Пламя Севера

Глава 1

— Ты уверен, что хозяин таверны дождется нас? — спросил Люкас у Жака. — Народ все прибывает и прибывает.

Откровенно говоря, я тоже разделял опасения Люкаса. Толпы иноземцев, смешавшись с местными горожанами и жителями окрестных деревень, в преддверии грандиозного события наводнили столицу. И всем этим приезжим требовалось жилье и пропитание. Такими темпами хозяева домов начнут сдавать им в аренду места на крышах.

Со слов Жака, «Медный Котелок», таверна, в которой он снял для нас весь верхний этаж, была довольно приличной. Так что есть риск того, что какой-нибудь дворянин предложит хозяину больше серебра и тогда придется снова ночевать в фургоне.

— Уверен, — усмехнулся в ответ Жак. — Ты просто не знаком с Лейфом Рене. Его можно назвать кем угодно, но только не человеком, который не держит свое слово.

Люкас лишь молча пожал плечами в ответ.

— Рене? — переспросил я. — Он вестонец?

— Если верить Лейфу, его папаша был вестонцем, прибывшим много лет назад в порт Фьёрдграда на пиратской шхуне. Парусник здорово потрепал шторм, и команде на время ремонта пришлось здесь задержаться. Именно тогда папаша Лейфа познакомился с прекрасной рыжеволосой северянкой и влюбился в нее без памяти. Забрав свою долю в добыче, он женился на девушке и открыл таверну в порту Фьёрдграда, которая впоследствии перешла к Лейфу, унаследовавшему медно-рыжие волосы матери и жесткий нрав папаши.

После короткой паузы Жак с ухмылкой продолжил:

— Прежде чем осесть в столице и заняться семейным делом, Лейф, наслушавшись в детстве отцовских баек о вольной жизни, сбежал из дому и долгое время скитался по континенту в поисках приключений. Мы с ним так и познакомились. Молодые и горячие нанялись в дружину одного барона, который затеял ссору с соседом. Во время штурма замка Лейф был ранен. Лекарь его выходил, но ногу спасти не удалось. А дальше вольная жизнь закончилась, и он вернулся домой. Женился, наплодил детишек. Сейчас вот продолжает семейное дело. Когда узнал, что у него хочет остановиться вестонский аристократ, которому я служу, очень обрадовался. Так что мне сложно представить, что старина Рене нарушит свое слово и испортит себе репутацию из-за каких-то нескольких серебряных монет.

Когда мы прибыли к добротному двухэтажному каменному зданию, которое на фоне остальных портовых построек казалось великаном, стоявшим в рядах карликов, я мысленно присвистнул.

Заметив мой взгляд, Жак самодовольно произнес:

— А ведь когда родители Рене начинали, это была небольшая одноэтажная лачуга. Лейф потерял ногу, но не свой кипучий и непоседливый нрав. За последние годы он неплохо развернулся.

Вынужден признать, старый боевой товарищ Жака заочно мне уже нравился.

У входа ждал рыжеволосый крепкий парень, который провел нас на задний двор и с другими слугами занялся лошадьми, а мы были приглашены внутрь таверны.

Оказавшись внутри, я огляделся. Жак не врал — все действительно выглядело довольно прилично. Все три зала битком набиты посетителями. Двери кухни не закрывались. Дюжина подавальщиц летали по залу с полными подносами еды и питья. Хозяину пришлось даже выставить десяток столов и лавок перед входом в таверну, и, несмотря на холод, они тоже уже были заняты клиентами. Великое Испытание привело в столицу Винтервальда огромное количество народа. Без лишней скромности можно смело утверждать, что это событие века на севере. Уверен, местные жители очень довольны решением конунга.

— Так значит, младший из вестонских принцев решил попытать удачу в Великом Испытании… — помяв густую рыжую бороду, то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес Лейф Рене.

Этот широкоплечий кряжистый здоровяк свободно говорил, как на вестонском, так и на нортландском. Кроме того, по долгу службы, он мог бегло изъясняться на аталийском, астландском и на языке Туманных островов.

Черный платок на голове, курительная трубка в зубах, золотые серьги в ушах, деревянная нога — сказать по правде, Рене был больше похож на пирата, чем на хозяина приличной таверны.

Кстати, наши опасения оказались напрасными. Уж не знаю, что там Жак наговорил обо мне своему боевому товарищу, принял он нас с распростертыми объятиями, словно своих дорогих земляков.

Вот и сейчас он изъявил желание лично прислуживать нам за ужином. Вернее, прислуживали его подавальщицы, а сам Лейф Рене лишь руководил этим процессом. И, конечно, он не мог не воспользоваться случаем, чтобы узнать последние новости при дворе короля Карла III.

— Все верно, любезный, — кивнул я. — Его высочество принц Луи жаждет победы. Ему не терпится заполучить в жены прекрасную принцессу Астрид.

После моих слов Жак и Люкас хитро усмехнулись. Все в вестонском посольстве знали об истинном отношении принца Луи к северной принцессе. А вот Лейф Рене, наоборот, приосанился, словно дочь конунга Винтервальда была его собственной дочерью. К слову, я заметил, что принцесса Астрид была очень популярна в народе. Даже больше, чем ее отец.

— Мы живем в поистине великие времена! — степенно покачав головой и похлопав себя по слегка выпирающему животу, произнес Лейф Рене. Его широкое веснушчатое лицо лучилось довольством и радостью.

Пока ел, я некоторое время наблюдал за Рене. Несмотря на лишний вес и деревянную ногу, движения хозяина таверны были легкими и быстрыми. Я сперва даже заподозрил, что мы имеем дело с одаренным, но мое сканирование показало, что это не так.

— И как часто конунги объявляют о Великом Испытании? — спросил Люкас.

Он, как человек относящийся к воинскому сословию, имел право сидеть со мной за столом. Бертран же и Гуннар заняли соседний стол. Старик зорко следил за соблюдением этикета даже в таверне. Чем, кстати, заслужил уважительные взгляды Лейфа Рене.

— Последний раз это произошло почти сотню лет назад, — ответил хозяин таверны и снова зачем-то похлопал себя по животу. — Именно тогда сменилась королевская династия в Винтервальде.

— Надеюсь, такого в этот раз не произойдет… — хмыкнул Жак. — Не хотелось бы оказаться в самой гуще кровопролитной бойни за трон.

— Нет, — с улыбкой покачал головой Лейф. — Ты неправильно меня понял… Смена династии произошла мирным путем. Ивар Мудрый передал власть предку Бьёрна Острозубого, Ульфу Белоглазому совершенно добровольно. Ульф Белоглазый стал победителем в Великом Испытании. Собственно, Ивар Мудрый после гибели своего племянника, последнего наследника прежней королевской династии, объявил об испытании именно для того, чтобы передать власть победителю. В этот же раз все будет по-другому. У конунга помимо дочери есть еще трое сыновей.

— Тогда к чему все это? — удивился Жак. — Выдал бы дочь замуж без всяких испытаний и все.

— О! — глаза Лейфа Рене радостно загорелись. — Не все так просто, мой старый друг. Дочь нашего конунга — не какая-то там обычная принцесса. Астрид Стремительная — одна из сильнейших одаренных Нортланда! Все знатные и влиятельные рода страны хотят заполучить себе такую невестку. Её сыновья станут великими воинами и правителями.

— А Бьёрн Острозубый не хочет никого оскорбить отказом и поэтому объявил Великое Испытание… — закончил за него Жак. — Хм… Теперь понятно…

— Именно! — подняв указательный палец, ответил Лейф.

Любопытно, а ведь мне казалось, что между конунгом Винтервальда и королем Вестонии уже все договорено. Лорд Грэй, несомненно, самый сильный страйкер, которого мне доводилось видеть. Даже Дикий Герцог на мой взгляд послабее был. Но даже так, кто может дать гарантию его победы в этом испытании? Наверняка среди претендентов из северян найдутся сильные одаренные. Несомненно, Бьёрн Острозубый затеял какую-то свою игру. Либо у них с Карлом III действительно все уже договорено и других претендентов ждет много сюрпризов.

Тем временем Лейф пафосно продолжал:

— Все, что произойдет этой зимой навсегда останется в памяти наших потомков!

— Уже известно, что задумал конунг? — спросил Жак и с усмешкой добавил: — Только не говори мне, что славные горожане Фьёрдгарда живут в неведении.

Хозяин таверны кивнул и улыбнулся.

— Ни для кого уже не секрет, что испытания пройдут в Ледяном Фьёрде. Конунг построил там большую арену, где сойдутся в смертельном бою лучшие воины со всего Мэйнленда.

Кстати, о них…

— Количество стягов с гербами знатных родов, прибывших в Фьёрдград поражает воображение, — кивнул я. — К стыду своему, вынужден признать, что многие из них мне неизвестны. Например, голова черного вепря на желтом фоне…

— Ярл Сигурд Кровавый Меч, старший брат нашей королевы Маргарет, — важно кивнул Лейф. — Это его стяг. Вместе с ним прибыла его дочь, Хельга Отважная, сильнейшая целительница.

Вот, значит, как зовут Лже-Таис.

Хозяин таверны хотел было еще что-то сказать, но его довольно бесцеремонно прервал громкий требовательный выкрик со стороны стойки.

— Эй! Это ты здесь всем заправляешь?

Лейф, недовольный тем, что его прервали, нахмурился и обернулся.

У стойки стоял пухлый розовощекий мужчина, одетый по последней вестонской моде. В его маленьких близко посаженных глазах читалось презрение, а мясистые губы были брезгливо искривлены.

Пухляш, всем своим видом напоминавший напыщенного индюка, обращался к Лейфу на вестонском с заметным акцентом. Мне уже доводилось слышать такое произношение и не один раз. Видимо, кто-то из бергонских вельмож тоже решил попытать удачу в Великом Испытании.

— Все верно, — кивнул хозяин таверны. — Мое имя Лейф Рене, а вы…

— Да-да, — отмахнулся от Лейфа «индюк». — Я — Пьер Леже, третий камердинер его сиятельства графа Этьена де Морне, который послезавтра прибудет в Фьёрдград для участия в Великом Испытании. В этом захолустье всего лишь несколько гостиниц и доходных домов, и все они уже заняты. Мне посоветовали твою таверну как приличное заведение…

Сказав это, третий камердинер обвел презрительным взглядом зал и продолжил в приказном тоне: — Радуйся, тебе будет оказана высокая честь! Мой господин остановится в твоей таверне. Он займет весь второй этаж. Но, прежде чем это произойдет, ты должен показать мне все комнаты. Я обязан убедиться, что с ними все в порядке. И поторопись, у нас мало времени. Прикажи своим людям начинать уборку и…

— Увы, но мест нет, — перебил его Лейф.

Несмотря на надменный тон Пьера Леже, хозяин таверны был спокоен. Должно быть, такие посетители здесь не редкость.

— Как это нет?! — возмущенно воскликнул третий камердинер. Он явно не собирался так просто сдаваться. — Мне сообщили, что у тебя пустует весь верхний этаж.

— Видимо, вас неверно информировали, — пожал плечами Лейф и добавил, кивнув в мою сторону: — Весь верхний этаж занят шевалье Ренаром.

Маленькие глазки «индюка» тут же смерили меня надменным взглядом. Толстые губы Пьера Леже скривились в снисходительной улыбке.

— Вероятно, ты меня не расслышал, любезный, — произнес он почти торжественно. — Мой господин — граф Этьен де Морне. Его род — один из самых богатейших и древнейших в Бергонии. А еще его сиятельство сильнейший страйкер. Разве ты не понимаешь, какая честь тебе оказана? Подумай о престиже своего заведения. Вряд ли какой-то безвестный шевалье своим присутствием поднимет его репутацию на столь высокий уровень, как мой господин. Кроме того, тебе щедро заплатят. Ну так как — мы договорились?

— Вероятно, это вы не поняли, — самообладанию Лейфа можно было только позавидовать. — Как только все узнают, что Лейф Рене, польстившись на звонкую монету, выставил на улицу своих постояльцев, моей репутации и репутации моего заведения наступит конец.

«Индюк», приподняв подбородок, гневно блеснул своими маленькими глазками. Лейф спокойно выдержал его взгляд и хотел было вернуться к нашей прерванной беседе, но третий камердинер графа де Морне не дал ему этого сделать.

Он довольно шустро обогнул хозяина таверны и навис над нашим столом. Быстро окинув нас наметанным взглядом, он безошибочно определил, кто из нас кто.

— Ваша милость, — притворно-вежливо обратился он ко мне. — Не соблаговолите ли вы уделить мне немного вашего времени?

— Полагаете, вам удастся меня чем-то заинтересовать? — решил подыграть я нахалу. Похоже, его хозяин граф действительно важная шишка в Бергонии, раз даже его третий камердинер ведет себя, словно он сам является, как минимум, маркизом.

Видимо, тон моего голоса показался Пьеру Леже благожелательным, он тут же оживился и доверительным голосом произнес:

— Я просто уверен в этом!

Его пренебрежительный взгляд, его высокомерная улыбка — все говорило о том, что меня уже просчитали и на мне уже висит ценник. Отчасти я понимал этого Пьера. Несмотря на неблагородное происхождение, его собственный наряд был в два раза дороже моего. Таких шевалье, как я, на его веку было множество. Осталось лишь сойтись в цене.

А вот моих спутников мой тон не обманул. Жак и Люкас, улыбаясь, переглянулись и приготовились.

— Что ж, — пожал плечами я и, откинувшись на спинку стула, добавил: — Это будет любопытно послушать.

Пьер Леже весь подобрался. В его маленьких глазках я заметил искорки радости. Видимо, в своих мыслях он уже представил себе, как избавился от простака шевалье, и как получает похвалу от своего господина.

Он потер свои пухлые ладошки и произнес:

— Ваша милость, вы ведь не будете отрицать, что такому благородному господину, как граф де Морне не пристало ночевать на сеновале, как какому-нибудь простолюдину?

— Вы правы — не буду, — покачал головой я. — Скажу больше, я считаю такую ситуацию вопиющей несправедливостью.

Пьер Леже улыбнулся еще шире и продолжил:

— Мы оба понимаем, что его сиятельству необходим комфорт, соответствующий его статусу.

— Еще бы! — охотно согласился я.

Пьер Леже, как заправский фокусник, извлек из-за пазухи пухлый кошель.

— Так вот… Уверен, вы, как человек несомненно благородных кровей, могли бы войти в положение и уступить моему господину снятый вами верхний этаж этой таверны. Я же в свою очередь с удовольствием компенсирую все ваши неудобства.

Я задумчиво потер подбородок. Повисла короткая пауза.

— Ну так как? — решил поторопить меня Пьер Леже. — Вы согласны?

— Очень заманчивое предложение, — хмыкнул я. — Но вынужден вам отказать.

— Но почему? — похоже, Пьер Леже был искренне удивлен.

— Разве я обязан вам давать какие-то объяснения? — спросил я.

— Нет, но мне показалось, что между нами возникло понимание… И мой господин…

Я поднял руку, останавливая его.

— Если его сиятельству придется ночевать на сеновале — это всего лишь говорит о том, что ему нужно срочно избавляться от нерадивых и ленивых слуг, которые не смогли обеспечить своего господина соответствующим его статусу комфортом.

Лицо пухляша после моих слов слегка вытянулось.

— Взять, к примеру, меня, — продолжил я и кивнул на Жака: — Благодаря расторопности моего человека, эту ночь я проведу в теплой постели. Если бы он не справился с таким простым заданием, я бы выгнал его взашей и на прощание еще бы плетей всыпал.

— И были бы абсолютно правы, ваша милость, — тут же поддакнул Жак. — Эту науку я бы запомнил на всю свою жизнь.

Я мельком огляделся. Сидевшие за соседними столиками посетители таверны примолкли и с интересом прислушивались к нашей беседе. На рыжебородой физиономии Лейфа Рене сверкала довольная улыбка.

После слов Жака послышались смешки.

До Пьера Леже, наконец, дошло, что над ним просто издеваются. Он нахмурился и уже открыл было рот…

— Прежде чем ты продолжишь, — холодно обратился я к нему. — Я дам тебе бесплатный совет. Хорошо взвесь каждое свое слово. Знаю, ты привык, что в Бергонии тебя защищает статус твоего господина, но сейчас ты на севере. Здесь прежде всего ценят личную доблесть и не терпят тех, кто не может ответить за свои слова.

По таверне пролетел одобрительный гул.

Третий камердинер графа де Морне, яростно блеснув глазами, развернулся и поспешил на выход.

Проводив его внимательным взглядом, Жак взглянул на меня.

— Что-то подсказывает мне, его господин услышит совершенно иной вариант этого разговора. Дуэль со страйкером — это серьезно.

Я пожал плечами.

— Одним страйкером больше, одним меньше. В любом случае, нам нужно поторопиться…

Жак понимающе кивнул в ответ, а я взглянул на Лейфа Рене и спросил:

— Любезный, помимо всего остального, до меня дошли слухи, что Фьёрдград — это город, где я могу нанять сильных бойцов. Если это так, то не могли бы вы порекомендовать мне гильдию наемников с безупречной репутацией?

— Слухи не врут, ваша милость, — улыбнулся в ответ хозяин таверны. — А по поводу рекомендаций… Все будет зависеть от платежеспособности клиента.

— Деньги не проблема, — ответил я. — Мне нужны лучшие. Прежде всего — одаренные.