Пионер гипнотизёр спасает СССР

Глава 15

За то небольшое время, что я отсутствовал работа радиокружка практически сошла на нет, каждый день базу посещало буквально пара человек — это Степанов Вова и Павел Дьячко. Но и они даже несмотря на похвальную преданность общему делу, практически полностью сосредоточились на каких-то своих проектах. Так Вова всё время занимал наш токарный станок. На самом деле, как бы я не старался и как бы не мотивировал ребят на поиск каких либо возможностей, нам не удалось раздобыть настоящий токарный станок, так что пришлось выходить из положения доступными методами. Вспомнив прочитанную в одном из журналов статью про управляемую электро коррозию, мы с ребятами собрали подобную установку из старой эмалированной ванны и нескольких других компонентов. Ванна правда была выброшена на свалку так как потеряла одно своё главное свойство — она перестала быть «эмалированной», но с этой бедой мы легко справились — у кого то из ребят дома нашлась бутылка ксилола, а на той же свалке обнаружился целый ворох обрезков ПВХ трубки. Совместив одно с другим мы заново пере покрыли ванну. А при помощи нескольких дверных пружин, метровых шпилек М12, горсти болтов и прочего металлического мусора со всех окрестных свалок, удалось собрать подвижную консоль с механизмом винтовой подачи. Но в нашем случае подавался не резец, а электрод с которого и производилась электродуговая коррозионная обработка металла. Естественно ванна была заполнена дистиллированной водой (раздобыть которую было довольно не просто, так что мы использовали самодельный, но довольно мощный дистиллятор — все компоненты которого неожиданно обнаружились у одного из школьников на балконе. Наверное они были не нужны его отцу и хранились там просто как старый хлам который и не нужен, и жалко выбрасывать. Вообще удивительно, сколько у местных хранится по квартирам, гаражам и кладовкам всяких вещей. Ведь, процентов 60, а то и 70 всех потребностей радиокружка, удовлетворялось именно вещами которые ученики приносили из дома.)

Павел, в отличие от Вовы, практически всё время проводил у намоточного и трубогибочного станка, наматывая какие-то сложные трансформаторы.

С ребятами я связаться не мог по причине отсутствия у конечного оборудования такой связи, а информацию об их деятельности получал из логов использования станков — так как они все были подключены к единой сети датчиков, как и ворота в сам бокс. Это было сделано для того чтобы каждый из членов радиокружка по своему личному паролю мог получить доступ на базу, и задействовать станки. Доступ же был разграничен по той причине, что я работал всё-таки с детьми и несмотря на мою постоянную профилактическую работу он то и дело норовили заняться баловством или проказами. А так я давал доступ к сложному оборудованию именно тем кто умел и имел необходимость на нём работать.

Но не ситуация на производственной базе меня беспокоила, а то что происходило в самом городе. По информации полученной из системы контроля радиоэфира, частота, продолжительность и количество радиотрансляций резко увеличилось. А это значит, что происходящими в городе событиями заинтересовались местные службы специального назначения. В принципе, это было вполне ожидаемо и прогнозируемо, но всё равно несколько неприятно. Тем более что наибольшая плотность радиоэфира регистрировала станция расположенная рядом с заводскими корпусами.

С одной стороны плохо что я нахожусь довольно далеко от места прохождения основных событий и не могу никак на них повлиять. Но, с другой стороны это даже хорошо — я ещё не готов успешно противостоять государственной машине. Так что пока у меня есть время мне стоит лучше подготовиться, провести дополнительные тренировки своих возможностей и подготовить несколько козырей.

Но наблюдая за обстановкой в городе (пусть и ущербно, только через станции слежения) я продолжал заниматься усилительной антенной. Дела шли неважно — несмотря на все мои старания по изготовлению полупроводников в сарае — дело это шло плоховато. Даже получив работоспособный транзистор, совсем не факт, что он получался способным работать на высоких частотах и больших мощностях. Более половины моих поделок на этапе предварительных испытаний просто сгорали, так что я уже начал отчаиваться, как наконец-то мои поиски увенчались успехом.

Пока я выполнял обязательный набор работ, обеспечивающих моё содержание, я активно (и не только путём разговоров) интересовался у деревенских жителей местными запрещёнными зонами. Как выяснилось, антенная станция расположенная рядом с деревней, была одним из объектов какой-то «секретной В/Ч». Про неё все знали только то что она расположена относительно рядом (по прямой с сотню километров) и у неё есть несколько обособленных объектов как-то: антенные станции (оказалось что расположенная рядом с деревней не единственная), стрелковый и специальный полигоны, а также несколько резервных хранилищ техники. И вот про одно из таких хранилищ мне рассказали местные мальчишки когда я с ними собирал в лесу ягоды.

— А от я слышал, что в лесу у кривого оврага, танки стоят, прямо посреди леса, — издалека начал разговор.

— Да брешут всё это, а ты Данька веришь, — повёлся на провокацию один из мальчишек, — никаких танков там нет. Мы с братом как-то ходили туда, когда у бабы Жени коза сбежала. Говорили что она как раз к кривому логу пошла. Так мы только туда дошли, увидели что всё колючкой затянуто, а за ней УРАЛы стоят с кунгами и антеннами слоеными, как вон на той радарной станции. Отец мне рассказывал что это списанные, по причине устаревания машины там стоят, если вдруг война начнётся, а все действующие машины враги взорвут, то их расконсервируют и в бой поведут.

— Брехня всё это, перебил его другой пацан, — их уже ничем не расконсервируешь — сгнили они давно, я когда там чернику собирал, видел — у них колёса в землю вросли, и вместо стёкол в кабинах фанерки!

— Ничего ты не понимаешь, — наставительно поднял палец первый, — УРАЛы даже если по ступицы в землю войдут, всё равно выедут, а фанерки там не вместо, а поверх стёкол — чтобы они не портились от времени и падающих веток.

Подобным, нехитрым образом, я опросил нескольких несвязанных между собой людей и в принципе их показания не сильно различались. Так что, в один из дней, пригласив Милку прогуляться в лес, отправился к заинтересовавшему меня объекту.

Девушка опять себя как-то странно вела. Шагая рядом со мной по тропинке, она то и дело, уворачиваясь от висящих над тропой веток, прижималась к моему плечу. Причём судя по тактильным ощущениям, девушка, опять, будучи в своём репертуаре надела сарафан на голое тело. И каждый раз когда она прижималась ко мне я чувствовал помимо величины и упругости всех её изгибов и выпуклостей, ещё и странное физиологическое напряжение тела реципиента. Конечно, я контролировал его артериальное давление, частоту сокращения сердечной мышцы, и большую часть гормонального баланса, но в такие моменты, часть контроля почему-то пропадала.

— Даня, а Даня, а зачем мы идём в лес? — довольно странным голосом спросила девушка, когда мы уже довольно далеко отошли от деревни.

— Мне нужна твоя помощь в одном деле, — спокойно ответил я.

— А почему ты позвал именно меня?

— Ну, ты мой друг, поэтому я, надеюсь, могу рассчитывать на тебя. Дело-то не самое обычное.

— Ах, необычное… — задумчиво потянула она, — и в чём же необычность этого дела?

— Мне надо кое-куда проникнуть, причём сделать это надо, скажем так, с чёрного входа, — пояснил я.

— С чёрного входа?! — её глаза от удивления расширились, — а чем тебя нормальный-то способ не устраивает?

— Для этого у меня нет допуска…

— А если… если… я дам тебе допуск, — она странно потупила глаза.

— Дашь? — от удивления я даже остановился.

— Ага… — она тоже становилась и принялась краснея теребить подол сарафана.

— Этого, я признаюсь не ожидал… — только начал я, как она тут же сделала полшага ко мне и крепко обняв прижала губы к моему лицу.

Это было совсем не похоже на процедуру предоставления допуска. Но происходящее, практически полностью совпадало с теми сценами которые моделировал Даня в своей области нашего общего нейропространства.

В принципе я знал что нужно делать в такой ситуации (хоть и причина её возникновения была для меня загадкой), поэтому аккуратно освободив девушку от одежды я положил её на ближайшую к тропинке кучу лесного мусора. Правда при этом девушка как то странно трепыхалась в моих руках, но я не прерывая контакта наших губ, лёг на неё сверху и принялся возиться освобождаясь от одежды.

На мой взгляд ситуация была довольно глупой — я, в одних трусах, пыхчу и вожусь, стараясь сбросить с себя последнюю деталь гардероба, причём сделать это не так-то просто, потому что подо мной абсолютно обнажённая девушка, отчаянно извивается, машет руками и ногами и всячески пытается вырваться, потому мне приходится держать её обеими руками и со всей силы вжимать в кучу хвои и кого то мусора, кем-то собранную среди леса.

Но поймав её взгляд, я увидел там только панику и нарастающий ужас. Естественно, я тут же прекратил её удерживать и отстранился. Она тут же вывернулась из-под меня и вскочив на ноги подхватила свой сарафан и бросилась куда-то глубь леса размахивая рукам как будто отбиваясь от чего-то невидимого. Мне только и оставалось что озадаченно посмотреть ей вслед — странная она какая-то девушка.

Встав с лесной кучи, я стряхнул с себя несколько невесть как оказавшихся на мне насекомых и принялся одеваться — странная девушка не только не помогла мне, но еще и заставила потерять некоторое количество дефицитного времени.

Добравшись до места стоянки техники я принялся осторожно изучать окружающую местность. Машины стояли просто в лесу на довольно большой поляне — видно, искусственного происхождения. Так как между невысоким забором из колючей проволоки и границей деревьев было расстояние метров в пятнадцать. И всё пространство между деревьями и забором не было заросшим полем, это была минерализованная полоса — некоторое время назад её перепахивали (хоть и сейчас она снова, немного, заросла травой).

Встав на границе леса я сосредоточился и вошёл в полу медитативное состояние позволяющее мне обнаруживать как активные, так и гибернизированные, нейропространства людей. Но сколько бы я не анализировал окружающий меня объём пространства, никаких признаков высшей нервной деятельности мне обнаружить не удалось. Ну кроме одного забавного артефакта.

Поначалу мне показалось что я заметил какое-то сознание, и даже начал размышлять на тему преодоления неожиданной помехи, но какое-то странное чувство заставило меня получше «приглядеться» к находке. Только я сосредоточил своё внимание на найденном нейропространстве, как меня будто кипятком окатили — оно было мне очень-очень знакомо! Настолько знакомо, что в голове у меня сразу всплыли какие-то алгоритмы по разворачиванию оборонительных редутов и организации маневровых групп. Но немного погодя, до меня всё же дошло что, я просто-напросто подключился к «разуму» роя каких-то коллективных насекомых — открыв глаза и всё внимательно осмотре заметил что под одной из машин поселилась семья диких пчёл. В этом не было ничего страшного, всё равно они избрали себе для места жительства автокран на базе армейского УРАЛа, а меня подобная машина не интересовала.

Больше меня привлекали несколько стоящих в центре площадки, заполненной припаркованными машинами, авто кунгов. Судя по обилию торчащих из них, сейчас укрытых брезентом и мешковиной, антенн, это были явно командно-штабные машины. В них должны быть мощные радиостанции — а это то что мне нужно.

Ещё раз просканировав окружающее пространство на наличие сигнатуры разумной жизни, принялся осторожно перелезать через проволочный забор. А он несмотря на кажущуюся ветхость и несерьёзность, оказался довольно серьёзным препятствием. Преодолев его и отделавшись всего лишь нескольким царапинами на руках и разорванными сзади штанами, я наконец оказался на закрытой территории.

Машины вблизи производили более удручающее впечатление, нежели из-за забора. Они действительно практически вросли в мох. Железные и не защищённые краской или брезентом, их, детали были покрыты слоем ржавчины, деревянные борта кузовов, довольно сильно подгнили, и у многих автомобилей, действительно вместо стёкол были фанерки или брезентовые накидки. Но стоит признать некоторые машины были в гораздо более лучшем состоянии, как будто за базой всё-таки следили, иногда проверяя состояние техники. Возможно даже именно эти несколько наиболее «живых» машин и были причиной некомплекта остальных.

Подойдя к заинтересовавшим меня кунгам я убедился что на дверях висят замки — кто-то не хотел чтобы посторонние получали бесконтрольный доступ к их внутренностям. Но я не расстроился увидев запоры. Простая логика подсказывала что, в подобных местах должно быть больше одного входа. И действительно облазив каждый из кунгов со всех сторон я обнаружил что, помимо низенькой дверцы, непонятного назначения, сбоку, по всей видимости запертой изнутри, снизу-сзади (относительно штатного входа) у них есть небольшие лючки для подключения кабелей линий связи и управления. Лючки не то что был достаточно большими, но я мог при желании протиснуться в них. Что я и проделал.

Правда перед проникновением я откинул несколько крышек с окон в верхней части кунга — иначе внутри будет достаточно темно, а я не обладаю способностью видеть в темноте. Забравшись внутрь я понял что не прогадал — тут было полно радиоэлектронной аппаратуры. И что более важно несколько ящиков ЗИПа. Так как громить рабочую технику крайне нехорошее занятие я начал изучать именно их, тем более что запчастей было по два комплекта к каждому радиокомплексу. Да и после проведения собственных работ я всё равно намеревался вернуть всё на место — надеюсь за пару месяцев война не начнётся, чтобы потребовалась расконсервация этой техники.

Внутри обнаружилось множество так не хватающих мне предметов — тут были и универсальные приборы совмещающее в себе омметр, амперметр и вольтметр, переносные блоки питания, запасные платы усилителей и прочие необходимые мне вещи. Даже пара брезентовых сумок нашлась — как раз чтобы мне унести добычу.

Сложив все находки в сумку я открыл боковую дверцу (через люк, сквозь который я сюда попал протащить добытое барахло было нереально) и вылез наружу.

— Так-так-так, — прозвучал рядом со мной чей-то голос, а затем моё ухо что-то сильно сжало и вывернуло, — И кто это тут у нас?

Я скосил взгляд и увидел, что меня схватил невысокий толстенький мужчина, в военной форме с парой звёзд на погоне.

— Вот ты и попался расхититель военного имущества, — между тем продолжал зло шипеть военный, — за всё ответишь! И за рации снятые, и шины и двигатели, — начал он перечислять длинный список каких-то вещей.

А я несмотря на нехорошую ситуацию и неудобное положение шарил глазами по округе — рядом никого не было. Тут же, несмотря на то что в подобной ситуации сделать это было очень сложно, вошёл в полу медитативное состояние и попытался подключиться к нейропространству удерживающего меня мужчины. Но у меня ничего не вышло — не было рядом со мной никакого постороннего нейрооблака — как будто я тут был один.

Открыв глаза, принялся внимательно осматривать, продолжавшего перечислять список пропавшего имущества, мужчину — он выглядел совершенно обычным человеком, ну может только излишне пухлым и (судя по нездоровому, красному цвету лица) явно страдающим от гипертонии. Абсолютно непонятно почему у него нет нейропространства. И это меня пугало — сколько же ещё есть подобных типов против которых я бессилен.

Но видимо наговорившись, мужчина, ещё сильнее вывернул моё ухо, и подхватив свободной рукой, пару сумок по типу тех что я сам приготовил, потащил меня куда-то вдоль рядов стоящих машин, приговаривая что сейчас он вызовет командира и меня будут судить военно-полевым судом.