаза во время миссий.

– На месте преступлений, как правило, остаются мои трупы. А с трупа снять маску уж не особо трудно.

Кивнув вверх, Дин задрал брови, не понимая, каким образом Кашиваги всё ещё не была поймана. Что куда более важно – он не понимал, как работала её динамо, а спрашивать прямо сейчас было немного неуместно. Задумавшись над этим, парень провалился в свои мысли, на какое-то время переставая слышать все посторонние звуки. Как он уже видел, Каша могла представлять из себя полноценный рой. Сотни клонов действовали как очень хорошо подготовленный отряд, при этом общаясь между собой как обычные люди, при условии, что они периодически перебивали друг друга, заканчивая предложения за других клонов. Помимо всего прочего, когда один клон получал урон, все остальные либо морщились, либо впадали в краткосрочную агонию, как было в парке, когда целая дюжина дубликантов повалилась на пол. Один так и не поднялся. Все они были точной копией самой Кашиваги, совпадало всё: от голоса до длины ресниц. Оставался лишь один вопрос: как конкретно они все были связаны и откуда они появлялись.

Внезапно салон тряхнуло, а по ушам ударил железный скрежет. Окна выбило в ту же секунду, и их стёкла рассыпались на тысячи мелких осколков, осыпаясь по всем тем, кто уже находился на потолке машины, продолжая крутиться вместе с ней. Минивэн совершил ещё порядка пяти перекатов боком, разматывая пассажиров по часовой. Остановившись после столь мощного удара, автомобиль медленно качнулся в последний раз, окончательно сваливаясь на крышу и оставаясь лежать вверх тормашками. Вся группа покинула транспорт с разной скоростью – кто-то быстрее, кто-то медленнее, но первее остальных вылез Армандо, занимающий оборонительную позицию у бетонного бортика, разграничивающего стороны движения. Уперевшись в него рукой, он взял на прицел единственного человека на мосту, который быстрым шагом сближался с потерпевшей ДТП командой.

– У нас гости, – коротко проинформировал ушастый, снимая дробовик с предохранителя.

Присмотревшись чуть лучше, Росси разглядел в человеке относительно высокого парня азиатской наружности, одетого в обычную чёрную ветровку и тёмно-зелёные штаны карго. Его вьющиеся волосы по плечи закрывали левую часть лица, пока на правой было выражение абсолютного спокойствия. Самой необычной частью этого кадра была катана в правой руке. Неизвестный шёл с ней наперевес, при этом не имея при себе даже ножен.

– Это Хейва, блять! – рявкнула Кашиваги, вылезая через окно. – Стреляй!

Глушёный выстрел нарезным патроном тотчас засвистел над головой только что вылезшего из автомобиля Изаму. Однако Хейва не шелохнулся, продолжая идти вперёд, постепенно набирая скорость и переходя на лёгкий бег. Росси дал ещё четыре залпа подряд, однако ни одна из пуль не достигла своей цели, словно пролетая сквозь врага. Лишь к последнему выстрелу Арм заметил, что Гайнен словно телепортируется на пару сантиметров вперёд себя каждый раз, как пуля должна настигнуть его тело.

– Лейтенант, давите огнём, я красный! – крикнул Росси, уходя на перезарядку и отступая вперёд спиной.

На смену вовремя подоспел и Ода, вскинувший свой калаш и зажав гашетку на целую секунду, поливая цель довольно внушительной по своей опасности очередью. Гай впитал всё это, как и в прошлый раз, однако сейчас он уже более явно проскальзывал вперёд, словно избегая момента соприкосновения с пулями. Занеся меч над головой, он сделал широкий шаг вперёд и в одно мгновение оказался прямо перед Иватани, преодолевая отрезок в пятьдесят метров в одно мгновение, следом стыкуя начало лезвия катаны с шеей мужчины. От погибели офицера спас Элфи, что попытался снести Хейву на своей звуковой скорости, но промахнулся, ибо преследователь поменялся с ним местами, ударяя катаной по воздуху вместо ключицы Оды. К бою подключилась и Кашиваги, которая не успела ступить и шагу, ибо прямо на подходе к мечнику тот снёс ей голову под самое основание, резко махнув клинком в сторону. Обезглавленное тело повалилось прямо на него, и парень вынужденно сделал шаг назад, тут же напарываясь спиной на нож другой Кашиваги, которая этим ударом исподтишка смогла даже приподнять Хейву над землёй, отрывая его ноги от поверхности. Следом подхватил и Кента, вписавший попавшемуся на уловку гаду по корпусу так, что Гая унесло на добрый десяток метров, впечатывая его в несущую балку моста, отчего всё сооружение тряхнуло, заставив дрожать все ближайшие тросы. Вдогонку пошла ещё пара чётких выстрелов Росси, который уже вернулся в боевое положение, перескакивая к своим и помогая подняться Дину, который всё это время вытаскивал вырубившегося Кьюсэ, что во время пируэтов внутри машины успел приложиться головой.

– Мелкого хватай и по тапкам, мы догоним, – подхватывая Атсумэ одной рукой и перекладывая его на плечи Иватани, приказал Армандо.

Коротко кивнув, Дин покрыл всего себя каменным слоем, за исключением спины, начиная улепётывать вдоль края моста, попутно стараясь игнорировать невероятную боль от шеи до пояса.

– Это сучий трансцендент! – сообщил остальным Элфи, вглядевшись в движения Хейвы получше.

Благодаря своей запредельной для живых существ реакции, Китсу смог уловить момент, когда мечник проскальзывал в пространстве, оставляя потенциальную угрозу позади. И даже при условии, что Элфи может видеть полёт колибри чуть ли не покадрово, он не смог рассмотреть, как тело Гая пересекает путь из начального пункта в конечный. Он словно исчезал из мира в этот момент, после преобразуясь в нужном ему месте.

– Bravo, amico! А делать-то нам что? – шикнул Армандо, заряжая новые патроны в свою Бенелли, из глушителя которой шла тонкая струйка дыма, попахивая порохом.

– Если ошибусь хоть раз, то здесь все трупы… – неохотно признался блондин, оглядываясь на Кенту. – Давай, сосредоточься. Сейчас только мы можем что-то сделать.

К тому моменту шрамистый уже покрылся светящимися венами, некоторые из которых просвечивали даже через одежду. Он скалился, с животной ненавистью прожигая поднимающегося на ноги Хейву, которому хватило всего пары секунд, чтобы оклематься после удара, который от обычного человека оставил бы лишь могильный камень.

– Бегите за Дином! – проревел Изаму, чуть ли не рыча. – Если этот хрен собачий приблизится, то стреляйте в разные части тела, чтобы замедлить! Там уже и мы подхватим! Бегом, сука, бегом!

Ода без лишних разглагольств покрылся металлом, разворачиваясь и убегая вслед за сыном, в то время как Армандо застыл на месте в пониженной стойке, будучи готовым вскинуть оружие в любой момент.

– Плохо слышишь или как?! – крикнул Кента, хлопая себя по уху. – Пошёл!

– Я своих в бою не оставляю! – уверенно ответил Росси, провожая убегающую следом за Одой Кашиваги, которая более чем реально оценивала свои шансы выжить в этой битве.

– У нас нет времени на споры! – постарался оборвать эту словесную перепалку Китсу, пригибаясь и готовясь стартовать с места в любой момент.

Парни быстро поумерили свой пыл, поворачиваясь к уже вставшему на ноги Хейве. Он просто стоял, периодически то поднимая, то опуская кончик катаны, при этом двигая лишь кистью. В ответ на такую нейтральную провокацию, Кента встал в боевую боксёрскую стойку, опуская левую руку, а Армандо, в свою очередь, неторопливо прицелился, делая глубокий вдох и успокаивая шалящие впервые за долгое время нервы.

– Сдадитесь прямо сейчас – заберу только мальчишку и девушку, – подал голос Гайнен, берясь за катану двумя руками и сгибая колени, явно готовясь к очередному выпаду.

Элфи оценочным взглядом прикинул примерно допустимый размах боя, чтобы ненароком не обрушить мост или не задеть проезжающие мимо машины, которых постепенно становилось только больше. Если задеть кого-то из гражданских, то это будет одной сплошной катастрофой. В парке бегуну можно было не сдерживаться, весь мирный люд успел вовремя рассосаться, однако здесь была совершенно иная ситуация. Шаг влево, шаг вправо – быть беде.

– Нам надо скинуть его в воду, а после сматываться, – совсем тихо сказал Элфи, понимая, что это единственная выигрышная стратегия.

И Кента решил не томить себя и других бездумным ожиданием. Отдавать малого и Кашиваги никто явно не собирался, а потому ответ на предложение Гая был очевидным. Совершив силовой прыжок во всю ширину моста, Кента прямо в полёте ударил по воздуху, создавая перед собой ударную волну, которая вихрем обрушилась на Хейву, стойка которого позволила ему не сдвинуться с места, пусть местами часть его одежды разошлась по швам. Приземлившись прямо перед противником, парень попытался снести его кулаком, однако тот, как и прежде, избежал атаки уходом в сторону и незамедлительно контратаковал. Атаку увёл подоспевший Китсу, отбивший катану кулаком в боковину лезвия, тут же нанося второй удар левым апперкотом, который всё равно пришёлся в пустоту. Мечник проскользнул в ноги своих оппонентов, врезаясь клинком прямо в бедро Изаму. К всеобщему удивлению, катана с лязгом отскочила от ноги, создавая неприятную Гаю отдачу, что отбила ему пальцы. Китсу подхватил это окно, делая ему подсечку, лоу-киком выбивая Гаю ноги из-под него же. На мгновение оказавшийся в полёте мечник был добит вертикальным ударом Кенты, который впечатал его в асфальт, отчего пол разошёлся трещинами на ближайшие пару метров. Тут же вписался и Армандо, взмывший в воздух прыжком и делая два выстрела Хейве в торс, предрекая, что тот попытается атаковать его на земле. Но, как и ожидалось, попасть у него не вышло. Враг юрко переместился на достаточно большое расстояние от очага своей опасности, хватаясь за живот, куда его только что ударили. Однако ни Кента, ни Элфи не собирались его отпускать. На равной скорости они рванули вслед за улизнувшим из-под носа противником. Это были настолько мимолётные мгновения, что Росси даже моргнуть не успел, как эта троица успела добежать до Кашиваги, которая продолжала нестись по краю моста вместе с Дином и Одой. Для ушастого это была настоящая сотня метров, а для трёх скоростных бойцов – эфемерным кадром, пронёсшимся быстрее чего-либо в этой жизни. Парни успели перехватить мечника до того, как он во второй раз снёс голову Каше, уводя его в сторону и затевая самое настоящее локальное противостояние. Китсу работал на скорость, в то время как Кента действовал на силу. Гай не мог уклоняться от них двоих одновременно, а потому ему периодически приходилось жертвовать здоровьем ради возможности вовремя контратаковать, однако каждая такая его попытка прерывалась всё тем же непрекращающимся натиском двух друзей, работающих вместе как единый механизм. Каждый раз, как Хейва пытался ретироваться, его догонял белокурый, удерживая для Кенты, который, в свою очередь, разводил Гая на очередной внепространственный прыжок, по окончанию которого он получал очередной удар от караулевшего эти моменты Элфи. Из-за дикой сосредоточенности на атаке, Китсу забылся и оставил оборону без должного внимания, за что и поплатился достаточно глубоким порезом вдоль всего тела. Хейва наотмашь махнул клинком, разрезая блондина от бедра до плеча, окропляя Кенту свежей кровью. Экстренно отступив продолжительным рывком спиной вперёд, Китсу не уследил за трафиком и впечатался в проезжавшую мимо легковушку, разрывая ту в труху металлолома. Даже его реакции и сил не хватило на то, чтобы вовремя затормозить, а потому прямо сейчас он наблюдал за тем, как перед ним пролетал снятый с водителя скальп лица, в котором можно было немного разглядеть черты женщины. Осколки машины разлетелись вдоль всего ряда машин, разбивая стёкла почти каждой из них. Свалившись на спину и прокатившись на ней самые мерзкие два десятка метров в своей жизни, Китсу поднялся с полным пониманием того, как сейчас страдал Дин. Кожа на спине была стёрта аналогично ему. Но это стало меньшей из проблем, когда жар тела стал настолько явным, что начали греться даже глаза. Из-за ранения в грудь и живот температура тела сильно подскочила, а кровь стала вытекать из тела с предательски высокой интенсивностью. Стиснув зубы, Китсу поспешил вернуться в бой, в котором во время его отсутствия Изаму уже успел приобрести порядка пятнадцати будущих шрамов, ибо ему банально не хватало реакции, чтобы уследить хотя бы за каждым пятым движением Хейвы, который был как разъярённый загнанный в угол волк, клацающий клыками на каждую попытку подступиться ближе. Изрядно просевший по скорости Элфи более не мог прикрывать друга так же эффективно, как раньше, а потому ему пришлось пойти на достаточно рискованный шаг. Во время очередного замаха Гая, Китсу развёл того на отход посредством своей динамо, после чего натурально сбил его своим телом на скорости в три маха, вылетая вместе с ним над водой и преодолевая критически большое расстояние вплоть до самой статуи Свободы, тормозя прямо о шип её короны у лба. Насадив Хейву спиной на острие этого кола, Элфи просто разорвал его пополам, расплёскивая все его внутренности вдоль монумента, после приземляясь в воду на небольшом расстоянии от острова.

Всё это произошло менее, чем за три секунды.

Мост ходил ходуном из стороны в сторону, словно он был из желе, а не из смеси бетона и стали. Успевший только приземлиться Росси растерянно закинул Бенелли на плечо, ошарашенно глядя на Кенту, который, в свою очередь, остался стоять на месте после этого невероятного рывка Элфи. В тот момент Армандо испытал чуть ли не наивысшую стадию стыда, ибо понял, насколько наивным он был парой моментов ранее. Да, принцип не оставлять своих никуда не делся, однако мысль о том, что в данном бою он был по важности как мизинец на ноге, не давала ему покоя. Ему уж никак не тягаться с такими сильными динамо, будучи обычным кроликом.

– Эй, ты видишь, куда он приземлился?! – махнул рукой ушастый, в моменте понимая, что его немного оглушило, даже несмотря на активные наушники, ибо удар от выпада Китсу был слишком громким.

– Твою мать! Он в воду свалился! Армандо, беги к остальным, живо! Я за Элфи и сразу к вам!

– Принято! Будь осторожен, прошу!

Одобрительно кивнув, Кента разбежался и сиганул с края моста силовым прыжком вперёд, отчего тросы затряслись вновь. Он пролетел почти половину пути до статуи Свободы, прежде чем приземлиться на воду и пропасть под её толщей, оставляя следом лишь небольшие волны, что потянулись в направлении Элфи. Росси же двинулся за оставшейся группой, с небольшой грустью глядя на разорванную машину, которой просто не повезло попасть под раздачу.

– Oh, merde… – шепнул он, начиная прыгать вдоль моста.

Прискакал он к своей команде достаточно быстро, ибо те банально не успели пересечь оставшуюся половину трассы. Нагнав своих почти у конца эстакады, Росси поспешил сообщить о том, что он только что видел. Вкратце пересказав случившееся, он принялся заряжаться вновь, щёлкая слагами под ресивером.

– Надеюсь, он в порядке. Хлопок даже нас оглушил. Страшно представить, сколько силы Элфи в это вложил, – вздохнул Ода, переходя на шаг и снимая с сына Атсумэ, беря его уже на свои плечи.

– Думаю, он цел. Ты же видел, какие нагрузки он пережил в парке. Скорее всего, его очень тяжело ранить, – ответил Дин, бегло осматривая Армандо на предмет ранений, однако тот был цел, за что он мог сказать спасибо Элфи.

– Нас сейчас такой пиздой накроет, что мы все взвоем! Шире шаг! – втесалась Кашиваги, потирая шею в том месте, где её клону недавно отрубили голову.

Однако бежать уже было поздно. Вой полицейских сирен стал доноситься со всех сторон, а над головой пролетела вертушка военного образца, явно отличающаяся от тех, с которыми пришлось столкнуться парой дней ранее. Группу линчевателей окружили со всех сторон целые конвои чёрных броневиков, взявших свои цели в оцепление. Из каждой машины выскочило порядка шести бойцов SWATa, наставляя оружие на загнанных парней, которым только и оставалось, что молча принять обстоятельства. Даже если бы Атсумэ был в сознании, то убивать такое количество лиц при исполнении было бы уже тотальным перебором. Отовсюду звучал голос, транслируемый через десятки мегафонов, с приказом сдаться и сложить оружие. Эти возгласы были слышны лишь отрывками, ибо завывания сирен почти полностью перебивали их. Более ничего не оставалось. Ода с явной неохотой сложил сначала оружие, а потом и Атсумэ на землю. Его примеру последовал и Армандо, просто кинувший Бинелли себе под ноги и зло пнув дробовик ногой в сторону силовиков. Кашиваги же была в ярости, это было видно по тому, как она щурилась. Она медленно стала опускаться к полу, присаживаясь на колени, при этом словно готовясь напасть на спецназовцев с голыми руками. Дин же стоял неподвижно. Он просто не мог взять в толк, что весь его путь оборвался только потому, что он не успел вовремя убежать. Что всё сделанное им перечеркнётся нынешним моментом. По его малейшим подсчётам, он должен будет сесть на четыре пожизненных. Однако это в лучшем случае. В худшем – старая добрая казнь. Весь мир словно замедлился и потух, уводя в пустоту и звуки. Иватани стоял в нигде, смотря себе под ноги, как ребёнок, которого вот-вот начнут отчитывать.

Вот и конец.

Жёсткий удар прикладом по шее вывел его из транса, перехватывая дыхание и заставляя невольно упасть на колени. Одна из десятков рук упёрлась в его затылок, давя вперёд и со всей силы вбив парня лицом в асфальт, расцарапав ему всю левую часть лица.

Последнее, что он увидел – безжизненные глаза сестры, упавшей точно так же, как и он.

***Холодные железные стены тяготили душу сильнее любых совершённых поступков. Натурально осточертевшая лампочка над головой заставляла глаза поочерёдно дёргаться из-за своего нескончаемого жужжания, которое, казалось, становилось лишь громче день ото дня. Кровать, туалет, умывальник, окошко двери. Кровать. Туалет. Умывальник. Окошко двери. Кровать… Туалет… Умывальник… Окошко двери…

Просыпаться было тяжелее с каждым днём всё больше. Дин не понимал, сколько прошло времени и нужно ли ему спать вообще, однако нескончаемая скука просто не давала иных вариантов, кроме как коротать время, лишая себя сознания легальным образом. Особенно тяжело было спать всё из-за той же проклятой лампочки, закрытой от всех опасностей несколькими железными прутьями, из-за которых Дин не мог влететь в неё ногой. А при попытке вынести эту преграду каменной рукой, Иватани обнаружил, что в стенах своей камеры он по какой-то причине не мог использовать свою динамо. Кожа просто не росла, не было даже характерного ощущения сжатия при попытке её нарастить. Оставалось лишь смиренно ждать хоть чего-то.

Но ничего не происходило.

Просыпаясь, Дин из раза в раз видел всё те же стены, всё ту же лампочку и ту же вмятину на двери, которую он оставил пару дней назад в пылу своей истерики. Тогда он сорвался и попытался выбить дверь, попутно зовя непонятно кого, однако в ответ поступало всё то же, что и в другие дни: маленький поднос с миниатюрными мисками с кашей и кусочками яблока. Это не годилось даже на перекус, что уж говорить о том, чтобы полноценно наесться.

Все мысли парня были сосредоточены лишь вокруг нескольких вопросов: где все остальные, как себя сейчас чувствует Каэдэ и насколько долго его собираются держать в четырёх стенах. Самую противную мысль Дин попытался проглотить и забыть почти сразу, как она появилась в его голове. А именно: не сидит ли он уже, и если сидит, то в «Последнем Дне» или где-то ещё? Вопросов было слишком много, однако ответы никто давать не спешил.

За пределами камеры не было ни единого звука. Пол был ледяной, а потому от цистита Дина спасали только подогнутые ноги и его времяпрепровождение на кровати, которую и кроватью-то было назвать сложно. Железная полка с очень тонким матрасом без подушки или хотя бы покрывала. До кучи вода из-под крана не была даже едва тёплой, а пить приходилось только её. Противно было и то, что в камере не было туалета, а потому приходилось ходить в туалет именно в раковину. И если мочиться в раковину было не особо трудно, то вот ходить по-большому было той ещё проблемой. Особую роль в этом процессе играло то, что из-за стресса и жидкого питания Дин просто гадил кровью, что приходилось убирать самому из раза в раз. Слишком много минусов для комнаты в два квадратных метра. К слову и о пространстве: из-за малой площади комнаты Дин не мог даже толком размяться, отчего постоянно затекал и крутился на своей койке, свешивая ноги, ибо её длины не хватало на его рост.

Примерно после недели в заключении он заболел. Переохлаждение дало о себе знать. Его горло словно окутали ветви дикой лозы, не давая вдыхать без боли и выдыхать без тяжести. Кашель стал добивающим аспектом. Моральных сил не было абсолютно ни на что – Дин никогда прежде не был разбит настолько сильно. Он просто лежал на боку, свернувшись калачиком и разглядывая свою обрубленную в локте руку, бинты на которой давно пора было менять. Пожалуй, более мерзкого чувства он не испытывал никогда. Потерять столь большую часть себя в прямом смысле… это было самым настоящим ударом. Осознание, что он больше никогда не сможет обнять свою девушку двумя руками или что придётся полностью переучиваться быть левшой, душило Иватани столь сильно, что ангина отходила на второй план. Это был край. Он просто тихо плакал, изредка успокаиваясь, но после вновь продолжая лить слёзы. Ещё никогда ему не было столь одиноко.

Еда больше не лезла в него. Каждый раз после попытки съесть хоть маленький кусочек яблока Дина начинало тошнить, что погружало в его состояние полной апатии ещё глубже.

Где-то к концу второй недели он окончательно сдался. Смирившись с тем, что его оставили здесь медленно и мучительно умирать, он решил прекратить этот ужас самостоятельно. Вцепившись зубами себе в запястье, парень попытался перегрызть себе вены, попутно рыдая от безысходности. Острая боль распространялась по всей руке, пульсировала в каждой её части. Но результата было не добиться. Он был слишком слаб даже для того, чтобы сжать челюсти достаточно сильно. После получаса потуг в суицид, Дин прекратил издеваться над своей рукой, начиная придумывать новый способ умереть в кратчайшие сроки. Единственное, что пришло на ум, – так это разбить голову об угол раковины. Однако же, если это не получится сделать с первого раза, то следующая попытка будет уже не скоро. Поднявшись на трясущиеся от слабости ноги, Иватани попервой свалился назад, падая на дверь и скатываясь по ней же, с презрением глядя на раковину в углу комнаты. Рот зашевелился сам собой, хотя он того не особо желал. Дин непроизвольно стал звать маму. Снова и снова. Он проговаривал «мама» по слогам, рыдая и задыхаясь из-за того, что просто-напросто закатывался в своей истерике, не имея возможности даже свободно вдохнуть.

И внезапно дверь открылась.

Дин выпал в коридор спиной, оказываясь прямо под двумя охранниками, что стояли над ним, смотря на него как на грязь. Он просто не мог поверить, что наконец покинул эту несчастную камеру. Но было ли это к лучшему? Охрана подняла его и понесла неизвестно куда, волоча ноги Иватани по полу, ибо тот не мог идти самостоятельно. Его трясло, по пути даже стошнило. Всё это текло по его серой робе, которая успела изрядно износиться за это время. Единственный глаз не мог сфокусироваться хоть на чём-то, Дин постоянно впадал в предобморочное состояние. В какой-то момент он почувствовал под собой обычный стул. Его усадили перед небольшим столом, предварительно приковав его руки наручниками к середине стола. Происходило это всё в относительно просторной комнате, если сравнивать с той, в которой ему приходилось сидеть. Один из охранников принёс небольшую кружку, из которой вился пар только что вскипятившейся воды. Поставив её перед заключённым, он покинул комнату, вновь оставляя парня наедине с собой. Дину пришлось какое-то время приходить в себя, и когда он хоть немного оклемался, чай уже остыл. Но это было неважно. Иватани подался вперёд и окунул губы в ещё несколько тёплую воду, отчего по всему его телу прошла волна мурашек и дрожи. Сделав короткий глоток, он с облегчением выдохнул прямо в кружку, ибо простуда в горле отступила на целую секунду.

В комнату зашёл человек в чёрной форме. Это была форма безопасников. Всё тот же чёрный плащ, чёрные брюки и туфли, белая-белая рубашка. Мужчина сел по ту сторону стола, принимаясь молча наблюдать за тем, как Дин пытался сделать ещё глоток, но не дотягивался губами. В попытках наклонить кружку зубами, парень пролил всё содержимое на столешницу и колени, но это его ничуть не смутило. Он стал слизывать остатки чая прямо со стола, полностью игнорируя присутствие вошедшего к нему гостя. Когда же с чаепитием было закончено, Дин откинулся на спинку и абсолютно безразлично посмотрел на навестившего его мужчину. Тот отстранённо сидел напротив, наблюдая за одноглазым, при этом явно не торопясь начинать беседу. Игра в гляделки закончилась медленным вздохом безопасника, который придвинулся ближе к столу, сцепил руки в замок и указал сдвоенными указательными пальцами на Иватани.

– Ты много дел натворил, в курсе? – спокойно начал он.

Слегка приоткрытый рот и через силу открытые глаза явно давали понять, что Дин не здесь и не сейчас. Он выглядел как ненадолго оживший труп, что подтверждалось тем, что он прямо сейчас начал медленно закатывать глаза и запрокидывать голову на бок. Безопасник оперативно, но от того не менее сурово привёл теряющего сознание парня в чувство – хлёстко дав тому пощёчину. Дин на мгновение очнулся и помотал головой, попутно морщась от новоприбывшего жжения в щеке.

– Убийства первой степени тяжести, грабежи, участие в несанкционированных задержаниях, шпионаж… Даже динамо свою не зарегистрировал. Я могу зачитывать этот список хоть до вечера, но ты и сам всё знаешь. Скажи мне вот что – кто был инициатором всех этих дел?

С трудом влившись в суть разговора, Дин быстро сообразил, что от него добиваются признания причастности ко всему совершённому. Более того, это был уклон в то, что ему следует сдать собственного отца. На такое парень явно не собирался идти. Лучше уж мучительно помирать в чулане, нежели сдавать своих близких. Так он считал.

– Не хочешь, да? – всё не унимался следователь. – Ладно. Мы и без тебя знаем кто это. Мы уже взяли показания с каждого из твоих друзей. Они вот тебя не особо старались крыть, почти сразу всё выдали.

Распространённый при допросах приём. Заставить подсудимого чувствовать себя брошенным, выдавая ложные показания его друзей. Дин знал эту уловку, потому что сам не раз её видел и слышал с уст отца. Реакция на подобное неуважение не заставила себя долго ждать. Смачно харкнув всей накопившейся за неделю мокротой прямо на пальто безопасника, Иватани вновь опустил голову. Мужчина же отреагировал более чем спокойно. Вытерев прилетевший в него сгусток болезни небольшим платком, он отложил его на край стола и продолжил.

– Перейдём к сути. Конгресс совета SEC решил, что ты получишь помилование. И вся твоя компашка тоже. Изначально планировалось оглушить вас всех как рыб и закопать без почестей, однако было решено, что вы всё ещё можете сгодиться для пары дел. Но вам нужно будет согласиться на кое-какие условия, а именно…

– Пошёл нахер, – прохрипел Дин, перебивая работника.

– Если не хочешь гнить в своих новых апартаментах дальше, то лучше выслушай меня.

Дин безжизненно поднял взгляд, имея при себе настойчивое желание послать эту служивую шавку во второй раз, однако горло болело слишком сильно, а потому было решено немного попридержать свой лексикон до более подходящего момента.

– Так вот. Мы знаем, чем ты и твой отец занимались, начиная с начала мая девяносто восьмого года. Каждый ваш шаг регистрировался и сейчас представляет из себя такую то-о-олстенькую стопку папок, которую окружной прокурор не прочтёт и за неделю. Понимаю, тебе сейчас страшно. Ты думал, что действуешь скрытно, в надежде отомстить за мать и выйти сухим из воды. Но как ты думаешь, кто тебе в этом помогал? Думаешь, кто из раза в раз подчищал за тобой там, где не успевал поработать твой отец? Кто работал с инфо базой, скрывая и интерпретируя все те происшествия, которые происходили в городе с твоей подачки? В конце-то концов, кто свёл тебя с Нери? Всё было изначально спланировано для того, чтобы ты и твоя шайка-лейка нанесли удар Когтю туда, где у них меньше всего защиты. Идеальная мотивация, идеальный расклад карт, в общем. Ты был на свободе только потому, что так захотели мы, не более. А потому предложение следующее… Ты и каждый из твоих друзей, за исключением пары лиц, встаёте на службу к нам как спецотряд по охоте за Когтем. Зарплата, гарантии, соцпакет и так далее, всё как у людей. Нужно будет заниматься тем же, чем ты и занимался всё это время, только уже не боясь, что мы вот-вот укусим твой хвост. Тихая работа из тени, как и прежде, лишь без пары заморочек. Что скажешь?

– А если откажусь?

– Если откажется хоть кто-то из тех, кому поступило это предложение, то каждого ждёт казнь. Более того, в расход пойдут и те, кто об этом хоть немного знал. Миюра Минами, например. Криста Кантвелл. Каэдэ и Маноду но Мори. Весь отдел Оды. Жизни каждого из них зависят только от ваших ответов.

Будь Дин в адекватном состоянии, то, пожалуй, его сердце лопнуло бы прямо сейчас. Однако из-за нечеловеческого состояния, в котором падать было уже некуда, одноглазый принял эту информацию как должное. Коротко покачав головой, он поджал губу, представляя то, как будут убивать его любимую Каэдэ.

– Я могу увидеться с остальными? – тихо спросил парень.

– Боюсь, это невозможно. К слову, времени на раздумья у вас нет. Ваш ответ?

В глазах потухла и без того дотлевающая вот уже год свеча. Хуже просто не бывает.

Особых мук выбора здесь не предполагалось, так что ответ был однозначным даже без слов.

Через час вся команда полным составом была собрана перед дверями здания, где они всё это время находились. Как оказалось, это был один из сотен штабов безопасников, коих по штатам было как дерьма за баней. Каждый из «новобранцев» стоял на коленях со связанными за спиной руками, пока небольшая толпа охранников что-то активно готовила. В это время Дин смог бегло оглядеть своих друзей, которые выглядели не особо лучше него. Из всех них живым выглядел только Армандо, который, казалось, только что вышел из отпуска. Остальные же стояли, опустив глаза в пол, не имея в себе и процента того, чем называют «жизнь». Ода зарос щетиной, а круги под его глазами можно было использовать как авоську для апельсинов. Атсумэ успел немного зажить после произошедшего, так что теперь на правой части его лица красовался не бандаж, а уродливый ожог, охватывающий область от уха до носа, при этом задевая и лоб, и подбородок. Кента более не был столь самоуверенным, ныне он выглядел как раб, что провёл на каторге несколько месяцев кряду, при этом не испив и капли воды. Хуже всего было Элфи, от ног которого осталось два обрубка. На месте стоп у него было две кочерыжки, отчего края штанин волоклись по полу. Кашиваги выглядела чуть лучше Дина, было видно, что она не спала последние дни. Один лишь Росси присутствовал здесь так, словно ничего не произошло.

– Товарищи-бойцы, – начал всё тот же следователь, беря с рук одного из охранников какой-то пульверизатор. – Каждый из вас, за исключением Китсу и Изаму, согласился быть членом спецотряда по поимке ОПГ «Когти». Вы подписали бумаги о неразглашении и получили дальнейшие указания. Сейчас вы получите свой датчик слежения, по которому мы всегда сможем определять, где вы и чем занимаетесь. Приготовить их, – он щёлкнул спуском, отчего из стволика его устройства высвободился шипящий воздух.

Несколько охранников встали позади новых бойцов, оттягивая их за волосы назад и прислоняя носики устройств к внутренней левой части ключиц, делая спуск. Кратковременная, но оттого не менее острая боль пронзила всё тело, оставляя после себя неприятный осадок.

– Теперь же, когда вы полностью под нашим контролем, можем пожелать только удачи. До свидания.