Первый Линзмен-2: Первый Ленсмен

Глава 16 ПОДГОТОВКА

Как уже упоминалось, основой саморазвития эддориан была неистовая тяга к власти. Их противоречия, их борьба, их междуусобные интриги являлись неизбежными — как из-за огромной мощи их разума, так и вследствие присущих ему ограничений. В отличие от аризиан, они не могли удовлетвориться научным и философским изучением бесконечного космоса; им хотелось действовать, — или, точнее говоря, переустроить мир так, чтобы он полностью соответствовал их представлениям.

Их первой заботой было создание некой иерархии среди подведомственных планет.

Ее высший уровень, естественно, занимали сами эддориане; на втором, находящемся непосредственно под ними, стоял Плуранс. Плур, как сейчас известно, является планетой, вращающейся вокруг столь изменчивого светила, что вся жизнь на нем испытывает радикальные циклические изменения физической формы, необходимые, чтобы выжить в ежегодных чудовищных катаклизмах. Однако физическая форма и климат для эддориан не значили ровным счетом ничего; обитатели Плура были полезны для них, что и определяло ценность данного мира.

На третьем уровне находилось много различных рас, среди которых холоднокровные айхи были, возможно, самыми доверенными помощниками — и самыми безжалостными и грубыми. Наконец, четвертый уровень включал миллиарды и миллиарды существ, представлявших тысячи и тысячи разнообразных рас.

Таким образом, в тот исторический период, в котором жили Вирджил Сэммз и Родерик Киннисон, эддориане были заняты сортировкой своей паствы. Гарлейн Эддорский, второй по могуществу и власти среди членов Внутреннего Круга, обращал мало внимания на одиночную планету или расу. Даже такой всеобъемлющий разум, правящий двадцатью миллионами миров, может делать это только в общих чертах, но не в деталях.

Сообщения, которые поступали к Гарлейну, касались классов и групп звездных систем и целых галактических регионов. Какая-то из планет могла быть отмечена только как представитель своего класса; что же касается индивидуальных существ, стоявших ниже обитателя Плуранса, их не называли и не обсуждали. Гарлейн анализировал эти чудовищные потоки сообщений, сличал, систематизировал, сравнивал и согласовывал, определял направления развития, их тенденции и наиболее вероятные результаты. Гарлейн занимался перестройкой двух галактик в соответствии с Великим Планом.

Правда, иерархическая система эддориан страдала одним недостатком. Мелкие исполнители — как во все времена — были склонны трубить о победах и скрывать собственные ошибки. Таким образом, Гарлейн не знал, что нечто неладное произошло в системе Сола, на той самой вредоносной планете, которая недавно принесла ему столько хлопот.

Пока он не собирался продолжать персональное наблюдение за Землей, считая, что в том нет необходимости.

Самоуверенный, высокомерный, Гарлейн знал, что в конце концов он направит Землю туда, куда ему будет нужно; в этом отношении она ничем не отличалась от других планет ее класса. Конечно, у нее были неприятные особенности, однако Гарлейн вряд ли мог предположить, что этот мир привлечет пристальное внимание Старейших Аризии.

Гарлейн не ведал, что новорожденный Галактический Патруль с успехом защитил свой главный штаб от Черного флота. Помощники низшего ранга, знавшие о неудачной атаке, были совершенно уверены в своих силах и не сочли это небольшое происшествие достаточно важным; тем более, что один из них уже предпринял шаги, чтобы исправить ситуацию.

Это существо — почти человек на вид, если не считать синеватого оттенка кожи — обсуждал положение дел с сенатором Морганом на протяжении двух часов.

— Что касается предполагаемого захвата власти, то ваши доклады вполне убедительны, — в завершение сказал посетитель, — но вы не сообщили о Линзах.

— Преднамеренно. Мы исследуем этот вопрос, однако данных для подробного рапорта еще недостаточно.

— Понимаю. Что ж, похвально… Но известия об этом феномене пошли дальше и выше, чем вы думаете, и я хотел бы ознакомиться с тем, что есть.

— Но я еще не могу…

— Это решу я, а не вы. — Морган покорно замолчал. — Ну, так что вам известно?

— Мы взяли живым одного из ленсменов. Так как Линза имеет телепатические свойства и действует на значительном расстоянии, операция была проведена в наикратчайшее время. Линза, которую немедленно сняли с руки пленника, прекратила излучать, и тот, кто ее держал, умер; за ним последовали еще четверо. Все они погибли, устранив, таким образом, возможность случайного совпадения. Была сделана попытка проанализировать материал Линзы, но безуспешно. Он оставался совершенно инертным. Мы не достигли ничего — ни электронной бомбардировкой, на субатомном уровне, ни температурными воздействиями. Ленсмена, конечно, допросили — с использованием наркотиков и излучения. Его мозг не содержал никаких знаний о природе Линзы — факт, в который я поверил с трудом. Он полагал, что Линза происходит с Аризии! — Морган сделал паузу. — Как я полагаю, высокопоставленные руководители Патруля используют гипноз, чтобы скрыть реальный источник происхождения Линз.

— Так. Что же произошло с Линзой дальше?

— Она исчезла.

— Исчезла? Что вы имеете ввиду? Улетела? Пропала? Была украдена? Распалась? Что именно?

— Нет. Больше всего это походило на испарение или сублимацию — исключая, что она не уменьшалась постепенно в объеме и от нее не осталось никаких следов — ни твердых, ни жидких, ни газообразных. Браслет из платинового сплава остался совершенно целым.

— Вы уверены во всех этих фактах?

— У меня есть подробные записи. Хотите посмотреть их?

— Пришлите их ко мне. На будущее я освобождаю вас от всей ответственности в этом деле с Линзами. Есть ли у вас еще какие-нибудь материалы, имеющие отношение к данному вопросу?

— Нет, — чистосердечно ответил Морган. Он не связывал с ленсменами бесследное исчезновение своего секретаря и двух малоприятных типов из охраны. Он считал, что Линза здесь абсолютно не при чем — разве что совсем случайно. Геркаймер, несмотря на все советы и приказы, мог поступить с дочерью Сэммза несколько грубовато, и ее отец — либо поклонники — расправились в ним. Похоже, он заслужил свое.

Посетитель исчез.

Морган потянулся было к кнопке видеофона, затем отдернул руку. Нет. Он не будет этим заниматься. Он проверял Олмстеда неоднократно и лично, он знал, что это за человек. Дальнейшее — дело Изаксона. Ему же предстоит та работа, которую может выполнить только он один. Националисты должны выиграть на предстоящих выборах — и они их выиграют.

Арчибальд Изаксон, президента «Межзвездных Космических Перевозок», поднялся и пожал руку Джорджу Олмстеру.

— Я позвал вас по двум причинам. Во-первых, в ответ на ваше послание о том, что вы готовы к более серьезной работе. Что заставляет вас думать, что вы с ней справитесь?

— Неужели я должен отвечать на этот вопрос?

— Возможно, нет… нет, не надо, — Изаксон улыбнулся. Морган был прав — этот человек был не глуп, совсем не глуп. — Работа для вас есть, вы для нее готовы, и вы уже обучили своего преемника собирать богатые урожаи. Но — и это мое «во-вторых» — почему вы сократили количество сырья, доставляемого за одну поездку? Вот это, Олмстед, действительно серьезно.

— Я уже объяснил главную причину — и она серьезней, чем все остальные. Я знаю, вы не поверили в то, о чем я рассказывал.

— Боюсь, ваши объяснения при передаче мне были сильно искажены. Я хочу услышать их прямо от вас.

— Хорошо. Не стоит жадничать. Мы должны всегда помнить, что в любой момент можем наскочить на Патруль. Поэтому я сократил время и уменьшил сбор — и советую вам держать его не очень высоким. То, что вы получаете сейчас, намного больше добываемого раньше, и чертовски больше, чем совсем ничего. Подумайте об этом.

— Понимаю. И на чем вы основывали свои расчеты?

— Чистые догадки, больше ничего. Я предположил, что примерно трехкратное превышение предыдущего среднего уровня добычи в месяц должно удовлетворить любого, кто не слишком жаден, и что больший уровень станет заметным и наделает много шума, который нам совсем ни к чему.

— Вы превысили свои полномочия… и нарушили субординацию… но меня не удивило бы, если б вы оказались правы. Однако существует мощное давление, связанное с требованием роста производства.

— Мне это знакомо. Давление, будь оно проклято! Ну, дело ваше… Только не забывайте о моем дорогом кузене Вирджиле и его парнях… например — о Родерике Киннисоне.

— Благодарю за совет. А теперь перейдем к предполагаемому повышению. Вы, конечно, в общих чертах знакомы с нашим предприятием в Северном Порту.

— Я вряд ли могу похвастать знаниями по части очистки урана. И у меня не очень высокая квалификация, чтобы стать хорошим заводским администратором.

— Это не столь уж необходимо; твердый характер важнее. Мы подумываем о том, чтобы сделать вас главой некой новой отрасли, известной сейчас как отдел Q. Но к урану и вообще к производству вы будете иметь косвенное отношение.

— Секретное подразделение? И какие же обязанности будут у меня? Чем реально придется заниматься?

Две пары холодных непроницаемых глаз уставились друг на друга.

— Вы не будете сильно удивлены, если узнаете, что в Северный Порт доставляется иногда кое-что, отличное от урана?

— Нет, не слишком, — сухо ответил Олмстед. — И что мне делать с этой штукой?

— Сейчас мы не будем это обсуждать. Я предлагаю вам пост главы отдела.

— Я его принимаю.

— Отлично. Я отвезу вас в Северный Порт, и по дороге мы продолжим нашу беседу.

В защищенном от следящих лучей салоне на борту принадлежащего «Перевозкам» стратоплана, разговор возобновился.

— Могу я задать вопрос, мистер Изаксон? Сколько предшественников было у меня на предполагаемом посту, и что с ними случилось? Попали в лапы Патруля?

— Двое. Оба умерли, но мы не смогли найти доказательств, что сброд Сэммза хоть что-то подозревает. Отдел Q — отличное прикрытие, по и там эти парни явно не справлялись с работой, не могли держать в руках персонал. У одного появились странные идеи, другой не выдержал напряжения… Если у вас странных идей не возникнет, и вы останетесь живы, то сделаете большой — очень большой! — шаг наверх.

— Коли со мной произойдет что-то подобное, я буду сильно удивлен, — на лице Олмстеда заиграла уверенная улыбка.

— Я тоже, — согласился Изаксон. Он понял, что этот человек был жестким и непреклонным. Ему удалось справиться с Геркаймером, а тот совсем не относился к числу мягкотелых. При мысли о секретаре Моргана, так недавно и так загадочно пропавшем, Изаксон потерял на секунду нить разговора. Что является подоплекой этого дела — Линза или женщина? Или и то, и другое? Если бы он был на месте Моргана… Но он был на своем месте и имел достаточно собственных проблем. Изаксон бросил косой взгляд на непроницаемую физиономию Олмстеда и понял, что не ошибся в своем решении.

— Итак, я предполагаю, что должен стать главным связником в первичной цепи доставки. Каковы же приемы этого дела?

— Вы начнете интересоваться рыбной ловлей. Наверно, привычное занятие?

— Можно сказать и так.

— Вскоре каждый уик-энд вы будете иметь удовольствие совершенствоваться в любимом спорте на каком-нибудь озере… на том или ином — их, слава богу, хватает. Вы возьмете с собой удочки, наживку, крючки., что там еще?., да, коробку с ленчем. Когда вы перекусите, швырнете ее за борт.

— И это все?

— Это все.

— Коробка будет несколько необычной?

— Возможно. Это не мое дело… в конце концов, я всего лишь администратор… — Изаксон помолчал. — Ну, а насчет прочей работы… если вы будете держать спецов в руках, и они выдадут что-нибудь интересное, считайте, ваш оклад удвоился.

— Заманчиво звучит! Не могу представить, почему бы мне это не удалось!

Разговор продолжался до самого приземления. Затем Изаксон представил новоиспеченного руководителя Исследовательского отдела управляющему заводом Рэнду, который, в свою очередь, представил новое научное начальство нескольким ведущим инженерам и эффектной рыжеволосой красавице-секретарше.

С самого начала было ясно, что Исследовательским отделом руководить совсем не просто. Главные специалисты вели себя вызывающе, среднее звено — замкнуто, младший персонал был замкнут и напуган.

Все, и мужчины и женщины, ожидали воплощения в жизнь древней пословицы — «новая метла по-новому метет», причем в третий раз за последние пару месяцев. Они были весьма удивлены, когда новый начальник ничего не предпринял за две недели работы; он только читал отчеты и знакомился со своим отделом.

— Как тебе новый босс, Мэй? — спросила рыжеволосую красотку другая секретарша во время перерыва.

— Ну… он не очень плох… мне кажется, — тон Мэй был довольно сдержанным. — Но знаешь что, Молли? — рыжеволосая неожиданно хихикнула. — Он получает кучу денег… Хотела бы я знать, что он с ними делает!

— Ты скоро выяснишь, дорогая, не сомневаюсь, — тон Молли придал этим словам оттенок, слегка отличающийся от их прямого смысла.

— Я собираюсь сделать это, Молли, действительно собираюсь, — замечание Мэй тоже было весьма многозначительным. — Доктор Олмстед такой привлекательный мужчина!

Время шло. Джордж Олмстед изучал отчеты, доклады и пояснительные записки. Прочитав очередную, он вернулся к началу, перечитал и нахмурился. Затем тщательно сравнил отчет с другим, и вскоре послал рыжеволосую Мэй поискать еще один, который он просматривал неделю назад. Взяв все материалы домой на вечер, утром он нажал сразу на три кнопки. Три инженера явились на его вызов.

— Доброе утро, доктор Олмстед.

— Доброе утро, ребята. Я не очень разобрался в теоретических положениях ваших экспериментов, но если вы объедините это, это и это, — он показал на жирно отчеркнутые карандашом разделы трех документов, — то сможете разработать процесс, который в три раза ускорил бы процедуры оконечной сепарации и очистки.

Они колебались; каждый знал только свое дело и не совал нос в тарелку соседа.

— Итак, вот ваша основная задача. Объедините свои исследования, а затем приходите ко мне снова.

— Слушаемся, сэр! — и уже через несколько дней они вернулись.

— Работает?

— Теоретически — да, сэр, и в лабораторном масштабе это подтверждается… — Все трое были еще более скованными, чем раньше. Не в первый и не в последний раз подтверждалось, что руководитель может понять значение работы, которую сам не в состоянии сделать — Отлично. Мисс Рид, соедините меня с Рэндом… Рэнд? Это Олмстед. Трое моих ребят только что дали идею, которая может превратиться для нас в несколько миллионов кредитов в год… Я? Нет, черт возьми, при чем здесь я? Поговорите с ними сами. Я не в состоянии понять и трети… Дайте им первый приоритет на опытном заводе, и приступим к практической проверке… Да, посылаю их к вам, — он повернулся к совершенно ошеломленной троице. — Сообщите вашу информацию Рэнду — немедленно! Покажите ему, что у вас уже есть, затем свяжитесь с опытным производством.

Немного позже Мэй и Молли встретились в туалетной комнате.

— Оказывается, твой новый босс — рыбак! — тихонько засмеялась Молли. — Говорят, что он заплатил две сотни кредитов за катушку для спиннинга! Вот куда идут его денежки… и за что он их только получает! Первый бездельник на заводе…

— Тот, кто так говорит — грязный и подлый лжец! — вспыхнула рыжеволосая, не осознавая, насколько изменилось ее отношение к шефу. — Он приносит больше пользы, спокойно сидя в кресле, чем другой, который суетится и бегает сломя голову — вот так!

Джордж Олмстед действительно получал свою зарплату не зря.

Его положение еще более укрепилось, когда через несколько дней после описываемых событий дрожь возбуждения прошла через весь Исследовательский отдел.

— Выше головы, ребята! Мистер Изаксон — лично! — прибывает сюда. Зачем, спрашиваете? Думаете, что он собирается убрать отсюда Старика?

Изаксон прибыл. И прошелся по всему отделу. Тщательно обследовав все, он понял, что действительно не ошибся.

Олмстед привел босса в свой кабинет и щелкнул клавишей системы безопасности — которая, как считалось, на сто процентов гарантировала защиту от любых видов наблюдения, подслушивания и вторжения. Впрочем, она была бессильной перед тем видом связи, который использовали ленсмены.

— Хорошая работа, Джордж! Чертовски хорошая! Я даже собираюсь снять вас с этого отдела Q и сделать директором нового завода на Веге. Есть ли у вас на примете человек, который мог бы занять ваше место?

— В отделе Q? Нет. — Хотя Олмстед не показал этого, он был разочарован, услышав слово «Вега». Он стремился значительно дальше — на секретную базу, где команда Моргана строила свои корабли. Возможно, у него еще было время, чтобы заработать перевод именно туда.

— Что ж, у меня есть сейчас одна хорошая кандидатура на ваше место… знакомы с Джонсом? Для Веги он слабоват, а здесь вполне справится. Тем более, что вы отлично подтянули отдел.

— В таком случае, я готов отчаливать. Если вы дадите мне две-три недели, чтобы приглядеть за разработкой нового процесса сепарации…

— Три недели, так три недели. Кстати, сегодня у нас пятница. У вас нет желания порыбачить в этот уик-энд?

— С удовольствием. И куда я отправлюсь?

— Озеро Чеснук, дорога двести семьдесят три. Дикая местность, да и гостиница оставляет желать лучшего, но рыбалка превосходная.

— Превосходно! Я предпочитаю ловить рыбу в самых глухих местах.

— Останетесь довольны. Кстати, у Джонса есть для вас кое-что вкусненькое. Загляните к нему мимоходом.

— Непременно.

Через полчаса после того, как босс отбыл, Олмстед вызвал свою секретаршу.

— Мисс Рид, пожалуйста, спуститесь в кафетерий и принесите мне коробку с ленчем, сэндвичи и термос с кофе. Все, что подходит для промокшего и голодного рыбака.

— Слушаюсь, сэр! — в голосе рыжеволосой секретарши слышалась гордость. Ее шеф стал первым человеком на всем заводе!

С коробкой в руке, нагруженный удочками, сачками и другими рыболовными принадлежностями, Олмстед направился в кабинет помощника управляющего Джонса. Он был не очень удивлен, увидев на столе в кабинете точно такую же коробку для ленча, как его собственная. Он поставил свою рядом.

— Привет, Олмстед, — едва заметной вариацией голоса один ленсмен приветствовал другого. — Отчаливаешь сегодня пораньше?

— Да. И до понедельника меня не будет.

— Куда же?

— Озеро Чеснук. Отличное местечко, как говорят. Джонс улыбнулся.

— Желаю удачи. И хорошего улова!

— До встречи! — Олмстед направился к двери, подхватил по дороге со стола чужую коробку.

Он вышел на улицу и забросил коробку на заднее сиденье своего глайдера так небрежно, словно в ней был зубной порошок, а не тианит на несколько миллионов кредитов. Была уже вторая половина дня, и движение на дороге оказалось довольно напряженным. Северный Порт не относился к числу больших городов и не имел скоростных магистралей с многоуровневыми транспортными развязками. Впрочем, Олмстед не спешил. Не торопясь, он вел по улицам свою сверкающую новенькую машину, направляясь к северной границе, где начиналось загородное шоссе. Выбравшись на него, он вывел глайдер на девяностомильную полосу и слился с потоком автомобилей.

Его охватило странное чувство. Казалось, машины оставались неподвижными, а дорожное полотно стремительно проносилось под ними. На шоссе не было ни перекрестков, ни ответвлений, ни крутых поворотов, и только изредка, на плавных затяжных изгибах, глайдер немного смещался по полосе, синхронно со своими соседями.

Вечер был безоблачным и светлым, совсем не жарким, но и не слишком холодным. Олмстед наслаждался спокойной ездой и прибыл к нужному ему повороту в предусмотренное им время. Покинув ровное и идеально гладкое шоссе, он резко сбросил скорость — даже его мощная машина не могла двигаться по узкой и тряской дороге, ведущей к озеру Чеснук, достаточно быстро.

Как Олмстед и рассчитывал, в сумерки он добрался до места и расположился в зарезервированном для него номере ветхой старой гостиницы. Припарковав машину, он улегся спать, а на зорьке легко поднялся и отправился на рыбалку — эта часть поездки доставляла ему настоящее удовольствие. Он знал свое дело, а рыба в озере Чеснук действительно водилась.

В час он поел, затем совершенно открыто швырнул «пустую» коробку в воду; Олмстед был не из тех людей, которые тащат домой всякий мусор. Весь день он увлеченно рыбачил, не чувствуя утомления, и когда солнце начало клониться к закату, смотал удочки и направился к пристани.

Коробка пока что не подавала никаких признаков жизни и не посылала сигналов, — так проинформировал его Нортроп; но это наверняка произойдет, и они будут готовы. Всю местность уже наводнили агенты Патруля.

Джордж Олмстед, устало и блаженно вздохнув, вылез из лодки и, собрав рыбу — вместе со своим снаряжением, направился к гостинице.