Плененный альфа

Глава 18

Джиннифер разбудили запахи соленой воды, жареного мяса и секса. Последнее не стало для нее неожиданностью. Зейн в течение часа нес ее на северо-восток, чтобы увести подальше от стаи Амарок.

Она была измотана, и все ее тело мучительно ныло. Еще она пыталась воззвать к его разуму и убедить в том, что стая Амарок, вероятно, уже давно ушла. Однако Зейн вообще не воспринимал ее слова.

Когда они, наконец, остановились, она была готова упасть в обморок. И ее вовсе не заботило, что она понятия не имела, куда он ее привел. Когда она легла, он начал ее целовать, его рука прошла между ее бедер и начала ее гладить до тех пор, пока она не могла уже сопротивляться, когда он вошел в нее.

После того, как он дважды кончил, Зейн начал больше походить на себя самого. Он спросил, не причинил ли он ей боль, и она ответила, что была в порядке, несмотря на то, что он полностью ее разрушил. Он сказал, что не контролировал себя и что в следующий раз он будет осторожнее.

Джиннифер было интересно, что он имел ввиду под следующим разом, учитывая, что он до сих пор был твердым внутри нее и уже готовился взять ее снова.

С того времени она была в отключке. Но, несмотря на то, что чувствовала себя как мешок избитых костей, она на удивление хорошо выспалась. Это был такой сон, который приходит, когда нет никакого беспокойства или неприятностей, и все было правильно, так, как и должно быть.

«Вот пример неадекватного человека», подумала она, потерев глаза.

Первое, что она увидела, был небольшой костер, который освещал пещеру размером не больше комнаты, которую она делила с Бриз. На костре жарилась рыба размером с ее предплечье, ставшая источником аппетитного запаха.

Зейн дежурил возле костра, к его лицу прилипли мокрые волосы. Когда он повернулся к ней, его золотые глаза были наполнены теплом и любовью. Он протянул руку, чтобы погладить ее волосы. После проведенной ими жаркой ночи она с удивлением обнаружила, что от его прикосновения у нее в животе все еще порхали бабочки.

— Ты голодна?

Ее голос был хриплым.

— Я могу съесть целого овцебыка.

Зейн улыбнулся, протягивая ее фляжку с водой, а затем его внимание вернулось к рыбе. Он ее перевернул так, что сырая сторона была направлена к пламени.

— Ты сам ее поймал? — спросила она, прежде чем могла передумать задавать вопрос. Она провела рукой по его волосам. — Посмотри на себя, ты весь мокрый. Заболеешь.

В ответ он затащил ее к себе на колени, и она ему это позволила. Немного поморщившись, когда испытала резкую боль в районе промежности. После того как она уселась, он положил свою голову на ее шею и потерся носом о свою метку. Она по-прежнему болела. Не так сильно, как это было прошлой ночью — но все равно довольно болезненно. Однако до сих пор то, как он прикасался к ней в этом месте, вызывало дрожь и желание, мерцавшее в ее сердцевине.

— Это заживет, прежде чем мы доберемся до Силуит?

— Нет, — сказал он довольным голосом.

Она поджала губы.

— И тебе этого не хочется, да?

— Я не мог остановить себя прошлой ночью, — сказал он, его голос стал страстным от воспоминаний.

— Но даже если бы я себя контролировал, вероятно, все равно бы тебя укусил. Просто не так сильно.

Джиннифер глубоко вздохнула и откинулась в его объятия.

— Мы это скроем.

— Они узнают.

— Как?

— Даже если ты сможешь скрыть метку и каким-то образом избавиться от моего запаха на своей коже, они узнают, потому что я уже не буду прежним. — Он прижался губами к метке, бормоча слова. — Я уже с трудом переносил других мужчин рядом с тобой, но теперь это будет еще сложнее. Я не смогу выносить, если они будут прикасаться к тебе, нюхать тебя, смотреть на тебя.

Ее горло сжалось.

— Зейн, это безумие… Ты был с другими женщинами раньше. Почему же сейчас по-другому?

— Я никогда не был с женщиной, которую хотел, как свою пару.

Все начало вставать на свои места. И она не была уверена, с какой частью этого заявления ей хотелось иметь дело в первую очередь.

Она поерзала у него на коленях.

— У нас был секс, отличный секс. Но это не значит, что мы должны брать какие-то обязательства.

Ты знаешь, что я не планирую здесь оставаться. И, кроме того, что насчет Коралл и Седна?

Он прикусил метку, заставляя ее дернуться.

— Мы поговорим об этом позже. Снег все еще идет, и я не чувствую, что пора уходить. Я собираюсь тебя накормить и провести остаток дня внутри тебя.

В конце дня снег перестал идти, но и с наступлением ночи Зейн не почувствовал никакого желания уходить. Он лежал под шкурой рядом с ней, его палец прослеживал изгибы ее скользкого от пота тела.

Джиннифер посмотрела на него сонными глазами с довольной улыбкой на припухших губах.

Впервые за весь день Зейн тоже был доволен, на некоторое время его желание основательно насытилось. Он знал, что после того как они выспятся, он снова ее захочет. Теперь, когда он ее пометил, он никогда не будет по-настоящему удовлетворен, пока она должным образом не станет его парой.

Его рука остановилась на ее животе, большой палец стал потирать мягкую кожу маленькими кругами. Джиннифер поджала губы.

— Я пользуюсь противозачаточным средством, — сказала она. — На случай, если ты замышляешь затащить меня в ловушку своими щенками.

Она взвизгнула, когда Зейн ущипнул ее за живот.

— Я знаю.

— Откуда?

— Мать Индиго пользовалась чем-то похожим. Это меняет твой запах. Слегка, но все же заметно.

Это была единственная причина, которая объясняла, почему он вел ее обратно в логово. Он был настолько ею пленен, что для него не было никакой возможности сопротивляться желанию спариться с ней, как только она станет фертильной. Возможно, если бы его влечение к ней оставалось полностью физическим, они бы не оказались в их нынешнем положении.

Она приподнялась на локтях.

— Мама Индиго… она больше не хотела детей, потому что была больна?

Зейн кивнул.

— На следующий год после рождения Индиго Джил приютила Бриз и Ки. Ей нравилось растить щенков, но она больше не хотела иметь своих собственных. Она знала, что не проживет долго и не увидит, как растет Индиго. И это беспокоило ее каждый день.

Он снова положил руку ей на живот, нежно поглаживая место, где он ее ущипнул. Ему пришло в голову, что если Джиннифер будет носить его щенка, то она не сможет от него уйти. Предыдущей ночью его волк был готов оставаться с ней в той пещере, пока она не забеременеет. Позже он пришел в себя.

Но как бы это ни было заманчиво, он понимал, что это будет попиранием ее доверия, от которого они никогда не оправятся.

— Когда мы решим завести щенков, то это будет обоюдным решением. — Зейн акцентировал слова дразнящей улыбкой, но это не было даже наполовину шуткой.

— Правда? — протяжно сказала она.

Зейн издал подтверждающий звук, потирая губами свою метку. Он не мог на нее насмотреться.

— Наши щенки будут высокими, — сказал он ей.

Она фыркнула.

— И упрямыми.

Он лизнул ее шею.

— И красивыми.

Она вздрогнула.

Зейн положил на нее ногу и провел рукой по ее волосам.

— Останься со мной. — Она открыла рот, но он прижал к ее губам палец. — Я буду брать тебя в Порт.

Трент так часто, как ты захочешь, так что ты сможешь связываться со своей семьей. И я не буду настаивать на щенках, пока ты не будешь готова.

Он не имел представления, как его волк сможет уступить в отношении последней части, но в данный момент ему было все равно. Все, что он хотел — это сделать маленькую трещинку в ее решимости, даже если это означало, что он пойдет против своих основных инстинктов.

Джиннифер положила теплую руку на его лицо и погладила. Мышцы его лица были расслабленными, а глаза казались большими и прозрачными.

— Я действительно хочу детей. На самом деле двоих. Надеюсь, будут дочери. — На ее губах появилась слабая улыбка. — И когда я буду рожать, то хочу, чтобы это произошло в больнице, с большим количеством лекарств наготове. Затем я принесу их домой, в мой дом с климат-контролем, в пригороде.

И потом, когда они подрастут, они пойдут в школу и затем, если захотят, в колледж…

Зейн отвернулся и медленно выдохнул. Любая из дочерей, которую он ей даст, будет иметь душу волка и как таковая будет привязана к дикой местности. Даже его сестра, которая была в большей степени человеком, чем любой известный ему оборотень, была вынуждена отказаться от идеи пойти в колледж.

Ее рука продолжала гладить его по щеке.

— Ты будешь преследовать меня до конца моей жизни, я это знаю. Но я не могу здесь остаться, так же, как и ты не сможешь жить жизнью, какую хочу я. Это не будет справедливо ни для кого из нас.

Он внимательно выслушал и понял ее. Но в то же самое время смотрел на нее, словно она была загадкой, которую он должен был решить. Должен быть способ убедить ее остаться с ним. Он посмотрел на метку на ее шее, глубокие впадины, где его клыки погрузились в нее так глубоко, насколько было возможно.

Не метка — клеймо.

Должен быть способ убедить ее. Потому что, несмотря на его благие намерения, его волк никогда добровольно ее не отпустит.