Планета косматых

Глава восемнадцатая

Зрительный зал в ОНИЦ тропологии походил на большую украшенную куполом оранжерею из разноцветного стекла. Вечер был холодным, тихим, темным. Из битком набитого театра луна и звезды казались зелеными, пурпурными и оранжевыми.

Торрес, одетый в костюм выпалывающего сорняки, сделанный из псевдомешковины, с мотыгой в руках, стоял за щелью в еще закрытом занавесе. В зрительном зале разместилось двести откормленных, опрятно одетых людей. В пятом ряду пронзительно вопила четырехлетняя белокурая девочка в блузке с кружевными гофрированными манжетами, а шестилетний мальчишка бросал скомканные страницы программки в оркестр из пяти музыкантов, пока тот настраивал инструменты.

Позади Торреса по сцене носился Букер Маккристал, взбивая ряд бутафорских стогов сена, которые демонстрировались в первой сцене.

– Они какие-то очень слежавшиеся, – показал он на них рукой. – Больше не буду использовать виниловое сено.

Торрес передвинулся, изучая выходы из театра. Согласно планам этажей, которые он заучил наизусть, ему требовался «Выход 8», который открыл бы дорогу в коридор с витражами, ведущий в «Оранжерею 3».

– Не делай этого! Осторожно! – предостерег Маккристал.

Стог рухнул.

Повернувшись, Торрес увидел, что их ведущий тенор случайно наехал трактором на один из декоративных стогов.

– Вы все время на меня кричите, – пискляво сказал тенор. – Думаю, лучше бы я оставался мертвым.

– Если бы я мог заморозить тебя прямо здесь и сию же минуту, – сказал Маккристал, – поверь, я бы сделал это.

– Что за глупая у меня роль! – Тенор сдал назад и наехал трактором на механическую корову.

– Му, му, му, му, – начал поврежденный механизм.

– Снимите с трактора этого зомби из холодильника, – закричал Маккристал.

– Вы не говорили мне, что придется заниматься физическим трудом, – сказал тенор. – Дружище, за те годы, что я провел во льду, шоу-бизнес определенно изменился в худшую сторону.

– Му, му, му, му, му.

Торрес отошел от занавеса, прогулялся до механической коровы и выключил ее динамик.

Три дюжие блондинки-доярки собрали упавший стог.

Тенор теребил нагрудник своего комбинезона.

– Где мой суфлер на сегодняшний вечер, если уж говорить об оскорблениях?

– Сегодня на дневном спектакле ты проехал своим трактором по его ногам, – напомнил ему Маккристал.

– Вы можете позволить себе критику. В вас не кидали булыжники во время вашего лучшего номера, – сказал тенор. – Мне кажется, я не помню ни слова.

Маккристал вскарабкался на трактор. Отстукивая ритм по колену реанимированного тенора, он запел:

– Я счастлив, что не голубой, когда могу прокатиться с тобой на тракторе. – Он кивнул своей узкой головой. – Затем, танцуя, выходит Бетси, запрыгивает сюда, к тебе за спину. И не дай ей свалиться в молотилку, как обычно.

– Не моя вина, что ты нанял толстуху сопрано. Она опрокидывается в молотилку, потому что весит черт знает сколько.

Мужчина среднего сложения с вьющимися седыми волосами, которые росли только на затылке, вышел на сцену, вежливо покашливая.

– Мистер Маккристал? – обратился он к Торресу.

– Там, на тракторе, – сказал Торрес.

– Мистер Маккристал, – произнес мужчина с вьющимися волосами, приближаясь к трактору. – Я – доктор Орландо Б. Несперсон, директор ОНИЦ. Приятно видеть здесь вашу замечательную труппу. О вашей восхитительной опере мы не слышали ничего, кроме хорошего.

– От кого? – спросил тенор.

Тощий Маккристал спрыгнул на пол и пожал руку доктору Несперсону.

– Догадываюсь, что вы хотели бы сказать несколько слов аудитории, прежде чем мы начнем вечернее представление.

– Я предпочитаю использовать для общения с моими людьми любую возможность, – сказал кудрявый директор, просовывая руку в оттопыривающийся карман своего темного костюма. – Я вот тут принес несколько маленьких образцов для ваших артистов. Вот, например, то, что кажется настоящим хот-догом.

– А это не он? – Маккристал взял у руководителя ОНИЦ похожий на сосиску предмет.

– Да, это – хот-дог, но он сделан из переработанных журнальных страниц. Когда вы попробуете его, вы и не заподозрите, что это – не отруби высшего сорта А.

– Это ужасно интересно.

– Вот то, что похоже на банан. – Доктор швырнул его Маккристалу. – На самом деле это чистая синтетика, сделанная из авиационного клея и вторичного сырья – велосипедных покрышек. – «Мням, мням», – скажете вы, когда попробуете. – Из другого кармана Несперсон вытащил еще один предмет. – Вы могли бы принять это за рыбу для кошек, но я скажу, что это в высшей степени натуральный и очень вкусный заменитель сделанный из гистидина, лизина, фениламина, триптофана, аргенина и чуточки ваксы для обуви. – Он вручил Маккристалу рыбу.

– Вы ведете здесь жутко важную работу, доктор. – Маккристал запихнул рыбу за пазуху. – Но вам уже пора выступить с вступительным словом. Я проведу вас к выхода на сцену и дам указания оркестру.

– Я еще принес вам тыкву, – сказал доктор Несперсон. – Она маленькая, но гораздо вкуснее, чем обычная фабричная тыква. Полностью сделана из бракованных картонных коробок.

Маккристал сунул тыкву к рыбе для кошек и отошел от доктора.

Когда в конце первого действия занавес опустился, Торрес сбежал со сцены, швырнул мотыгу и содрал костюм из псевдомешковины, который надел поверх обычной одежды.

– В чем дело? – кричал Маккристал на бутафора. – Как ты мог поставить силосную башню не на то место?

Торрес дождался, пока занавес вновь поднялся и в зрительном зале погас свет, затем спустился в зал и направился к «Выходу 8». Шестилетний мальчик бросил в него скатанную страницу программки, но, тем не менее, он прошел к выходу незамеченным и без расспросов.

Ночь была облачной, снова повалил снег. Панели из витражного стекла в длинном, безлюдном изгибающемся коридоре покрылись легкой изморозью.

Коридор вывел его к «Оранжерее 3». Пол просторного увенчанного куполом помещения был почти весь завален коробками с синтетической пищей, которую ОНИЦ использовал как прикрытие для своей настоящей работы – над вооружением. Торрес был на середине сумрачной комнаты, когда вспыхнули лампы дневного света.

– Тоже опера достала, а? – спросил чей-то голос позади него.

Торрес обернулся и увидел полного рыжеволосого мужчину лет сорока.

– Тенор фальшивит, – сказал он.

– Вы – новичок из «Смертельных лучей», внизу? – полный мужчина открыл портсигар. – Не желаете? Док Несперсон наделал, выработаны из салата-латука.

– Нет, спасибо, я не переношу салат. – Торрес сунул руку под тунику, к левой наплечной кобуре. – Из какого вы отдела?

Закуривая сигарету из салата-латука, полный мужчина ответил:

– Я – Хоч, работаю в отделе Мозговых Волн. На этой неделе мне чертовски повезло с крысами. Убил тысячу маленьких мошенников моим новым приспособлением. Не вижу причины, почему бы в критических случаях вроде войны не применить мое изобретение на поле боя, как на крысах. Или даже, давайте смотреть фактам в глаза, при заурядной демонстрации или в кампусе.

Торрес пришлепнул к толстой шее рыжеволосого «жучок» правды. Серебряный прибор моментально зарылся в волосы, вонзился в череп.

– Мне надо попасть в лабораторию 14, – сказал Торрес мужчине, чей взгляд стал бессмысленным. – Я могу использовать трубы отопительной системы, в которые собирался войти здесь, в «Оранжерее 3». С паролями было бы легче и быстрее сразу пройти по коридорам 10, 11, 12. Поэтому объясни мне процедуру опознания личности для прохода отсюда в лабораторию 14.

– Рад услужить, – сказал контролируемый специалист. – Для коридора 10 вы должны сказать двум роботам-охранникам «Das/Emig Weiblich-Zieht uns hinan». В коридоре 11 вы должны сказать стене «Банановое масло!» и при этом положить левую ладонь на правый локоть. Для коридора 12 пароля нет, но подходить к турникету надо боком.

– Что-нибудь еще? – спросил Торрес тучного специалиста.

– Насколько я припоминаю…

– Я хочу проверить документы в этой особой лаборатории и узнать имена людей, которых обрабатывали в течение последних трех месяцев.

– Обрабатывали? Как?

– Вероятно, большинство превратили в хаммелей, – сказал Торрес. – Хотя возможно что-нибудь другое… вам не доводилось слышать, что сделали с Битти Данлином?

– Это все, что вы хотите узнать? – специалист смотрел бессмысленным взглядом. – Так случилось, что мой шурин – может быть, вы знаете его, Франклин Торн? – мой шурин занимался этой маленькой проблемой.

– Что сделали с Битти Данлином?

– Ваше предположение близко к истине, – ответил рыжеволосый мужчина. – Данлин теперь хаммель.

– Ты знаешь, где он?

– Точно этого не знает никто. До тех пор пока к нам не пришла Директива 176 С издание 3В, наша установка была простой – направлять обработанных диссидентов в ближайшие леса или джунгли, чтобы пропали. Их возврат к цивилизации никто не предвидел, поскольку они были в обличье хаммелей. В таком сложном проекте, как этот, следует ожидать небольших ошибок.

– Почему Данлина обработали?

– Ну, он приехал сюда для тайного наблюдения, с каким-то «жучком» в ухе, – ответил специалист. – Он пообщался с неким сердитым бывшим работником ОНИЦ и узнал кое-что о том, что творится за закрытыми дверями. К счастью для нас, он не успел отослать отчет на Барнум, потому что он из тех сомневающихся, которые должны увидеть все сами. Доктору Несперсону удалось задержать его и обработать хорошей струей хаммель-аэрозоля. Кстати, Данлин превратился в исключительно косматого хаммеля.

– Что Барнум думает о судьбе Данлина?

– Некоторые официальные лица, среди них несколько высокопоставленных особ, имеют слабое представление о том, что здесь происходит на самом деле, – объяснил специалист. – Их заставили поверить, что из-за одного из наших новых сдерживателей толпы с Данлином произошел несчастный случай, и что он восстанавливает силы в частном укромном госпитале на окраине территории – очень медленно. Остальная часть правительства Барнума, включая сотрудников здешнего посольства, думает, что он пропал в дебрях.

– Хорошо. – Торрес на несколько шагов отошел от Хоча, поставил ногу на край коробки. – Где хранится антидот к хаммель-аэрозолю?

– В лаборатории 13, ящик 6, – ответил специалист. – Для того чтобы попасть туда, вы должны воспользоваться коридорами 4, 5 и 6.

– Опиши процедуру доступа.

– С радостью. Для коридора 4 вы должны сказать двум роботам охранникам «Der mensch ist, was er isst». Для коридора 5 скажите стене «Яблочное пюре!» и при этом положите левую руку на правый локоть. Для коридора 6 пароля нет, но вы должны приблизиться к турникету задом наперед.

Торрес вытащил из правой наплечной кобуры моток проволоки, и, опрокинув рыжеволосого мужчину, завел ему руки за спину и привязал запястья к лодыжкам. Затем он сделал Хочу кляп из его собственного носового платка и отсоединил нарост правды. Полный человек невнятно забормотал, Торрес тем временем волок его за стену из коробок.

Торрес прошел к коридору 4 и сказал «Der mensch ist, was er isst» двум большим металлическим роботам-охранникам, стоящим в конце его.