Перо цвета ночи (СИ)

Перо тридцать первое

Подстрекаемая неугомонной Долорес, Камилла улетела к самой границе владений Академии. И конечно же, попала под грозу. Её приближение ночная ведьма почувствовала заранее, но разве можно остановиться, когда ветер в лицо, огонь возбуждения в глазах, а в голове блаженная пустота, и всё тело молит о продолжении?

И только когда метлу начало сносить вниз потоками воды и бросать из стороны в сторону ураганным ветром, Камилла наконец решила поискать укрытие. Лучше поздно, чем…

Очередной росчерк молнии осветил грозовое небо, и сквозь мгновение раскат грома оглушил всех, кто находился рядом. Ночная ведьма схватилась за голову — её едва не разорвало от боли, — потеряла управление и под истошные крики Долорес полетела вниз прямо в деревья. Ветки сдирали кожу, хлестали по лицу, рвали одежду, но смягчили падение. Камилла повисла на суку лицом вниз, длинные волосы почти касались земли, и почти прямо под головой валялся сапожок. По ощущениям другого на ноге не было.

«Долеталась?» — ворчала Долорес. Она явно была где-то неподалёку, хотя за тёмной завесой спутанных локонов хозяйка её не видела.

— Иди в… — прокряхтела Камилла.

«Я-то пойду, а ты там так и висеть останешься? У тебя платье задралось — зад свой простудишь».

Пререкаться с вредным веником сил не было, но смысл в словах Долорес определённо имелся. Сквозь густую крону вековых деревьев ливень не доставал до земли, но редкие крупные капли неприятно падали на кожу.

Спускаясь, Камилла оцарапала себе живот, но разве это имело значение, если она осталась жива? Тем более что в своём кабинете она держала огромные запасы целебных мазей и снадобий. Вот платье было жалко, да и сапожек. Всё можно восстановить, но ночная ведьма чувствовала, что не стоит тратить остатки сил.

«Я тут это… сломалась немного…»

Камилла резко выпрямилась и огляделась, но метлу нигде не увидела.

— Долорес!

«Туточки я», — хмыкнула та. — «Голову направо и вверх. Да не на это право! Вот».

При виде своей верной товарки у Камиллы защемило в груди. Часть прутьев где-то растерялась, но это ещё полбеды. Черенок, прослуживший верой и правдой столько лет, раскололся, и довольно большой кусок исчез где-то в дебрях грозового леса.

«Что? Не нравлюсь?»

— Долорес…

«Ой, только не надо вот этого. Мы с тобой и не в таких переделках бывали. Глядишь, ещё выкарабкаюсь».

Любую другую вещь Камилла починила бы в два счёта при помощи магии, но Долорес не была вещью в общепринятом понимании. В ней была заключена душа. Душа ночной ведьмы. Одной из последних. Последней же была…

«Камилла! Так и будешь столбом стоять?»

— Зануда.

Вскоре метла оказалась на земле.

«Ой, не смотри на меня так. От твоего взгляда молоко киснет».

— Оно в дождь всегда киснет.

«А тебе и дождя не надо. Кстати, что-то не заканчивается он. Как выбираться будем?»

— Хороший вопрос.

Поразмыслить было над чем. Лететь бесполезно: Долорес даже от земли оторваться не сможет, не то что взмыть над деревьями. Да и гроза, казалось, вместо того, чтобы успокаиваться, только начала вступать в полную силу.

— Значит, будем ждать, — наконец решила Камилла.

«Когда гроза закончится?»

— Когда ректор нас найдёт.

Взяв примолкшую Долорес — силы заканчивались и у неё, — под мышку, ночная ведьма отправилась на поиски более надёжного укрытия, чем ветви и листва. Прежде Камилла здесь не бывала — лишь пролетала над лесом. Она вообще передвигалась пешком лишь в стенах Академии.

Благо зрение последней ночной ведьме досталось на зависть остальным, поэтому она с лёгкостью смогла разглядеть укрытую от посторонних глаз пещерку. Маленькую, но, чтобы переждать непогоду, в самый раз. По дороге Камилла насобирала сырого хвороста, но тут же его высушила, едва спряталась от дождя.

— Жаль, еду сюда из Академии не вызвать — слишком далеко.

«Жучки, паучки, червячки…»

— Ты ещё шутить можешь? — покачала головой ночная ведьма, разжигая огонь.

«Жизнь без веселья смысла не имеет. Ты уж послушай старушку».

— Какое уж тут веселье. По-хорошему тебя прошу, замолкни!

Сквозь разлом тоненькой струйкой вытекала сила Долорес, падала, впитывалась в землю и возвращалась к истокам.