Пинеслу, купеческая дочь

Глава 9

— Я тоже так хочу! Удобно! — воскликнула мачеха, посмотрев, как я переодеваюсь в отцовы старые рубаху и штаны.

О! Если мачеха задумалась о нарядах — дело идёт на поправку! Значит, выздоровела!

— Трогаемся! — сказала Илчевер, выведя телегу с лошадью, уже готовую в дальний путь за ворота. Пока я думала о мачехе, она уже успела переодеться в отцовские рубаху и штаны. А Шеменей тут как тут, уже без разрешения запрыгнул на мягкое сено, расстеленное на телеге. Тоже на поиски моего отца собрался!

— Удачи вам, — прошептала баба Любава, закрывая за нами ворота.

Мой заветный сундучок с лекарственными настойками уже давно устроился среди сена на телеге, здесь же были и корзинки с продуктами, с тёплыми одеялами, топор и пара вил(пригодятся в дальней дороге).

Лесная дорога была узкой, с глубокой колеёй. Слушая птичий щебет, я смогла понять, что в лесу спокойно, а птицы заняты только одной мыслью: как бы прокормить растущих прожорливых птенцов.

Ведьма догнала нас во время обеда. Когда мы с мачехой, наскоро перекусывали тут же, на телеге, раздался треск ломавшихся сухих веток из-за густых кустов шиповника.

— Медведь! — крикнула мачеха, бросаясь под телегу.

Бросив недоеденный огурец в сторону, я выхватила вилы из-под сена на телеге, и только тогда увидела зеленые, сверкающие весельем глаза ведьмы.

— Не надо меня на вилы насаживать! Убери их! Это я, Алиса, — сказала ведьма, а когда я убрала вилы, вышла на дорогу.

Госпожа Алиса выглядела весьма эффектно, несмотря на несколько часов нахождения в лесу. В рубахе и штанах, красиво облегающих её худощавое, сильное тело интересной расцветки, где преобладали зелёные и серые цвета, она выглядела как прекрасная лесная нечисть. Наряд дополняли шапочка и котомка за спиной ведьмы такой же расцветки.

— Нравятся мои сапоги? — спросила ведьма, усаживаясь на телегу, и без спроса взяв ломоть хлеба(Взятого взаймы у бабы Любавы, сами так и не успели испечь хлеба.) и кусок вареной курицы, когда заметила мой взгляд, направленный на ее обувь.

— Очень нравятся! Я бы тоже такие хотела носить! — сказала честно, разглядывая высокие, почти до колен, крепкие кожаные сапоги серо-черного цвета и шнурками спереди на её ногах. Точно такие же сапоги я видела на ногах дракона и его воинов, которых встретила по дороге из города домой.

Ведьма коротко хохотнула, удовлетворённая моим ответом.

— Илчевер, вылезай из-под телеги! Медведя здесь нет! — наконец-то она вспомнила о моей мачехе, всё еще сидящей под телегой.

— Испугалась я, госпожа ведьма, — сказала мачеха, протягивая ведьме тарелку с запечённым творогом. — Угощайтесь, пообедайте с нами.

И тут же налила из кувшина в большую кружку ягодный морс и поставила поближе к ведьме, сделав углубление в сене, чтобы кружка не опрокинулась. Ведьма благодарно кивнула головой. Ела она много и со вкусом. Наконец, наевшись, аккуратно вытерла рот поданной мачехой салфеткой и вспрыгнула с телеги.

— Решила я с вами поехать на поиски Атнера. Я хоть и недавно прибыла в вашу деревню на работу, но, не нравится мне, что староста до сих пор не предпринял никаких действий по поиску пропавшего односельчанина. Так что, трогаемся! — сказав своё решение, ведьма не стала нас ждать, пока мы запряжём лошадку в телегу. И, накинув бережно свою котомку за спину, пошла вперёд.

Всю дорогу до привала ведьма так и не села отдохнуть на телегу. И я удивилась её силе и выдержке. Да, хорошо их учат в столичной магической школе! Мы с мачехой, в отличии от неё, попеременно отдыхали, присаживаясь на телегу.

Доехали до места ночевки еще засветло.

— Вот здесь я нашла кусок ткани в кустах. А вот тут Шеменей обнаружил пуговицу Айдара, — указала нам места Илчевер, размахивая руками. Мой ивовый прутик пока молчал, дорогу не указывал.

Вдруг что-то мягко шмякнулся на телегу. Я повернула голову и — увидела ещё неоперившегося птенца. А Шеменей уже тут как тут! Громко застрекотала сорока, пролетев перед моим лицом, коснулась клювом кота.

— Шеменей, не трогай! — успела я схватить перед носом кота сороченка.

И тут же его мать снова пролетела перед моим лицом.

— Сейчас поможем тебе вернуть птенчика в гнездо, — высказалась тут госпожа ведьма, с видимым удовольствием смотревшая до сих пор на наши действия со стороны. Конечно, что стоит ученой ведьме вернуть предмет на место?! С помощью заклинания и волшебных махов правой рукой она переместила сороченка в гнездо. Благодарная людям сорока застрекотала, перемещаясь от гнезда с возвратившимся птенцом к нам.

— Уймись, птица, — выдохнула я, устав следить за её метаниями. — Скажи нам, пожалуйста, не видела ли ты здесь несколько дней назад четырех мужчин на телеге с лошадью?

То ли птица оказалась умной и понимала человеческую речь, то ли я начала понимать речь сороки, то ли ведьмина магия подействовала, но из стрекота сороки я вычленила нужную мне информацию.

— Да, мужчины были. Одного ударили по голове и утащили к оврагу. Дорогу к оврагу сорока нам покажет в благодарность за возвращение птенца.

— Побежали за ней! Она укажет вам дорогу! — крикнула я попутчицам и мы ломанулись за сорокой сквозь редкие кусты орешника вглубь леса. Походив зигзагами по лесу за сорокой минут сорок(дороги или тропинки не было) мы вышли к оврагу.

И тут на меня бросился вылетевший из-под очередного куста рыже- буро- серый комок перьев. От неожиданности я закрыла голову руками и присела. Над моей головой бахнуло, пахнуло палёным, и касаясь снова моего лица, к моим ногам глухо упала птица — самка тетерева. Сорока, застрекотав от испуга, улетела в неизвестном направлении.

— Зачем вы её убили, госпожа Алиса? — осмелилась я спросить ведьму.

— Так получилось, неожиданно вылетела. Вот и мясо нам на ужин! — с этими словами ведьма взяла подбитую птицу и засунула её в свою бездонную котомку.

Овраг был бездонным и очень широким, густо разросшимися кустами и деревьями по склонам.

— Пинеслу, твоя палочка дёргается, — указала мне мачеха.

Действительно, ивовый прутик, дареный мне ведьмой, дёргался в направлении оврага.

— Тут где-то должен быть спуск, поищем, — приказала ведьма, занявшая главенство в нашем поиске.

И точно, скоро она нашла тот самый спуск вниз.

Спустившись на дно оврага по земляной лестнице с узкими ступенями, мы увидели тихо журчащий ручеёк и вход в землянку, прикрытый деревянным щитом.

— Тихо! Я первая посмотрю, — шикнула на меня ведьма, отодвигая в сторону.

Отодвинув щит в сторону, ведьма запустила в землянку магический светлячок. В дальнем углу кто-то захрипел, зазвенела сталь.

— Отец! — крикнула я, порываясь влезть в темницу.

— Да постой ты, Пинеслу! — недовольно сказала госпожа Алиса.

Натянув на руки чёрные перчатки, не знаю, из какой ткани сшитые, она повязала рот и нос белым хлопковым платком, вытащив всё это добро из своей котомки. В землянке ведьма пробыла недолго, пошуршала и погремела металлом, выскочила быстро.

— Уфф, — вдохнула она воздух полной грудью, стянув с лица платок. — Ну там и дышать невозможно! У тебя есть что-нибудь, что может размягчить металл? Там твой отец, он живой, но без памяти. И прикован цепью.

— Айдар! — закричала в этот раз мачеха, тоже порываясь заползти внутрь.

— Да чтоб с вами! — заругалась ведьма, оттаскивая мачеху от входа, — Говорю же: там воздух спертый, сознание можно потерять!

— Есть! Есть госпожа Алиса! — зашептала я, вытаскивая из своего сундучка пузырёк с настойкой, размягчающий металл.

— Умница! Не зря в городской школе учишься! — похвалила меня ведьма. Натянув снова платок на лицо, она аккуратно забрала из моих рук пузырёк и заползла на четвереньках в землянку.

В этот раз в землянке ведьма пробыла дольше. Спустя некоторое время показалась пятая точка ведьмы из земляники. Пятясь назад, на четвереньках она вытащила тело... моего отца.

— Помоги, — прошептала она мне, приваливаясь к склону оврага и закашлялась.

Мачеха с тихим хныканьем бросилась к телу отца. А я взялась за деревянный щит обеими руками и перевернув его, постаралась бесшумно положить его на дно оврага.

Оттолкнув хныкающую мачеху, ведьма взялась за руки отца, а я догадалась взять его за ноги. Вдвоём перенесли его на деревянный щит.

— Айдар, живой, дышит он, — прошептала Илчевер, вытащив чистую холстину из котомки, намочила её в воде и начала обтирать лицо отца от грязи. Грудь отца редко, но поднималась.

— Пинеслу, что у тебя есть в сундучке для отца? — спросила ведьма.

Вытащив из сундучка живительную настойку, я показала её ведьме.

— Вливай в рот. В самый раз будет! — одобрила госпожа Алиса.

Мачеха отмыла лицо и руки отца от грязи, и помогла придержать голову отца, пока я вливала тонкой струйкой в рот отцу живительную настойку. На теле отца были следы от старых синяков, на голове большая зарубцевавшаяся рана, на лодыжке левой ноги — натертая и загноившаяся рана от кандалов. Но самое главное — его тело было сильно истощено и обезвожено. Проделав все необходимые лечебные манипуляции, на которые я была обучена, мы задались новой целью — поднять тело отца наверх.

— Ладно, сделаем так, — решилась ведьма.

Вытащив из своей бездонной котомки большой моток крепкой верёвки (как всё это там поместилось?), она завязала одним концом под мышками отца, поверх наложенных бинтов, а другим концом крепко привязалась сама к отцу. Когда она встала на ноги, получилось так, что отец оказался привязан спиной к её спине.

— Поднимайтесь обе вверх и тащите нас за верёвку, — приказала нам с мачехой ведьма, передавая нам конец верёвки.

Как мы дошли до верха — я помню плохо, но мы дошли, ни разу не сорвавшись. Не иначе, сам Великий Бог Тура нам помог!

За сундучком и котомками пришлось спуститься заново. К моменту, когда мы донесли отца до телеги с лошадью, уже потемнело.

— Возвращаемся домой, ждать утра не будем, — решили все.

Уложив отца на телегу, я влила в его горло еще один пузырёк живительной настойки. Усадив мачеху рядом с отцом, мы тронулись в обратный путь.

Тем временем мы шли через ночной лес, под светом убывающей луны лесная дорога хорошо просматривалась. Да и ведьма включила магический фонарик, он плыл перед лошадью в метрах три впереди, освещая дорогу. И тут оглушительно страшно крикнули, от страха я закрыла уши и оглянулась на ведьму, шедшую по другую сторону телеги.

— А вот теперь это леший местный, Шурале, нас пугает, — спокойно сказала ведьма, кивнув головой на кусты.

Мы с мачехой посмотрели туда, куда указала нам ведьма и одновременно охнули, я крепче ухватилась за край телеги, как будто это меня спасет...Лошадь всхрапнула и остановилась. Из-за кустов вышла нечисть, обросшая шерстью, ростом в десятилетнего ребёнка, непомерно длинными худыми ногами и руками, очень худая, и опрокинув назад голову, захохотала. Его длинная козлиная борода затряслась в такт хохоту. Посмотрев на нас жёлтыми глазами, еще раз ухнула, и... закинув длинные, высохшие груди на плечи, разминая длинные сучковатые пальцы, пошла на нас.

— Съест нас сейчас, — прошептала мачеха за моей спиной, крепче сжимая в руках вилы.

— Защекочет до смерти, — прошептала я, поудобнее перехватывая другую пару вил.

И тут от ведьмы в сторону Шурале полетел комок чего-то тёмного.

— Угощайся, лесной житель, хлебушек тебе — гостинец от нас! — крикнула ведьма.

Шурале ловко поймал комок, оказавшийся целым караваем и начал уплетать гостинчик, урча и чавкая. Тем временем ведьма быстро прочитала заговор и создала защитный полог. Вокруг нас замерцало небольшое сияние.

— Всё, теперь спокойно доедем домой, — успокоила нас ведьма, довольно вздохнув. Шурале отстал, ведьмин хлеб ему, видимо, понравился. Больше этой ночью нас никто не пугал.