Первый Линзмен-3: Галактический патруль

Глава 14 В АВТОНОМНОМ ПОЛЕТЕ

Вражеский оплот, расположенный столь вызывающе близко от Главной Базы, был разгромлен. Региональные соединения космических кораблей землян, разбившись на отряды, принялись систематически прочесывать различные области Галактики. Всего за несколько недель захвачена богатая добыча. Сотни босконских кораблей-рейдеров были заякорены кораблями-разведчиками Галактического Патруля и затем обращены в пар кораблями-истребителями.

Росло число уничтоженных босконских баз. Разведывательная служба землян знала ранее о местоположении одних баз, другие были обнаружены их быстроходными кораблями-разведчиками, а третья группа баз выявлена сверхчувствительными антеннами земной службы связи.

Лишь немногие из баз располагались скрытно или в труднодоступных местах, большинство пало при первых же залпах лучевых установок кораблей-истребителей. Обычно с базой без труда справлялся один такой корабль, но если его сил оказывалось недостаточно, то на помощь приходили другие корабли-истребители и вели огонь до тех пор, пока от базы не ославились лишь дымящиеся развалины. Одна из босконских крепостей, до того неизвестная и оказавшаяся на редкость хорошо защищенной, потребовала усилий всего истребительного флота землян, но необходимые силы были сосредоточены, и даже эта сверхкрепость пала. Как уже говорилось, война велась на уничтожение, и каждая обнаруженная пиратская база беспощадно испепелилась.

Но вскоре после этих успехов крейсер землян обнаружил босконскую базу, явно не защищенную от обзорных лучей корабельных детекторов. При более тщательном осмотре выяснилось, что база брошена и совершенно пуста. Все, что возможно вывезти — машины, оборудование, склады и персонал, — было эвакуировано. Опасаясь военной хитрости со стороны противника, корабли Галактического Патруля не стали приближаться к базе и дали залп по ней издалека, испепелив лучами то немногое, что осталось, но ничего неожиданного так и не произошло. Сооружения базы просто утонули в расплавленной поверхности планеты, и вес.

В таком же состоянии находились и все другие обнаруживаемые с тех пор босконские базы. Корабли босконцев, некогда столь многочисленные, теперь полностью исчезли из космического пространства. День за днем крейсеры землян утюжили гигантские просторы космического пространства на невообразимой скорости, но им не удавалось обнаружить никаких следов босконских кораблей. Еще более замечательным оказалось то, что впервые за многие годы эфир стал абсолютно чист от босконских помех.

Повинуясь внутреннему порыву, Киннисон испросил и получил разрешение отправиться на своем новом корабле в разведывательный полет. Включив маршевые двигатели на максимальную мощность, он поспешил в велантийскую систему и, достигнув ее, сумел перехватить сообщение, передававшееся Гельмутом. Взяв пеленг, Киннисон в течение нескольких дней летел по вновь проложенному курсу и лег в дрейф только тогда, когда оказался за пределами Галактики. Перед ним простиралась космическая пустыня — ни одного объекта, до которого можно было бы добраться, если не считать нескольких звездных скоплений. За кормой корабля находилась гигантская Галактика, мерцавшая мириадами звезд во всем своем великолепии, но в тот день капитану Киннисону было не до того, чтобы любоваться красотами космоса.

В течение часа «Британия» лежала в дрейфе, пока Киннисон еще и еще раз перебирал в уме все известные ему факты, пытаясь разгадать их тайный смысл. Детекторы «Британии», работая в чистом, без помех, эфире, запеленговали направление на Главную Базу Гельмута. Вероятность того, что детекторы не смогли обнаружить столь крупный объект, как База Гельмута, если она действительно находится вблизи взятого пеленга, ничтожно мала. Следовательно, заключил Киннисон, возможны четыре, и только четыре, объяснения того, почему База все же не обнаружена.

Во-первых, Базу Гельмута могли эвакуировать так же, как эвакуированы прочие базы босконцев. Судя по тому, что известно о Гельмуте, его Главная База должна быть не менее неприступной, чем Главная База Галактического Патруля. Во-вторых, не исключено, что Главная База представляет собой «подземное» сооружение. Вырытая глубоко под поверхностью планеты в скальной породе, содержащей много металла, такая база недоступна наблюдению с помощью лучевых детекторов. Но и эта возможность столь же маловероятна, как и первая. В-третьих, в распоряжении Гельмута может быть прибор, которого так недостает ему, Киннисону, над которым давно, но пока безуспешно, трудятся Хотчкинс и другие специалисты — нейтрализатор детекторных лучей. Такое возможно, вполне возможно. Настолько возможно, что, по крайней мере, вариант не следует сбрасывать со счетов, а необходимо тщательно обдумать. В-четвертых, База Гельмута может находиться не в Галактике, а в тех звездных скоплениях, которые лежат прямо по курсу, а может быть, и еще дальше. Последний вариант кажется самым привлекательным из всех четырех. Правда, в этом случае босконцам потребовались бы сверхмощные коммуникаторы, но такая аппаратура вполне доступна для Гельмута. Такой вариант хорошо согласуется со всеми имеющимися у Киннисона данными.

Но если Главная База Гельмута находится где-то, среди звездных скоплений, то она в целости и сохранности пребывает там и сейчас… Чтобы уничтожить такую Базу, одного боевого корабля явно недостаточно. Слишком велико было бы сопротивление обороняющихся, слишком слабы силы наступающих… Одного корабля недостаточно… А может быть, наоборот, одного корабля слишком много? Впрочем, он, Киннисон, пока не готов к нападению на Главную Базу… Сейчас ему позарез нужен еще один пеленг на Базу. Поэтому, пожав плечами, Киннисон развернул свой корабль и присоединился к остальному флоту.

За сутки до прибытия к месту сосредоточения основных сил землян Киннисон был вызван, на связь и увидел на экране адмирала Хейнеса.

— Удалось ли вам что-нибудь обнаружить? — спросил адмирал.

— Ничего определенного, сэр. Только кое-какие данные для размышлений. Хотя, должен сказать, что эти данные мне совсем не нравятся.

— Мне тоже, — заметил адмирал. — Похоже, однако, что патовое положение удастся разрешить. Куда вы сейчас держите курс?

— Возвращаюсь к основным силам флота, сэр.

— Задержитесь. Оставайтесь в автономном разведывательном полете еще какое-то время. Если вам не удастся обнаружить ничего интересного, то сообщите мне. Здесь у нас есть кое-что, представляющее для вас интерес. Наши ребята установили, что…

Изображение адмирала на экране исчезло в яркой вспышке, а слова потонули в бессмысленном шуме. Донесшийся было сигнал бедствия потонул в потоке активных помех, создаваемых босконцами, от которых эфир до того был чист. Киннисон воспользовался своей Линзой и обратился к адмиралу как старшему Носителю Линзы:

— Прошу прощения, сэр. Если я правильно вас понял, вы рекомендуете мне оставаться в автономном полете, покуда я не разберусь, в чем тут дело?

— Именно, сын мой.

— Взяли пеленг на их центр? — обратился Киннисон к своему офицеру по связи, — Босконцы где-то близко, идут прямо к нам в руки!

— Да, сэр! — ответил связист и выдал ряд чисел — пеленг босконской базы.

— Полный ход! — скомандовал Киннисон, но корабль и без того уже мчался по новому курсу: пилот, не дожидаясь приказа, ввел новые данные в навигационное устройство и включил двигатели па полную мощность.

— Если это то, что я думаю, — пробормотал Киннисон сквозь зубы, — то сейчас они у нас получат!

«Британия» мчалась к той точке космического пространства, в которой находился источник помех. В свою очередь Киннисон также поставил помехи. Смодулированные особым образом, они полностью исключали прохождение сигналов от любого передатчика, кроме Линзы. В то же время эти помехи служили сигналом для любого земного корабля-истребителя, по получении которого тот должен незамедлительно прибыть на помощь кораблю, поставившему помехи.

«Британия» оказалась так близко от источника босконских помех, что достигла его через несколько минут полета. На экране перед Киннисоном и всеми, кто находился в центральном посту, предстала типичная картина разбойничьего нападения. Грузовой корабль, или как его еще принято называть «купец», и напавший на него пиратский корабль лежали в дрейфе. Обрадованный прекратившимися было пиратскими нападениями, какой-то концерн, занимавшийся доставкой грузов, зафрахтовал подходящий по тоннажу космический корабль, заполнил его трюмы срочным грузом и отправил по назначению. Сейчас «купец» лежал в «объятиях» пирата, стиснутый лучевыми захватами, а пираты пытались прожечь защитные экраны, чтобы проникнуть внутрь корабля. Грузовой корабль еще сопротивлялся, но все слабее и, слабее. Защитные экраны, не выдерживая чудовищной перегрузки, один за другим вьгходили из строя. Команде «купца» вскоре предстояло сделать не очень богатый выбор: либо открыть люки в знак сдачи на милость победителя, либо превратиться в кусок обугленного мяса. Многие члены экипажа предпочли бы быть зажаренными заживо.

Так складывалась ситуация за миг до прибытия «Британии». С появлением «Британии» все мгновенно изменилось, как по мановению волшебной палочки. Босконцы внезапно обнаружили, что их лучи, до того сравнительно легко прожигавшие слабые защитные экраны грузового корабля, оказались бессильными не то чтобы прожечь, но даже раскалить добела мощные защитные экраны космического крейсера Галактического Патруля. Тогда вместо тепловых лучей, которыми босконцы так успешно расправлялись с защитными экранами «купца», пираты прибегли к самым жестким лучам, обладающим наибольшей проникающей способностью и разрушительной силой, но все было тщетно. Защитные экраны «Британии» были спроектированы и построены с таким расчетом, что могли неограниченно долго выстаивать против самых мощных излучателей любого корабля, и экраны «Британии» действительно выстояли.

На борту «Британии» находились необычайно мощные лучевые установки, но Киннисон не стал пускать их в ход. Ответ на вопрос, который крепко засел у него в голове, могли дать только сверхмощные лучевые установки корабля-истребителя.

Как пират ни увеличивал мощность лучевых залпов, рискуя разрушить чрезмерными перегрузками бортовые излучатели, пробить защитные экраны «Британии» ему так и не удалось. Опасаясь ответного лучевого залпа, пират был вынужден непрестанно маневрировать и никак не мог занять позицию, в которой ему было бы удобно продолжить нападение на грузовой корабль. Тут подоспел вызванный Киннисоном корабль-истребитель: в момент получения вызова он находился неподалеку. Еще один миг — и мощный залп лучевой установки истребителя поразил пиратский корабль в самую середину его борта.

От мощного лучевого толчка пиратский корабль как будто отбросило, и он исчез — не испарился, обратившись в мерцающее облачко металлических паров, а исчез в глубинах космического пространства, чудом оставаясь целым! Перед тем как исчезнуть, пират сумел освободиться из, казалось бы, несокрушимых лучевых захватов «Британии», порвав невидимые узы, словно нити. Быстрое исчезновение пирата в глубинах космического пространства объяснялось не только полученным им мощным лучевым ударом от «Британии», но и тем. что его маршевые двигатели в момент атаки на него работали на полную мощь.

Возникла та самая патовая ситуация, которую предвидел Киннисон.

— Не нравится мне это, — проворчал себе под нос молодой капитан «Британии» и, не обращая более никакого внимания на грузовой корабль, вызвал на связь командира корабля-истребителя. Разумеется, на столь малом расстоянии никакие глушители сигналов и помехи не могли прервать связь по видеокоммуникатору, и на своем экране Киннисон увидел лицо Клиффорда Мейтланда, своего однокурсника, окончившего Академию вторым в выпуске.

— Привет, Ким, бродяга ты этакий! — радостно приветствовал его Мейтланд, но тут же, спохватившись, перешел на официальный тон:

— Прошу прощения, сэр! — в голосе Мейтланда явственно слышались иронические ноты, но вид был преувеличенно серьезен. — Должен сказать, что для парня с четырьмя двигателями такой мощности, как у…

— Ладно, хватит валять дурака, Клифф, а не то я тебя хорошенько вздую при первой же встрече! — прервал своего сокурсника Киннисон — Боюсь, что из-за пиратов придется тебе взять на буксир этот грузовой корабль. Как он там называется — «Эль Пондерозо»? И подумать только, что какому-то мальчишке, у которого молоко на губах едва обсохло, придется доверить этакую махину!

— Корабль называется «Дамфино». В нашем справочнике он не значится. Что прикажете мне с ним делать, капитан?

— Будто ты сам не знаешь! Разве у тебя нет инструкций? Сам же говоришь, что в справочнике об этом «купце» нет никаких сведений. О том, что стандартный пиратский корабль может запросто перекусывать захваты наших истребителей, тоже нигде не говорится. Но как бы то ни было, «купец» твой, а не мой. Мне необходимо срочно лететь дальше. Выясни, какой 1руз у него на борту, из какого космопорта он следует и куда направляется, почему и зачем. Если хочешь, то можешь сопроводить его либо в порт отправления, либо в порт назначения — как тебе удобнее. Если помехи не позволят установить связь с Главной Базой, воспользуйся Линзой. Запроси у Главной Базы инструкций или действуй по своему усмотрению — Чистого тебе космоса, Клифф! А теперь мне пора.

— Чистого космоса, капитан!

— Ну, Ген, — обернулся Киннисон к своему пилоту, — нам нужно поторапливаться, а если я говорю, что нам нужно, то это действительно так, можешь мне поверить на слово. Выжми из двигателей все, что возможно.

«Британия» на чудовищной скорости устремилась к Земле. Едва корабль совершил посадку, как Киннисон был вызван в управление Командира Порта. Увидев прибывшего на пороге своего кабинета, Хейнес приказал всем покинуть помещение и включил защиту, исключающую всякое подслушивание и любую утечку информации. С того времени, как в этом же кабинете состоялся памятный разговор с Киннисоном, Хейнес заметно постарел. Морщин изрядно прибавилось. На лице, да и во всей подтянутой фигуре адмирала явственно ощущалась усталость: напряженные дни и бессонные ночи не прошли бесследно.

— Вы пыли правы, Киннисон, — начал адмирал, приблизившись к нему вплотную, Линза к Линзе. — Мы оказались в патовой ситуации. Положение безвыходное. Я вызвал вас для тоги, чтобы сообщить о том, что Хотчкинс изготовил ваш аннигилятор и прибор на испытаниях отлично работал. Только против электромагнетизма он оказался не очень эффективен. Судя по всему, удастся сократить радиус действии вражеских излучателей.

— Благодарю вас, сэр! Полагаю, что сумею обойтись и этим: ведь значительную часть времени я буду держаться далеко за пределами радиуса действия электромагнитных приборов, к тому же за их показаниями никто особо не наблюдает. Еще раз благодарю вас! Позвольте спросить, готов ли прибор к монтажу на борту «Британии»?

— Его не нужно монтировать. Он настолько миниатюрен, что вы можете положить его в карман. Прибор работает в автономном режиме и действует где угодно.

— Тем лучше. В таком случае мне понадобятся два аннигилятора и, разумеется, корабль. Я хотел бы воспользоваться одним из этих новых автоматических спидстеров ( В отличие от больших боевых кораблей Галактического Патруля спидстеры имеют очень узкий корпус по сравнению со своей длиной и сконструированы с таким расчетом, чтобы развивать как можно большую скорость, и обладают высокой маневренностью. Что же касается комфорта, то на борту спидстера он не предусмотрен. Спидстеры оснащены тормозными реактивными двигателями, «верхними», «нижними», боковыми, а также маршевыми двигателями, что позволяет им в инерционном режиме с необычайной легкостью маневрировать в любом направлении На борту спидстера каждый предмет находится на отведенном ему месте, все. в том числе продукты в холодильнике, закреплено специальными замками-стопорами. Экипаж спит не в кроватях, а в подвесных койках. Все кресла у пультов управления и в местах отдыха снабжены ремнями безопасности. Ни один предмет внутри спидстера, будь то мебель, прибор или что-нибудь еще, не плавает свободно в пространстве. Все жестко закреплено. Так как спидстеры сконструированы для достижения максимально возможной скорости в безынерционном режиме, при пилотировании в инерционном режиме они плохо управляемы и способны совершать причудливые и опасные эволюции, если не включены «нижние» двигатели (которые размещены на корпусе и предназначены только для полетов в инерционном режиме). Как мы узнаем из дальнейшего, некоторые из сверхскоростных кораблей пиратов очертаниями и особенностями конструкции напоминают спидстеры.).

— Дальность полета, экраны, опоры… И только один излучатель. Впрочем, я, скорее всего, не воспользуюсь и спидстером…

— Вы хотите отправиться в космос в одиночку? — прервал Киннисона адмирал Хейнес, — Лучше возьмите свой крейсер. Мне решительно не нравится ваше намерение отправиться в глубокий космос в одиночку.

— Сказать по правде, такая перспектива мне тоже не очень по вкусу, но иначе ничего не получится. Весь наш флот со всеми его корабля ми-истребителя ми и кораблями другого назначения не обладает достаточной мощью для того, чтобы сделать то, что должно быть сделано. Даже двух человек слишком много. Задачу можно решить лишь одним способом. Вы знаете это, сэр…

— Только, пожалуйста, без объяснений. Все объяснения записаны на этой кассете, где мы их и найдем, если понадобятся. Вы знаете о последних событиях?

— Нет, сэр. Кое-что я слышал, но не очень много.

— Мы находимся почти в таком же положении, в каком находились перед тем, как вы отправились в рейс на первой «Британии». Торговля почти полностью прекратилась. Все транспортные фирмы практически не имеют заказов, но это еще не все и далеко не самое худшее. Вы даже не представляете, насколько важное значение имеет межзвездная торговля. В результате ее приостановки замерла вся деловая активность. Как и следовало ожидать, жалобы поступают тысячами, поскольку мы не изгнали пиратов из космоса. Все требуют, чтобы с пиратами было покончено раз и навсегда. Они не понимают истинной ситуации и не знают, что мы делаем все, что в наших силах. Мы не можем посылать истребитель с каждым грузовым кораблем или лайнером, а порта назначения достигают только корабли, сопровождаемые истребителями.

— Гм… гм… Мне нужно найти пиратский корабль. Я планировал последовать за грузовым кораблем или лайнером, стартующим на Альзакан, но если таких не найдется… Придется порыскать по округе…

— Ну, это легко устроить. Сейчас многие грузовые и пассажирские корабли охотно отправились бы в рейс. Мы выпустим один из них, а корабль-истребитель будет сопровождать корабль-грузовик, но на расстоянии, превышающем радиус действия детектора.

— Это решает все проблемы. Остается уладить только формальности. Мне не очень удобно испрашивать сейчас отпуск, но, может быть, я могу подать рапорт не по команде, а лично вам?

— У меня есть лучшее предложение, — адмирал широко улыбнулся, с видимым удовольствием предвкушая реакцию Киннисона. — Все устроилось как нельзя лучше. Приказ о вашем увольнении со строевой службы в Галактическом Патруле уже внесен в книгу приказов. От командования кораблем вы также освобождены, поэтому можете повесить свой мундир в шкаф у себя дома. Вот ваше удостоверение о праве принимать самостоятельные решения и действовать по своему усмотрению. Все остальное прилагается. Теперь вы линз-мен, действующий на свой страх и риск, так сказать, «Вольный Стрелок».

«Вольный Стрелок»! Цель, к которой стремились все линзмены, но достигали лишь немногие. Теперь он, Киннисон, самостоятельно действующая единица, не подотчетная никому и не несущая ответственность ни перед кем и ни перед чем, кроме собственной совести. Теперь он не принадлежит ни Земле, ни даже Солнечной системе, он работает на всю Галактику в целом. Он более не маленький винтик в огромной машине Галактического Патруля. Всюду, где бы он ни оказался на бескрайних просторах Вселенной, он полномочный представитель, или, если угодно, воплощение, Галактического Патруля!

— Да, это так, — пожилой адмирал с удовольствием наблюдал за онемевшем от неожиданного известия молодым коллегой, вспоминая, что он чувствовал сам много лет назад, когда стал «Вольным Стрелком». Все же, как в свое время его собственный старший начальник, адмирал счел необходимым напомнить Киннисону о правах и обязанностях вольного линзмена.

— Вы можете отправляться куда угодно, заниматься чем угодно и находиться там, сколько сочтете нужным. Вы предпринимаете любые действия, которые покажутся вам необходимыми. Свои действия вы вольны объяснить или не объяснять, как вам угодно, хотя обычно вы будете оставлять в качестве подтверждения своих полномочий узкую полоску бумаги с отпечатком большого пальца. С этого момента вы не получаете заработной платы. Вы можете распоряжаться любыми средствами по своему усмотрению в любом месте нашей Галактики.

— Но, сэр… я… вы… я хочу сказать, что… — Киннисон трижды сглотнул, прежде чем смог заговорить связно. — Я не готов, сэр! Мне кажется, я слишком молод для вольного линзмена. У меня еще недостаточно опыта. При мысли о том, что я вольный линзмен, я немею от ужаса!

— Так и должно быть, так всегда и бывает, — Хейнес говорил вполне серьезно, но и его серьезный тон звучал радостно. Он был горд за своего младшего коллегу.

— Вы теперь почти абсолютно свободны в своих действиях, разумеется, насколько может быть свободным живое существо из плоти и крови. Человеку с улицы такое состояние покажется верхом всех желаний. И только линзмен, облаченный в серое, знает, какая это невыносимо тяжелая ноша, но сколь бы она ни была тяжела, любой Носитель Линзы рад нести ее и считает это за особую честь.

— Разумеется, рад, сэр, только сомневаюсь, по силам ли она мне…

— Эта мысль, сынок, будет посещать тебя время от времени, в противном случае ты бы не стоял сейчас здесь, но гони ее от себя. По мнению тех, кто должен в этом разбираться, — ты не только доказал, что созрел для того, чтобы стать вольным линзменом, но и заслужил эту почесть.

— Откуда они знают? — спросил Киннисон, которого от смущения даже бросило в жар. — Мне просто необычайно повезло во время того рейса. Если бы не перегорел компенсатор Бергенхольма (тогда я думал, что мне не повезло), то ничего не получилось бы. А ван Баскирк, Ворсел и другие… Бог знает, кто только не вытаскивал меня из всех неприятностей и передряг, в которые я попадал. Мне бы очень хотелось считать, что я созрел для вольного линзмена, сэр, но я еще не готов. Я не могу отнести на свой счет то, что в действительности объясняется слепым везением и способностями других людей.

— Ну что же, взаимопомощь — не последнее дело, и мы на нее рассчитываем. Что же касается везения, то почему бы нам не давать право ношения серой униформы линзменам, которым во веем сопутствует удача? — Хейнес от души рассмеялся. — Впрочем, я сообщу тебе сейчас кое-что, отчего тебе, возможно, полегчает. Во-первых, ты сумел совершить больше, чем любой другой выпускник Вентворт Холла. Во-вторых, мы, члены Совета, убеждены, что ты справился бы с почти невыполнимой миссией и без ван Баскирка, Ворсела, даже если бы не было счастливой поломки компенсатора Бергенхольма. Как бы сложилась ситуация, нам теперь остается только гадать, но ты, несомненно, справился бы и с ней. Разумеется, мы отнюдь не умаляем выдающиеся способности других участников экспедиции и отнюдь не отрицаем роль везения и случая. Тем не менее мы считаем, что ты обладаешь всеми необходимыми качествами, чтобы стать вольным линзменом.

— А теперь — закрыть люки, и на старт, — шутливо скомандовал адмирал, когда Киннисон попытался что-то сказать, и, похлопав его по плечу, развернул кругом и слегка подтолкнул к дверям:

— Чистого тебе космоса, сынок!

— И вам того же, сэр, и всем членам Совета. Я все же думаю, что вы заблуждаетесь относительно меня, но попытаюсь не подвести Вас.

С этими словами новоиспеченный зольный линзмен вышел из кабинета. Он споткнулся о порог, налетел на стенографа, торопившегося куда-то по коридору, и чуть не врезался в косяк выходной двери, не вписавшись в ее проем. Выйдя на воздух, Киннисон несколько пришел в себя и зашагал к себе домой, но впоследствии так и не мог вспомнить, как он шел и встретил ли кого-нибудь по пути. Одна мысль неотступно сидела у него в голове: вольный! Вольный! ВОЛЬНЫЙ! Он вольный линзмен!

А позади, в кабинете Командира Порта, адмирал Хейнес едва заметно улыбался, уставившись невидящими глазами на дверь, все еще открытую, через которую, словно слепой, почти на ощупь вышел Киннисон. Этот малый вполне заслужил оказанную ему высокую честь. Со временем он станет настоящим мужчиной. Женится. Сейчас он об этом, разумеется, не думает, сейчас все его помыслы сосредоточены на службе в Галактическом Патруле, но все равно придет время, и он женится. Если понадобится, то Галактический Патруль проследит за тем, чтобы он женился. Для этого существуют разные способы, но на эту тему лучше не распространяться. А лет этак через пятнадцать, если он только доживет, Киннисон почувствует, что не может более жить той напряженной, требующей полной отдачи жизнью, к которой он сейчас так страстно стремится, и выберет себе какую-нибудь работу, связанную с постоянным пребыванием на Земле, и станет отличным, добросовестным чиновником. В Галактическом Патруле все чиновники такие. Впрочем, одернул себя адмирал, сны наяву ни к чему не приводят, и, тряхнув головой, он снова углубился в работу.

Киннисон добрался до дома и только тут с трепетом ощутил, что это уже не его жилище. Теперь у него нет ни дома, ни постоянной резиденции, ни адреса. Где бы он ни был, в любом уголке необъятного космического пространства, всюду его дом.

Но мысль о предстоящей жизни не испугала. Наоборот, его охватило острое желание поскорее окунуться в эту жизнь.

В дверь постучали, и в комнату с огромным свертком в руках вошел вестовой.

— Ваша серая униформа, сэр! доложил он, четко отдав честь.

— Благодарю, — столь же четко приветствовал его Киннисон и, едва дверь за посыльным затворилась, принялся расстегивать черный, как небо, с золотым шитьем и серебряными знаками отличия мундир капитана Галактического Патруля.

Раздевшись догола, Киннисон сделал быстрый жест, исполненный особого смысла, — жест, о котором он и не подозревал, что знает, как его делать. Знак Серых. Знак, который никогда не оставлял и не оставит впредь ни одною Серою равнодушным, ибо исполнен глубокого смысла, означая все то, чему они глубоко преданы.

Серая униформа — нейтрального цвета кожаное одеяние без всяких украшений — была предметом особой гордости особого круга членов Галактического Патруля, к которому отныне принадлежал и он, Киннисон. Форма была сшита точно по его размерам, и он не мог не взглянуть без одобрения на свое отражение в зеркале. Круглая шапочка с крохотным козырьком, основательно простеганная для защиты головы от ударов о боевой шлем. Тяжелые очки — маска, непрозрачные для всех видов излучения, вредных для глаз. Короткая куртка подчеркивала широкие плечи и узкую талию. Брюки в обтяжку и сапоги плотно охватывали сильные, мускулистые ноги.

— Какой наряд! Подумать только, какой наряд! — вздохнул Киннисон. — Возможно, что в таком роскошном наряде и я выгляжу не такой уж обезьяной!

Ни тогда, ни позже Киннисону и в голову не приходило, что на нем была строго утилитарная униформа, самая простая, которая когда-либо существовала на свете! В его глазах, равно как и для всех, кто ее знал, это была особая, высшая простота кожаной униформы вольного линзмсна, намного превосходившая по красоте самые роскошные мундиры всех остальных подразделений Галактического Патруля. Киннисон по-мальчишески восхищался своим внешним видом — восхищался, как это делают мужчины, чуточку стыдясь своего восторга. Ни тогда, ни позже Киннисон не сознавал, какой внушительной фигурой он был, когда шагал по широкой улице, которая вела от офицерского общежития, где жил Киннисон, к доку, в котором находилась «Британия».

Киннисон был искренне рад, что его новое производство не сопровождалось никакими торжественными церемониями и публичными актами. Поздравить его пришли не только члены экипажа «Британии», но и товарищи и друзья со всей Резервации. Они толпились вокруг него, сжимали в обьятиях, хлопали по спине и выказывали ему свою приязнь так долго, что под конец Киннисон почувствовал: больше он не выдержит. Продлись эта пытка еще немного, и произойдет нечто непоправимое: он либо падет бездыханным, либо расплачется, как дитя, причем, что именно произойдет, сам Киннисон не мог бы сказать с уверенностью.

А пока кричащая от восторга толпа сгрудилась вокруг него и, считая за честь помочь Киннисону — самому Киннисону! — поднести скромные пожитки, оставшиеся в командирской каюте «Британии», двинулась к стоянке спидстера наподобие почетного караула. Астронавты вели себя, как буйнопомешанные. Они бросали в воздух форменные фуражки и скромные шапочки и кричали что было сил. Все правила уличною движения и уставы для них — по крайней мере на какое-то время — перестали существовав. Автомашины? Ничего, обведут! Пешеходы? Подождут! Да что гам пешеходы-ледовые автомашины, тяжелые грузовики, даже поезда подождут (ничего с ними не случится), пока не пройдет герой дня! Смотрите! Вот идет Киннисон! Кимболл Киннисон! Кимболл Киннисон, линзмен, ставший теперь Серым! Дорогу!

И все расступались, давая дорогу буйной от радости за своего товарища толпе и образуя проход от дока, в котором находилась «Британия», через всю Базу к стоянке спидстера.

Что за чудо-корабль был этот маленький спидстер! Изящный, стройный корпус его поражал своими идеально обтекаемыми обводами. Сам корабль покоился на стоянке, но его спокойствие обманчиво: он буквально начинен энергией, и эта скрытая энергия была почти ощутима в своей готовности вырваться наружу, унося изящный корабль в необъятные просторы космического пространства.

Разумеется, никто из сопровождавших Киннисона не поднялся на борт спидстера. Они остались на земле и только изо всех сил махали всем, что ни попало им под руку, посылая прощальный привет своему Киннисону.

Когда Киннисон нажал на стартовую кнопку и спидстер стремительно взмыл в воздух, отважному капитану пришлось несколько раз сглотнуть, но безуспешно: в горле у него стоял неизвестно откуда взявшийся там комок.