Певец меча

16

Их восторга перед занятиями с мечом хватило примерно на неделю, после этого Массоу и Киприана потеряли к танцам весь интерес. Произошло это внезапно: оба наотрез отказались войти в круг.

Мы не имели права заставлять их. Они начали заниматься по своей воле, а теперь по своей воле решили прекратить. Я не мог понять, что же произошло, пока Дел не высказала предположение:

– Ты их заразил и теперь им ничего не хочется делать.

Мы сидели рядышком на одеяле из козьей шерсти, натачивая мечи. Эта обыденная работа давно стала для нас естественной и доставляла удовольствие нам обоим. Солнце тонуло в горах и, конечно, снова похолодало. Спасала нас только шерстяная одежда.

– Что ты имеешь в виду? – кинув взгляд над плечом Дел, я увидел Адару и ее детей. Они тихонько переговаривались.

– У них уже два дня насморк, а сегодня они начали кашлять.

Это правда. В последнее время все трое были очень спокойны, если не назвать это спокойствие депрессией. Если они чувствовали что-то вроде того, через что прошел я, я не мог винить их за отказ войти в круг.

– Тогда давай забудем об уроках. Да они им вообще-то и не нужны, никто из них не станет танцором меча.

Дел мое предложение не понравилось. Вряд ли она думала, что Массоу или Киприана начнут заниматься всерьез, взяв жизнь танцора меча за пример для подражания, но я понимал, как тяжело ей было терять двух ее истойя. Уроки отвлекали Дел от мыслей о времени, которое бежало слишком быстро, неумолимо приближая роковой день.

– А у Массоу есть способности, – не сдалась Дел.

Я ответил резче.

– Массоу слишком маленький, чтобы понять, чего он хочет. Просто он напоминает тебе Джамайла.

Дел продолжала чистить клинок, но по тому, как ссутулились ее плечи, я понял, что она нервничает.

– А как насчет Киприаны?

– Что насчет Киприаны?

– Ты отказал ее матери. Ждешь предложения дочери?

Я даже не улыбнулся.

– Я жду твоего предложения.

Дел оторвала взгляд от меча.

– Я говорила тебе…

– Ты говорила мне о локи, – спокойно согласился я. – Не скажу, что я тебе не верю после всего, что случилось, но по-моему, ты заходишь слишком далеко. Три недели назад я разбил круг… две недели назад мы сражались с этими воскресшими всадниками… Может признаешься, ты дала обет безбрачия?

– Ты не знаешь, что они могут сделать…

– Я знаю, что они сделали.

Дел нахмурилась.

– Если не можешь терпеть, развлекайся с кем хочешь, – она старалась не раскричаться, чтобы не услышали Адара и дети. – Адара помчится к тебе по первому зову. И Киприана тоже.

До меня что-то стало доходить.

– Так ты ревнуешь?

– Нет. С чего бы это? – холодно поинтересовалась Дел. Она успела взять себя в руки. – Мы не связаны узами брака. И даже если бы ты на мне женился, ты все равно гулял бы со всеми женщинами в округе. Такие вещи, как брак для тебя не святы.

Я застыл, изучая Северный меч.

– Ты думаешь, я бы изменял?

Бледные брови поднялись.

– А что, нет?

Стал бы? Мог бы? Аиды, нашел над чем голову ломать.

– Если бы жены не выдумывали так много отговорок, стараясь держать мужей подальше от своих постелей, может мужья не гуляли бы от них.

Голос Дел просто замораживал.

– Сейчас главное не это.

Конечно, но хотел бы я, чтобы все было не так. Это избавило бы меня от многих проблем.

– Я не хочу спать с Адарой, а Киприана слишком молода.

– Ей столько же лет, сколько было мне, когда меня взял Аджани. Ей столько же, сколько было ее матери, когда Адара родила дочь, – Дел откинула волосы за спину. – Не пренебрегай любовью только из-за того, что дающий ее слишком молод.

– Баска…

Дел спокойно встретила мой взгляд.

– Она напоминает меня. Она напоминает тебе меня… или меня, которая не попалась Аджани.

Дел не ошиблась, я их уже сравнивал. Они действительно были похожи и телом, и духом, но я никогда не проводил прямых связей…

Я задумчиво постучал ногтем по краю меча Терона.

– Может мы оба дураки, Дел… Ищем не там, где надо…

– Я искала брата…

– …а я неиспорченную Дел.

Она кивнула и отвернулась.

– Я знаю, что он не Джамайл, но трудно не претворяться.

– А я не думаю, что ты испорченная.

– Может и так. Но ты никогда не задумывался, какой бы я была без меча?

Дел без меча как Юг без солнца.

– Нет, – честно сказал я, – потому что если бы у тебя не было меча, меня бы уже десять раз убили.

Дел неохотно выдавила кривую улыбку.

– В этом ты весь, – отметила она, – думаешь только о своей шее.

– И о других частях своего тела.

– И моего тоже.

Конечно. С чего бы мне это отрицать?

Дел убрала Бореал, скрыв сияние покрытого рунами клинка.

– Поскольку я потеряла остальных, может ты будешь моим истойя?

Поможет провести время.

– Если ты не будешь забывать, кто я.

Она бестактно фыркнула.

– Разве такое забудешь?

Я решил промолчать.

На другой день, хвала валхайлу, ветер разогнал облака и пробившееся солнце оживило мир, он засиял золотом и серебром. Роса просохла, туман растаял, влага впиталась в землю.

Я несколько дней не видел нормального света и это раздражало меня. Я не понимал, как мог человек жить в мире, где по бокам его сжимали горы и деревья, а сверху давили облака, самоуверенно загромождавшие вершины гор. Мне были противны дерн и осока, ярко-розовые цветы и пурпурный вереск, да и сами грязно-серые дни. Я не мог жить без солнца, песка и жара Южной пустыни.

Мы спускались из заоблачного мира в зеленую долину, заросшую буйной травой и кустарником. Долина казалась колыбелью с каменными стенами, поднимавшимися ввысь. Древние горы рассыпались как кости оракула. В другом конце долины коричнево-пурпурные горы разрезала сине-черная трещина – узкий проход в долину с Севера. Проходы с Юга и Севера соединялись извилистой дорогой, по которой ездили торговцы. Прямо перед нами дорога уходила вниз.

Массоу и Киприана, громко крича, побежали вперед. Их не беспокоили крутые повороты и глубокие колеи от повозок, они были слишком взволнованы и вряд ли нашлись бы в мире препятствия, которые смогли бы замедлить их бег. Адара хотела остановить их, но только махнула рукой. Она, как и ее дети, хотела пообщаться с людьми. Целых две недели мы провели впятером.

Большой лагерь из беспорядочно расставленных повозок растянулся от горных склонов до центра долины. Я решил, что это не постоянное поселение. Скорее в долине останавливались отдохнуть караваны.

Дел подтвердила мою догадку.

– Все эти люди – жители Высокогорий, – объяснила она. – Они спускаются с Высот ненадолго дважды в год, осенью и весной, – лицо Дел сияло, а шаг приобрел упругость. – Они хорошие люди, Тигр. Щедрые и дружелюбные. Я рада снова увидеть их.

– Ты их знаешь?

– Не всех, но… может быть никого не знаю, но вряд ли. Здесь собираются все, кто живет в Высокогорьях. На Северном языке это называется кимри.

– Все жители Высокогорий спускаются?

– Ну, не совсем. В основном странники.

Ну это уж слишком. Снова новое слово.

– Кто?

– Бродяги, путешественники. Те, кто не живут оседло, под крышей.

– А-а, кочевники.

Адара кивнула.

– Кесар рассказывал о них. Он сам жил в Высокогорьях, хотя и не был странником. Он всегда говорил, что мне бы понравилось кимри, – лицо Адары посуровело. – И вот мы пришли сюда, а Кесара нет, – она смотрела как ее дети бежали к центру маленькой долины. Люди уже выходили из повозок и приветствовали Киприану и Массоу. В глазах Адары была необычная пустота. – Кесара здесь нет.

Далеко внизу толпа собравшихся странников поглотила брата и сестру.

Дел радостно вздохнула.

– У них есть еда и много выпивки.

– Акиви? – ожил я.

Дел усмехнулась.

– Нет. Здесь это называется амнит.

– Амнит?

– Даже для Песчаного Тигра он может оказаться слишком крепким.

– Выпивки слишком крепкой для Песчаного Тигра еще не создали.

– Может быть, – Дел снова усмехнулась, а я радовался, что она хотя бы на время позабыла о своих бедах.

– Хочешь поспорить?

– Побереги свои монеты, Тигр. Они тебе понадобятся для другого.

Я покорно вздохнул.

– Опять будем покупать одежду.

– Нет. Купим запасы, чтобы было что есть и пить. И еще лошадей. А остальное пойдет на другое, – Дел помолчала в предвкушении чего-то приятного. – Будет на что заключать пари.

– Да?

– Да. Люди Высокогорий любят держать пари. И любят танец мечей, – она смотрела на меня сияющими глазами. – Они восхищаются мужественными женщинами и здесь мы не сможем обманом заставить их ставить только на тебя, как делали на Юге. Здесь танец будет чистым, и такими же будут ставки.

Мысленно я прошел по всем кругам, в которые входил по дороге в долину.

– Поэтому ты так давила на меня всю дорогу? И несла всю эту чушь «почувствуй меч, стань мечом», словно я Массоу или Киприана? – сухо поинтересовался я. – Я УМЕЮ танцевать, Дел… Зачем нужна была эта ерунда?

Оживление исчезло. Сияние в глазах пропало.

– Хотела бы я, чтобы это было так.

– Скоро вы оставите нас, – ровно сказала Адара.

Мы оба посмотрели на нее. С начала болезни она стала апатичной и замкнутой, хотя я бы ее больной не назвал. Вот Массоу и Киприана действительно пару дней кашляли, чихали и плохо спали, но в общем простудились они не так сильно, как я.

(Это только подтверждает, как весь я ненавижу Север).

Из множества моих знакомых Дел не самый тактичный человек.

– Да, – подтвердила она, – и ты это знала. Мы согласились отвести вас туда, где вам смогут помочь. Странники продают лошадей, повозки и все, что нужно для дальней дороги. Нам не по пути, – может быть она все же поняла, как грубо прозвучали ее слова и немного смягчила тон. – И не ломайте себе головы, как вы будете возвращать деньги или можете ли вы себе это позволить. У нас с Тигром деньги есть и то, что мы потратим на вас, мы легко вернем в круге.

Адара поежилась.

– Круг, – печально сказала она. – Весь мир – круг, а мы в нем как в ловушке.

Дел и я обменялись взглядами. Мы и так потратили слишком много времени на этих жителей Границы и не могли дольше задерживаться. У нас не было другого выхода, мы должны были купить лошадей и запасы и как можно быстрее отправляться к Высокогорьям независимо от того, как отнесутся к этому Адара и дети. Время Дел истекало.

– Мы сделаем для вас все, что в наших силах, – неубедительно пообещал я и был вознагражден пустым взглядом.

Мне не потребовалось много времени, чтобы осознать свое крайне неуютное положение. Мы оставили Юг и Границу позади и вошли в совершенно другой мир, где люди говорили на чистом Северном языке, не примешивая к нему Южных слов. За несколько месяцев я выучил кое-что из Северного от Дел и путешествие через Границу расширило мой словарный запас, но моих знаний не хватало. Я оказался чужаком, говорящим на непонятном окружающим людям Северном языке.

Меня ошеломило обилие светлых голов. Не все Северяне были блондинами, но среди них не было ни одного действительно темноволосого, не считая меня. С каштановыми волосами и темной кожей, не говоря уже о зеленых глазах вместо голубых, я выделялся как сломанный палец.

Дел окунулась в свою стихию. Как сначала Массоу и Киприану, люди вышли приветствовать нас. Дети щебетали, мужчины радостно здоровались, женщины задавали нам вопросы, только я не понимал, о чем они говорили и о чем спрашивали. Я не мог разобрать их витиеватого языка.

Кругом царил беспорядок. Повозки то жались друг к другу, то стояли на большом расстоянии. Лошади были привязаны к столбам или отдыхали в наскоро сооруженных загонах. По лагерю бегали собаки и бродили курицы. Мужчины сидели вокруг костров, пили, разговаривали, заключали пари или демонстрировали свое мастерство в борьбе или бое. Женщины собирались поболтать у повозок, готовили ужин, шили и смотрели как их мужчины хвастали собой. Дети сновали туда-сюда.

Дел без труда пробралась через толпу.

– Будет много связей кимри, – сказала она.

– Что?

Она улыбнулась.

– Странники из Высокогорий обычно собираются вместе только для кимри. Юношам, которые желают найти девушек и девушкам, жаждущим любви, негде встретиться. У них нет – или почти нет – выбора. Поэтому все рады кимри. После кимри бывает много детей.

Я скривился.

– Теперь понятно, почему их здесь так много бегает.

Дел рассмеялась.

– Ты не любишь детей?

– Почему не люблю? Сам когда-то был ребенком. Но я предпочитаю их в разумных количествах.

Адара распустила волосы. Они рассыпались по шее и плечам, упали на глаза. Женщина перекладывала узел с вещами из руки в руку.

– Куда идти дальше? Мне нужно отдохнуть, поесть, попить.

Дело смотрелась, потом кивнула, сворачивая с дороги.

– Здесь, – объявила она, останавливаясь у повозки, рядом с которой уже собрались люди. – Сыр, амнит, позже можем купить мясо.

Мужчина у входа в повозку сказал что-то о еде на Северном. Я понял, что это была его повозка, а ее содержимое он продавал. Мужчина был высоким, голубоглазым, светловолосым – типичный Северянин. Адара бросила узел на землю и откинула волосы с осунувшегося лица.

– Я должна найти детей.

– С ними ничего не случится, – успокоила ее Дел. – Здесь им ничто не угрожает. Странники – добрый народ. Пусть Массоу и Киприана найдут себе новых друзей… они так долго были одни, – Дел приняла флягу из рук мужчины и передала ее Адаре. – Пей, отдыхай. Ты хорошо потрудилась без мужа, ты можешь гордиться собой.

Адара сжала флягу.

– Я так одинока… и так устала.

Лицо Дел смягчилось.

– Садись и отдыхай, – посоветовала она. – Ты заслужила отдых.

Жительница Границы, сжимая флягу из козьей шкуры, снова подобрала свой узел и пробралась сквозь толпу. Мужчины провожали ее внимательными взглядами. Глядя на них, я подумал, что Адара недолго пробудет одна, если захочет найти себе компанию.

– Вот, – Дел шлепнула флягой мне по груди. – Амнит, Тигр… Хватит, чтобы напоить все твои мечты.

Я понюхал пробку и почувствовал резкий запах.

– А нам куда идти? Где мы встретимся?

Дел улыбнулась сама себе.

– Думаю тебя я здесь легко найду. Ты не потеряешься в толпе.

Возразить было нечего. Я мрачно проложил себе дорогу среди людей и нашел Адару, сидевшую на траве со своим узлом. Воду она так и не попробовала. В зеленых глазах стояли слезы. Я бросил свой сверток, сел и прислонился к нему, удовлетворенно хмыкнув. Вынув пробку из фляги, я сделал первый глоток Северного амнита. Дыхание перехватило, из глаз потекли слезы, я закашлялся. Подошедшая Дел заулыбалась, чавкая сыром.

– Добро пожаловать на кимри.

Как только я пришел в себя, я сделал второй глоток. Этот прошел лучше и после него я смог даже улыбнуться. А потом перестал улыбаться, потому что услышал звук, который хорошо знал. Яростный, тонкий визг пронесся над толпой. Это кричал не человек. Такой звук могла издать только лошадь.

– Аиды, – сказал я, – это же мой жеребец.