Первый Линзмен-2: Первый Ленсмен

Глава 11 РАЗВЕДКА

Небольшой космический корабль-разведчик под управлением пилота Джона Киннисона и мастера-электроника Мэйсона Нортропа двигался в стороне от оживленных галактических трасс. Его оборудование сильно отличалось от принятого на простых разведчиках; иной была я команда. Рубку этого корабля заполняли стойки с аппаратурой и компьютерами — да так, что между ними едва-едва оставалось место для прохода; что касается экипажа, то вместо обычных двадцати человек он насчитывал лишь семерых — кока, трех инженеров и трех связитов-наблюдателей.

Молодой офицер, что-то внимательно изучавший па дисплее своего компьютера, сравнил изображение на нем с картой, прикрепленной к стойке прямо перед ним. Затем он повернулся к двум ленсменам с нарочито почтительным видом.

— Господа, кто из Ваших Сиятельств является сейчас командиром и готом выслушать мой доклад, безусловно недостойный вашего царственного внимания?

— Он, — Джек Киннисон небрежно ткнул сигаретой в сторону Нортропа. — Вот этот парень с крысиными хвостиками над верхней губой. Я не собираюсь заниматься служебными обязанностями еще по крайней мере… ну, часов эдак сто пятьдесят… ни одной драгоценной минуты, которую я могу уделить чему-либо действительно стоящему — мечтам о женщинах, например, — он задумчиво выпустил в воздух колечко. — Да, о женщинах, о земных красавицах, таких далеких сейчас — и во времени, и в пространстве!

— Ты подумай — о красавицах! И еще упомянутых во множественном числе! Ну, Джек, когда я в следующий раз увижу ту красотку, портретами которой увешан весь наш корабль, я посвящу ее в твои полигамные намерения! — ухмыльнулся Нортроп. — А жалкое тявканье по поводу моих усов я вообще не расслышал. Недостойная зависть — только! Своих-то ты не можешь отрастить! — и Мэйс Нортроп, демонстративно повернувшись к приятелю спиной, переступил через три или четыре толстенных жгута из разноцветного провода, и посмотрел через плечо офицера-наблюдателя на экран. Затем он взглянул на карту.

— Что это, Арти? Я ничего не понимаю.

— Похоже, карта врет, Мэйс. В общем-то, ничего удивительного — весь этот район не исследован, и карта составлена астрономами, а не разведчиками. Значит, мы первооткрыватели, а инструкция гласит, что командующий судном офицер — заметьте, именно «офицер», а не «офицеры», — должен наименовать…

— Ну, тогда это ко мне, — объявил Джек, вскочив и подойдя к экрану. Сейчас я дам этой системе имя и войду в историю…

— Полегче на поворотах, парень! — прижав свою огромную ладонь прямо к груди Джека, Нортроп легонько отпихнул его от экрана. — Ты уж, войдешь, нет сомнений, только не в историю, а в другое место, если попытаешься снова отнять у меня хоть частичку славы. Забыл, что ли? Твоя очередь была прошлый раз, и ты назвал ту несчастную звезду Коровье Вымя! Пусть Господь простит тебя за это, Джек Киннисон!

— А ты как бы ее назвал? Вирджилия, разумеется?

— Холодно, холодно, мой мальчик, — вообще-то в голове Нортропа бродила именно сия идея, но теперь он не хотел в этом признаваться. — Система, к которой мы держим курс, будет называться Забриск, ее солнца — А, В и С-Забриск, в порядке убывания размеров, и находящийся сейчас на посту офицер-наблюдатель Стюарт Роулннгс занесет это в судовой журнал. Ты можешь классифицировать их с такого расстояния, Джек?

— Я могу сделать некоторые предположения, — объявил Киннисон, взглянув на экран; затем, немного подумав, он добавил:

— Два гиганта, бело-голубой и голубовато-желтый, и желтый карлик.

— Карлик в троянской системе?

— Я же говорю, это только мое предположение! Теперь надо разыскать планеты… в том числе и ту, которая нас интересует. Полагаю, это будет Забриск-Два или Три.

Джек заглушил двигатели, но оставил включенным безынерционный привод; корабль завис в пространстве, сканируя его локаторами. Через несколько минут пилот произнес:

— Ну, осталось выяснить, какой из этих двенадцати или пятнадцати миров лежал точно по курсу, когда мы поймали последнее сообщение… Включай свои камеры, Мэйс, и выводи результаты на первый экран, а проведу расчет.

Работа заняла около часа.

— Кто-то приближается к нам, — внезапно доложил наблюдатель. — Большой корабль — и очень быстрый. Выйти с ним на связь?

— Разумеется…

Однако незнакомец заговорил первым.

— Крейсер «Чикаго», номер NA2AA. У вас проблемы? Назовите себя, пожалуйста.

— Здесь космический разведчик NA774J. Спасибо, у нас все в порядке…

«Нортроп! Джек! — донеслась вдруг до них четкая мысль Вирджила Сэммза. Супердредноут скользнул в сторону, пройдя в нескольких сотнях миль от разведчика, и остановился. — Почему вы висите здесь?»

«Потому что отсюда шел пойманный нами сигнал, сэр.»

«О! — мысли заметались в голове Сэммза, хаотичные, отрывистые; какое-то время молодые ленсмены не понимали ничего. — Вижу, вы заняты вычислениями, — наконец сказал он. — Могу я присоединиться к вам?»

«Конечно, сэр.»

Сэммз перешел на борт разведчика, и трое ленсменов склонились над картой.

— Кавенда там, — показал Сэммз, — вот — Тренко. Мне почему-то казалось, что сигнал пришел с Кавенды, но система Забриска находится почти на той же самой линии и наполовину ближе к Земле… — Он не стал спрашивать, уверены ли молодые люди в своих расчетах — он знал это. — Интересно, весьма интересно! Или проблема тионита усложняется, или же возникает совершенно новую задачу… Что ж, вперед, парни! Посмотрим на вашу находку!

Джек уже определил, что планета, которую они разыскивали, была второй — А-Забриск-2. Он вывел корабль на орбиту вокруг этого небольшого небесного тела и предложил подождать.

— Эти импульсы регистрировались с периодичностью от четырех до десяти часов, — заметил он. — Когда придет следующий сигнал, мы накроем передатчик с точностью до нескольких футов. Следящие экраны в порядке, Мэйс?

Нортроп кивнул. Сэммз, разглядывая поверхность планеты, произнес:

— Не будем тратить зря время. Пока мы ждем сигнала, стоит приглядеться повнимательней к этому шарику.

Они занялись этим. Забриск-2 оказался не слишком многообещающим миром; тут не было ни воздуха, ни воды, ни вершин, ни впадин — вообще ничего, на чем мог бы остановиться взгляд, даже метеоритных кратеров. Каждый квадратный фут поверхности ничем не отличался от миллионов других, точно таких же.

— Вращение отсутствует, — сообщил Джек, подняв глаза от болометра. — Эта груда песка необитаема и никогда обитаемой не будет. Вообще-то мне становится любопытно…

— Мне тоже, — признался Нортроп. — Я все еще думаю, что сигналы пришли отсюда, но их могли послать и с корабля. Тогда, принимая во внимание, что мы находимся здесь — да еще вместе с «Чикаго» — их больше не будет.

— Совсем не обязательно, — мысль Сэммза в очередной раз вышла за пределы земного опыта и знаний; он еще не подозревал истины, но интуитивно сделал правильный вывод. — Не исключено, что даже на такой скучной планете оказаться высокоразвитая разумная жизнь.

Они терпеливо ждали, и через несколько часов приемник наконец-то ожил.

«Готов-готов-готов-…» — частили слова; сообщение длилось не более минуты, но этого было вполне достаточно.

Нортроп выпалил несколько цифр, Джек повел маленькое суденышко вперед и вниз, все трое офицеров-наблюдателей прильнули к экранам, посылая следящие лучи по указанному Мэйсоном направлению.

— Прошейте планету насквозь, если надо — передатчик может быть на другой стороне! — подсказал Джек.

— Нет, он здесь, на этой! — внезапно воскликнул Роулингс. — Сейчас я поймаю его в фокус… вот так! Да, это похоже на передаточную станцию!

— Передатчик! — Джек повернулся к Первому Ленсмену. — Я думаю, следует высадиться на поверхность, сэр, и тщательно осмотреть это место.

— Несомненно.

Они совершили посадку и осторожно вышли из корабля. Горизонт, более близкий, чем на Земле, показался им очень удаленным — вокруг не было ничего, за что мог бы зацепиться взгляд. Ни деревце, ни кустик, ни камень, ни овраг не нарушали геометрическое совершенство этой поверхности, гладкой, твердой и блестящей, покрытой горячим белым песком. Сэммз заколебался — температура почвы составляла четыреста семьдесят пять градусов, вид пылающего бело-голубого солнца не внушал спокойствия, и даже в самых диких играх воображения он не мог бы представить столь однообразной пустыни. Однако космические скафандры обладали прекрасной теплоизоляцией, а вмести атмосферы вокруг был почти идеальный вакуум. Некоторое время они могли здесь выдержать.

Ящик, в котором находилась приемно-передающая станция, был изготовлен из какого-то похожего на железо металла и напоминал куб с ребром около пяти футов. Он был зарыт в песок так, что его верхняя грань приходилась почти вровень с поверхностью, крышка лежала свободно — не приваренная и не прикрученная болтами. Джек приподнял ее, н трое ленсменов начали внимательно рассматривать находящиеся внутри механизмы, однако ничего интересного не обнаружили. Там был сверхчувствительный приемник с магнитоленточным записывающим устройством, узконаправленный передатчик и «вечный» аккумулятор; больше — ничего.

— Что дальше, сэр? — спросил Нортроп. — Через пару дней, возможно, придет ответный сигнал. Нам надо находиться где-то поблизости и выяснить, поступил ли он со стороны Кавенды или из другого места.

— Да, вам с Джеком имеет смысл подождать, — Сэммз па минуту задумался. — Мне почему-то представляется маловероятным, что сигнал придет с Кавенды, и что он вообще приходит дважды с одного и того же места, по мы должны проверить это предположение.

Нортроп бросил взгляд внутрь ящика.

— Полагаю, что эта штука нацелена в какую-то параболическую антенну на одной из планет Солнечной системы? — заметил он. Я в два счета могу расфокусировать наводку, но понятия не имею, к чему это приведет.

— Разумеется, этого делать не стоит. Ведь мы хотим проследить за ними не возбуждая подозрений, Мэтс, — Первый Ленсмен покачал головой. — А не могли бы вы сказать, как часто должен появляться здесь техник для обслуживания аппаратуры — менять ленты, проводить профилактику и тому подобное?

— Только менять ленты — больше ничего не требуется. Не думаю, чтобы они нуждались в частой замене, если судить по размерам этих бобин… Я уже прикинул примерное время — лента будет крутиться еще месяца три.

— Может и больше… Да, не так уж много интересного мы здесь обнаружили! — Сэммз распрямил спину и разочарованно уставился на пылающий песок. Вдруг он вытянул руку, указывая на что-то:

— Эй, парни, посмотрите туда! Что за штука… Да она двигается!

— Действительно, двигается, — засмеялся Дик. — Похоже на старинный колесный пароход, только крохотный. Шлепает по песку, как по воде, и идет строго по прямой, не отклоняясь ни на волосок. Ну-ка, попробую его задержать!

Киннисон повертел металлическую крышку ящика, которую все еще держал в руках, и воткнул ее в песок наподобие вертикального барьера — прямо на пути движущегося предмета. «Путешественник» не обратил на это ни малейшего внимания и не изменил своей ровной поступи; двигался он со скоростью мили две в час. В длину существо достигало двенадцати дюймов, а его похожие на пароходные колеса конечности имели около двух дюймов в толщину и около трех в диаметре.

— Неужели вы думаете, что это действительно что-то живое, сэр? В таком жутком месте?

«Это» уткнулось в барьер и остановилось, хотя «колеса» продолжали вращаться. Оно либо не понимало, либо не обращало внимания на то, что его конечности лишь бесцельно скользили по гладкому слежавшемуся песку. Оно не могло вскарабкаться по вертикальной поверхности, но и не собиралось отклоняться в сторону.

— Вот это интеллектуал! — разочарованно протянул Нортрон, приседая на корточки, чтобы рассмотреть странное создание поближе. — Почему он не может развернуться и поехать назад, или обогнуть препятствие? Может быть, он и живой, но уж смышленым назвать его трудно.

Создание, оказавшееся в тени, отбрасываемой массивным скафандром мастера-электроника, резко замедлило движение, покачнулось и замерло.

— Отойди от света! — выкрикнул Джек и оттолкнул друга. Как только яростный солнечный свет вновь коснулся существа, оно мгновенно ожило, и вращение возобновилось в прежнем темпе, — Этот малыш функционирует как преобразователь энергии.

Поглощает солнечный свет — прямо и непосредственно. И никаких накопителей — в этом мире в них нет необходимости… Возможно, несколько секунд в тени могут убить его, ведь тени здесь нет в принципе. Вряд ли эта штука может представлять для нас опасность.

Он нагнулся и дотронулся до середины вращавшейся вхолостую оси. Ничего не произошло. Джек развернул существо на девяносто градусов, и оно покатилось прочь по прямой линии, точно придерживаясь заданного маршрута. Киннисон снова поймал его и воткнул прямо перед вращающейся осью стержень, которым он пробовал плотность песка. Создание завертелось вокруг стержня, не делая никаких попыток выбраться даже из такой элементарной ловушки; казалось, оно может провести тут весь остаток жизни, вращаясь на одном месте.

— Ты прав, Мэйс, насчет умственных способностей этого субъекта, — воскликнул Джек, — Гигантом мысли его не назовешь.

«Попробуем проверить? — мысль Сэммза была пронизана любопытством. — Сумеем ли мы добраться до разума этого малыша? Вы готовы присоединиться ко мне, парни?»

«Да, сэр!»

Сэммз сосредоточился и приступил к своему эксперименту, проникая все глубже и глубже. Джек с Мэйсом стояли рядом. Существо определенно было живым; оно дрожало и вибрировало, подобно любой живой твари и, кроме того, оно обладало определенной разумностью. Хоть его зачаточное самосознание не могло ни передавать, ни воспринимать мысли, оно понимало, что существует и что должно катиться. Катиться и катиться — бесконечно, вечно, поскольку именно это безостановочное движение гарантировало жизнь.

— Ну, эта штука представляет интерес разве что для научной статьи, — разочарованно протянул Джек, но Сэммз пребывал в полном восторге.

— Эх, найти бы еще одного! Способны ли они к общению друг с другом? Джек, Мэйс, ну-ка, поглядите по сторонам…

— Есть лучший выход, сэр, — отозвался Нортроп. — Арти!

— Да?

— Оглядись-ка вокруг, хорошо? Найди нам парочку таких «пароходиков», зацепи транспортным лучом и тащи прямо сюда.

— Слушаюсь! — дисциплинированно отозвался Стюарт Роулингс, и через несколько минут проблема была решена.

— Лэнс, сделайте несколько снимков в различных ракурсах, — вызвал Сэммз офицера связи с «Чикаго».

— Слушаюсь, сэр! — не уступая в вежливости своему коллеге, ответил тот. — Кстати, а что это такое? Животное, растение или неорганическое создание?

— Не знаю. Возможно, ни то, ни другое и ни третье… Мне бы хотелось захватить парочку с собой на Землю, но боюсь, что они погибнут от холода даже под мощнейшим из наших прожекторов…

Джек освободил своего пленника и осторожно поставил на песок в нескольких футах от одного из только что пойманных. На этот раз движение существ отклонилось от прямой; они приблизились друг к другу и пошли рядом, колесо к колесу. Их оси сцепились; теперь оба создания были похожи на некую довольно-таки беспорядочную конструкцию. Вдруг резким рывком она вдвое увеличилась в размерах, затем распалась на четыре части, и четыре новых крошечных «пароходика» разбежались во взаимно-перпендикулярных направлениях.

— Великолепно! — восхищался Сэммз. — Вот вам и способ избежать вырождения! На такой совершенно гладкой и ровной поверхности ни одна пара из этой четверки никогда не встретится, а вероятность того, что спарятся отпрыски первого поколения, исчезающе мала… Ну, ладно, парни, боюсь, что я зря теряю время. Доставьте-ка меня обратно на «Чикаго».

— Мне кажется, что вы не очень-то довольны, сэр, — осмелился заметить Джек, когда NA774J приблизился к огромной сфере крейсера.

— К сожалению, это верно. Сигнал почти наверняка приходит с направления, которое мы не сможем определить… Скорее всего, с космического корабля, запеленговать который очень трудно. Хотя… подождите минуту… «Род!» — Он вызвал с помощью линзы Киннисона-старшего — так неожиданно, что оба молодых лен-смена чуть не подпрыгнули на месте.

«Что случилось, Вирджил?»

Сэммз в общих чертах объяснил ему состояние дел, сказав в заключение:

"Стоило бы окружить разведчиками всю систему Забриска.

Они должны находиться на таких расстояниях друг от друга, чтобы каждый мог легко определить положение соседа и перехватить луч чужого передатчика с любого направления. Я думаю, что нам понадобится не так уж много кораблей?"

«Верно. Но мы не получим ничего нового.»

«Почему вы так думаете?»

«Да потому, что мы и так уже знаем — „Перевозки“ вовлечены в аферы с тионитом. А на их корабле с передающей станцией может не оказаться никаких следов зелья, вот и все.»

«Возможно, вы правы, — если Сэммз и был разочарован тем, что его идею отвергли столь решительно, вида он не показал. Несколько секунд Первый Ленсмен что-то напряженно обдумывал. — Да, похоже, вы действительно правы; лучше заняться следом, тянущимся от Кавенды. Кстати, как дела с операцией „Беннет“?»

«Лучше не придумаешь! — с энтузиазмом сообщил Киннисон. — Если вы соберетесь туда, то все увидите сами. Это великолепный мир, Вирджил, и он — наш!»

«Постараюсь выбраться в те края», — Сэммз прервал связь с Киннисоном и вызвал Дронвира.

«Единственный новый факт, — коротко сообщил ригелианин. — Корреляция между смертями от тионита и прибытием судов МКП исчезла.»

Развивать это простое и ясное заключение не было необходимости; оба ленсмена прекрасно понимали, что оно означает. Противник, предчувствуя облаву, затаился и ограничил поставки наркотика.

Дал-Налтел тоже лишился своего обычного спокойствия и уравновешенности. Он был мрачен и чем-то недоволен — настолько, что его пришлось долго уговаривать, прежде чем он соблаговолил что-либо сообщить.

«Наши лучшие оперативники сидят сейчас на всех межпланетных линиях, — произнес он наконец — на редкость угрюмо, — но мы получаем абсурдную информацию. Можете ли вы сообразить, по какой причине экспорт и импорт тионита между Землей и Марсом, Марсом и Венерой, Венерой и Землей абсолютно равны друг другу?»

«Что?!»

«Именно так. Поэтому мы с Набосом не можем представить вам даже предварительного отчета.»

Затем в беседу включилась Джил.

«У меня все еще нет веских доказательств, но я уверена, что главный — Морган. Я проверила все остальные возможности — другие кандидатуры явно не тянут на босса, даже Изаксон…» — она замолчала, как будто ожидая дальнейших расспросов.

«Готов согласиться с тобой. Будем считать это рабочей гипотезой. Продолжай.»

«Похоже, Морган верховодит над всем левым крылом националистов, а теперь добивается поддержки радикалов и так называемых либералов, которые стоят на нашей стороне. Это большая политическая игра, отец, и наш сенатор явно собирает силы, чтобы дать бой на очередных президентских выборах. А потом он обрушится на нас и на Галактический Совет. Ты только послушай, что он несет уже сейчас!»

В своей комнате, на далекой Земле, Джил щелкнула переключателем магнитофона. Экран перед Сэммзом ожил, на нем показалось широкая, вспотевшая, на редкость серьезная физиономия сенатора Моргана.

— ..и, кстати, кто такие эти ленсмены?! — он ревел во весь голос. — Беспардонные фокусники, наемные убийцы, орудие финансовых магнатов! Они готовы смешать с пылью простого человека! Под личиной демократии они пытаются установить самую ужасную тиранию, какую когда-либо знала Вселенная…

Джил яростным жестом ударила по выключателю.

«И представь, отец, многие покорно проглатывают эту ахинею! — она чуть не рыдала от досады. — Если бы у людей была хоть капля мозгов… хотя бы таких, как у „пароходиков“ с Забриска, о которых мне рассказывал Мэйс! Так нет — они глотают все!»

«Значит, Морган не просто лицедей… — протянул Сэммз. — Это более серьезная фигура…»

«Да! И никакие призывы к здравому смыслу, ни психологические методы нам не помогут. Мы с Дронвиром считаем, что надо организовать кампанию противодействия этой клевете и совершить поездку по основным избирательным округам.»

«Быть может, нам придется сделать это, но сейчас хватает более важных занятий.»

Сэммз прервал связь и задумался. Он не пытался отгородить свои мысли от молодых ленсменов, но мозг его работал так стремительно, что они почти ничего не уловили. Однако Первый Лен-смен пришел к важному решению. Похоже, Большая Политика становилась отныне главной проблемой, и Вирджилу Сэммзу предстояло расставить новые приоритеты среди первоочередных задач Патруля.