Плененный альфа

Глава 2

Джиннифер открыла глаза в темноте. Пульсирующая боль в затылке была единственным, что сообщило ей, что она уже не спит. Тем не менее, она не могла понять, почему ей было так тепло, или где она могла находиться, учитывая, что здесь не было звезд или танцующего над ней северного сияния.

— Кто ты?

Вопрос прозвучал так, будто он был произнесен прямо у нее в голове, эхом отражаясь сквозь его отделы.

— Кто ты?

— Иногда я сама задаюсь этим вопросом, — сказала она голосом, измученным жаждой. Она заставила себя сесть, вздрагивая от острой боли и накатившего головокружения. — Джиннифер. Мое имя.

— Джиннифер.

Она услышала, как чиркнула спичка, и когда запах серы достиг ее носа, она потерла глаза. К тому времени, когда у нее перестало двоиться в глазах, спичку использовали, чтобы поджечь небольшой факел из веток и высушенных корней сорняков. Она уставилась на свет, мгновенно загипнотизированная потрескивающим пламенем. Затем ее глаза переместились на державшего его мужчину.

Лицо было знакомым, но в ее голове все слишком перемешалось, чтобы его узнать. Вначале она заметила его странности. Его каштановые волосы были откинуты вправо, открывая ухо, в котором был странный пирсинг из серебра, выглядевший, как кость. На этой же стороне лица через прекрасной формы бровь проходил маленький шрам. Мужчина задумчиво за ней наблюдал, и когда она посмотрела ему в глаза — горящее золото в обрамлении черного кольца — то почувствовала, как будто смотрит в жерло вулкана.

— Ты волк.

Она видела трех волков, но волком был он. Именно тем, который разорвал горло мужчины с ружьем и затем, как это ни парадоксально, согрел ее руки своими.

— Так и есть, — сказал он скромно.

Впервые она поняла, насколько он был красивым, и как только она это осознала, он стал всем, что она могла видеть. Все черты его широкого лица были гармоничны и пропорциональны. Нос крупный, но не очень большой. Его губы достаточного полные, чтобы их можно было назвать чувственными, но рот при этом не был слишком широким. Ресницы были длинной, густой бахромой, окружавшей его глаза, но каким-то образом не казались женственными. Его тело было закутано в темные меха, однако именно его точеный торс врезался ей в память.

— Как тебя зовут? — спросила она.

Он, казалось, обдумывал вопрос, когда устанавливал факел в мягкую землю, и, воспользовавшись этим моментом, Джиннифер осмотрела комнату. Она походила на своего рода пещеру, с низким потолком из серого камня и земляным полом. Она была маленькой, и единственный выход, который она увидела, находился за спиной оборотня.

— Зейн, — наконец-то сказал он, заставая ее врасплох.

— Это как-то не похоже на имя вервольфа, — напрямик ответила она.

Его губы изогнулись в улыбке, отчего у нее в животе запорхали бабочки.

— Ну, тогда, может, расскажешь мне, как должно звучать имя для вервольфа?

У Джиннифер было несколько идей, но она подозревала, что вопрос был риторический.

— Где мы? И где мой друг? Ты его видел?

Она начала описывать Боаза, но Зейн отмахнулся от нее.

— Так не пойдет, — резко сказал он. — А сейчас расскажи мне, что ты здесь делаешь.

Джиннифер внутренне ощетинилась, но все равно ответила. Он ей не угрожал, и не было никаких признаков, что собирался причинить ей боль. И она хотела, чтобы все так и оставалось.

— Боаз и я прибыли сюда, чтобы снимать… — она замолчала, поднимая руки, чтобы похлопать ими по карманам. Вывернув их наизнанку, она обнаружила перчатки, но камеры там не было.

Как будто по команде, Зейн поднял ее маленький «Canon», который блеснул в свете костра.

Джиннифер облизала губы.

— Это мое. Пожалуйста, отдай обратно.

Он проигнорировал ее просьбу.

— И что ты здесь снимаешь? Из того, что я здесь увидел, все, что ты хотела сделать, это рассказать самой себе о горных породах и грызунах.

Джинифер застыла от смущения. Прежде чем сделать окончательный вариант, все, что она говорила во время съемки, тщательно проверялось. И она никогда и никому не показывала неотредактированные кадры, даже Боазу. Она постаралась вспомнить, что могло быть конкретно на этой SD карте, в надежде, что это не была та, на которой она не спала всю ночь, и, стараясь не заплакать, говорила, как сильно скучает по своей семье.

— Это личный видеоматериал, — пробормотала она, отводя взгляд. — Он для документального фильма, который я делаю — информационное видео о Нунавут[1] и, надеюсь, об оборотнях.

В его глазах появился опасный блеск.

— Ты пришла сюда, чтобы снимать оборотней?

— Чтобы помочь оборотням, — сказала она. — Мне просто нужно показать людям, что ваш вид так же достоин прав человека, как и мы. И что вас нужно защищать, а не охотиться ради прибыли.

Зейн откинулся назад, опершись локтем на каменный выступ. Он что-то хмыкнул в знак благодарности, но в остальном, казалось, просто над ней посмеивался.

— Я уже делала такое раньше, — сказала она, поджав губы. — Все, что мне нужно, это на несколько недель остаться в стае и снять повседневную жизнь вашего вида. Если ты поможешь мне, я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы остановить охоту на оборотней.

Зейн нахмурился.

— Ты ожидаешь, что я приведу тебя в мою стаю и позволю их снимать? Каким образом, раскрывая передвижения моей стаи и расположение логова, можно остановить на нас охоту? С таким же успехом я могу привести тебя сюда, чтобы ты сделала дорожную карту и поставила знаки, ведущие браконьеров прямо к нам.

Джиннифер попыталась вставить слово, но он ее перебил.

— Или ты думаешь, что я настолько альтруист, что пожертвую безопасностью своей стаи ради блага всех оборотней? Уверяю тебя, мне плевать на другие стаи. Я защищаю то, что принадлежит мне. И ничего больше.

— Тогда, что насчет той девушки, что я спасла? — быстро спросила она, беспокоясь о том, что будет услышана. — Если бы меня там не было, браконьеры могли…

— Они никогда бы к ней не прикоснулись, — сказал он. — Мы были там еще до рассвета и собирались ее отпустить, если бы браконьеры не появились до следующего утра.

Ее брови приподнялись, и она почувствовала, как от лица отхлынула кровь.

— Вы использовали эту бедную девушку, как приманку?

— Нет, — сказал он, его губы превратились в жесткую линию. — Она сама оказалась в таком положении. Мы просто воспользовались ситуацией.

— Так вы там были все это время? — спросила она. — Слушая, как она звала на помощь?

Он приподнял бровь.

— А вы?

Она заткнулась. Если он был здесь весь день, то мог видеть ее и Боаза на дюне, снимавших в течение двух часов, пока волк боролся со стальным капканом. Они были готовы наблюдать, как она умирает: либо от рук браконьеров, либо от сил природы. Она могла бы попытаться это оправдать, объясняя, как такая сцена добавит ее документальному фильму эмоциональный удар, необходимый, чтобы вызвать резонанс. Но поняла, что у него тоже были собственные оправдания.

— Справедливо, — тихо сказала она.

Он кивнул головой в знак одобрения.

— Почему ты попыталась ей помочь?

Она моргнула и снова встретилась с ним взглядом. Ее нервировал его пристальный и пугающий взгляд, но она не позволила этому поколебать ее спокойствие.

— Полагаю, это был мой гедонизм[2], — сказала она и подумала, был ли он знаком с этим словом. Учитывая, что он использовал слово альтруизм, она решила не оскорблять объяснениями его очевидный интеллект. — Я понимала, что если ее не спасу, то буду чувствовать вину, а мне не хотелось разбираться со своей совестью.

Он снова кивнул, как будто это имело для него смысл. Затем он сказал нечто совершенно неожиданное.

— Девушку, которую ты пыталась защитить, зовут Индиго, и она моя сестра. — он помолчал, давая ей несколько секунд переварить информацию. — Независимо от твоей мотивации или отсутствия для нее опасности, ты была готова отдать жизнь за одну из моих, и поэтому я у тебя в долгу. Ты можешь вернуться со мной к моему логову и снимать, однако, мне решать, что ты снимешь на пленку, и какой материал заберешь с собой, когда уйдешь.

Вставая, он вытащил из земли факел и сделал шаг вперед, предлагая ей свою руку.

Как правило, Джиннифер никогда не соглашалась на условия, подавляющие ее креативность, но сейчас она все еще находилась в восторге от своей удачи. Когда она приняла решение отправиться в.

Нунавут, она ожидала, что будет наблюдать за стаей вервольфов издалека, но это предложение было лучшей возможностью всей ее жизни. Даже если ей позволят уйти всего лишь с несколькими кадрами материала о жизни оборотней, у нее уже было больше, чем у любого другого режиссера. Независимого или работающего на студию.

Она взяла его за руку, чтобы пожать, но вместо этого, он потянул ее вверх. Между ними оказалось всего лишь несколько дюймов, и ей пришлось вытянуть шею, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Договорились, — сказала она, надеясь, что это не прозвучало слишком нетерпеливо.

Его ноздри встрепенулись, и что-то в его поведении на мгновение изменилось, но так быстро прошло, что она не смогла точно определить, что это было.

— Хорошо. А сейчас я отведу тебя к твоему спутнику.

Когда Зейн передал ей факел, она вопросительно на него посмотрела.

— Мне это не нужно, — сказал он, хотя это лишь отчасти было верно. Они были глубоко под землею, так что проход был темным, как смола, и даже он не мог видеть в полной темноте. Но там, где факел позволял человеку видеть на несколько шагов перед собой, ему такой свет помогал увидеть на большем расстоянии.

Проход был таким широким, что в нем поместились бы десять человек, но недостаточно высоким.

Так что ему при ходьбе пришлось наклонять голову. Он заметил, что человек тоже пригибалась, хотя в основном для того, чтобы не столкнуться с ледяными сталактитами. Тем не менее, она была высокой, намного выше любой человеческой женщины, какую он встречал. Даже выше, чем большинство женщин в его стае.

Он заставил ее идти впереди. Ему не нравилось, когда кто-то был у него за спиной, тем более незнакомец. Он чувствовал ее запах, и хотя тот нес мускусный запах путешествия, Зейн мог определить женственный оттенок, который нашел довольно приятным. Где-то внутри него его волк поднял голову в безмолвном размышлении.

Она продолжала, улыбаясь, поглядывать на него через плечо, как будто просто убеждаясь, что он все еще был здесь. Но он мог сказать по тому, как от нервов у нее над бровями выступил пот, она думала, что он мог завести ее в ловушку. Зейн предположил, что это просто был инстинкт. В конце концов, по сравнению с ним, она с таким же успехом могла быть зайчонком на открытых равнинах, и он находил это слегка раздражающим.

— Прекрати! Нет, пожалуйста, не делай этого!

Зейн узнал голос человеческого мужчины и недовольно сжал губы.

«Тэллоу», — он внутренне застонал.

От этих звуков человек оживилась. Резко вздохнув и забыв о здравом смысле, она побежала по скользкому проходу. Ее сапоги достаточно хорошо удерживали ее на льду, но он знал, что один неверный шаг мог означать сломанную шею.

У нее были длинные ноги, и для него стало своего рода вызовом ее догнать, и ему это удалось.

Так как дальше был поворот, он как раз вовремя успел обхватить ее за талию, предотвращая падение головой вперед в глухую стену. Факел с грохотом упал на землю и погас, удачно найдя на своем пути неглубокую лужу.

Должно быть, она увидела стену в самый последний момент, потому что пробормотала извинения и слова благодарности. Зейн не сразу ее отпустил, так как оказался на мгновение пленен ее ростом. С ее спиной прижатой к его груди, он мог удобно положить подбородок на ее голову. Что он и сделал. А затем замер, вдыхая запах ее мягких волос.

Зейн впервые положил на нее глаз еще до того, как она столкнулась с Индиго. Он выследил ее и ее спутника в их лагере, когда они завтракали, сидя вокруг маленького костра. Было очевидно, что они не браконьеры, хотя в то время он не мог установить, для чего они там были. И, наблюдая за ней, даже совсем недолго, он слегка возбудился.

Ощущение было немного сильнее, чем обычно, когда его окружали человеческие женщины, но мужчина решил, что это потому, что Джиннифер была исключительно привлекательной. Из-за многочисленных слоев одежды он не мог разглядеть формы ее тела, но лицо было экзотически красивым. И если бы он не был занят, то смог бы последить за ней день или два, просто чтобы продолжить ею любоваться.

Теперь, когда ее тело прижималось к нему, его прежнее возбуждение было ничем по сравнению с тем, что он чувствовал сейчас. Горячая кровь устремилась к его паху, и через несколько ударов сердца его тело было готово заявить на нее свои права. Мех встал дыбом прямо у него под кожей, когда его волк потерся об нее, уговаривая Зейна выпустить того на свободу.

Неожиданно Зейн сделал шаг назад. У него перехватило горло, когда он сказал.

— Возьми меня за руку. Я тебя поведу.

Она издала утвердительный звук, и ему захотелось увидеть ее лицо. Он не мог не задаться вопросом, чувствовала ли она тоже возбуждение, и не маскировали ли слои одежды от него ее запах.

Он решил, что так или иначе, было даже лучше, что он этого не знал.

Вместо того чтобы использовать зрение, он использовал поток воздуха, пока вдалеке не появился свет. Он мог слышать, как разговаривала Тэллоу, и к тому моменту, как они добрались до комнаты, ему уже было весело.

Маленькая пещера была похожа на ту, в которой он держал Джиннифер, за исключением того, что ее освещали две свечи, и она была немного теплее. Последнее из-за количества тел в комнате. Бриз сидела возле двери, прикрывая улыбку рукой. Она взглянула на входящего в комнату Зейна, ее голубые глаза искрились весельем.

— Я за всю свою жизнь не встречала мужчины, так боящегося щекотки, — сказала она, кивая в сторону пары в дальнем конце комнаты.

Человеческий мужчина был прижат к Тэллоу, которая стояла над ним на четвереньках, расставив ноги по его бокам. Она ничего активно не предпринимала, хотя мужчина под ней все еще извивался и протестовал, его лицо покраснело, а дыхание было неровным.

Тэллоу смотрела прямо на Зейна.

— Ты сказал мне, что я не могу причинить ему боль, — сказала она, хотя защитное поведение противоречило невинному выражению лица.

Джиннифер плечом оттолкнула Зейна и сжала руки в кулаки.

— Отвали от него!

Тэллоу насмешливо ей улыбнулась, но острый взгляд Зейна её осадил. Она скатилась с него, улеглась рядом и подперла голову рукой.

— Что ты с ним сделала? — спросила Джиннифер, присев рядом с мужчиной. Она положила его голову себе на колени.

— У него астма. Ты что не видишь, что ему трудно дышать?

Зейн был лишь смутно знаком с недугом, так как он вообще не касался оборотней.

Мужчина взглянул на Джиннифер.

— Я в порядке, не волнуйся. Я отдышусь, просто мне нужно немного пространства.

Неуловимым движением руки Зейн поманил Тэллоу к себе. Она раздраженно выдохнула, встала и побрела к нему, встав между ним и Бриз. Его глаза оставались на Джиннифер и мужчине, лежавшем у нее на коленях. Который, по его мнению, был чуть старше, чем несовершеннолетний.

Ее запах был на нем, а его на ней. Однако он обнаружил, что с трудом мог представить их парой, и мысль о том, что они были вместе, взбудоражила его уже возбужденного волка. Он унюхал конкуренцию и хотел продемонстрировать свою превосходную силу и мастерство.

Было странно чувствовать своего волка таким активным. Он был практически безмолвным на протяжении многих месяцев, томясь в каком-то углублении его сущности. В течение некоторого времени это ощущалось так, как будто ничто не могло его взволновать: ни длинный бег, ни острые ощущения от охоты.

— Он мне нравится, — сказала Тэллоу, сложив руки под грудью.

Он искоса на нее взглянул, ища признаки ухмылки. Когда ничего не нашел, спросил.

— И что в нем может нравиться?

— Он милый, — сказала Бриз в своей обычной, беззаботной манере. — Он мне напоминает детеныша карибу, особенно своими тощими ногами.

Теперь уже ухмылялась Тэллоу.

— Думаю, я приберегу его для себя.

Он тупо на нее посмотрел.

— Он же мальчик.

— Какой же он мальчик. Ему уже двадцать шесть.

— И откуда ты это узнала? — спросил он.

— Шутишь, что ли? — спросила Тэллоу, перебрасывая толстый жгут светло-золотистых волос на одно плечо. — Да я уже через десять минут знала, в какую начальную школу он ходил и девичью фамилию его прабабушки.

Губы Зейна искривились, впрочем, его веселье быстро сошло на нет, когда его глаза метнулись обратно к двум людям. Мужчина перестал хрипеть, но Джинифер до сих пор держала его голову на своих коленях и теперь уже нежно гладила его по волосам. Он услышал, как его волк фыркнул и тряхнул головой.

— Что можно хотеть от такого мужчины, как он? — рассеянно спросил он.

Тэллоу молчала достаточно долго, чтобы привлечь его внимание. На ее лице появилась тень уязвимости, которая очень быстро сменилась надменным выражением.

— У этого мужчины никогда не было такой женщины, как я. Он будет меня боготворить.

Улыбка Зейна вернулась, но он не стал комментировать.

— Я собираюсь посмотреть, готов ли Кува. Как только он будет в стабильном состоянии, выводите их на поверхность.

Он ушел тем же путем, каким пришел, и к тому моменту, когда он оказался снаружи, его волк снова стал тихим и подавленным. Тем не менее, у него появилось чувство, что что-то внутри него туго скрутилось, подобно сильно сжатой металлической пружине.