Плохой американец. Том I

Глава 18

Мы поднялись ко мне в квартиру, я помог Тэссе снять верхнюю одежду. Бросил пальто на кресло, и встал позади неё, поцеловал в шею. Девушка вздрогнула, наклонилась и стала демонстративно медленно снимать сапожки. Кровь у меня в жилах вскипела и только большим усилием я сдержал себя. Не в прихожей же… Хотя раньше я о таком и не думал. Взрослею?

Я задумался о гормонах. Быть в молодом теле — это подчиняться биохимии. Смотришь покачивающиеся полушарии попки Тессы под платьем, тестостерон в кровь, туда же адреналин и вот ты уже сам не свой. Себе не принадлежишь — одни лишь голые инстинкты.

— И чего ты замер? — усмехнулась Тесса, призывно облизнулась.

Нет, как все-таки быстро учатся девушки. Еще месяц назад она стеснялась вообще всего!

Я взял её руки и завел в спальню, оставив свет включенным.

Тэсса спросила:

— Разве мы не должны выключить свет?

— Ты такая красивая, я хочу тебя видеть.

— Может быть свечи?

— Классная идея.

Я сбегал за свечами, зажег их и выключил свет в спальне. Атмосфера стала куда более романтичной.

— Ты слишком красива для меня!

Сказал я и поцеловал девушку. Тесса таяла в моих объятиях. Я снял с себя пиджак и бросил его в сторону, затем развязал галстук и верхнюю пуговицу рубашки. Галстук полетел к пиджаку, затем куда-то в ту же сторону отправились и туфли. Я вернулся к ней, и не позволяя обернуться, встал сзади. Мои губы принялись ласкать её шею, а пальцы расстегивать застежку на платье, сталкивая его вниз. Я слышал, как с каждым движением она глотала воздух все сильнее. Девушка предстала передо мной в черном кружевном белье. Трусики туго обтягивали круглую попку, чулки на подвязке стройнили и так длинные ноги.

— Ты такая красивая! — прошептал я, лаская её шею, после того как расстегнул лифчик и тот упал на пол. Я продолжал целовать, двигаясь к груди, которая без лифчика немного опустилась под своей тяжестью и стала еще сексуальнее, так что я немного с ней поигрался. Я просто чувствовал запах её желания.

Тэсса сняла трусики и в чулках легла на кровать. Призывно раздвинула ноги. Тут уже я ждать не мог — кинулся сверху, вжал в постель. Девушка застонала, обвила руками шею. На каждый мол толчок она отвечала «Не прекращай!» и «Быстрее!!». Кончили мы одновременно.

Утром я был невыспавшимся и злым. Тэсса пробыла у меня до позднего вечера, потом мне пришлось ее отвозить домой. На обратном пути разыгралась метель, которая в Мэриленде означает полный коллапс дорожной инфраструктуры. Трассы чистят плохо, ехать очень тяжело.

Домой я добрался в два ночи, тут же завалился спать. А в девять утра, меня уже будили звонком в дверь. Я накинул на себя халат, спустился вниз.

— Что надо?! — в распахнутую дверь ворвался свежий морозный воздух. На крыльце стояло двое мужчин и одного я даже знал. Это был Шакил, обряженный в необычную коносообразную вязанную шапочку.

— Хеллоу, Питер! — негр был сама любезность — Принимаешь гостей?

Вторым был плотный белый мужчина с непокрытой головой и в очках. Одет он был очень дорого — лаковые туфли, кашемировое пальто с шелковым шарфом.

— Мы можем войти? — произнес очкарик, перекладывая кожаный кейс из руки в руку — Еле нашли вас мистер Уолш. У родителей вы не живете, адрес ваш отец сначала давать не хотел.

Я пригляделся — позади мужчин, на улице стоял черный лимузин. Он очень выделялся на фоне белых сугробов.

— Заходите! — я шире распахнул дверь, махнул рукой в сторону вешалки — Раздевайтесь.

Пока гости снимали верхнюю одежду, я успел заварить кофе, поставить дымящиеся кружки на журнальный столик. Мы расселись — гости на диван, я на кресло.

— Кофе очень кстати — очкастый взял кружку, представился — Меня зовут Бен Клифф, я исполнительный директор MGM Records.

Мужчина подал мне визитку. Мнда… И правда, крутой чувак.

— Питер, не обижайся, но я как услышал вашу музыку — сразу позвонил в несколько лейблов знакомым — Шакил виновато на меня посмотрел — Ты сам не понимаешь, какой поднялся ажиотаж.

— Ты сдал им нашу пленку? — я покачал головой. Этого следовала ожидать.

— Ваше промо, Питер — Бен прихлебнул кофе — Произвело на нас неизгладимое впечатление. Если одну, две необычные, неформатные песни начинающая группа еще может написать, то четыре — это уже уровень.

— А про клуб ты им рассказал? — я криво улыбнулся Шакилу.

Ответил мне мистер Клифф — Так это и стало последней каплей, Питер. Если публика ТАК реагирует на ваше творчество, то у вас есть большой потенциал. И мы хотим его продать миру.

— И заработать — утвердительно произнес я.

— Разумеется — пожал плечами Бен — Я летел несколько часов из Калифорнии, чтобы первым поговорить с тобой. Мы готовы дать больше, чем конкуренты, наши условия будут лучше.

— Боюсь, вы зря прилетели — я тяжело вздохнул — Группы AC/DC практически нет. Парни испугались ареста и….

— Я встретил Джона в Балтиморе и он сказал, что вы встречаетесь в воскресенье — перебил меня Шакил — Значит, еще не все потеряно!

— Ничего еще не потеряно! — усмехнулся Клифф и жестом фокусника открыл свой кейс. В нем ровными пачками были уложены доллары. Много долларов.

— Пятьдесят тысяч — Бен повернул ко мне кейс, подвинул ближе — Плачу сразу за эксклюзивный договор.

Шакил вылупился на баксы, открыв рот. Похоже, он даже не знал, что вез из солнечной Калифорнии в Мэриленд директор лейбла.

— И какие же условия? — я равнодушно посмотрел в окно. Знаю я эти приемчики, проходили….

— Мэн! Это же пятьдесят косарей — прошептал возбужденно мне на ухо негр.

— Мы отвечаем за продакшн, букинг концертов, выпуск пластинок. Доходы делим семьдесят на тридцать — Бен вытащил из кармана кейса готовый договор, протянул мне. Двадцать листов мелким шрифтом. Акула капитализма начала наворачивать вокруг меня круги.

— Тридцать процентов нам? — удивился я — Даже не пополам?

— Стандартная практика — пожал плечами директор лейбла — Для начинающих групп условия, поверьте еще хуже.

Я начал читать договор. Там было много всяких хитрых и невыгодных условий. Так пятьдесят штук вычитались из наших будущих процентов, мы не имели прав на песни — они уходили на двадцать лет в MGM Records.

— Кабальный договор — я бросил документы на стол — Я такое подписывать не буду и парням не дам.

— Возможно мы сможем обойтись и без вас? — тонко улыбнулся очкарик. В ход пошли угрозы. Ясно, я им очень-очень нужен.

— Ну это вряд ли — я встал, достал наше с «экс-смайлами» соглашение — Ознакомьтесь.

Бен начал читать договор, а ко мне опять наклонился Шакил:

— Чува-ак! Это же пятьдесят штук! Да ты за всю жизнь столько не заработаешь — подписывай!

— Сколько тебе пообещали? Десять процентов, двадцать? — я подмигнул опешившему негру — Дешево же тебя купили, парень!

И повернувшись к помрачневшему Клиффу продолжил — Думаю условия Universal Music и других лейблов будут сильно лучше. Так что господа, не будем отнимать друг у друга время. Вам мистер Клифф пора на самолет, вот, не забудьте свои доллары. А тебе Шакил… я почесал в затылке, вытащил из бумажника 50 баксов — Вот, держи комиссию. За труды.

Негр скривился, исполнительный директор нахмурился. В комнате повисло молчание.

— Какие условия вы хотите? — тяжело вздохнул Клифф.

— Так, ты свободен — я жестко посмотрел на Шакила — Все, вали. Не задерживай нас.

Парень встревожено глянул на директора и дождавшись его кивка, ушел.

— Условия такие. Доходы — пополам. Но только на пять лет, с возможностью досрочного расторжения договора с обеих сторон. Потом семьдесят на тридцать в нашу пользу.

— Ты так уверен в своем таланте? — покачал головой Бен.

Я так уверен в трендах развития мировой музыки, которые неплохо себе представлял. Тяжелый рок и металл заработают миллиарды.

— Уверен. Вы же ничем не рискуете. Первоначальные вложения не будут высокими. Мы не выстрелим? Разорвете договор.

— Ну допустим….

— Права на песни у меня. Я имею право заменить любого музыканта в группе. С парнями рассчитываюсь сам по нашему с ними соглашению.

— Ну это приемлемо — кивнул директор. Очередным жестом фокусника достал из кармашка кейса пустой договор. Мы начали заполнять его от руки. Заполняли два часа, споря и ругаясь. Наконец, соглашение было составлено и я его подписал на каждом листе. То же самое сделал Клифф.

— С вами сложно иметь дело — директор убрал во внутренний карман пиджака свой экземпляр — Чувствуются задатки жесткого бизнесмена. Мне кажется, я сделал верный выбор.

— Дебютный альбом будет к марту — я подлил Клиффу кофе из кофеварки — Тогда же потребуется промо-тур с концертами по Штатам.

— Вы так уверены в своих силах? — поднял бровь Бен — Давайте сначала обкатаем в Балтиморе. Например, в концертном зале Локвуд Плейса. Я договорюсь с полицией, проблем в этот раз не будет.

— Абсолютно уверен. Вы же слышали наши песни. Публика будет потрясена! — я положил свой договор в кейс, прямо на пачки с долларами, захлопнул крышку. Подвинул портфель к себе. А день то неплохо начинается! Теперь осталось только решить с парнями.

Как только Клифф ушел, я сел названивать Джону. Его номер у меня был, поэтому удалось быстро его разыскать. Парень поворчал, но согласился собрать «экс-смайлов» в студии уже сегодня.

Я рванул в Балтимор, прикупил в самом лучшем магазине дорогих наручных часов. Выбрал марку Булова с небольшими бриллиантами по черному полю и массивным серебряным браслетом.

Теперь я был почти готов к встрече.

В аппаратной студии сидел сам мистер Маршалл.

— А где Шакил? — поинтересовался я, разглядывая обстановку. Тут что-то поменялось, стало меньше инструментов, на входе пропала вывеска.

— Я его уволил! — Маршалл копался в каких-то документах — Поганец вел дела в обход меня.

— Ясно — я еще раз осмотрелся — Что происходит?

— Я выставил студию на продажу.

Вот это номер!

— Это из-за нас?

— Нет, вы стали последней каплей. Студия последний год приносила убытки, нас давят крупные лейблы. В отрасли идет консолидация — мелкий бизнес не выживет.

Ясно. В музыкальной индустрии как и везде работает эффект масштаба. Крупные киты жрут мелочь в пруду.

— Плюс по нам сильно бьет инфляция — услуги дорожают, клиентов все меньше и меньше.

— Почем продаете? — поинтересовался я, ставя кейс с долларами на стол.

— Десять тысяч. Но буду рад и за семь отдать — тяжело вздохнул Маршалл — Помещение тут в аренде, из активов только оборудование — микрофоны, студийный магнитофон Ревокс, пульт… Плюс аудиотека неплохая.

Видел я этот склад бобин. Через пару лет кассеты вытеснят эту рухлядь.

— Беру — коротко произнес я.

Нашей группе позарез нужна была собственная база. В любой момент Маршалл, мог легко разорвать наш договор — ведь подписывал его несовершеннолетний! Этого кстати, так и не понял Клифф. Он даже не спросил мои документы, когда заполняли бумаги. Выглядел я старше своих лет — за последние месяцы занятий айкидо здорово накачался, вытянулся, носил модную прическу, дорого одевался. Если бы директор взял с собой в поездку юристов, то мне бы пришлось привлекать для подписания договора отца. Он бы и оставил себе все деньги. Точнее не себе, а «в семью». А я совершенно не собирался делиться доходами с мамашей и психованным братцем.

— Вот тысяча долларов — я вытащил из кармана пачку денег — Задаток. Завтра с вами свяжется мой адвокат — мистер Штайнмайер — он же оформит от моего лица сделку и передаст деньги.

Маршалл выглядел ошарашенным.

— Э… а зачем тебе студия?

— Вам то какая разница?

Бывший владелец оставил нам все свое «богатство». Кое-какую мебель, несколько старых электрогитар, барабанную установку, бэушный, древний рояль, какую-то мелочевку типа пюпитров. В студии было грязно, заплевано.

Первым делом я позвонил владельцу здания и договорился о тотальной уборке. Заодно подтвердил все договоренности по аренде.

Пришедшему менеджеру я отдал двести баксов и приказал навести тотальный порядок — вымыть полы, окна, пропылесосить мебель, привести в идеальное состояние туалет, ибо там похоже был какой-то настоящий филиал наркопритона.

Стоило мне только закончить с одной задачей, как в студию начали названивать лейблы. Похоже Клифф оказался единственным, кто рискнул и решился лететь в неизвестность — остальные ограничились телефонными переговорами. Пришлось разочаровывать. Попутно интересовался откуда в компаниях узнали номер телефона. Получается, и тут Шакил подсуетился. Торганул контактами в розницу.

Я и раньше не испытывал иллюзий насчет Штатов, но теперь, наблюдая все так сказать изнутри, меня все больше и больше воротило от этой страны. Каждый норовит выкрутить свою выгоду, торгануть чем только можно — информацией, телом (привет Ширли), статусом….

Как следует пожалеть себя я не успел — начали собираться парни. Первым пришел Джимми Диван. Толстяк даже и не думал на меня хмуриться, облапил, после чего сел разминать пальцы за рояль. В студии полилось битловская Yesterday. Я поморщился, но делать замечание не стал. Пусть играет. Я присмотрелся к Джимми, удивился:

— Да ты похудел!

— Минус двадцать фунтов! — гордо сообщил парень — Все по твоему рецепту — бег в пищевой пленке.

Прилично он так скинул. Почти десять кило.

За Джимми сразу пришли Кен и Фил. Они хмуро поздоровались, не раздеваясь, уселись на диван.

Я взял свой Гибсон, махнул рукой Джимми, чтобы он остановился, стал наигрывать Another Brick in the Wall Диппёплов. Когда я перешел на нижние аккорды, челюсти парней отвалились. И тут я запел из 2-й части оперы:

… We don't need no education.

We don't need no thought control….

Там где поется: «Эй, учителя! Оставьте их в покое!» — все дружно вздрогнули, а Джимми даже подпел мне на второй строчке.

Я поднял глаза и увидел, что в дверях соляным столбом застыл Джон.

Пришлось специально для него добавить в голосе трагизма: «Ты же всего лишь ещё один кирпич в этой стене»!

Когда парни втянулись в песню, я внезапно прекратил играть.

— Эй! — дружно закричали они — Дальше, дальше!

— А дальше, друзья мои — я отставил гитару — Только вместе! Надо писать слова, репетировать… Ну что? Будем на меня дуться или работать?

Я посмотрел на Джимми. Тот не сомневаясь ответил:

— Работать!

— Вы как? — я подошел к парочке на диване — По деньгам вопрос решим — открыл чемодан с деньгами, переждал дружный «ох и вау», повернулся к Джону — Ну?

— Нахуй бабки — парень скинул кейс со стола, доллары разлетелись по всей студии — Бери гитару, сыграем еще раз эту песню.

Я улыбнулся, потом не удержался и расхохотался.

Баксы мы в итоге поделили. Но до этого наигрались до умопомрачения. Отшлифовали Thunderstruck, Seven Nation Army, Rebel Yell и I Was Made For Lovin' You. Затем спели пару раз Another Brick in the Wall. Парни просто тащились от этой мелодии, перебирая и перебирая аккорды на грифе. Джимми подобрал ноты на фортепьяно, пропел соло. У него оказался неплохой, мягкий баритон. В группе могли быть фронтменами как он, так и Кен. Оба были голосистые, были готовы подпевать мне на бэк-вокале.

— Вот, что парни! — обратился я к ним после репетиции — Сейчас зайдите в соседний банк, откройте счета. Не стоит держать такие деньги в наличке.

Доллары от MGM мы поделили поровну. Я даже показал парням договор. Издалека.

— И еще вот, держите. В знак нашей дружбы.

Я достал из кейса коробки с часами. Раздал.

Глаза ребят округлились. Такие подарки им еще никто не делал.

— Ой, тут на задней поверхности молния!

Джимми первый нашел мой сюрприз. После покупки часов, я зашел к ювелиру, который мне быстро выгравировал эйсидишную молнию.

— Гром! Гром! — закричал я и парни мне вторили.