Пламя Севера

Глава 23

Неизвестное существо обращалось ко мне на ведьмачьем наречии, даже не задумываясь о том, понимаю ли я этот язык или нет. А еще, несмотря на мои старания, оно безошибочно распознало мою суть.

Сразу же на ум пришла лютен — она тоже неплохо справлялась с этой задачей. Правда, в последнюю нашу встречу похвалила меня за мой прогресс в вопросе скрыта.

— Ну, добить — дело нехитрое, — тоже на ведьмачьем ответил я. — Тем более, что это всегда успеется.

— Тоже верно, — грустно выдохнуло существо, так и не поднявшись с пола.

Я мысленно усмехнулся. В истинном зрении мне было прекрасно видно, как оно потихоньку и не спеша начало тянуть ману из алого амулета, что лежал в горшке со скарбом купца, и в котором, к слову, этой маны оставалось уже на донышке. Дураку понятно — пытается мне зубы заговаривать, а само готовит какую-то каверзу.

— А с чего ты решила, что мне захочется тебя убить? — спросил я. При этом я поднялся и сел на кровати. — Может быть, я тебя отпущу.

— Отпустишь? — на мордашке незнакомки появилось задумчивое выражение. — Вот так просто?

— Вот так просто, — подтвердил я.

— То есть, я могу идти? — я заметил, как ее волосы зашевелились. Присмотревшись, я увидел небольшие ушки, как у енота.

Кстати, я уже понял, с кем имею дело. Скорее всего, это лесная ниссе. Вадома рассказывала мне про них. Обычно эти существа живут в лесной чаще, рядом с местом силы, из которого и черпают необходимую для них ману.

Они берегут и охраняют свой источник. Моя приемная мать говорила, что если в моем мире и были «бесхозные» места силы, то они были надежно скрыты от человеческих глаз не без помощи именно таких вот маленьких существ.

Но иногда ниссе служат и одаренным. Причем не важно каким, главное, чтобы те периодически делились с ними своей силой. Иначе ниссе без такой подпитки может умереть.

Собственно, этим они схожи с лютен. Только у них функции разные. Ниссе, в отличие от лютен, не любят далеко удаляться от своего магического источника. Домоседы они и хорошие охранники. Если в доме есть вот такое чудо — будь уверен, что хозяйский скарб всегда под присмотром. Особенно это касается золота, серебра и любых других дорогих хозяину вещей.

Если под диваном или в какой-то старой куртке завалялась монетка — это один из признаков того, что в доме нет ниссе. У них с этим полный порядок. Все будет подсчитано и аккуратно сложено в укромном и труднодоступном для воров месте. Кстати, ворам в такой дом лучше не соваться. За хозяйский скарб ниссе порвет любого.

В общем, именно такое существо я сейчас наблюдал в своей комнате и понимал, по какой причине оно ко мне наведалось.

— Иди, — разрешил я, внутренне улыбаясь.

Ниссе, кряхтя, медленно поднялась. Демонстративно отряхнулась. Должен заметить, ее одежка была вся в заплатках и прорехах. Впрочем, как и ее энергосистема. Притворяться слабой этой бедняге особо и не требовалось.

Прическа ниссе чем-то напоминала птичье гнездо. Из волос торчали стебли соломы и сена. Да и сама она выглядела здорово истощавшей. Видать, оголодала, как в физическом, так и в энергетическом плане.

Тот амулет, что лежал внутри горшка, и был ее магическим источником. Наверняка в нем есть частичка силы ее хозяина. Если учесть тот факт, что энергии в нем оставалось на донышке — эта мелкая протянет недолго.

Тем временем ниссе медленно приблизилась к узлу, внутри которого находился горшок с монетами и амулетом. При этом она искоса поглядывала в мою сторону. Мол, наблюдаю я или нет.

Когда она взялась за узел, я кашлянул. Ниссе вздрогнула и замерла на месте.

— Я разрешил тебе уйти, но про мое добро уговора не было, — произнес я, старательно пряча улыбку.

Ниссе тяжело выдохнула и ее плечи бессильно опустились.

— Глупо было бы ожидать от лиса чего-то другого, — тихо проворчала она себе под нос, но я ее услышал.

Не выпуская узелок из рук, она повернула голову в мою сторону и произнесла:

— Это не твое добро, а скарб моей хозяйки, который я поставлена охранять.

Я хмыкнул:

— Раньше, может быть, так и было. Но теперь этот скарб мой. Я его нашел и теперь он у меня в доме. А ты пытаешься его украсть.

Ниссе уже открыла рот, чтобы возразить, но я ее опередил:

— И вообще, охранник из тебя так себе. Прогадала твоя хозяйка, доверив тебе свой скарб. Спрятан он был плохо. Практически на виду лежал. Бери кому не лень.

Мои подтрунивания возымели действие. Ниссе отпустила узел и, подбоченясь, задрала головку вверх. Рыжее «гнездо» на ее макушке смешно дернулось. Она выставила правую ножку вперед. Из дырочек в ее потрепанных мокасинчиках забавно торчали маленькие пальчики. Большие темно-зеленые глаза блеснули вызовом.

Хех… И куда подевалась бедная и несчастная умирающая?

— Ты, лис, говори да не заговаривайся! — возмущенно пискнула она. — Я этот скарб стерегу еще с тех времен, когда дед нынешнего конунга в колыбельке лежал и под себя прудил! И спрятан он был хорошо! Многие его пытались найти да ничего у них не вышло!

Это ж сколько времени она на одном месте просидела? Интересно, где ее хозяйка? Вряд ли она уже вернется за своей подопечной. Кстати, вот сейчас припоминаю. Монеты в горшке, как мне показалось, были старой чеканки. Тогда времени разглядывать все содержимое не было.

— Не сходится что-то… — хмыкнул я. — Если дело обстоит так, как говоришь, почему тогда этот горшок здесь, в моем доме? Когда я его доставал из земли, никто мне не мешал…

— Как это не мешал?! — возмутилась ниссе. — А кто землю в камень обращал? А кто глаза твоим воинам отводил? Даже та, которая является потомком великого ирбиса, ничего не почуяла!

Хм… А ведь и правда. Жак долго не верил, что там под стеной что-то зарыто и потом, орудуя лопатой, долго жаловался, что земля промерзла.

— Только вот тебе, лис, моя волшба нипочем… — уже тише добавила ниссе. — Уж больно много силы в тебе, как своей, так и заемной. Да и как от видящего магический клад спрятать можно? Для него любая искорка силы — уже как маячок посреди мрака. Вот если бы этот горшок заговоренный был или рунной печатью скрытый, тогда еще да… Но мне такая магия не доступна.

Как-то она совсем поникла. Словно последняя вспышка сильных эмоций вытянула из нее остатки силы. И она не притворялась. Я это прекрасно видел. Ее энергосистема поблекла.

— А что ж хозяйка твоя так задержалась? — спросил я. Хотя уже догадывался, какой ответ услышу. — Ушла, но за тобой так и не вернулась.

— А нет ее больше… — тихо, почти шепотом ответила ниссе. — Уже давно нет… Не чую я ее среди живых. Но волю я ее буду до конца исполнять… Так и знай!

Ого! Вот это связь у них была.

— И все, что от нее осталось, — этот амулет? — спросил я, кивая на горшок.

Ниссе вздрогнула и резко подняла голову. В ее глазах горела решимость до последнего сражаться за добро, пусть и давно уже умершей хозяйки.

В следующее мгновение ее ушки встали торчком, она бросила опасливый взгляд в сторону двери. Я насторожился, но через секунду расслабился: это Бертран. Интересно, что ему понадобилось посреди ночи?

Когда мой камердинер постучался, ниссе резко дернулась и бесшумной тенью рванула в сторону приоткрытого окна. Миг — и она скользнула между створок, исчезнув в ночи.

— Войди! — произнес я, и дверь открылась. В проеме показалось бледное лицо Бертрана.

— Ваша милость, простите, что потревожил ваш сон…

— Не беспокойся, я не спал. Что случилось?

Бертран взволнованно сглотнул.

— Там, внизу… Какие-то люди хотят с вами поговорить. Они очень злы и очень враждебно настроены.

— Какие люди? — спросил я, уже натягивая штаны.

— Имя их главного — Магнус Гром, он — вождь клана Снежноволосых.

— Интересно, зачем я ему понадобился?

— Я не знаю, ваша милость, — растерянно ответил Бертран. — Единственное, что удалось разобрать в их ругани, это то, что сына этого вождя отравили этой ночью.

— Значит, Олаф Птицелов мертв? — хмыкнул я. — Однако… Теперь понятно, почему ко мне заявился его папаша. Где все наши?

— Перекрыли вход в таверну, ваша милость, — отрапортовал Бертран, помогая мне застегивать бригандину. — Там, кстати, и хозяин таверны, и жрец Праотца… Ну, тот, который благословлял поединок Сигурда и покойного графа де Морне.

Назвав имя моего вчерашнего противника, Бертран осенил сперва меня, а потом и себя охранным жестом.

— А жрец-то здесь какими судьбами? — удивился я.

— Так он же участвовал в застолье весь вечер, — объяснил Бертран, поправляя при этом ножны моего меча. — Присоединился, когда вы уже к себе поднялись… Любит он это дело. В него эль лить, что в тот колодец… Так и разориться недолго.

— Понятно, — хмыкнул я, более не слушая бурчания Бертрана.

— Как-то у вас тут зябко, — поежился старик и огляделся.

Заметив приоткрытое окно, он покачал головой и поспешил прикрыть его.

— Не закрывай, — остановил его я, прежде чем выйти из комнаты.

И, улыбнувшись, добавил, бросив быстрый взгляд на узелок с глиняным горшком:

— Пусть проветрится. Ты же знаешь — не люблю духоту и спертый воздух.

Не хотелось мне становиться причиной смерти ниссе. Тем более что вреда она мне причинить не пыталась. Эти существа — они иные. Они живут по другим законам. Древним как сам мир.

Тем более что ей и так уже недолго осталось. Не думаю, что ей удастся уйти далеко. В амулете энергии совсем на донышке.

Увы, косвенно я в этом тоже виноват. Так бы она еще пару лет протянула на тех остатках маны. Теперь же…

Она даже обернуться как следует не смогла. Наверняка сидела где-то там на чердаке конюшни, прямо над схроном, в полудреме экономя энергию. И только иногда выбиралась на охоту на мышей и насекомых.

Так что пусть забирает скарб своей давно умершей хозяйки и уходит. А монеты… Не обеднею.

Уже спускаясь по лестнице, я слышал отдаленные выкрики снаружи. Громкий зычный голос жреца Праотца монотонно увещевал собравшихся, что не следует нарушать объявленное конунгом и благословленное богами перемирие.

Мысленно я похвалил служителя культа. Вещает уверенно не сбиваясь. Даже язык не заплетается. Хотя, если верить Бертрану, выпил он немало. И откуда столько силы в этом обрюзгшем старике? С другой стороны, ничего удивительного — наверняка у жрецов Праотца, как и их «ледяных» коллег, есть свои секреты. Правда, в прошлый раз магии я в приятеле Лейфа не заметил. Надо будет к нему внимательно присмотреться. Здесь, в этом мире всё возможно. Я, вон, только что в своей комнате с ниссе разговаривал, которая в моем родном мире, считай, сказочное существо.

Когда я появился на пороге, все как по команде обернулись в мою сторону. На лицах моих людей, к моему удовольствию, я не заметил даже тени страха. Легкое волнение присутствовало. Но это нормально. Перед дракой всегда так. А вот страха не было. И это явно не алкоголь. Просто люди вокруг меня собрались со стержнем. Это чувствовалось.

Я кивнул своим и повернулся к северянам, застывшим плотным строем напротив входа в таверну. Похоже, делегация клана Снежноволосых во главе с широкоплечим седобородым здоровяком прибыла сюда в полном составе. И при этом все были вооружены до зубов.

Краем глаза я мазнул по тому месту, где стоял жрец и хозяин «Медного Котелка», — оба довольно улыбались, предчувствуя что-то, что, может быть, принесет им неожиданную прибыль. Ну, и лишнее развлечение. Еще бы, все началось веселой попойкой и закономерно должно закончиться знатным мордобоем. О таких событиях здесь потом годами будут рассказывать.

— Мое имя Максимилиан Ренар! — спокойно произнес я. — Мой слуга сообщил, что со мной кто-то хотел говорить!

— Я — Магнус Гром, вождь клана Снежноволосых! — выступил вперед тот самый седобородый бугай. — И я обвиняю тебя в том, что ты подло отравил моего сына! Ты побоялся выйти против него на арену, потому что знал, что проиграешь!

Однако… А он явно не собирается тянуть кота за хвост. И не удивительно. Судя по одеждам из шкур и оружию не самого хорошего качества, эти Снежноволосые выползли откуда-то из глуши. Эти ребята привыкли решать вопросы быстро и без промедлений. Ну что же, придется пойти им навстречу.

Хм… Кстати, с ними прибыло несколько бойцов из стана конунга Харольда. Вполне ожидаемо — они ведь как бы на одной стороне. К слову, не удивлюсь, если узнаю, что Олафа Птицелова траванули по приказу Харольда Седого Волка.

Такая себе примитивная многоходовка. Но с дикарями может сработать. Тут и сыночку помог — опасного противника убрал и конунгу Острозубому смог насолить, натравив на меня клан дикарей.

Все может быть. Мне теперь эта версия более правдоподобной кажется, чем та, где Олафа Птицелова травит Астрид. Хотя эта, скорее всего, тоже сможет. Общаясь с принцессой, я пришел к выводу, что эта девушка не так проста, как кажется. Есть в ней что-то опасное и темное. Она как-то обмолвилась, что со своей стороны будет пробовать помочь мне с испытанием.

Вот и отравила Олафа Птицелова. Чем не помощь?

— Объявляю во всеуслышанье, что ты врешь — сына твоего я не травил! — громко и перейдя на «ты», произнес я. — Зачем мне это? Я бы и так победил его!

Северяне зашумели и заворчали. Мои же люди смотрели на них и улыбались.

— Тогда пускай нас рассудят боги! — прорычал Магнус Гром.

— Пускай нас рассудят боги! — повторил я за ним ритуальную фразу и шагнул вперед.

Мои люди расступились. Для нас тут же освободили пространство. В круг вышел жрец и коротко произнес молитву-благословение.

Магнус Гром, в отличие от своего сына, не был одаренным. Но это не значило, что он был менее опасным соперником.

Седобородый гигант вышел вперед. Здоровенный боевой топор в его ручищах выглядел игрушечным.

Последние слова молитвы отзвучали, знаменуя тем самым о начале поединка.

Я обнажил свои меч и кинжал, и встал в стойку. Отец Олафа Птицелова громко зарычал и диким зверем кинулся на меня.

Медленно, очень медленно. Многим из здесь собравшихся, конечно, хватило бы с лихвой, но не для меня.

Ловко сместившись в сторону, я пропустил размашистый удар секиры мимо себя и на отходе полоснул мечом бедро Магнуса. Снег тут же окрасился в красный цвет.

Вождь клана по инерции сделал два шага вперед. Резко развернулся и, не обращая внимания на ранение, прыгнул в мою сторону. Секира прогудела в нескольких сантиметрах от моего лица.

Я снова сместился в сторону и снова полоснул мечом по ноге северянина. Только уже по правой.

Всем собравшимся стало ясно, что я играю с вождем Снежноволосых. Если бы я хотел его убить, уже давно сделал бы это. Я ловил на себе мрачные взгляды сородичей Магнуса. Похоже, они уже понимали, к чему все идет. Особенно в свете того, что произошло вчера на арене.

Магнус Гром, взор и разум которого застил гнев и ярость, а также горе из-за потери сына, еще несколько раз попытался достать меня. Но каждый его прыжок и каждый его выпад неизменно сопровождались моими успешными контратаками, постепенно теряя свою скорость и стремительность. Мое же дыхание даже не сбилось. К слову, маной я так и не воспользовался. Хватило и резервов моего тела.

Снег под нашими ногами превратился в кровавое месиво. Магнус Гром, истекая кровью, тяжело дыша и медленно передвигая ноги, неуклюже попытался достать меня в последний раз, но у него ничего не вышло. Он споткнулся и с тяжелым вздохом рухнул на землю. Поворочался немного и, перевернувшись на спину, замер. Из его глотки вырывался громкий хрип.

Я приблизился к нему и опустился на колено напротив его головы. При этом я четко контролировал его энергосистему. Чтобы быть готовым к неожиданному удару. Но, похоже, мой противник уже не собирался нападать на меня. В глазах Магнуса стояли слезы.

— Почему ты не убил меня? — прохрипел он. — Я хочу уйти к моему мальчику…

— Потому что я хочу дать тебе шанс, старик, — ответил я.

— Шанс? — переспросил он. В его глазах застыло непонимание.

— Шанс отомстить убийцам твоего сына, — ответил я так, чтобы меня слышал только он. — Ты сам убедился — боги сказали свое слово. Мне незачем было травить Олафа. Я хотел победить его в честном поединке. Я не боялся его. А тот, кто подло лишил Олафа жизни, боялся. Оглядись вокруг, старик. Присмотрись к своим союзникам и врагам. Убийца твоего сына наверняка намного ближе, чем думаешь. Твое время еще не пришло.

— Боги сказали свое слово… — тихо прохрипел Магнус. В его глазах больше не было слез. Я увидел в его взгляде понимание.

— Вот и правильно, — кивнул я и достал из-за пазухи алый эликсир, модифицированный мной.

Откупорив его, я вылил несколько капель в рот вождя. Затем, вернув пробку на место, я поднял ладонь Магнуса и вложил в нее пузырек.

— Береги себя, старик, — произнес я и, поднявшись, обратился к воинам Магнуса: — Помогите своему вождю.

Больше не сказав ни слова и не слушая выкриков жреца о воле богов, я вернулся к себе в комнату. Завтра, а вернее уже сегодня будет тяжелый день. Надо выспаться.

Когда я приблизился к своей кровати, то увидел, что узелка с горшком уже не было на прежнем месте.