Пламя Севера

Глава 9

С того момента как я был приглашен на большую охоту прошло уже два дня, а обещанная охота так все еще и не состоялась. Впрочем, за то время, что я провел в этом мире, а в особенности в обществе местных дворян, меня такое развитие событий не особо удивляло. Короли могли как назначить дату выезда, так и перенести ее, а то и вовсе отменить, когда им заблагорассудится — на то они и короли.

Кстати, все эти отсрочки выезда по той или иной причине, как, например, любимый конь конунга заболел, или прибыл старый соратник его величества, в честь которого непременно надо было закатить пир горой, — все это лишний раз доказывало, что северный правитель ничем не отличался от своих южных царственных собратьев.

Меня такой расклад пока полностью устраивал. И эти дни я провел с пользой.

Вчера перед сном, поглотив очередную жемчужину, из тех, что дал мне герцог де Бофремон, я значительно увеличил объем моего источника.

Теперь, имея достаточный запас собственной энергии, я мог уделить больше внимания энергоузлам и энергопотокам, усовершенствовать которые можно было только маной из личного источника. Круды годились только для определенных воздействий. Например, укрепления или ускорения процесса.

В общем, рано утром, еще до рассвета я, выскользнув из таверны, направился на берег моря. Еще раньше я нашел там небольшую укромную бухточку, где мог спокойно потренироваться и испытать мои новые возможности.

Я стоял на широком плоском уступе и смотрел вдаль. Влажный воздух наполнял мои легкие, а ледяной ветер обволакивал мое тело.

Волны северного моря — воплощение дикой природы, холода и необузданной стихии — вздымались к небесам словно древние седые великаны, несущие на своих плечах всю тяжесть вечности. Их гребни, усыпанные пеной и кристалликами льда, рассыпались в тысячах искр, подобно алмазной пыли, рожденной в борьбе с первобытными силами.

Я завороженно взирал на море, на это исполинское чудовище и настраивался на его ритм, пытаясь понять его таинственную природу и внутреннюю силу. Волны поднимались и опускались словно дыхание самой Планеты, и я ощущал их мощь, передаваемую через вибрации черной скалы под моими ногами.

Закрыв глаза, я глубоко вздохнул и отдался стихии…

Медленно я начал выполнять ката «Крылья дракона», ощущая, как мои движения становятся уверенными и ритмичными с каждым порывом ветра.

Мои дыхание и движения синхронизировались, и я не замечал ледяного холода, проникающего сквозь мою одежду. Мана, что циркулировала по моим каналам, согревала тело, ставшее в одно мгновение легким и невесомым.

Здесь, наедине со стихией я чувствовал себя свободным и полным энергии. Бешеные порывы северного ветра, казалось, покоряются мне, и мое сердце билось в такт с их бесконечным движением.

Мои клинки, как два драконьих крыла, легко и плавно срезали воздух, словно они стали продолжением моих рук. Они отражали утренний свет, исходящий от восходящего солнца, и, кажется, что их темные лезвия мерцали множеством оттенков серебра и синевы.

С каждым движением я ощущал, как магическая энергия пульсировала внутри них. Знаю, обычная сталь уже испорчена, но мне плевать. Я об этом сейчас не думал — боевой танец уже полностью поглотил меня.

Несколько мгновений — и все закончилось. Окружающий меня мир снова начал существовать. Я как будто вернулся из другого измерения. На моем лице застыла довольная улыбка — такими темпами я очень скоро верну прежнюю форму своего энергетического тела. И не просто верну, но и обгоню прежнего себя в развитии.

Взглянув на клинки, поверхность которых покрылась мелкими трещинками, я покачал головой. Ничего, скоро Альбрехт Лотар закончит с моим заказом, и тогда все изменится. Люкас, вон, уже и так с подозрением поглядывает на то, что я часто меняю оружие.

Подойдя к краю обрыва, я выбросил в воду уже бесполезный металлолом, а потом развернулся в сторону скального выступа.

— Можешь выходить, я уже закончил, — произнес я.

Мой магический сканер показал, что последние несколько минут, пока я выполнял ката, у меня появился непрошенный зритель. Тренировку не прерывал, потому что узнал его энергосистему. Точнее сказать, ее энергосистему…

Из-за скалы медленно, по-звериному плавно вышла лютен. Она, хитро улыбаясь, разглядывала меня своими зелеными кошачьими глазами. Из-под ее губ показались маленькие звериные клыки.

— А ты изменился, лисенок, — промурлыкала она.

Её белые волосы плавно струились по спине и сверкали на северном солнце. На голове из-под волос торчали два кошачьих уха.

Она была одета в непромокаемую теплую накидку, подбитую соболиным мехом, из-под края которой выглядывал белый хвост с пушистым кончиком, который, казалось, жил своей собственной жизнью, порхая и двигаясь в такт её настроению.

— Растешь прямо на глазах, — мурлыкающим голосом произнесла она и, слегка приподняв нос, принюхалась. — Научился хорошо скрывать свою суть. Тебя уже и не отличишь от простых людишек.

Я мысленно усмехнулся. После стольких месяцев культивации распознать мою суть теперь будет не так уж и просто. Встреть я тебя сейчас, а не год назад, ты бы ни за что не распознала во мне одаренного.

— После того, что я только что увидела, — насмешливо продолжила Тикка. — Уверена, ты мог бы справиться с тем графом и без своего карманного страйкера. Кстати, очень грамотный ход — нанять сумрачника, да еще и такой силы. Мой хозяин будет доволен.

Хм… Мне вот интересно, о каком хозяине она сейчас говорит? Вряд ли речь идет о герцоге де Бофремоне. Вадома, рассказывая мне когда-то о лютен, ясно дала понять, что эти необычные оборотни служат только магам.

Когда Тикка была рядом с Диким Герцогом, все выглядело естественно. Но когда я увидел ее в доме де Бофремона, то сразу же вспомнил рассказы моей приемной матери. Лютен не будет подчиняться человеку без дара. Между магом и лютен существует крепкая связь. Хозяин делится с кошкой-оборотнем частичкой своей личной силы. Погибнет маг — со временем зачахнет и его лютен.

Я, конечно, могу ошибаться. Но мое чутье подсказывает, что эту теорию не стоит сбрасывать со счетов. Миры разные, но, как я уже смог убедиться, в них есть много общего.

— А я все думал, когда же ты объявишься, — хмыкнул я и начал одеваться.

— Его светлости нужен результат, — ответила лютен. — Он не любит ждать. Как обстоят дела?

— Хорошая попытка, — усмехнулся я. — Или ты действительно думала, что я буду перед тобой отчитываться?

— Его светлость… — начала было Тикка.

— …подождет, — перебил я ее.

— Я ему так и передам, — насмешливо мурлыкнула она.

— Все верно, — кивнул я и пристально посмотрел ей в глаза. — Так и передай своему хозяину.

Слово «хозяин» я выделил особо. Отчего во взгляде лютен появилось легкое замешательство. Но спустя мгновение к ней вернулось ее привычное самообладание. Видимо, подумала, что ей показалось.

Собрав свои вещи, я, не прощаясь, прошел мимо Тикки. Когда я уже ступил на тропу, сбегавшую тонкой змейкой среди камней в сторону столичного порта, то услышал за спиной ее насмешливый голос:

— Помни, лисенок, время уходит…

После завтрака, когда Бертран, очень ревностно относившийся к своим обязанностям, закончил помогать мне одеваться, в двери моей комнаты постучались.

— Входи! — громко произнес я, опередив моего камердинера, направившегося было к двери.

— Ваша милость, — с легким укором в голосе, но очень тихо, чтобы никто не мог услышать, произнес Бертран. — Согласно правилам этикета…

Бертран, узнавший о том, что меня приблизил к себе принц Луи, казалось, удвоил свои усилия по созданию моего безупречного образа аристократа. Он даже пытался, следуя последней вестонской моде, украсить мой наряд всякими ленточками и кружевными висюльками. Правда, у него ничего не вышло, но старик не сдавался.

Вот и сейчас Бертран уже был готов прочитать мне очередную лекцию по высшему дворцовому этикету, которому обязан следовать каждый дворянин. Но я его перебил.

— Это Сигурд, — также тихо ответил я ему.

— Ваша милость, не имеет значения, кто там за дверью, — безапелляционно возразил Бертран. — Важно то, кто сейчас находится в этой комнате. Высший дворцовый этикет — это прежде всего образ жизни каждого дворянина. Даже находясь наедине с собой, аристократ остается аристократом.

Тем временем дверь отворилась, тем самым спасая меня от выслушивания продолжения лекции. Хотя, сказать по правде, Бертран обучал меня по моей же просьбе. Я сам, ссылаясь на амнезию, приказал ему следить за тем, чтобы я все делал правильно. И поправлял меня, когда я делаю ошибки.

На пороге появился Сигурд. За его спиной стоял еще кто-то.

— Ты можешь идти, — кивнул я Бертрану, на что тот поклонился и вышел из комнаты.

Сигурд же, напротив, шагнул вперед и, полуобернувшись, произнес:

— Ваша милость, позвольте представить вам мою жену, Аэлиру Хансен.

Беловолосая красавица, сделав несколько шагов вперед, замерла на месте. Я невольно залюбовался этой северянкой.

Аэлира, казалось, была ярким воплощением силы и неукротимости духа этого сурового края. В её невысоком, но крепком и подтянутом теле скрывалась дикая энергия, дарованная ей северными богами.

Её белоснежные волосы, собранные в хвост, свободно спадали на крепкие плечи. Кожа её лица была загорелой и слегка обветренной. В светло-голубых глазах отражалась неутомимая воля и решительность, а еще — удивление, любопытство и, кажется, надежда.

Наряд Аэлиры был простым и практичным. Она была одета в меховую куртку и штаны из плотного сукна, которые, несмотря на свободный крой, все равно подчеркивали гибкость ее стана. На ногах Аэлиры были высокие сапоги, а на поясе висел длинный кинжал в простых ножнах.

Мой телохранитель еще раньше в двух словах рассказал мне их историю, и я уже знал, что, по сути, передо мной сейчас стоит дикарка, выросшая далеко в горах на севере. Поэтому общаться с ней, если я ее найму, будет непросто.

Кроме того, мой статус обязывает следить за тем, чтобы люди, окружающие меня, вели себя со мной с почтением. Но это вопрос решаемый. «Натравлю» на нее Бертрана.

Аэлира, по словам Сигурда, слишком прямолинейна. И это, должен заметить, вполне логично. Она не знает вестонских традиций, предрассудков и норм поведения. Хотя, с другой стороны, она, как дочь вождя, принадлежит к высокому сословию у себя на родине. И не важно, что эта родина находится где-то среди льдов на краю мира, где практически нет людей.

— Я знаю, что ты сделал для нас с Сигурдом, — произнесла твердым голосом Аэлира, гордо вскинув подбородок и не дожидаясь, пока я изволю что-то сказать.

Я мысленно усмехнулся. У Бертрана, находись он в данную минуту здесь, был бы культурный шок от манер этой дикарки.

— Сигурд передал тебе мои слова? — спросил я.

— Да, — коротко ответила она.

— И что решила?

— Я следую за моим мужем, — твердо произнесла она. — И готова служить тебе. Но он сказал, что я нужна тебе не для поединков.

— Все верно, — кивнул я. — Для поединков есть Сигурд. Ты будешь делать то, что, со слов твоего мужа, у тебя хорошо получается: охотиться и выслеживать добычу. Ты станешь моими дополнительными глазами и ушами. Как здесь на севере, так и у меня на родине, когда мы вернемся.

— Кстати, — добавил я. — На днях мы отправимся в один из северных ленов конунга. Я должен сопровождать моего принца на охоте, которую устраивает Бьёрн Острозубый.

Аэлира лишь молча кивнула, а Сигурд спросил:

— Куда именно мы направляемся?

— Конунгу сообщили, что на деревни свободных бондов в его ленном владении повадилась устраивать набеги большая волчья стая… Кажется, принцесса Астрид упоминала название Варглунд…

После моих слов Аэлира вдруг резко вздрогнула, и они с Сигурдом переглянулись.

— Что случилось? — спросил я.

— Пока ничего, — задумчиво пробормотал Сигурд и помял бороду.

— Тогда, что вас насторожило?

— Понимаете, ваша милость, — начал Сигурд. — Дело в том, что Варглунд, или Долина Волков на вашем языке когда-то принадлежала сильному клану ульфхеднаров. Их лучшие воины могли принимать облик своего прародителя — бурого волка. Бьёрн Острозубый много лет назад изгнал их и отобрал их Долину.

— Думаешь, появление этой стаи как-то связано с кланом оборотней-изгнанников? — спросил я.

— Не знаю, — медленно покачал головой страйкер и добавил: — Но нам точно известно, что молодой вождь клана Бурых Волков сейчас в Фьёрдграде. Он прибыл вместе с конунгом Харольдом.

— А еще вместе с ним были вервольфы, — хмуро добавила Аэлира.

— Что уже само по себе очень странно, — поддержал ее Сигурд. — Северные кланы позволили появиться на своей территории изгнанникам, да еще и в компании представителей южного клана. Аэлира учуяла их еще несколько дней назад.

Я хмыкнул. А что, если… Подойдя к сундуку в углу комнаты, я достал из него небольшой мешочек. А затем извлек из мешочка волчий амулет, который висел когда-то на шее одного из убийц, напавших на меня по дороге на Фронтир.

— Взгляни на это, — сказал я и бросил волчий коготь Сигурду.

Аэлира резко выхватила амулет из рук мужа и поднесла его к носу. Втянув воздух, она прикрыла глаза, а потом, спустя мгновение, произнесла, посмотрев в упор на меня:

— Это они.

— Что ж, — задумчиво потерев подбородок, произнес я. — Это рано или поздно должно было произойти.

Конунг и вся его многочисленная свита собрались во внутреннем дворе дворца рядом с конюшнями, готовясь отправиться на большую охоту. Воздух, казалось, вибрировал от многоголосого шума, разлетавшегося по округе в эту раннюю пору.

Бьёрн Острозубый, могучий и гордый правитель был одет в теплую, изысканную одежду из дорогого сукна, украшенную символами своего клана.

Его волосы спадали на широкие плечи, а на лице, покрытом синими татуировками, светилась счастливая улыбка. Он сидел верхом на могучем коне белой масти, возвышаясь над всеми всадниками. С этой высоты он мог спокойно обозревать всех собравшихся.

Вокруг него собрались иноземные дворяне во главе с принцем Луи, одетые в яркие и пышные наряды, с цветными перьями и богатыми узорами. Они переговаривались и смеялись, обсуждая свои предыдущие охотничьи подвиги и выражая надежды на удачу в этот день.

Внутренний двор был заполнен лошадьми всех пород и окрасов, от тяжелых мохнатых «северян», до быстрых и грациозных «южан». Они нервно трясли головами и топали копытами, чувствуя атмосферу ожидания и возбуждения.

Повозки, нагруженные провиантом и охотничьим снаряжением, были приготовлены и ждали своей очереди. Слуги под присмотром конюших и егерей торопливо заканчивали погрузку всего необходимого для успешной охоты, проверяя еще раз запасы стрел, копий и сетей.

Королевская свора, состоящая из нескольких десятков здоровенных волкодавов, нетерпеливо ожидала начала охоты. Они лаяли, скулили и рычали, делая атмосферу еще более напряженной. Мощные тела этих гигантских зверюг выражали непоколебимую силу и готовность к действию.

Когда все было готово, конунг поднял руку, призывая к тишине. Толпа замерла, ожидая его слов. Даже псы перестали скулить и рычать, почуяв мощь своего хозяина. С достоинством и уверенностью в своем голосе конунг объявил о начале охоты. Обращаясь ко всем присутствующим с напутственной речью, он подчеркивал важность слаженной работы и сотрудничества для успешного отлова опасной волчьей стаи. Складывалось впечатление, будто мы отправляемся не на охоту, а на свершение великого подвига.

После его слов все вновь оживились, и колонна охотников, собак и лошадей начала медленно двигаться в направлении главных ворот Фьёрдграда.

Мы с Сигурдом и Аэлирой тоже двинулись вперед, стараясь не отставать от группы всадников, которую возглавляли принц Луи и ехавшая рядом с ним принцесса Астрид.

Я обернулся. Где-то там, позади, среди остальных повозок двигался наш фургон, которым управляли Гуннар и Бертран. Жаль, что Жак и Люкас не успели к нам присоединиться. Они все еще были в отъезде, выполняя мое поручение.

Разглядывая колонну повозок и телег, я почувствовал на себе тяжелый сверлящий взгляд. Резко повернув голову, я оглядел толпу зевак, глазевших на выезд своего конунга. Чувство постороннего взгляда тут же пропало.

Я взглянул на Аэлиру, ноздри которой хищно раздувались.

— Они здесь, — одними губами произнесла она.

Я кивнул. Это хорошо — пора возвращать долги.