Плоды мести

Глава 38

«Да не будет Вседержитель милосерден к тебе, еретик. Даже думать о таком не смей!»

— Хуан де Деса, великий инквизитор

Аггрх и Сконм смотрели друг на друга с ненавистью, а на Гарба поглядывали с тревогой. Каким чудом орк успел забежать в комнату и подставить под летящий шип лезвие меча, он и сам до конца не понял. Однако жизнь Рати удалось спасти. Девушка лежала на полу среди прочих тел и размеренно дышала.

Сконм колебался. С одной стороны, он хотел угодить Повелителю, без колебаний принеся в жертву собственную дочь и сестру. С другой, его беспокоило, что личина все еще не проявляет явных признаков пробуждения бога. Крик ярости дал пуджару надежду, но одного взгляда хватило, чтобы понять: все еще не Быр-Хапуг. Собранный посох должен был все ускорить, но этого почему-то не случилось.

Гоблин между тем равнодушно смотрел куда-то сквозь всех, спешно пытаясь отыскать в силе посоха хоть что-то полезное для этого случая. Он уже пробовал повелевать, но это не оживило Тырю. Шаман подошел к кровати и коснулся навершием посоха головы девочки.

— Она уже плывет по реке мертвых в Шеоле, — на всякий случай предупредил Сконм. — Можно поднять тело, но не душу. Этого не мог даже Повелитель. Когда он пробудится, девочка попадет в твое царство.

— Я не он, — ровно и без эмоций ответил Гарб, заставив пуджара нахмуриться. — Она, может быть, попадет в его царство, если он пробудится. Может быть и если. Мне нужно придумать способ сейчас. Оставь меня в покое и иди, ведь там у тебя детей убивают. Сандро здесь не будет, так что справишься один.

Хапуг поспешно бросился наружу. Действительно, восстание рабов сейчас важнее. Главное, что посох собран, а остальное — дела житейские. Затем он резко затормозил перед статуей с копьем, будто что-то вспомнил.

— Ты знаешь, что делать, — прошипел Сконм орку и выскочил вон.

Аггрх исподлобья посмотрел хапугу вслед, опустился на колени перед Рати и осторожно коснулся лба девушки тыльной стороной ладони.

— С ней все будет в порядке, — успокоил его Гарб бесцветным голосом. — Ты любишь ее?

— Да, — орк уложил голову девушки себе на колени и нежно погладил по каштановым волосам. — Это так заметно?

— Я не слепой. Не бойся ей сказать, если еще не говорил.

— Для тебя она ничего не значит?

— Я не люблю ее, если ты об этом. Рати стала дорога мне, но я сделал свой выбор и не в ее пользу. Из вас получится прекрасная пара. Хочешь знать, что здесь случилось?

Аггрх поднял голову и посмотрел на гоблина. Казалось, прежний Гарб умер. Взгляд нынешнего был неживым, словно, шаман и сам наполовину отправился в загробный мир вслед за обескровленной девочкой. Даже зрачки вместо обычных вертикальных щелочек теперь занимали почти всю радужку. Движения его были медленными и плавными, а спина неестественно прямой.

Орк кивнул.

— Рати приволокла сюда соперницу, чтобы раз и навсегда отбить у нее охоту приближаться ко мне, — сказал Гарб глухим скрипучим голосом. — Привязала к кровати и хотела напугать. Просто напугать. Только время она выбрала неудачное. Сюда ворвались вот эти. — Гоблин указал посохом на лежащие вповалку тела. — Они и зарезали Тырю ножом Рати. Рати успела спрятаться, пока вышибали дверь, а вот оглушить всех вовремя не успела. Когда я подходил и отвлек двоих последних, она как раз взяла этот проклятый нож, вымазалась в крови и снова спряталась.

На глазах шамана выступили слезы.

— Если бы я так не увлекся посохом, ничего этого бы не случилось. Она последняя, кто выжил из моей деревни, а теперь я и ее потерял.

— А Сконму зачем убивать Рати? — спросил Аггрх, прижимая к себе девушку.

— Он обещал мне, что волос не упадет с головы Тыри в его доме. Наверное, решил, что его дочь и есть убийца, и задумал покарать ее, пока я не рассвирепел окончательно и не разнес здесь все. Ему тоже страшно, потому что он не знает, чего от меня ждать. Он бы даже рискнул отобрать посох, но в этом случае Быр-Хапуг во мне не пробудится.

Наступила недолгое молчание.

— Что будешь делать? — зеленокожий внимательно наблюдал за мимикой Гарба, страшась пробуждения Быр-Хапуга и переживая за гоблина.

— Буду искать способ, — пожал плечами Гарб. — Кажется, пришла пора немножко нарушить порядок, заведенный богами. Попробуем разбавить его хаосом.

Аггрх аккуратно подложил Рати под голову свою походную сумку и встал. Орк молча указал на лежащих гномов и людей. Желваки на его широких скулах вздымались и опускались.

— Если можно, не здесь, — прошептал шаман и отвернулся. — Мне нужно сосредоточиться.

За этими словами он спрятал жалость к этим бедолагам. Поступили бы они иначе, если бы их судьба сложилась по-другому? Кто знает. Однако сохранять им жизни он не собирался. Если жахани придумали ненависть, то гоблины изобрели месть.

Аггрху не обязательно знать, как и чему помешала Рати. Хотя он, наверное, и сам догадался.

Когда орк закончил выносить тела, Гарб первым делом вернул магией дверь на место и запечатал ее. Теперь никто не сможет помешать. Еще до этого он совершил быстрое путешествие в Шеол, привязал пока не осознавший смерти и оттого растерянный дух Тыри к ее мертвой оболочке и оставил вокруг мощные защитные чары. Нельзя допустить, чтобы кто-то покусился на малышку.

Теперь нужно восстановить тело. Распоротое горло заросло новой тканью, оставив бледную полоску шрама. Потом можно исправить, но сейчас не до этого. Кровь. Недолго думая, шаман достал ритуальный обсидиановый клинок и уколол свой палец.

Немного манипуляций с потоками Дэ и Тэ, чтобы всего одна капля побежала по чужим венам бурным ручьем. Щеки порозовели, сердце забилось, а легкие наполнились воздухом. Только душа пока не торопилась возвращаться. Теперь нужно убрать следы крови с тюфяка, веревки и пыточные инструменты, чтобы девочка не пугалась. У нее и так будет много поводов для страха после пробуждения.

Пожалуй, дальше самое сложное. Магия ожидаемо не сработала.

— Повелеваю! — и опять без результата.

— Оживи! — снова безуспешно.

— Пожалуйста! — мольба осталась без ответа.

Гарб крепко задумался. Умирание — естественный ход событий. Без смерти праведные души не могут попасть в загробный мир и получить награду, а обросшие грехами и нераскаявшиеся — наказание. Только разве боги не получают достаточно молитв и через это сил от живых? Разве не выгоднее, чтобы смертные жили и продолжали возносить им хвалу? Получается, смертные умирают для чего-то.

— Думай! — гоблин сжал зубы до боли в сведенных скулах.

Может, дело в том, что смертные перестают нуждаться в богах, если живут слишком долго? Хотя, достаточно вспомнить собственное племя. Старые самки больше всех молились Бирканитре, но это как раз можно объяснить страхом приближающейся смерти. Неужели Сандро все-таки не ошибся?

— Думай, дурная башка! — когтистая рука отвесила не находящей решения голове звонкую оплеуху.

Как и зачем вся эта круговерть работает?

За время своих путешествий шаман накопил много знаний о том, что происходит с душами после смерти. Порой сведения противоречили друг другу, но общая картина складывалась. Если некромант прав в своих предположениях, то боги так же, как и жахани с пуутами, нуждаются в душах, потому что другого источника Дэ для них нет. Это плохая новость для смертных, ведь выходит, что душам уготована роль сосудов с вкусной и полезной энергией и только.

Значит, никакой награды и рая по ту сторону нет. Но почему именно смертные?

— Ну же! — почти зарычал Гарб.

Ответ пришел сам собой. Конечно! Дэ в изобилии встречается только на Лумее, а богам сюда вход закрыл сам Део, и они привели на Лумею смертных, чтобы потом питаться их душами. Просто таким способом удобно добывать Дэ из первого мира, раз уж Вседержитель оставил эту лазейку. Поэтому те боги, которые смертных не сотворили или не сумели привести на Лумею, стали слабее остальных. Значит, все легенды о сотворении смертных — ложь, и боги «любят» своих «детей» только как еду. Конечно! Все сходится. Поэтому боги брезгуют душами грешников, от которых разит Умброй.

Гоблин вспомнил запах тлена, который несла с собой тень брата Каввеля, и его чуть не стошнило от одной мысли.

— Надеюсь, это не так, — прошептал Гарб, ошарашенный собственными выводами.

Вспомнил он и свое видение. Быр-Хапуг и Триединый, вроде бы, созданных ими существ любили по-настоящему и заботились о них, кто как умел. Эльф даже напал, потому что его детишек кто-то испортил. Может, не так все и плохо.

Только ведь есть еще Шеол, где обитают отвергнутые богами и слишком сильные для адских охотников души. Есть Умбра — порождение мрака и энергии смерти Тэ, питающееся шелухой от душ, которые забирают демонические охотники. И есть Неган — нечто совсем чуждое богам.

— Осталось сопоставить, — гоблин наколдовал себе стул и сел на него, подперев кулаком подбородок.

Мыслить счетной машиной невероятно утомительно, а Гарб в этом состоянии пребывал уже больше часа, и силы стремительно покидали его.

Что есть душа? Сосуд для Дэ, почему-то несущий в себе личность и ее память. Но, если взглянуть на вопрос шире, то что это такое? Легенды гласят, что боги сотворили смертных, вдохнув часть своих сил в глину, камень, древесину и другие материалы. Если души — часть богов, то почему все смертные не воспринимаются демонами как боги? Хиенна далеко не сразу догадалась о божественной искре в Гарбе, а про остальных ничего такого не говорила.

Что если душу создали не боги? Но кто тогда? Или что? На эти вопросы пока ответить нечем. Можно предположить, что души создала Умбра, но это очевидный бред, ведь миру теней свет души противен. Неган?

Слово шевельнулось где-то в глубинах памяти, но ничем не отозвалось. На ум пришла недавняя встреча с таинственным существом, собирающим кровь богов. Оно замыслило разрушить творения Део. Де Деса тоже говорил, что Неган хочет уничтожить вселенную. Какой в этом смысл? Все неправильно — так оно сказало. Может, там в кургане и есть Неган?

Гарб поморщился. Философские рассуждения об устройстве вселенной никак не приблизили его к разгадке, а время продолжало свой неумолимый бег. Чем дольше душа находится в Шеоле, тем больше она теряет связь с телом.

Почему у богов не получается воскрешать смертных своей волей? Гарб вернулся к тому, о чем думал раньше. Может, им это и не нужно? Они просто не хотят. В самом деле, какая богу разница, где находится верный ему смертный — на Лумее или в его царстве?! Если разницы нет, то нет смысла тратить силы на чье-то воскрешение.

— Но я-то хочу! Хочу, чтобы ты жила здесь и сейчас! Вернись и живи, прошу тебя!

Посох еще раз коснулся лба девчушки. На этот раз ее веки вздрогнули, и глаза широко распахнулись. Рот тоже раскрылся для крика, но взгляд упал на возвышающегося над ней гоблина.

— Ты пришел, милый мой! Ты спас меня! — слезы крупными каплями потекли из глаз Крохотыри. — Она, а потом они…

— Все будет хорошо, теперь точно, — ласково сказал Гарб и тоже отчего-то ощутил соленую влагу на губах.

Усталость внезапно подкосила его, и большой гоблин сполз со стула, погружаясь в сон без сновидений.

— Тыря?

— Проснулся наконец? Очень хорошо. О девчонке не беспокойся, она осталась у хапугов. Должен признаться, я восхищен проделанной работой.

Гарб с трудом разлепил веки. Руки и ноги затекли, но размять их не получилось. Гоблин дернулся. Вмурованные в стену браслеты надежно удерживали запястья и щиколотки. Пламя факелов плясало на их тусклом металле, и память услужливо напомнила, что такой используют для особо опасных магов. И действительно, магия в его теле словно задремала. Как и тогда в трюме, не давая ни малейшего шанса на спасение. Что-то подсказывало, что в этот раз Михеля рядом не окажется.

— Извини, для божественной крови пока ничего лучше не придумали, — сокрушенно подтвердил Сандро, — поэтому цепи обычные антимагические. Уверяю, это просто необходимая мера предосторожности.

Некромант стоял посреди каменного мешка, к стене которого приковали гоблина. В руке мерзавец держал реликвию. Посох для его небольшого роста смотрелся скорее шестом.

Да как он посмел? Гнев пополам с паникой захлестнул Гарба: он опять один без друзей и без посоха. Шаман дернулся всем телом, но оковы все так же не позволили сдвинуться с места ни на полдюйма. Человек даже не подумал ехидно улыбнуться или как-то еще выказать злорадство. Только подождал, пока Гарб выбьется из сил, а затем стукнул палкой по полу, привлекая внимание. Камень пола в месте удара обернулся кучкой золотистого песка, выглядящей совершенно неуместно посреди мрачного сырого подземелья.

— Как ты это сделал? — язык немного заплетался, а во рту ощущался неприятный металлический привкус.

— Пленил тебя или вот этот фокус с посохом? — бесстрастно уточнил колдун, почесав черные волосы на затылке свободной ладонью. — Постараюсь внести ясность по обоим вопросам одним ответом. Во мне сидит некто, подаривший моему телу очень интересные способности. Да ты, наверное, и сам знаешь. Мне бы радоваться, но он временами берет надо мной верх. Даже там на поляне с тобой договаривался он, а я только бессильно наблюдал.

— И чего же хочешь ты? — спросил шаман, прищурившись. — Посох уже у тебя. Освободи моих друзей!

Сандро помедлил с ответом.

— Твои друзья не у меня, а у него. Мне же нужна только помощь. Как ни прискорбно, в полную силу этот посох для меня работать не будет. Удивительная система защиты, если хочешь знать мое мнение. Она даже имитирует работу мощного чара для непосвященных, а истинное могущество раскрывается только избранным. Пару лет назад я бы не задумываясь пожертвовал душой за одну возможность такое изучить.

— А теперь?

— Цена использования слишком высока.

Гарб аж извелся. С виду он сохранял спокойствие, но внутри все клокотало. С одной стороны, шаман сейчас был готов при малейшей возможности наброситься на вора и просто рвать его когтями. С другой, природная вежливость заставляла как минимум выслушать того, чьи слова кажутся разумными и пока не несут прямой угрозы.

— Думаю, ты нужен, чтобы освободиться от меня, — предположил колдун. — Он, похоже, случайно вселился в мое тело, а теперь не может ни захватить полный контроль, ни вырваться наружу. И он до безумия боится умереть вместе со мной. Наверное, думает, что божественность исправит ситуацию. Смертный не может стать богом, пока у него есть душа, а эту проблему легко решить посохом. Не станет души, и тело сразу освободится. Самое неприятное, что он пытается притворяться мной, и у него получается все лучше и лучше. Изгони его, пока не поздно, умоляю тебя!

— Это тебе к Михелю нужно, — брови гоблина собрались складочками над переносицей. — Помнишь того монаха, который помогал нам с обрядом? Он такое умеет. Тебя терзает Умбра или что-то другое? Откуда ты знаешь, что это он, а не она или оно?

— Не знаю точно, — вздохнул некромант. — Иногда кажется, что внутри меня идет какая-то борьба, как будто за тело сражаются два равных по силе существа. Но я вижу только последствия. Наверняка можно сказать, что мысли у того, что берет верх надо мной, мужские. По крайней мере, он думает о себе в мужском роде. Давай так, я сейчас освобожу тебя и верну посох, а ты попытаешься мне помочь. Договорились? Я больше не прошу ничего взамен, чтобы моя искренность не вызывала сомнений.

Гарб неуверенно кивнул. Некромант положил посох рядом с гоблином, отошел подальше и отомкнул замки на цепях заклинанием. В замке с легким скрежетом повернулся ключ, и цепи с громким лязгом упали на пол. Шаман бросился к своему сокровищу.

— Не бей! — быстро предупредил Сандро. — Это только вызовет его.

— Не собирался, — сообщил гоблин, проверяя каждый дюйм резной поверхности. — Что нужно сделать?

После погашенной ненависти к эльфам, сдержаться сейчас вообще не составило труда.