Плоды мести

Глава 16

Гобелинское племя хапугов берет свое название от злобного божества по имени Быр-Хапуг. Название говорящее, потому что хапают они все, до чего дотягиваются их мерзкие лапы.

Из записей Жиля Дыреца, искателя приключений

Не билась со звоном посуда, не сверкали яркие молнии и даже не сотрясались прочные каменные стены. Просто шла самая обычная дуэль взглядов, а также мыслей и периодически озвучиваемых красочных эпитетов, коими награждали друг друга оппоненты. Вечерело.

В одном углу комнаты у окна стоял набычившийся светлый эльф. В противоположном у двери заняла позицию хапуга, принявшая нарочито расслабленную позу. Между ними посреди помещения, примирительно расставив руки в стороны, в качестве буфера разместился здоровенный орк в наспех залатанном нагруднике.

Зеленокожий не пожелал расстаться со старой броней и сам сделал латку, кое-как ее прикрепив. Защитные свойства такого нагрудника вызывали сомнения, но, когда ему об этом говорили, Аггрх реагировал на такие заявления в чересчур грубой даже для себя манере. Потом смягчался и сначала демонстрировал непробиваемую кольчужную рубашку из мифрила на теле, а потом пускался в пространные философские рассуждения о сентиментальном значении некоторых вещей. До конца никто и ни разу не рискнул дослушать, чего орк, впрочем, и добивался.

Воин в прямом смысле слова был на голову, а в случае Адинука — на полторы, выше конфликтующих сторон, но чувствовал себя под перекрестным обстрелом на редкость неуютно. Пока его присутствие удерживало обе стороны от драки, но битва могла разгореться в любой момент.

— Ты с нами не поедешь, — упрямо повторил Адинук, поигрывая мечом и искоса поглядывая на порт, в котором уже стоял готовый к немедленному отплытию красавец окирош.

— Поеду! — топнула ногой Рати и положила руку на эфес шпаги.

Хапуга успела принарядиться: Усино позаботилась, чтобы ей подобрали и выдали походное снаряжение. Так что теперь девушка могла похвастаться добротными новенькими сапогами, хорошей рубахой из белого шелка, темным кожаным жилетом с большим количеством карманов и штанами из прочной свиной кожи. Украшала прелестную головку широкополая фетровая шляпа с пером.

Девице вернули нож и зачем-то даровали эльфийскую шпагу с непременной рунной вязью на клинке. Скорее всего, трофейную. Рати презрительно покрутила ее в руках, но отказываться не стала и прицепила ножны на перевязь. Изорванная маскировочная одежда отправилась в походную сумку вместе с некоторыми припасами.

— Девочки, девочки, не надо ссориться! В этом доме будут только рады, если вы друг другу глотки перегрызете! И ставки сделают! — попытался вмешаться Аггрх, не забывая при этом подтрунивать над оппонентами в попытках разрядить обстановку.

С обеих сторон его тут же одарили одинаковыми гневными взглядами.

— Не поедешь, а поплывешь, как чайка по болоту, — нахмурился эльф. — Аггрх, ты на чьей вообще стороне? Это же хапуга! Льонас забыл, что ли?

— Я с Гарбом. Он вбил себе в голову, что ее надо взять, так что я уже смирился, — тяжело вздохнул орк, — но, если меня случайно прирежут во сне, я ему, конечно, не прощу.

— Зачем сразу прирежут? — обиделась Рати. — Есть же много других способов. Например, можно взять подушку и…

— И заткнуть ей свой рот! — чтобы перебить девушку, Адинук едва не перешел на визг. — Мы и так знаем, что все хапуги — коварные и жестокие убийцы. Поэтому и не хотим иметь с тобой ничего общего.

Рати картинно покатилась со смеху.

— Чья бы паучиха шуршала! — фыркнула она. — Народ троу слишком многому нас научил. Мы не виноваты, что вы такие хорошие учителя.

— Гнусь и погань! Я давным-давно отрекся от темных обитателей Подземья и уже доказал свою преданность, — гордо парировал эльф. — И вообще, я сам теперь светлый.

— Гарбу об этом только не напоминай, бледный! — прибила аргументом девушка.

Бард погрустнел, осознавая ее правоту.

— У нас с ним даже мысли начали сходиться. Я его люблю и буду теперь сопровождать везде! — продолжила наступление обладательница каштановых кос. — Ты сам-то когда-нибудь любил?

— Да я и сейчас… — проронил Адинук, смущенно улыбнулся, вдруг ушел в глубокую задумчивость и перестал реагировать на окружение.

Аггрх выдохнул и опустил руки. В таком состоянии эльф мог пребывать часами, так что опасность с виду миновала. Или быстро отомрет и пойдет писать очередную балладу, или через часок такого ступора уйдет к себе в комнату и выпустит паучиху из сумки, чтобы, вероятно, найти утешение в ее объятиях. Орк представил, как огромные черные паучьи лапы ласково скользят по полуобнаженному телу Адинука, и весь передернулся от омерзения.

— Так что там Гарб, собирается? — спросила Рати, увидев, что воевать больше не с кем. — Я стучала, но он не открывает.

— Он собирался по Шеолу погулять, — зевнул воин, — так что его лучше не беспокоить. К утру выйдет, я думаю, а там как раз с приливом и отчалим. Вздремни пока.

Гарб попросту спрятался в своих апартаментах, испытывая крайнюю степень смущения. Признаний такого рода ему еще не делали. По крайней мере, глаза в глаза. Все его приключения начались из-за внимания со стороны самки, но тогда о чувствах малышки Тыри он узнал только от своего старого учителя, а сам с ней никогда даже не разговаривал.

Здесь же… Рати он выпроводил, как только та смогла облачиться в принесенный гномами наряд, и остался думать в тишине. Все равно Усино взяла девицу под опеку, так что за нее можно пока не беспокоиться. На всякий случай пришлось предупредить, чтобы не безобразничала, не лезла в запрещенные части замка и никого не пыталась убить. Янтарноглазое чудо согласно кивнуло и, посмеиваясь, удалилось в сопровождении королевы. Аггрха он тоже снабдил подробными инструкциями насчет новой спутницы, чтобы орк и в обиду ее не давал, и бдительности не терял.

Шаман сел на мягкий густой ворс ковра, скрестил ноющие ноги и попытался успокоиться. Дыхательная гимнастика Михеля опять пришлась кстати. Под нее и думалось легче, чем обычно. Что принято делать с влюбленной в тебя прекрасной убийцей из племени жестоких порождений зла и колдунов, практикующих самые отвратительные во вселенной ритуалы? Здравый смысл подсказывал держаться от нее как можно дальше, потому что это сегодня она любит, а что будет завтра, никто не знает. Тело же почему-то реагировало совсем иначе.

— Не сметь! — влепил себе мысленную пощечину гоблин, как только мысли свернули на узкую и извилистую стезю порока. — Нельзя тебе!

Организм обиженно не соглашался, испытывая какое-то сладостное томление и рисуя в голове всякие совершеннейшие непристойности. Как же утомительно бороться с собственными желаниями! Девушка ему нравилась. Признаться в этом самому себе оказалось легко, а вот придумать, как с этим жить дальше, пока не получалось. Тоненький внутренний голосок еще ехидно так поинтересовался, почему это шаманам запрещено то, что разрешается другим.

— Потому что я избранный богини, — сам себе ответил гоблин.

— И что? — не сдавался внутренний голос. — От нее не убудет, если ты устроишь свою личную жизнь. Богиня вечная, а ты нет. Надо иногда и о себе думать. Детишек заведешь даже, может быть, и будет у тебя ворох даровитых помощников. Другие ловцы духов, между прочим, почему-то не сильно брезгуют обществом самок.

— Я не другие, — возразил сам себе Гарб. — И я теперь не только шаман, но и жрец.

Под эти тягостные мысли он неожиданно погрузился в транс. Сразу пришло ощущение невесомости, и дух шамана вознесся над сидящим телом. Гоблин словно взмывал все выше и выше, пока не очутился в мире духов.

Шеол как всегда недружелюбно встретил еще живого посетителя, обдав его проекцию леденящим ветром небытия. Границы комнаты как будто раздвинулись, создавая ощущение огромности пространства вокруг.

Интересно, есть ли кто-то из духов поблизости? Без жертвы их трудно привлечь, поэтому придется импровизировать. Духов манит энергия Дэ, которую они обычно пьют из жертвенника. Для заклинаний тоже используется сплетение стихийных элементов и Дэ. Значит, можно попробовать высвободить Дэ, не трогая стихии. Правда, в глазах любого мага — это дикость. С тем же успехом можно выковать меч из чистого золота: выглядеть будет здорово, но воевать им дорого и непрактично.

— Не попробуешь, не узнаешь, — сказал себе Гарб и принялся творить магию.

Если бы все оказалось так просто, наверное, так бы все и делали. Зачем резать кур, если можно просто что-нибудь поджечь? Ожидаемо, небольшой шарик огня на ладони не дал никаких результатов. Дэ в сочетании с огнем духов не только не привлек, но и, похоже, отпугнул, поэтому пришлось его погасить. Затем шаман попробовал удар чистой магией. В мире живых от него вздыбился ворс на ковре, а в Шеоле только поднялся ветер.

Как оказалось, волшебство даже в чистом виде не полностью состоит из Дэ. По крайней мере, на это ни один из духов тоже не среагировал. Помнится, Минору творил волшебство вообще без помощи Дэ, но эта секретная техника оказалась Гарбу не по зубам, как он ни старался ее повторить. Наверное, есть какой-то другой источник силы, но пока к нему все равно нет доступа. Да и не исключено, что он может не понравится духам.

— И чем же вас заинтересовать? — задумчиво почесал подбородок гоблин коготком большого пальца.

Как он знал, посох, проекцию которого Гарб держал в ладони, духи вообще старались облетать стороной. Так что и его применение исключено.

— Интересной беседой, разве что, — послышалось где-то над ухом.

Шаман вздрогнул от неожиданности и попытался найти источник звука. Голоса духов в Шеоле трудно отличить от шелеста листьев на ветру, поэтому говорить мог кто угодно. Только его не было видно.

— Не трудись, — в двух шагах от гоблина сгустилось до состояния полупрозрачности нечто, отдаленно напоминающее силуэт самого шамана, как будто пытаясь скопировать собеседника.

— Кто ты, о дух! — тут же обратился к нему Гарб, надеясь, что это не один из духов его предков.

Те довольно неприязненно относились к нетрадиционной для гоблинов одежде и отсутствию ритуальной маски. Про угощение и говорить не приходится.

— Всем подавай имена, — прошелестел призрак со звуком зыбучего песка. — Чем ты заслужил такую информацию?

— Виноват, — шаман пошаркал ножкой, которая в невесомости Шеола совсем не болела. — Угощения действительно нет.

Дух рассмеялся тихим многоголосым смехом, пробирающим до мурашек, от которого у неподготовленного поднялась бы шерстка на затылке. Гарб привык к проделкам местных обитателей давным-давно и не обратил внимания.

— Мне не нужно угощения, — сказал невидимый собеседник. — Просто удиви меня.

— Чем? — уточнил Гарб, пытаясь внутренним зрением разглядеть, кто же к нему явился.

Простые обитатели Шеола никогда не строят общение таким образом. Без угощения они и словом никого не удостоят, так что этот пришелец сильно заинтересовал ловца духов.

— Только не тупыми вопросами, — рассмеялся дух. — Терпеть не могу неучей. Я слышал, что ты много знаешь и умеешь. Вот и решил познакомиться. Только сперва хочу убедиться в правильности выбора.

— Тебя заинтересовали мои эксперименты, — осенило Гарба.

— И они тоже, — степенно кивнул дух.

— Угощение тебе не нужно, а значит, ты познал способы питания без подношений от смертных, — вошел гоблин в состояние счетной машины, — тебя можно развлечь беседой, ты не любишь неучей, а значит, уважаешь знания. Курак, я полагаю?

Призрак обрушил на голову шамана поток звуков, которые сошли бы за громогласный смех, если бы все в этом месте не было приглушенным. И даже так пришлось зажать уши.

— Ура-урастое! До этого сам никто не догадывался! — обрадовался дух всезнайства, тут же начав обретать подобие плотности.

Гарб с интересом посмотрел на свою точную, только почти прозрачную копию. Перед ним стоял высокий гоблин с лапами до колен. Серый мятый кафтан с множеством карманов скрывал тело, но на морде уродливые белесые червяки шрамов прогрызли извилистые дорожки по широкому приплюснутому носу, впалым щекам и высокому лбу, проредили шерстку на оттопыренных ушах, оставив одно надорванным сверху. Желтые глаза с вертикальными зрачками изучали его в ответ с искренним любопытством. Призрак сделал попытку почесать пятерней с длинными крючковатыми пальцами копну длинных коричневых волос на голове, но лапа провалилась в пустоту, не встретив препятствия. Досадливо махнув конечностью, дух вернулся к изучению Гарба.

— Да уж, удивил, — изрек он наконец. — И как успехи по отделению Дэ от плевел?

— Получилось тебя призвать, — настороженно улыбнулся гоблин, вызвав на морде призрака ответную улыбку.

Курак был легендой, и в прежние времена Гарб мог только мечтать о знакомстве с ним. Сейчас же после всех своих приключений, шаман рассматривал собеседника только как ходячую библиотеку, полную нужных ему знаний. Гоблин напомнил себе, что вряд ли этого духа принято поминать только в ругательствах просто так. Наверняка есть причина. «Вырядился Курак знает во что», — так его с год назад отчитывал учитель. Стоит быть настороже.

— Я сам сотни раз пытался это проделать, но не получилось, — признался всезнайка и дальше затараторил с такой сумасшедшей скоростью, что у шамана уши едва не начали сворачиваться в трубочки. — Дэ — это чистая энергия Создателя. Можно даже сказать, что это энергия жизни, и просто так она никому не дается. Только богам такое под силу, и то не всем. Кстати, ты в курсе, что в тебе есть божественная искра? Это сразу видно по росту и некоторым другим признакам, так что у тебя могло бы получиться. А еще твой посох — совершенно замечательная, но незавершенная штука. Ты хотя бы примерно представляешь, как им управлять? Без остальных частей его работа наверняка непредсказуема, да и работает он не на полную мощность. Зато, когда соберешь… ты ведь будешь его собирать, да? Им тогда можно будет горы свернуть. В буквальном смысле, но не только. Еще он управляет стихиями. Всеми. Да-да, совершенно точно. И божественной тоже. Нет-нет, ты не ослышался. Так вот, если принять во внимание некоторые важные аспекты криволинейной разнонаправленности колебаний энергетических потоков в замкнутом контуре, а также пассивный концентратор, используемый для подавления негативных возмущений, следует отметить бесконечную вариативность возможных последствий, могущих вызвать как категоричный отказ спектра…

Отчаянно болела голова, но Гарб все равно продолжал слушать, жадно впитывая новые знания, которые удавалось вычленить из потока мыслей Курака. Зато теперь сразу стало понятно, откуда у этого духа такая плохая репутация: выдержать общение с ним простому гоблину не дано. Гарб с детства не считал себя простым, поэтому терпел, пока хватало сил.

— …таким образом, следует сделать вывод о важности соблюдения радиус-вектора по абсциссе во избежание полного уничтожения всего сущего.

Останавливаться для вдохов и выдохов духу не требовалось, и монолог продлился минут десять. Казалось, эта пытка будет тянуться вечность, но Курак не столько устал говорить без остановки, сколько захотел получить хоть какую-то реакцию от слушателя. Поэтому он прервался и вопросительно посмотрел на гоблина, странным образом все еще пребывающего в сознании.

— Спасибо, что объяснил, — с кислой физиономией восхитился ловец духов.

— Объяснения доставляют мне несказанное удовольствие, — раскланялся всезнайка.

— Ты знаешь так много, — Гарб с трудом переборол нежелание продолжать разговор. — Может, ты также знаешь, как мне найти…

— Хорошо, что спросил! — перебил его Курак. — Я как раз знаю, чем тебе помочь. Самым элементарным действием для нахождения четвертой части будет, конечно же, прямой вопрос тому, кто ее прятал. К сожалению, способ для тебя сейчас недоступен, потому что вряд ли ты сможешь настолько заинтересовать эльфийских жрецов, чтобы они снизошли до взывания к своим богам ради подобной мелочи, а тебе самому Триединый не ответит. Да и жрецам он уже давно не отвечал.

— Тишина! — отчаянной жестикуляцией и свирепым выражением морды Гарбу удалось прервать излияния призрака, грозящие перерасти в бесконечные.

Вопрос должен был быть про Каввеля, но услышанное затмило своей важностью все остальное. Дух недоуменно и слегка обиженно воззрился на собеседника.

— Информация проверенная, что это Триединый прятал четвертую часть посоха? — уточнил гоблин.

— Не только четвертую, но и третью, и вторую и даже первую! — радостно сообщил Курак. — Он с женушкой его и сломал, если что. Точнее их аватары.

— Может быть, о всезнающий, ты знаешь и об обстоятельствах, при которых это произошло? — недоверчиво спросил Гарб.

— Конечно, знаю, — чуть не обиделся призрак. — Я там был. Ох, и летали же тогда энергетические всполохи по всем мирам и измерениям. Битва была — залюбуешься. Жалко только, ваши проиграли.

От этих слов гоблин судорожно схватился за голову, пытаясь избавиться от странных образов, из ниоткуда хлынувших стремительным потоком в сознание. Каменный пол едва не ушел из-под ног, и на пронизывающем ураганном ветру Шеола пришлось приложить усилие, чтобы не потерять равновесие. Поток постепенно превратился в воспоминания, как будто чужеродные, но вместе с тем родные и почти собственные.