Перпендикулярность

Глава 9 Друзья. 6–7 сентября 2072

После разговора с Романом, когда у Алексея осталось чуть меньше вопросов, чем было вначале, он покорно отдался в руки врачей. Двое медбратьев помогли ему перебраться в кресло-каталку, на удивление довольно комфортное, и вывезли в коридор, где к ним присоединилось еще несколько человек. Леша с недовольством осознал, насколько ослабело тело. Пожалуй, стоять он бы сейчас не смог, хотя лежа чувствовал себя вполне нормально. Во время попыток шевелиться активнее, чем в кровати, в мышцах ощущалась такая слабость, словно не двигался год.

Он дико устал, было не до того, чтобы уделять много внимания окружающей обстановке. Даже не стал пока спрашивать, в каком отделении находится. Но кое-что все же заметил. Хоть и больничный, интерьер старались сделать максимально уютным для пациентов. Теплые светлые цвета стен и пола, мягкий белый свет с потолка. На этаже несколько вестибюлей с зонами отдыха, меблированные низкими диванами, креслами, столиками и стеллажами с зелеными растениями. Там же откидывающиеся столики рядом с розетками и роутерами — можно поработать с гаджетами.

Двери в палаты и кабинеты белые, с матовыми непрозрачными стеклами и крупными указателями, табличками, номерами. На стенах тоже хватает указателей и мониторов с разъясняющей информацией. Не заблудишься. В широких коридорах свободно могут разминуться две каталки с сопровождением.

Леша заметил, что вместе с группой из нескольких врачей, возивших его по отделению, ходят и несколько мужчин, а также одна женщина, одетых не в больничные комбинезоны, а в одноразовые халаты поверх обычной одежды. Когда один из них вежливо, но настойчиво попросил встреченного в коридоре пациента подождать в стороне, пока они все пройдут мимо, Леша понял — это сотрудники Романа Сергеевича. Спецслужбы, охранники? Он смущенно пожал плечами, оставив без ответа вопрос, заданный себе.

На нем была больничная пижама, в которой и пришел в себя. Комфортная, больше похожая на спортивный костюм без молний. На ногах мягкие спортивные тапочки, в таких и в тренажёрке можно заниматься. В коридорах было достаточно тепло, а в кабинетах по-разному. Видимо, разная аппаратура и виды обследований требуют отличающихся температур.

Несколько часов длилось путешествие по веренице кабинетов, где время от времени его просили отвечать на вопросы, что-то измеряли, потом снова просили отвечать, и так по кругу. Одни аппараты были похожи на космические корабли в миниатюре, другие — тянули к нему щупальца проводов и присосок, третьи действовали на расстоянии. Это длилось до десяти вечера. Особенно много внимания уделили мозгу, центральной нервной системе и сердцу. Насчет последнего после обследований заверили, что сейчас оно в порядке.

Когда Лешу, наконец, отпустили, извинившись за долгое обследование, он съел предложенный легкий ужин, и упал на кровать. Сквозь дрему заставил себя укрыться. Заснул почти сразу. Поначалу снов не было. Только спасительные тьма и тишина. А потом, в какой-то момент, все изменилось.

Он снова стоял на крыше высотного дома и смотрел вниз, на далекий асфальт. Видел в нем каждую точку. В следующий миг летел к нему, и ветер свистел в ушах. Со странным спокойствием ждал мгновенной боли, конца и вечной тьмы. Но вместо этого вновь погрузился в густую серую массу. Тело закололо электрическими иглами, вокруг возникли синие искры. Он напряженно осматривался, преодолевая сопротивление густого материала, пытаясь найти выход. В груди стало неровно бухать, сердце сжало, стало трудно дышать. В голове вспыхнуло панически: «Где я? Как отсюда выбраться?». А потом вокруг потемнело, и он начал всплывать куда-то вверх, со странной мыслью, возникшей в ответ: «Перпендикулярность. В ней можно застрять».

С ней он и проснулся.

— Перпендикулярность? Что это значит? — спросил вслух, открывая глаза, и встретился с озабоченным взглядом вчерашней женщины-врача, Ольги, как она представилась.

— Тебе что-то снилось? — она озадаченно смотрела на монитор с показаниями его мозга.

— Мне этот сон начал снится, еще до того, как…

— Расскажешь?

Помявшись, он подумал — почему нет? Поделился содержанием нескольких похожих снов. Ольга сказала:

— Знаешь, я думаю, что нужно рассказать об этих снах Роману Сергеевичу. Ты же не против?

— Ну, как скажете. Все что угодно, если это может помочь.

Через пару секунд она уже говорила с Романом. Закончив, обратилась к Леше:

— А знаешь, твой сон, вероятно, имеет отношение к этим супер-аномалиям.

— Думаете? Но по времени…

— Он начал сниться тебе раньше, ты сказал. Но с этим стоит поработать. А пока не время ломать голову, тебе нужно восстановиться. Сейчас — завтрак и прием гостей. Готов? Да, и твоему папе уже сообщили, что ты пришел в себя. Его руководство устроит вам внеочередной сеанс связи. Это вечером будет.

— Ладно, — пробормотал Леша, переваривая информацию.

Завтрак на белом подносе с ножками принесла, как и вчерашний ужин, молоденькая медсестра. С подноса было удобно есть прямо в кровати. Леша хмыкнул — теперь он знает, что такое завтрак в постель. Он умял паровой омлет со свежими овощами и подсушенным хлебом. Выпив какао, вызвал медсестру, чтобы унесла поднос с посудой. Ольга строго запретила вставать, и Леша решил не нарушать рекомендаций. И так раздраконил всех своим геройством. Хотя, он же пытался понять, там ли мама, можно ли к ней пробиться, и спасал Дуську…

Гости завалились через час. Именно завалились: Ника, Димка и Ксюша протиснулись одновременно в дверь, окружили его со всех сторон, принялись галдеть, смеяться, обнимать и тискать. Он чуть не отхватил легкий подзатыльник от Димы, но тот вовремя остановился.

— У тебя нейроны бузят, не буду пока тебя трогать, — строго сообщил он.

Потом Дима притащил стулья, и они расселись. Леша устроился, облокотившись на подушку и спинку кровати, которая оказалась трансформером, принимавшим нужную конфигурацию. Стоило лишь разобраться в управлении с помощью медсестры, приносившей завтрак.

Ксюша взяла его ладонь, и не отпускала до конца общения. Ника смущенно улыбалась, хотя несколько раз в ее голубые глаза возвращалась насмешка. Тогда она отпускала шуточки, которые странным образом разряжали слегка драматичную атмосферу. Дима держал руки скрещенными, и сжимал их особенно сильно, когда речь заходила о том, как они думали, что Леша не выберется.

Довольно быстро он осознал, что они обсуждают по большей части свои переживания, делятся больше чувствами, чем гипотезами. Им всем было важно выговориться. Поначалу. А вот когда все поделились пережитым, пришел черед для размышлений.

— Значит, ты правильно предположил, что наша супер-аномалия связана с институтской? А они рассказали, чем Лаборатория занималась, что за испытания проводились? — уточнил Дима.

— Вы уже подписали обязательство о неразглашении? — полюбопытствовал Леша.

Ему Роман Сергеевич вчера дал почитать трехстраничный документ перед подписью. И сказал, что друзей, родителей, и всех, кого затронет эта история, ждет то же самое. На Лешин вопрос, придется ли подписывать его и Дусе, Роман без тени улыбки кивнул.

— Раньше тебя, — хмуро сообщил Димка, и важно добавил, — поэтому памятник нам не поставят, только упомянут в учебниках истории, лет через пятьдесят.

Ника с Лешей рассмеялись одновременно. Успокоившись, он ответил:

— Мамина Лаборатория занимается исследованиями экзо-частиц. Вот над этим они и работали.

— Хм. Ну об этом все знают. А подробнее? Что, никаких супер-секретных и необычных опытов они не проводили?

— Ничего необычного не намечалось, если не учитывать необычность экзо-частиц. И тем не менее, произошло. В результате возникло две аномалии, которые на самом деле — части одного объекта, четырехмерного, скорее всего.

— Ого! — воскликнула Ника, — мой брат руку бы себе отгрыз за возможность сидеть сейчас рядом с нами!

— Увлекается таким? — Леша улыбнулся.

— Он физико-математический гений. А я помогаю ему с уроками и рефератами, и кое-что, по верхам, подхватываю.

— Гению нужна помощь? — вставил Димка ехидно.

— Гения нужно пинать. А еще напоминать о необходимости спать, есть и дышать воздухом, когда слишком увлекается. То есть, регулярно. Родители не всегда успевают. Плюс зверинец дома. Ладно, что я все о нас. Аномалия! Нет, супер-аномалия! Что привело к тому, что из нескольких частиц, пусть и экзотических, возник такой монстр⁈

— Мышь родила гору, — задумчиво пробормотал Леша цитату из любимого романа.

— Что-то пошло не так, и они не смогли это предвидеть? — с сомнением в голосе спросил Дима, — Разве там нет какой-то, не знаю, защиты от неожиданностей?

— Есть, несколько ступеней. Они не сработали.

— Как это могло случиться? Может, кто-то отключил эти защиты? — Дима начал осторожно подбирать слова, чтобы не сказать вслух то, о чем не хотелось даже думать.

Но Леша, вздрогнув, сделал это за него:

— Диверсия?

— Ну, а что еще можно подумать? Что они допустили ошибку? Если и так, почему защита не сработала? Значит, кто-то постарался.

— Стоп, — Леша наморщил лоб, — мама кричала кому-то, чтобы отменил задачу. Кажется. В том разговоре все было так перемешано. Я не подумал, что этот кто-то мог намеренно…

— Допустим. Неважно пока, почему. Важно, что именно произошло, — Ника встала, прошлась по палате, остановилась у окна.

Леша залюбовался ее силуэтом, вокруг которого образовался золотистый солнечный нимб. Встряхнулся, вернувшись к разговору:

— ДНК лекошек собирали по образцу измененного генома кошки, частично застрявшей в аномальной мини-зоне. Поэтому они могут летать, вопреки законам физики. По этой же причине чувствуют мини-аномалии на огромных расстояниях, и помогают их обнаруживать, — Леша перевел дух, и глотнул воду из стаканчика.

— На что намекаешь? К чему эта лекция обо всем известных фактах? — прищурился Дима.

— У экзо-частиц разные необычные свойства, не только антигравитация и отрицательная масса. И до конца они еще не изучены. Почти в каждой третьей обнаруженной мини-аномалии обнаруживали частицы с новыми свойствами. Если в маминой Лаборатории кто-то повлиял на ход эксперимента непредвиденным способом, там что угодно могло произойти.

— Мне кажется, мы что-то упускаем, — сказала Ника, — что-то важное, лежащее на поверхности.

— Да мы все упускаем, — рассмеялся Димка, — тут за десятилетия экзо-частицы толком не изучили! А теперь у нас целых две горы из этих частиц. А горы эти — еще и часть одного объекта. Может он размером с Землю!

— Придется теперь разобраться со всем этим, — упрямо прошептал Леша.

В желудке повисла холодная тяжесть, которая возникала теперь каждый раз, когда он начинал думать о маме.

— А Роман этот, и следственная группа что-то хотят от тебя? Ты им можешь как-то помочь? — перевел Димка разговор в чуть иную плоскость, почувствовав настроение друга.

— Три вещи: первая — обследуют меня вдоль и поперек, чтобы понять, как я вхожу в зону действия аномалии. Вторая — сегодня слушаем тот странный разговор с мамой, разложенный ими на отдельные потоки. У них есть догадки, но нужно мое подтверждение. Третья — когда врачи решат, что оклемался, я в экипировке и с аппаратурой попробую зайти в обе аномалии и получить хоть какие-то данные.

Третью просьбу Роман во вчерашнем разговоре озвучил нехотя. Он так прямо потом и сказал, что не согласен подвергать опасности жизнь и здоровье подростка. Но пока никто, включая его, не видит других возможностей узнать, что из себя представляют аномалии, и как их «выключить» без вреда для находящихся внутри. Добавил, что аномалии растут, и вероятно, представляют опасность для всех, кто снаружи.

— Тебя туда, опять⁈ Они с ума сошли⁈ Ты же чуть не загнулся! — проорал Димка, вскочив со стула.

Ника только всплеснула руками, возмущенно распахнув глаза.

— А есть варианты? — хмуро спросил Алексей, посмотрев по очереди на обоих.

Ксюша, молчавшая до этого, подозрительно шмыгнула носом, но не сказала ничего. Только крепче сжала его ладонь.

— Да робота послать! — ответил Дима уже тише, усаживаясь обратно.

— Уже. Он не прошел, — ответил Леша иронично. И примиряющим тоном добавил, — Они уже испробовали все, что могли: телескопические щупы, роботы разных конструкций, включая нанороботов, десантники в скафандрах, десантники без скафандров, дрессированные животные, включая лекошку, даже штамм бактерий с заданной программой роста в определенном направлении…

— Когда успели-то? — буркнул Дима.

— Да я так понял, полстраны на ушах уже третьи сутки. Очень много всего задействовано — людей, организаций, ресурсов. Пока я тут прохлаждаюсь, — последнюю фразу он произнес таким недовольным голосом, что остальные не сдержали смеха.

— А отец в курсе? — Дима спросил с надеждой, видимо на то, что тот будет против.

— Да. Я с ним еще не говорил, сегодня вечером сеанс. Но Роман сказал, что папе рассказали обо всем, в том числе из-за того, что должны были получить его согласие. Я ведь несовершеннолетний.

— И он согласился?

— Да. Сказал, что не станет запрещать мне пытаться спасти маму и других людей, что не повесит на меня такой груз вины. И добавил, что я должен делать все исключительно добровольно. Но он уверен, что я сам буду рваться туда.

— Он неплохо тебя знает, судя по всему, — улыбнулась Ника.

— Да, все-таки пятнадцать лет знакомы, — усмехнулся Леша.

Они разговаривали еще полчаса, а потом вошла Ольга и предупредила, что скоро здесь будет Роман Сергеевич, и не один. Друзья и сестренка с сожалением засобирались. Уходя, пообещали навестить завтра.

Друзья. Он осознал, что Ника ему теперь друг, хотя еще вчера не знал, как пригласить ее в кино. Но пока он даже порадоваться не в состоянии. А может думать только о том, как вытащить маму, и гнать подальше панические мысли и отчаяние.