Планета червей

Глава 49

Слушая Третку, Калиле стояла окружённая селянами в огромном помещении под навесом. Её раскрасневшееся лицо говорило о том, что она вот-вот готова набросится на пышнотелую девицу, за несусветную глупость, что та говорила.

«Это ведь надо было додуматься до такого, чтобы Хладу обвинять в безделье! – клокотали с негодованием мысли в голове Калиле. – Ты посмотри! И ведь как уверенно навирает то, пустозвонка». Не выдержав, пока болтливая Третка закончит, Калиле встала перед ней, упёрла руки в широкие бедра и, выпятив вперёд уже немалый живот, прервала речь девушки звонким возгласом:

- Глупость твоя, Третка, как и неуважение, имеют одну цену! И цена эта – рыбья голова! Такая же пустая, как и твоя! Да как ты вообще смеешь напраслину возводить на ту, что из тебя человека сделала да мастерству «зовущей» обучила! Как у тебя язык то повернулся говорить чушь такую невероятную, что Хлада только бездельем мается! Не дам напрасно позорить мою лучшую подругу, что толком не отдыхала, да всё селение развивала и новых «зовущих» обучала, а не как ты бока пролёживала! Хлада как была «верховной зовущей», так ею и останется! Мы все ей до конца дней своих благодарны будем, что она поселение своё родное развила так, что во всём Полунгаре нам завидуют. Тебе до Хлады, как моллюску до акры расти, да не вырасти! Уяснила? А вот то, что ты сейчас смуту у нас раздуваешь, только самый распоследний дурачок не понимает. И раздуваешь ты её потому, что не избрали тебя верховодить вместе с мужем моим Дюгутем, с Лэви, с Песко, да с Анной и матерью Вайзой. Ума вот только у тебя не хватает признать, что сейчас ты всех селян против себя настраиваешь! Ишь, верховодить она собралась! Да мы лучше Арги в управлении будем рады видеть, такую же «зовущую», как и ты, только с головой на месте! Она то, после пропажи Петра хоть и горюет до сих пор, но не вымещает злобу свою на всех, как ты, мужем своим брошенная от глупости своей же. Вон, Арги, как вышивальщица и ткачиха, давно тебя за пояс заткнула работами своими, которые мужья для жён с руками рвут. Да швейное дело она подняла до высот, неведомых тебе, Третка, потому мы и ценим её! Весь Зов Песко как помогал, так и будет помогать ей жить в достатке и уважении с дочуркой Хладэной. Мы то умеем ценить людей, а, не как ты, слухи злобные распускать про обидчиков, да из-за лени своей пухнуть, как тюк с водорослями!

Раскрасневшаяся Третка, злобно глянув на Калиле, резко развернулась и, нервно расталкивая столпившийся народ, стала пробираться к выходу. Народ зашумел вслед уходящей, но почти тут же начал громко обсуждать и спорить по новым порядкам работы, торговли и обменов, что озвучили Песко, Лэви и Анна. Мать Вайза, подойдя к Калиле, взяла её за локоть и отвела за ближайший стол, где девушке тут же уступили место.

– С твоими речами не поборешься! – добродушно улыбнулась Вайза, помогая присесть беременной Калиле. – Сказала, как отхлестала! И всё по уму, да правдой только. Молодец! Третка всё равно свою злобу унять не может. С тех пор как Песко прогнал её за лень да шашни с наезжими ездоками, так и кидается она на кого не попадя. А тут, видишь, править селением ей захотелось… Хлада нас не один оборот обучала и уговаривала управлением этим заняться. Ведь не простое это дело-то! Ох, не простое… Да и сама Хлада мне говорила как-то, что покинет нас, лишь время придёт. Вот, видать время и пришло… Да ещё в Сальдар уехала, где ей всё равно долго не прожить с Флэмом из-за светила их сжигающего… Это тебе любой ездок подтвердит…, да ты и сама знаешь…

Калиле печально взглянула на Вайзу, обняла её за плечи и негромко сказала:

– В том то и дело, что не в Сальдаре они жить собрались, а к самому Разуму решили перебраться… навсегда… По секрету она мне поведала это, так что не сильно рассказывай о том никому, ладно?

Вайза удивлённо вздёрнула брови и серьёзно посмотрела на Калиле, качая в недоумении головой.

***

Хлада лежала в обнимку с заснувшим Флэмом и задумчивой улыбкой смотрела на переливающиеся от бело-розовых лучей Сао лианы полога жилища. Уже скоро надель, как она приехала в Сальдар, не переставая удивляться всему, что её окружало.

Хладу поразило то огромное количество плодовых деревьев, вокруг которых были выстроены дома со стенами из белого кирпича и поверх них натянуты конусообразные пологи. Хлада вдоволь наелась сладких фруктов, которое считались здесь чем-то привычным, и конечно же чуть не обгорела под лучами светила. Заботливый мастер Элав, при знакомстве посоветовал Хладе, как можно скорее, намазаться маслом дерева «перфа», чтобы сберечь кожу от ожогов. После этого «верховная зовущая» носила туники только до пят с длинными рукавами, пряча лицо под широкополой шляпой из волокон лиан.

Старые «зовущие» и новые ученики «видящие» почти неотступно следовали за двумя «верховными зовущими», рассказывая и показывая все новшества, внедрённые после занятий у Разума. Хлада побывала во всех многочисленных лавках и мастерских селения «Верховного», где производили все товары, так хорошо ей знакомые по обменам. Она с нескрываемым восторгом рассматривала узкий канал, уходящий далеко на несколько видов[1] вдаль к кромке болот, откуда поступала вода, через систему винтов-коловоротов[2], выстроенных по всему пути. Эти механизмы винтов лениво вращали увальни, запряжённые в особые оглобли, соединённые с системой шестерёнок и шарниров. Благодаря этому совместному изобретению кузнеца Фурбо, старателя Динса с сыном Дзалой, Хлада, как и почти все жители Верховного селения, аж по два раза в оборот принимала душ и наслаждалась чуть прохладной водой, некогда бывшей большой редкостью в Сальдаре. Система фильтров из сверхмелкого песка, созданная Йерсем и Элизой, делало воду такой прозрачной и чистой, что на вкус Хлады она была словно из ледяных родников родного Полунгара, и гораздо вкуснее, чем из мелких колодцев Сальдара.

Наконец Хлада была бесконечно счастлива оттого, что Флэм стал обсуждать и выстраивать новые формы управления селением с мастером Элавом, Ригелем, Динсом и двумя главами «Верховного».

Сейчас, лёжа в объятиях Флэма, Хлада вспоминала, как в первый оборот после бурной встречи у стеклодувной мастерской, она, глядя ему в глаза, высказала все свои сомнения и рассказала о той боли, что причинили его слова неверия в её любовь. Флэм после этого признания так обнял Хладу, что у неё перехватило дыхание и она словно растаяла в его объятьях.

Прошедший оборот для «верховных зовущих» был особенно знаменательным, потому что старейшины селения «Верховное» провели с ними обряд посвящения в семью и теперь Флэм официально стал мужем Хлады, а она – его женой. Это были самые счастливые моменты в её жизни, и состояние непередаваемого счастья не давало девушке заснуть, заставляя вновь и вновь, вспоминать венок из белых цветов, надетый на её голову Флэмом и последующий поцелуй. Теперь ни о каком растворении она и думать не хотела.

За два оборота до этого события она, Флэм, Ригель и Мейнэ проследили как помещают под корни огромного дерева омытую и натёртую благовониями Вахву. Сейчас, прервав счастливые воспоминания о замужестве, девушка вдруг остро захотела посмотреть на состояние тела Вахвы. Она аккуратно выбралась из постели и вышла из-под полога.

Помня слова Разума, что все мысли «зовущих» сразу известны червям, Хлада шла к огромному дереву перфа, думая о чём угодно, только не о цели своего визита.

Подойдя к ступенькам, ведущими в низкий тоннель под корни, Хлада решительно вздохнула и спустилась вниз. Она не была удивлена, увидев тело женщины, ещё сохраняя свой прежний вид, окутанное бело-голубым свечением и пронизанное тёмно-синими толстыми мерцающими нитями. Хлада подошла и опустилась рядом на колени. Она знала со слов Флэма, что Вахва сама согласилась на растворение, но какая-то внутренняя девичья жалость заставила Хладу взять ладонь женщины в свою руку. Девушка закрыла глаза и стала мысленно взывать к червям, прося их со всей возможной нежностью и осторожностью растворять Вахву. Почувствовав знакомое покалывание и онемение рук и ног, Хлада открыла глаза и… к своему огромному ужасу увидела, что теперь и её тело порыто таким же свечением, пронизанное толстыми тёмно-синими мерцающими нитями. Девушка захотела рывком высвободить свою руку, но ей это не удалось…

***

«Разведцентр – Базе: зафиксирован тревожный сигнал от «верховной зовущей» Хлады в следствии её касания тела одной из двух индивидуумов в коме в момент необратимой энтропии[3]. Остановить процесс энтропии не представляется возможным из-за игнорирования приказов и сигналов, направляемых энергосущностям»;

«Медцентр – Базе: ввиду отсутствия должного отклика энергосущностей «верховная зовущая» вне доступа для применения необходимой стимуляции и выведению её из шокового состояния. В следствии её непосредственного контакта с телом растворяемого индивидуума произвести принудительный разрыв контакта «верховной зовущей» так же не представляется возможным».

Напротив пульсирующего светом гигантского центрального обменного узла молниеносно возникла красная надпись:

«Медцентру: срочно применить электрический разряд для пресечения контакта «верховной зовущей».

Вслед за этим так же стремительно прозвучал тревожный сигнал и перед бело-перламутровым когнитивным модулем на шестигранниках загорелся алый прямоугольник, пульсирующий белым текстом:

«Система безопасности – Базе: Отмена приказа. Применение разряда может повлечь непредвиденные последствия для индивидуума Хлады, с гипотетически негативными последствиями для её здоровья и отказа функционирования сердечно-сосудистой системы. Приказ противоречит протоколу безопасности, параграф 7/1, пункт 8.5.1, который гласит: «Приказы, выполнение которых повлечёт за собой гипотетическую угрозу существованию или здоровью человеческих индивидуумов, должны быть проигнорированы». Любой аналогичный приказ будет аннулирован».

***

Флэм, весь покрытый холодным потом, резко открыл глаза и в его голове практически сразу прозвучал знакомый чуть приглушённо-звенящий голос Разума:

– Критически опасная ситуация с Хладой! Тебе нужно постараться её спасти. Беги к месту захоронения Вахвы!

Флэм с ужасом посмотрел на пустую кровать, вскочил и, босиком выбежав на улицу, помчался к огромному дереву.

Вихрем влетел он под свод низкого тоннеля и тут же замер, увидев Хладу, бесчувственно уронившую голову на слегка прозрачное тело Вахвы.

Постояв мгновение в нерешительности, Флэм рванулся к Хладе и попытался поднять её. Но, как он не старался, бело-голубое мерцание не позволило ему сделать это. Флэм, обливаясь пóтом попробовал поднять тела обеих, но и эта попытка ему не удалась. Внезапно юноша заметил, что свечение стало окутывать и его ноги, а тёмно-синие мерцающие нити устремились вверх по его телу.

***

Фигура Разума и миражи асанкхиан находились среди мерцающего белого тумана напротив Хлады и Флэма, которые крепко обнялись, глядя в глаза друг другу.

– Хлада, ответь мне, – еле слышно шептал юноша, – зачем ты решила раствориться? Почему ты это сделала?..

– Я не хотела… – шептала в ответ девушка, и слёзы ручьями текли по её щекам. – Я просто решила помочь Вахве уйти без боли… и снова свершила непростительную глупость… непоправимую глупость… я так боюсь тебя снова потерять…

Даже зазвучавший голос Разума не заставил влюблённых оторвать взгляды друг от друга:

– Мы крайне удивлены произошедшим, «верховные зовущие». Сейчас у меня есть ряд вопросов к представителям расы Асанкх, пребывающих с нами на связи.

Туманная фигура развернулась в сторону прозрачных асанкхиан, и синтетический голос Разума сухо произнёс:

– Мы требуем объяснений по факту случившегося прецедента растворения наших «верховных зовущих» против их воли.

По прозрачному мареву пробежала волна и многоголосый хор, зазвучавший как сквозь толщу воды, ответил:

– Мы не принимаем претензию, ввиду того, что процесс энтропии невозможно остановить, как любое физическое необратимое явление. Как пример, никто не может остановить вспышку сверхновой звезды, вплоть с момента начала данной реакции. Ваши представители человеческой расы, на которых мы, как и ты, Разум, возлагаем большие надежды, своим странным, с позиции логики, шагом смогли удивить и нас. Возможно, они не знали о недопустимости контакта с растворяемыми телами, но это действие не было продиктовано ни нами, ни нашими аэхаэ. Мы ожидаем последствие энтропии двух ваших индивидуумов, предоставленных для анализа и надеемся, что результат этого растворения и выведения новых аэхаэ позволит нам совместно добиться более значимых достижений в эволюции человеческой расы. Сейчас нами принято решение нивелировать возникшее недоразумение с «верховными зовущими», предоставив им возможность познать высшие миры, переместив их в наши обиталища с возможностью сохранения их функций жизнедеятельности в четвёртом слое. Осуществить данный переход мы сможем только слиянием двух индивидуумов в единый ментальный организм, ввиду того, что женский индивидуум ещё обладает незначительной частью низменных фрустраций[4], недопустимых в высших слоях. В то время, как слияние позволит нивелировать этот нюанс. Надеемся, нам будет позволено осуществить данную трансформацию для твоих «верховных зовущих», Разум?

– В таком изложении мы не будем против, – прозвучали слова Разума.

От услышанного Хлада и Флэм обескураженно переглянулись, и Флэм, чуть нервничая, громко спросил:

– Со слиянием мы же вместе переместимся в высшие миры, да? Я не хочу терять Хладу даже сейчас, когда мы уже почти умерли! Слышите?! И кто такие ахаэ?

– Для начала мы отправим вас нашу планету Сао, – прозвучал через небольшую паузу гулкий многоголосый хор. – Это наш мир, находящийся на несколько слоёв пространства выше по своему развитию, чем ваш. Ваше преображение займет некоторое время, но вы не будете чувствовать дискомфорт и останетесь в полном сознании весь этот период. Став единым ментальным организмом, вы будете неразлучны навсегда. Поэтому волноваться не стоит. Аэхаэ – наши с Разумом помощники, вы зовёте их червями или энергосущностями. Заметим, что для нас теперь будет важнейшим желанием, получить знание и о жертвенности людей, на которую способен не всякий обладатель интеллекта. Пусть такого рода жертвенность была нетипичной и вынужденной, как несчастный случай.

Флэм с Хладой, широко распахнув глаза и крепко держась за руки, посмотрели на туманную фигуру Разума, и Хлада дрожащим от волнения голосом спросила:

– Я безумно боюсь, о, Разум, но понимаю, что возврат к прошлой жизни невозможен… это так?

Разум изобразил улыбку на своём размытом лице и прозвучал его знакомый, чуть приглушённо-звенящий голос:

– Да, Хлада. Но, не стоит переживать. Всё должно выглядеть ровно так, как вы предстаёте перед нами. Только в этот раз вы окажетесь в гостях у асанкхиан. Мы рады, что взращивание и укрепление ваших ментальных тел помогло вам познать себя, понять причину вашего существования и максимально нивелировать эгоистическую составляющую. Ну, или почти максимально. Мы уже неоднократно говорили вам такое и теперь вы сможете сами убедится во всём, перейдя на Сао.

– Но, мы же ещё встретимся с тобой, о, Разум? – торопливо воскликнул Флэм.

– Не теряем надежды, что встретимся и не раз, – с улыбкой ответил Разум. – Как мы понимаем, вы сможете не только общаться со мной, но также наблюдать за своими подопечными, подсказывать и давать им советы во снах так, что они будут понимать, кто с ними на связи. Верно мы понимаем, что данные возможности будут доступны в полной мере, уважаемые асанкхиане?

– Верно, – сухо ответило многоголосье и окутало прозрачным маревом фигуры «верховных зовущих».

***

Ригель с Мейне стояли в узком тоннеле под корнями дерева и смотрели на почти прозрачные тела Хлады и Флэма. Мейнэ колотила мелкая дрожь, но подросток решил, что пока не увидит полного исчезновения, он не покинет склеп.

– Они уходят… – негромко произнёс Ригель, и словно в подтверждение его слов тела Хлады и Флэма исчезли.

[1] «Вид» - эталонная единица измерения расстояния на планете Поса, равная 0,6 км, или 0,35 мили.

[2] «Винт Архимеда» — механизм, исторически использовавшийся для передачи воды из низколежащих водоёмов в оросительные каналы.

[3] «Энтропия» – широко используемый в естественных и точных науках термин, обозначающий меру необратимого рассеивания энергии.

[4] «Фрустрация» – состояние, когда удовлетворение потребности наталкивается на непреодолимые или трудно преодолимые препятствия, что сопровождается отрицательными переживаниями: разочарованием, раздражением, тревогой, отчаянием.