Первая грань

Глава 11

“Что? Какую допросную?”, – я произнес это и скривился от боли в руках. Меня заломали как преступника, причем особо опасного. Это из-за Помогающего? Контакт с ним запрещен?

Мне никто не ответил, конечно же, продолжая куда-то тащить. Я насколько смог повернул голову – под руки меня тащат два бойца, явно с хорошей физической подготовкой. Я не разглядел толком их лиц, но могу предположить, что они делали это уже десятки раз, настолько профессионально меня удерживают. Впереди них шел еще один мужчина в форме. Хотя никаких знаков различия я не нашел, по походке и уверенности, с которой он двигался, я понимал, что рангом он повыше людей вокруг. Вот это я попал!

Меня дотащили до небольшой закрытой комнаты без окон, белый люминесцентный свет заливал все помещение, казалось не давая спрятаться даже мысли, высвечивая все секреты. За стол, стоявший в середине помещения, сел тот мужчина, шедший впереди. Мои конвоиры расстегнули мои наручники и грубо усадили меня напротив мужчины.

– Вы можете идти, – с некоторой ленцой произнес мужчина, и два бойца вышли из помещения, оставив меня наедине с ним.

Мужчина медленно, напоказ достал диктофон, включил его, и смотря в упор на меня начал говорить:

– Ведется допрос новобранца Крайнова Андрея Евгеньевича, после его пребывания в обучающем конструкте номер четырнадцать. Допрос ведет дознаватель четвертого ранга Левитов Георгий Валентинович. Для протокола, назовите пожалуйста свое имя, ранг и подтвердите согласие на запись допроса, – казалось он произносил это тысячу раз, такой скукой отдавал этот голос. Но его взгляд, цепкий, изучающий, не давал сомневаться, что он не упустит ни малейшей детали.

– Да что здесь происходит?, – еще на пути сюда меня охватила тревога, а после такого начала она только усилилась.

– Андрей Евгеньевич, давайте следовать протоколу. Назовите свое имя, ранг, и подтвердите согласие на запись нашего разговора, – с легкой укоряющей улыбкой произнес дознаватель.

– Крайнов Андрей Евгеньевич, ранг …. Новобранец?, – дознаватель одобрительно кивнул, – записывайте что хотите.

– Замечательно, – притворно засветился мужчина, – а теперь, Андрей Евгеньевич, расскажите пожалуйста, что происходило с вами последние двадцать четыре часа, во всех подробностях.

– А последние 24 часа это сколько? Я был в обучающем конструкте и у меня не было с собой часов, – я сказал это максимально спокойно, хотя в душе бушевала буря. Что можно им рассказать? Что утаить? Сделал ли я вообще что-то не так?

– Давайте начнем с момента попадания в обучающий конструкт для прохождения экзамена.

– Почему вообще меня допрашивают? Что-то не так?, – поиграем в то, что я ничего не знаю, добудем как можно больше информации.

– О нет, что вы, рутинная проверка. Вы узнаете о протоколах выхода из конструктов в свое время, – дознаватель улыбнулся, но глаза остались холодными.

– Ну, я попал в аудиторию, там нужно было изменить материал, чтобы найти задачу. Я сначала долго не мог понять что делать, пробовал обыскать помещение…

– Записи об этом у нас есть, – перебил меня дознаватель, – вы решили задачу, что было дальше?

– Часы остановились, я вышел в коридор, там были ловушки повсюду, я шел по нему и не понимал что делать, потом потерял сознание, потом оказался у вас в руках, – я решил не сказать ни слова лжи, но в то же время не выдать вообще ничего, что казалось бы мне странным. Могут ли они понимать, когда я вру?

– Андрей Евгеньевич, я же просил вас: со всеми подробностями, а вы зачем-то обманываете своего сослуживца. Некрасиво, кто же вам будет прикрывать спину, случись что?, – на лице дознавателя появилась немного осуждающая улыбка, а у меня ком подступил к горлу. Что же делать?

– Да все так и было, там нечего рассказать даже. Я кидал монеты, как в Сталкере, чтобы не влепиться ни во что опасное. Потом свет выключился, я шел по ощущениям. Всё.

– Не нервничайте так, Андрей Евгеньевич, как скажете, всё так всё. Вы посидите, подумайте, не забыли ли чего. А я сейчас вернусь, – дознаватель покачал головой и вышел за дверь.

Я остался один в этой тесной маленькой комнатке и не понимал что делать. Я не мог оценить последствия ни одного из действий и как всегда выбирал сказать меньше, чем я знаю. И я не мог лишиться личного обучения! Я не доверял Организации, не после того, что видел в видении про свою жену!

Так, в мыслях о лучшей стратегии разговора прошел час. Никто не вернулся в комнату, мне нечего было делать и я решил было использовать Сосредоточенность. Встал на ноги, начал поднимать руки и очень захотел ударить себя по лбу. Что ж ты за дурак такой, так легко спалиться? Всего час и выдать все секреты? Немного размялся и сел обратно.

Еще через какое-то время вернулся дознаватель.

– Ну что, Андрей Евгеньевич, надумали что-нибудь? Давайте я вам немного помогу. Вы провели в обучающем конструкте восемнадцать часов. Восемнадцать. Ваши коллеги вышли спустя три часа, как и было задумано. Где вы находились, что вы видели, что вы делали?, – все следы улыбки пропали с лица дознавателя, каждый вопрос хлестко отдавался во мне, казалось неся явную угрозу.

– Я же сказал, я шел по коридору, выключился свет, я потерял сознание, потом вы меня достали. Не знаю я где я был!

– Хорошо, раз вы не хотите по-хорошему отвечать на мои вопросы, мне ничего не остается, как применить особые меры, – Дознаватель картинно медленно выключил диктофон и посмотрел на меня, – Где ты был?

Дознаватель махнул рукой, и я инстинктивно поставил щит. После небольшого сопротивления, щит разрушился, опадая осколками. Я не успел даже испугаться, как заметил что моя рука мигнула. И начала краснеть. Я неверяще смотрел на нее, чувствуя все больший и больший жар. Стиснув зубы, попробовал применить изменение материала, но шар пустоты как будто отскакивал от моей руки. А она тем временем все больше и больше горела. Ощущения были такие, словно ее поджаривают на гриле. Я закричал, забываясь в этой боли, и тут все прекратилось, в единый миг. Моя рука, целая, невредимая, лежала на столе. Я инстинктивно вскочил…попытался вскочить, но понял, что я не могу двинуть ничем, кроме головы.

– Что...происходит?, – хриплым от крика и боли голосом спросил я.

– Я же вам уже сказал, особые меры, – дознаватель виновато развел руками, – Я понимаю, что они могут быть не очень приятны, но действенны однозначно. Итак, Андрей Евгеньевич, где вы были, что вы видели, что вы делали?

– Да я же вам уже сказал, вышел в коридор и потерял сознание, – застонал я.

– Зачем вы меня обманываете, Андрей? Если бы это было так, мы бы знали, что с вами произошло. У нас имеется возможность записи информации в конструкте, но записи о вас после второго часа просто нет. Понимаете? До вопроса “Как вы это сделали?” мы дойдем немного позже. Сейчас я хочу знать: где вы были?

Другая моя рука начала краснеть так же, как первая, но весь процесс проходил намного быстрее. Уже через несколько секунд я кричал и просил прекратить это. Не знаю, почему я не говорил им что было на самом деле. Может, из чистого упрямства, может, потому что это был единственный способ вернуть жену. Но я чувствовал, что надо держаться, что если я расскажу все как есть – я проиграл. Но и терпеть эту боль больше не мог.

– Я вспомнил! Вспомнил, прекратите!, – боль тут же исчезла, – перед тем, как потерять сознание, я почувствовал, что коридор как будто менялся… Слышите?, – дознаватель заинтересованно посмотрел на меня, а я на пределе сил старался не выдать ничего лишнего, от захлестнувшей меня эйфории после исчезновения боли. – Как будто… Не знаю! Я же не видел ничего! Света не было!

– Это все, что вы вспомнили, Андрей Евгеньевич? Как жаль, как жаль…

Дознаватель махнул рукой, и я приготовился к очередной порции боли. Но ее не было. Я облегченно выдохнул…попытался выдохнуть, и не смог этого сделать.

Я неверяще посмотрел на него – неужели он хочет меня убить? Я открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег. Желание вдохнуть становилось почти нестерпимым, я начал царапать свою грудь, в глазах темнело, я из последних сил пытаясь сделать хоть что-то выставил щит.

И тут я заметил, что я снова могу дышать Я судорожно вдохнул и увидел, как будто в замедленной съемке, как дверь, сорванная с петель впечатывается в щит дознавателя. И когда только он успел его поставить? Затем, с небольшим перерывом в тот же щит влетели два бойца, которые тащили меня в допросную, и осели там же, куда упали, потеряв сознание.

За ними ворвался взлохмаченный, в неизменном спортивном костюме, Толян.

– Да ты охренел, Гоша! Моего подопечного! Пытать в задворках! Моего!, – Толян махнул рукой, и, даже не замечая щита, откинул дознавателя в стену и замуровал там, оставив свободной только голову и часть груди, – Это залёт, Гоша, я такое не прощаю.

Дознаватель презрительно скривился и произнес:

– А, Анатолий Евгеньевич, добрый день. Кажется, произошло небольшое недоразумение. Мы с Андреем Евгеньевичем просто беседовали, правда же?, – он перевел взгляд на меня, суля вечные муки если я скажу неправильно.

А я никак не мог понять, что происходит, голове еще шумело после удушья, мысли путались. Насколько высоко Толян в Организации? Если рассказать ему все, не навлеку ли я на себя проблем? Попробую аккуратно:

– Да...кха...беседовали, можно и так сказать

– Андрюха, ты мне зубы не заговаривай, – Толян не отводил злого взгляда от дознавателя, – А если он тебе источник повредил? Потом гляну, пошли давай.

Толян развернулся, и вышел за дверь, оставив Георгия так и висеть наполовину в стене. Я быстро вышел вслед за ним и оказался в обычном ничем не примечательном коридоре организации. Я нагнал Толяна, успевшего уйти на несколько метров вперед и сказал:

– Слушай, спасибо! Думал, уже все…

– Ты помолчи пока, Андрюха, давай ка сначала до выхода дойдем, туда-сюда, а там уже и побазарим. Пока что уши раскинь и слушай, что там за спиной происходит. Вряд ли Гоша начнет концерты устраивать, но кто ж их гестаповцев знает. Ногами шевели, вперед.

Так мы и пошли, я, вращая головой как сова, и Толян, как ледокол, идущий вперед напролом, не замечая ничего вокруг. Через несколько лестниц и поворотов дошли до главного входа. Я боялся, что тут-то нас и встретят, но отряда военных с автоматами не обнаружил. Да и вообще никого, кроме уже знакомого мне охранника.

– Ваш постоянный пропуск готов, заберете?, – окликнул меня охранник.

Я даже приостановился на секунду в дверях, настолько неожиданно был этот готовый пропуск. Я посмотрел на Толяна, но он даже не обернувшись уходил все дальше от здания.

– Спасибо, но сейчас спешу, в следующий раз. Хорошего вам дня!

– И вам, до свидания!

И я побежал дальше, нагонять моего куратора. Мы остановились рядом с некогда прекрасной, а сейчас тут и там побитой спортивной машиной.

– Скорость, сам понимаешь, еще пара минут и тебя бы, Андрюха, вперед ногами выносили. Да ты садись, чего встал, до дома довезет, а там подрихтуем. Эх, семерочка моя, в такую же уже не превратить…, – Толян горестно вздохнул и постучал рукой по капоту, а я задумался: это что, меня действительно могли тут убить? Я же буквально ничего не мог сделать!

Покачав головой я сел в машину, и мы тут же рванули по почти пустой дороге. Ехали в тишине, пока минут через пять Толян, проехав очередной светофор на красный, не посмотрел на меня и не сказал

– Да, заварил ты кашу, Андрюха, ложек не хватит расхлебать. Ты мне скажи, ты какого хера проторчал там столько времени? Нашел что-то? По глазам вижу, что нашел. А как нашел? А это не расскажешь, тоже по глазам вижу. Мужика видел? Да?, – Толян, казалось, читает меня как открытую книгу. Я даже отвернулся, чтобы сделать его жизнь сложнее. И все таки, может рассказать ему все? Или рассказать ребятам? По всей видимости без союзников здесь будет сложновато.

– Ты правильно сделал, что крысе этой канцелярской, чтоб его скреды три года жарили, не рассказал ничего. Не очкуй, в тачке не прослушают, – я только сейчас понял, что источник немного вибрирует, показывая что-то работающее на пустоте, – А вот мне рассказать можешь. Так что, чему научился-то, не тяни кота за яйца, будем думать что с этим делать, – Толян призывно поднял брови.

А я в очередной раз за сегодня крепко задумался – откуда Толян знает про мужика? Сам учился у него? Тогда почему меня схватили?

– Да говорю же, сознание потерял, ничего не видел, ни про каких мужиков не знаю, – сказал и стал внимательно следить за реакцией.

– Хорошо, первый урок усвоен, никому не верь, – рассмеялся Толян. И тут же посерьезнел, – тут, брат, дело такое: у тебя выбора два. Ты либо мне веришь, либо к Гоше идешь сдаваться. Потому что как только я приду и скажу, что я не при делах и знать тебя не знаю, к тому же Гоше в руки и попадешь. И как, понравилось тебе без воздуха? А это только начало, Андрюха, ты мне поверить можешь, – Толян как-то по-особенному почесал щеку, как будто там должен быть шрам, а меня бросило в дрожь. Возвращаться к Гоше я не планирую., – Ну а расскажешь что видел, где был, чему научился у Эорета, – Толян ухмыльнулся, выделив голосом имя мастера, – придумаем что-то.

– Откуда ты…, – сказал я и прикусил язык. Но было уже поздно. Теперь Толян точно все понял. Да и откуда он знает имя мастера?, – Ладно, поймал.

Я тяжело вздохнул. Не учили меня в детстве скрывать свои похождения в других мирах!

И я рассказал ему все. И о блужданиях по коридорам, и о мастере, и о Сосредоточенности. Решил только опустить, что я видящий, и про ИИ не рассказал, выставил все так, будто пустил в одну из статуй пустоту (кстати, почему я, дурак, этого не сделал?) и попал в беседку.

– Интересно девки пляшут, – Толян явно задумался, – Сосредоточенность, говоришь? Это хорошо, это открывает нам много возможностей, – Толян, казалось, перестал замечать меня и задумался, а затем стукнул ладонью по рулю, – Ладно, разберемся! Ты не кипишуй пока особо. Завтра на занятия по стандартному расписанию, сегодня дома отлеживайся. Приехали, выползай!

За разговором я даже не заметил, как меня подвезли к моему дому. Сколько я здесь уже не был, несколько месяцев? В подъезде все так же пахло стройкой, как будто ремонт в доме никогда не заканчивается. Да и когда бы он успел, в реальности то прошла всего пара дней. Эти игры со временем когда-нибудь сведут меня с ума!Дойдя до квартиры пошарил по карманам и нашел ключи. Надо же, не потерял! Голод терзал все сильнее, и дойдя до кухни соорудил себе бутерброды, спасибо, что остались хлеб и колбаса. Ну все, теперь точно спать!

В спальне привычно выкладывая телефон на тумбочку рядом с кроватью, я, впервые за время в Организаци, вспомнил, что он у меня есть, и тут же проверил уведомления. Горело сообщение от Васи: “Привет! Надо бы встретиться, давно пива не пили”. Хм, странно, обычно это я его куда-то зову, человек он все-таки семейный. Но эта мысль, смытая волной сытости и усталости исчезла, а я провалился в сон.