Пермский Губернский. Финал (СИ)

Глава 12

Сектор Изнанки «Скавен-17»

Несколько часов назад

Переход в другое подпространство корабль пережил без потерь. Однако система безопасности трижды сообщила о перегрузке реактора. Благо, что не пошла цепная реакция, которая могла за долю секунды расщепить перехватчик Кая на атомы.

Изнанка — обитель ксеноферов, контролёров, Саранчи и прочей сомнительной живности — встретила Феймоса всполохами ярко-красных молний и густым тёмно-серым туманом.

Всё, как и всегда… Здесь ничего не меняется.

Надев кислородную маску, агент вышел из корабля и спрыгнул в зыбучий тёмный песок, что больше напоминал сгоревший прах. Сухая земля, в которой погибало практически всё живое.

— Акмин'ист! — прокричал незнакомый голос: — Эква Уэлла!

— Говори на иольском… Я не знаю мёртвых языков Миротворцев.

— А! Человек? — из тумана вышел гуманоид. Внешне он напоминал человека, только с серой кожей и жуткими витиеватыми рогами. В руках он держал двуствольное ружье, на цевье которого висел брелок из… сушеной головы кролика⁈ Жесть, какая…

— Не человек. Но сейчас это не суть.

— Как же не суть? — ксенофер щёлкнул предохранителем: — Ещё, как — суть! Говори, кто таков, пока я не выпустил тебе кишки?

— Феймос. Для друзей — просто Фейм. Я ищу Эрнста Хайта.

— На кой-тебе сдался наш вождь, Просто Фейм?

— Есть к нему дело.

— Хм, значит ты — трейсер? Понятно… Давненько здесь ваших не было видно. Правила знаешь?

— Знаю. — Фейм вытащил перочинный ножик и сделал надрез на руке. Несколько капель упало на сухую землю, а затем вспыхнуло ярко-красными искрами.

— Хвала Окулусу… А-то прилетают одни идиоты! Ни черта не понимают в тонкой эстетике и традициях ксеноферов. Идём!

Изнанка ещё не была до конца изучена Сенатом. А ещё она очень не любила чужаков.

В годы службы в Бастионе, Феймос нередко слышал от старших сослуживцев теорию о том, что Изнанка была живой. Этакая энергетическая мегасущность, которая питалась антиматерией. В итоге, она расширилась настолько, что внутри неё могли спокойно жить некоторые виды разумных существ.

— Ну… Как там? — спросил ксенофер.

— Где?

— В большом космосе, конечно же!

— А… Ничего нового. Сенат всё так же тормозит. Миротворцы созидают и уничтожают. А Бастион продолжает играть в защитников людей, убивая прото-псикические аномалии.

— В общем, все наслаждаются глобальной деградацией. Чудесно!

— Ты этому рад?

— Весьма. Ведь, чем дальше Сенат загоняет себя в ловушку, тем ближе наша свобода… — ксенофер подошёл к металлическим воротам на кодовом замке и ввёл несколько причудливых символов.

— Да. Есть такое. — согласился Феймос.

— Заходи! Чувствуй себя, как дома… Но держи ухо востро! Сам понимаешь… У нас тут весьма специфическая коммуна.

Несмотря на чёткую иерархию, в самых низах беглых ксеноферов происходил кавардак. Демонюги любили устраивать различные восстания, внезапные массовые драки… И в целом вели аморальный образ жизни. Причиной тому было отсутствие глобальной цели. То есть… банальное безделье.

После ухода от Миротворцев, единственной задачей демонов являлся поиск дома. Но это же нечто масштабное! Доступное только для светлых умов этой «прекрасной» расы.

Потому большая часть развлекалась, как могла.

И действительно, стоило воротам открыться, как Феймос очутился в самом настоящем аду. По крайней мере — так его зачастую описывало большинство религиозных гуминитов.

Мегаполис, скрывавшийся за большим забором, был охвачен дымом и пламенем. Всюду ездили покорёженные пародии на автомобили. Стрекот от пулемётов сливался с многочисленными взрывами и превращался в жуткую какофонию… Сверху висели вертолёты, подсвечивая огромными прожекторами полчища дерущихся демонюг.

— Какой кошмар… — выдохнул Феймос: — Я уже успел отвыкнуть от подобного.

— А! Так семнадцатый «Скавен» у нас считается самым густонаселённым после «Домнии». Но у них там своя тусовка… Царь Тьмы — все дела. Смогли построить настоящую иерархическую систему управления. Пристроили всех демонюг в армию. Можно сказать, практически возродили цивилизованное общество.

— Что-то больно много ты знаешь про «Домнию».

— Так, я оттуда родом.

— Как сюда попал?

— Изгнали. Слишком привязался к одной человеческой женщине… В общем, слегка нарушил правила. И вот — я здесь. В эпицентре лютейшей анархии и дикого хаоса. Не, без претензий… Хайт — мужик хороший. Но слишком уж любит волю давать нашим. А этим такое противопоказано!

— Хайт даёт, кому-то волю⁈ — удивился Феймос: — Странно… На моей памяти, это был один из самых жестоких Генералов Лай-Лабэ. И я ещё молчу про Бастион.

— Ой… Ничего мне не говори. — отмахнулся ксенофер: — Время никого не щадит. Даже меня. Я же тоже раньше был отмороженным на всю голову! Любил подраться. Или спуститься на Землю, чтобы всякую дичь творить… Но потом устал. Выдохся. А прибыв сюда, лишь в очередной раз убедился, что стал слишком далёк от дичи. Избрал роль патруля. Хожу вот… Наблюдая за редкими явлениями и отбившимися от рук душами.

— Звучит романтично.

— Ой, да брось… — ксенофер подвел Феймоса ко входу в старинную крепость: — Это обиталище Хайта. Скажешь, что тебя привёл Лейзар.

— Лейзар? Это твоё имя?

— Ага… Просто, местная охрана очень подозрительна.

— Ладно. Спасибо, Лейзар.

— Не за что. Тем более, есть у меня ощущение, что ты… с хорошими новостями. — улыбнулся демон, и кивнув на прощание, поспешно направился обратно к выходу из вечно воюющего города.

Едва ли самоубийственный поход на Всебога можно назвать хорошими новостями… Но, может быть, дикий план Последнего выгорит, и старого ублюдка всё же удастся победить? Кто знает?

Пройдя в крепость, Феймос снял кислородную маску и тут же почувствовал на себе, чей-то пристальный взгляд.

— Выходи! Я не кусаюсь… — произнёс агент и тут же поднял руки.

— А я — очень даже! — из мрака вышла бледная блондинка с рожками и жуткими ярко-красными глазами: — Как занятно… Чужак привёл ещё одного чужака.

— Я думал, что все ксеноферы едины.

— Только не этот… — вздохнула демонесса и алчно потёрла ладони друг о друга: — Чем займёмся? У меня тут целый ворох всяческих игрушек! От паяльной лампы до анального зонда… Весело будет.

— Боюсь, что я пришёл сюда к Хайту.

— Я его дочь. Чтобы попасть к нему — сперва развлеки меня!

— Прости, я бы и рад. Люблю ярких блондинок. Но слишком уж мало времени. Может быть, в другой раз?

— Нет, так не пойдёт. — демонесса облизнулась жутким змеиным языком и прыгнула на Феймоса. Агент не растерялся, и скинув пальто, обнажил рваную татуировку в виде двух неровных ореолов.

— Ах ты паразит! — прорычала блондинка, отбросив пальто в сторону: — Защищён стигматой… Может быть, ещё и Тёмное Евангелие знаешь?

— Знаю. Продемонстрировать?

— Рей! — прогрохотал голос, что тут же эхом отразился от стен коридора. Девчонка испуганно присела, суетливо оглядываясь по сторонам.

Спустя мгновение из мрака вышел трёхметровый ксенофер в серебряных латах.

— Папочка… Этот отвратительный чужак угрожает мне! — тут же захныкала демонесса.

— Феймос никогда не угрожает без причины. — холодно ответил здоровяк: — К тому же, я говорил, что ты наказана.

— Да, говорил…

— Значит, домашний арест продлевается ещё на четырнадцать соулов.

— Ох… Папочка, ну не надо!

— Ещё одно слово, Рей… И я клянусь — позову твою маму.

— Ну… Четырнадцать соулов, так четырнадцать соулов. — блондинка показала мне язык, а затем быстро убежала во мрак крепости.

— Феймос… Или всё-таки Лотарим Гарнер. Или… Глэйтрон Артстарес. Как же мне тебя называть на этот раз? — здоровенный демон с подозрением посмотрел на Феймоса.

— Для друзей я всегда просто Фейм.

— Точно. Но что осталось от могущественного Стирателя? Лишь жалкий кожаный мешок и имя, которое давно уже не вызывает восхищения. — Хайт практически вплотную подошёл к агенту и недоброй скалой навис над ним.

— Тоже самое я могу сказать и про тебя. Как давно Трибун Эрнст Хайт превратился в смотрителя самого отвратительного места в Галактике? — Феймос заглянул в жуткие демонические глаза.

— Совсем жизнь не мила? Оторвать тебе голову сразу, или сперва вытащить внутренности, чтобы ты оставался в сознании?

— Ты ещё яйца не отрастил для такого, мудило рогатое.

— БРАТА-А-АН!!! — Эрнст распахнул мощные руки.

— БРО-О-О!!! — воскликнул Феймос, и два старых друга крепко обнялись.

— Сколько лет, сколько зим?

— Я уже счёт потерял. Вижу, твоя собственная демоническая страна цветёт и пахнет?

— Если бы… Ребята только и делают, что хренью страдают. Но я закрываю на это глаза. Уж лучше так, чем где попало, да ещё и перед ищейками Сената.

— Согласен. А ты… Не хочешь обратно?

— В Империю? Нет, спасибо… Я предан Императрице Лай-Лабэ. Другого авторитета для меня нет, и не будет.

— Хех, узнаю старину Эрнста.

— Ну, а ты? Судя по прикиду — подался в миры людей?

— Там меня ценят.

— Всё никак не отпустит ультиматское прошлое?

— Может быть. Увы, я не прорабатывал это у психолога.

Парочка старых друзей тут же весело рассмеялась.

— Я, конечно, очень рад тебя видеть, Фейм. Но чует сердце, что ты бы никогда не спустился в мою помойку просто так.

— Почему же? Спустился бы.

— Но не в этот раз.

— Ты прав, Эр. Не в этот раз.

— Что ж… Тогда, идём в зал. Там не будет лишних ушей. РЕЙ!!! МАТЬ ТВОЮ!!! Я что тебе сказал⁈

Во мраке промелькнуло два ярко-красных огонька, а затем послышался отдаляющийся топот солдатских сапог.

— Дети — это чудо. — усмехнулся Фейм.

— Не то слово… — обречённо вздохнул Эр: — Старший уже во всю осваивает «Домнию». А эта… Мы с Ребеккой весь мир к её ногам. А она… Бегает с этими чумазыми оборванцами, да норовит учинить очередной теракт. Повесил на время блокирующий талисман, чтобы она не покидала крепость… Вот и ищет жертву для своих отвратительных игр. Избаловали мы её. Вот теперь и хохлится… Думали, что станет очередной демонической принцессой. А она…

— Может быть, ещё исправится?

— Двадцать лет ребятёнку. А в голове вместо мозга — кисель.

— Вспомни себя в двадцать лет.

— Я был солдатом на Девала-Ане. Сражался против заразы Потопа с лучшими воинами Вселенной! Коммандер Чиф лично тренировал меня.

— Ладно. Плохой пример. А Ребекка?

— Состояла в банде головорезов на одной из Земель. Была лучшим стрелком! Пока на неё не приземлился, какой-то кибернетизированный урод, весом в двести килограмм…

— Точно. Зря спросил.

— Нет-нет. Это давно было. Так что, не суть.

Друзья зашли в огромный зал, стены которого были украшены светящимися пентаграммами.

— Знакомые символы… — задумчиво произнёс Фейм: — Только, не могу вспомнить, где их раньше видел?

— Подарок от Бласковица. Он помог мне с одним… уродцем, который возомнил себя истинным королём Изнанки. Легендарная была битва…

— У тебя, что не воспоминание — то легендарная битва. — усмехнулся агент.

— Ну, ты спросил — я ответил. — Эр уселся во главе стола и вопросительно посмотрел на Фейма: — С человеческой едой у нас тут проблемы. Потому, могу предложить только спирт.

— Нет. Спасибо. Мне ещё лететь обратно на Абсолют.

— Как скажешь. Так… Зачем пришёл, друг?

— Я тут узнал про один интересный момент. Помнишь, ты говорил мне, что как-то видел подобное существо?

— Ультимата? Да. Видел. На одной из планет-инкубаторов, когда искал следы Лай-Лабэ. Только… То существо было страшнее. Под два метра. С усами… И глаза светились фиолетовым. Он называл себя Павлом.

— Ага. Так вот, выяснилось, что я — не один.

— Ну, так… Разве я тебе сейчас не тоже самое сказал?

— Нет-нет. Я к тому, что по всей Мультивселенной сейчас раскидано ещё чёрт знает сколько Глэйтронов Артстаресов.

— Твой конченый батя наклепал клонов?

— Хуже. Мой конченый батя все мозги мне прожужжал, что Гиперсвет ещё не изучен. И что им нельзя пользоваться!

— Кхм… Эрос воспользовался Гиперсветом больше десяти лет назад. И, что? Его новая форма стала намного адекватнее и добрее.

— Господи… Ты тоже знаешь про Коуча?

— А кто ж про него не знает? Парень живёт на планете с несколькими миллиардами кошкодевочек и в ус не дует. Ходит слух, что у него сейчас несколько таких планет! Это ли не счастье⁈

— Эр… Иногда мне кажется, что ты до сих пор подросток.

— Молодость, она ведь что? Правильно! Состояние души. Моя трейсерская душа ещё молода!

— Как скажешь. Но я сейчас хотел сказать про другое. Дело в том, что Коуч — не единственный, кто путешествовал во времени через Гиперсвет.

— М-м-м… И кто же посмел нарушить главную заповедь Сената?

— Мегард.

— И почему я не удивлён…

— Эр, ситуация критическая! Мегард настолько сошёл с ума, что прыгал в прошлое каждый раз, как только убивал меня. Ну… в смысле — Глэйтронов.

— Боже… — глаза демона раскрылись от ужаса: — Если я правильно помню, то каждое новое ответвление берёт энергию из… уже существующей Вселенной, тем самым — уничтожая её и всё, что находится внутри. Так?

— Верно!

— И сколько раз Мегард успел прыгнуть?

— Никто точно не знает. Но явно не десять… И даже не двадцать.

— То есть, Мультивселенная разрушается из-за старого маразматика?

— Представь себе. Я был там, Эр. Был на Абсолюте из последней петли. Видел последнего Глэйтрона. Они собрали армию и хотят остановить бесчинства Мегарда. Но… это не армия, а отряд самоубийц!

— И ты, конечно же, их осуждаешь?

— Нет, но…

— Я слышу тон твоего голоса. Они в отчаянии, Фейм! Узнай я о таком, то тоже собирал бы все доступные силы. Но… что именно ты хочешь от меня?

— Мне нужна помощь твои головорезов.

— Ох… — Эр тяжко вздохнул и опустил взгляд: — Ты пойми меня правильно, Фейм. Я понимаю всё. И я готов пойти с вами в бой… Но если меня не станет — то хрупкое равновесие, которое я создал… Они быстро изберут нового Царя Тьмы. А затем вырвутся на свободу.

— Так, возьми их с собой. Они же мечтают о хорошей драке!

— Одно дело — драться с гуминитами, друг мой. Другое — с такими, как ты. Без мотивации они и пальцем не пошевелят. Никто не будет рисковать шкурой за просто так. А глобальные проблемы их не интересуют. Рушится Мультивселенная? Ну и пускай. Их же это не касается.

— Я дам вам две экзопланеты.

— Что⁈ — Эр с ужасом посмотрел на Фейма: — Ты же понимаешь, что на экзопланете ксеноферы становятся практически неуязвимыми к гуминитскому оружию. Там даже нейтронная бомба не поможет! Если меня не станет… Они начнут неконтролируемую экспансию. Твои друзья уверены, что хотят пойти на такой шаг?

— Во-первых, у них нет выбора. А во-вторых, мы установим патруль.

— Патруль для двух планет? Да… Я был прав. Это самое настоящие отчаяние. Глубочайшее… Жуткое. Сравнимое с безысходностью.

— Я, конечно, уважаю твою любовь к философии… Но мне нужен ответ. Эр… Без вас мы точно не сдюжим.

— Что ж… Я созываю Тёмный совет.

Бриарий — один из редчайших металлов во Вселенной. Зачастую он использовался в военных или строительных целях. Но я слышал, что некоторые особо высокоразвитые расы в Галактике научились применять его в ядерной энергетике. Правда, каким образом мне было не известно.

Так вот, прибыв на «Искру», мы с Каем и Ириской первым делом отправились к очередной уникальной находке на заводе.

— Не предприятие, а «Хранилище Тринадцать» какое-то… — вздохнула горничная.

— Кай, а ты точно не помнишь этого при постройке завода?

— Точно! Меня, конечно, не было пару недель. Но эти уровни закладывались при мне. И отстраивались тоже!

— Ладно… Сейчас разберёмся.

Спустившись на последний ярус заводских подземелий, мы тут же встретились с большим отрядом бычков, ряженных в защитные костюмы и Николаем Константиновичем в оранжевом прикиде Человека-Кометы.

— Вам не опасно здесь находиться? — поинтересовался я у местного супера.

— Я своими руками людей выносил из Чернобыльской АЭС в восемьдесят шестом. Проверено! Радиация на меня не влияет. — с улыбкой ответил Гром-Мастер.

— Чудно. — я быстро надел ОЗК последнего поколения. Кай и Ириска последовали моему примеру.

Пройдя через защитный шлюз, мы оказались в узком коридоре, где стены состояли из чистого бриария. И откуда у местного массовика-затейника столько редкого инопланетного материла? Но что меня больше заинтересовало — так это то, что все стены были исписаны символами Ультиматов.

— Вход только для обладателей своей крови? — перевёл я: — Что за бессмыслица?

— Не знаю. — пожав плечами, ответил Кай: — Но вот дырка. Только не понятно — для пальца, или для руки?

— Так… — я вспомнил, как Боррей обожал всех путать своими письмами. Обладатель своей крови? Как, вообще, у кого-то может быть не своя кровь? Или же…

Меня осенило!

Подойдя к дырке, я вытащил руку из защитного костюма, и несмотря на протестующую Ириску, пропихнул внутрь. Символы тут же вспыхнули ярко-оранжевым огнём, а передо мной раскрылся довольно широкий проход.

Счётчик Гейгера мгновенно заткнулся.

— О… Заражение прекратилось… — удивился Кай: — Фёдор, да ты гений!

— Ага. — я указал на голову: — Своя кровь. Осокины же потомки первого божества.

— Точно… Своя кровь для Ультиматов. Я тупой. — обречённо вздохнул старый пилот.

— Да, ничего страшного. Я тоже не сразу допёр. — аккуратно заглянув в открывшийся проход, я увидел зал с кучей повторяющихся символов Ультиматов, которые гласили: «Для последнего сына».

— Привет. — возле меня появилась проекция Боррея и хитро улыбнулась: — Испугался?

— Я уже привык… — отрицательно покачав головой, выдохнул я и скинул ОЗК: — Что за жесть тут творится?

— Время пришло!

— Время чего?

— Того, чтобы посвятить тебя в план, брат.

— Дай угадаю… Ты хочешь рассказать мне, что Мегард запустил очередную временную петлю?

— А? — проекция замерла и покрылась помехами.

— Всё в порядке, брат. Мы в курсе! Твоя первая проекция у Трона мне обо всём рассказала.

— Прекрасно! — Боррей тут же отмер и с облегчением выдохнул: — Что ж, в таком случае — я хочу вручить тебе свой последний подарок. Биврёст — вне всяких сомнений, очень полезная штука для внезапного появления твоей армии. Но ты же не думал, что я отправлю младшего братишку на верную гибель?

С этими словами Ультимат щёлкнул пальцами, и в полу распахнулось отверстие, из которого выплыл золотой доспех стражи Мегарда.

— Да ну? — я был слегка поражён: — То есть, всё это время тут был спрятан заряженный доспех «Золотого Легиона»⁈

— Конечно. Я же говорил тебе, что завод тут построили не зря. Я же так долго ждал тебя! Мальчонку, конечно, жаль. Но он сам выбрал путь.

— Погоди, разве не Мегард наслал на него видения через Жрицу?

— Я чуть-чуть подкорректировал. Насколько это было возможно. — хитро улыбнулся Боррей: — Но этот рояль должен был дождаться своего часа! Зная, как ты любишь торопиться… Пришлось всё просчитать, чтобы костюм дал о себе знать ровно тогда, когда ты будешь готов направить свою армию.

— Очередная многоходовочка?

— Я знал, что братишке понадобится помощь. Усилитель «Убийцы Богов». Подзарядка от света ближайшей звезды. И ещё огромное количество различных приспособлений для убийства старого ублюдка.

— Благодарю. — я внимательно осмотрел золотые доспехи: — Обалдеть! Нет, Боррей. Ты красавчик.

— Знаю. Потому и планировал. Жаль, конечно, что не получилось лично. Но я сам виноват, что умер. Кстати, про хранение данных можешь не волноваться! Моя проекция поддерживается доспехами. Как только вытащишь — я навсегда исчезну. Но это исключительно ради безопасности! Люди обожают всё неверно интерпретировать…

— Ништяк! Что ж, ещё раз большое спасибо за «рояль».

— Всегда пожалуйста! Смотри, не опозорь нас. Я в тебя верю, брат.

— Угу… — с этими словами я вытащил доспех и ещё раз взглянул на его идеальную золотую поверхность.

— А⁈ — Ириска с ужасом схватилась за голову: — Ты что натворил⁈

— Чего?

— Он же навсегда отключился!!!

— Ну, да. А что?

— Это же твой брат!!!

— Проекция брата. И к тому же — ничего он не отключился. Просто сидит сейчас на одном из миллиардов миров и сычует в тёмном уголке. Что я, своего брата не знаю? — усмехнулся я и понёс тяжеленный доспех в сторону выхода.

— То есть, из-за кота, которого знаешь полгода — у тебя чуть ли не депрессия. А единственное, что осталось от родного брата — чик, и до свиданья? Ох… — тяжко вздохнула Ириска: — Видимо, мне не суждено понять твою утончённую натуру.

Последняя ночь дома.

Сказать честно — я ненавижу прощания… Все эти слёзы, сопли, драма, трагедия. Это последнее, что хотелось видеть от своих близких в последний раз. Конечно, пришлось извернуться и сказать, что ничего страшного в этой операции нет. И что девчата, скорее всего, даже и видеть меня после всего этого не захотят.

Однако…

— Ну, и что теперь? — Гризли смотрела на меня с непониманием: — Ужас-ужас, кошмар-кошмар… Дядя Фёдор — инопланетянин. Да, за Сему обидно. Я согласна. И даже… могу понять его. Но я познакомилась с тобой после. Поэтому… могу лишь в ответку сказать: ужас-ужас! Я мутант. Хочешь руку в измельчитесь древесины запущу? Как в «Тайнах Смоллвиля»!

— Воздержусь от подобного зрелища. Ну, а ты? — я обратился к Иришке.

— Я тоже тебя не знала… Да, шокирует. Да, немного не по себе… Но ты же, по сути, ничего плохого для этого мира не сделал. А то, что Тени умеют вселяться в человеческие тела… Ну, я где-то читала про такую теорию. А так — у тебя две руки, две ноги. Очень милая моська. По сути, ты мало чем отличаешься от людей. Поэтому… я не разочарована. И уж точно не собираюсь в слезах убегать.

— Он так поступил, потому что я разбил ему сердце! Так что, давай не будем над этим шутить. Идёт?

— Идёт.

— И наш последний претендент на побег. — я взглянул на Монро.

— Вы мои рога видели? Я сама — чёрт знает, что. Возможно, мои предки сами были инопланетянами. Человеческий род же нас из-за этого ненавидит, верно? — пожав плечами, ответила барашка: — Вы богатый, добрый, заботливый и прекрасно относитесь к филинидам. И единственное, в чём я разочарована, так это в том, что все эти конкурентки остались… Я так надеялась, что они сбегут в ужасе, а я останусь утешать ваше одинокое Теневое сердечко бога войны…

— Не дождёшься! — фыркнула Гризли: — Бог войны это или нет — неважно. Главное, что он всегда будет для нас Дядей Фёдором, который сражается за человечество. Этого ли недостаточно?

— Во-во. — кивнула залетевшая на кухню Голубика: — А я-то сразу знала всю правду. И уже… Хе-хе-хе… Знакома с его отцом!

— Ах ты сучка криптонитовая! — недовольно отозвалась Иришка, накручивая один из пушистых хвостиков на палец: — И ничего не сказала? Я, может, тоже хочу познакомиться с отцом Дяди Фёдора!

— Поверьте, девочки — там знакомиться не надо. К тому же, мы завтра от него избавимся.

— И всё-таки… Ты уверен, что это безопасно? — слегка взволнованно спросила Виктория.

Девчонки тоже резко замолчали и внимательно посмотрели на меня.

— Уверен. — солгал я: — Вообще, не стоит переживать! Джеймс Бонд собрал непобедимую армию демонов. К тому же, я нашёл божественную броню. А Спартак и Голубика будут страховать меня. Волноваться не о чем.

— Это радует. — Гризли резко подошла и крепко стиснула меня.

— Эй!!! Что за наглость⁈ — возмутилась Иришка и тоже набросилась на меня. В итоге, и остальные не стали сдерживаться.

И почему все самые прекрасные эмоции испытываются в самый последний момент? Почему, когда я впервые почувствовал облегчение от того, что теперь все мои родные знают правду — мне нужно срочно уходить?

Как же обидно… Кажется, теперь я понимал, о чём твердил Глэй, когда наезжал на Джеймса Бонда. Они успели насладиться этим. А я… Чёртов последний защитник Мультивселенной. И мой эгоизм может стоить очень и очень дорого для всех нас.

После совместного ужина, который я обязательно запомню до конца жизни (благо, что до него осталось не так уж и долго) мне захотелось совсем ненадолго прилечь.

Просто посмотреть в потолок…

И нет, я остался в гостиной. Не хочу уходить далеко от этого семейного тепла и аромата домашнего уюта. Конечно, для полного счастья очень не хватало Семёна… Но пушистый пройдоха точно не простит меня.

— Тебе, может, свет оставить? — поинтересовалась Ириска, когда домыла посуду.

— Нет. Я полежу в темноте.

— Хорошо… — горничная сделала несколько шагов в сторону лестницы, а затем обернулась: — С тобой же всё точно будет хорошо? Это не очередная ложь, чтобы нас не расстраивать?

— Точно.

— Просто… Ты никогда раньше не оставался в гостиной.

— Всё ещё переживаю из-за Семёна. Одно радует — Беллз сообщила, что проклятие снято и передала благодарность.

— Мне кажется, потом Артову тоже придется встретиться с Клаусом. Вряд ли Беллз захочет жить после Семёна.

— Тут гадать не буду. — ответил я и перевернулся на бок: — Мне главное, чтобы всё у них было хорошо.

— Надеюсь, что будет. Семён сильный. Пережил уже не одного хозяина. Справится.

— Ага… — я взглянул на камин: — Слушай! Я знаешь, что подумал?

— Да-да? — Ириска тут же подошла к дивану и замотыляла хвостом: — Чего желаешь?

— Разожги для меня камин. Мне очень нравится, как потрескивают дрова.

— Не вопрос! — горничная загрузила поленья и подожгла их.

Спустя некоторое время камин разгорелся.

— Красиво… Спасибо.

— Всегда пожалуйста. — Ириска чмокнула меня в лоб, а затем удалилась в свою спальню.

Хорошее завершение вечера. Уйдем с Голубикой пораньше, чтобы не было всей этой «прощальной процедуры». Хочу запомнить их лица именно такими.

Спокойными. И счастливыми.

Только я закрыл глаза, как на лестнице послышался скрип. В гостиную на цыпочках зашла Иришка в клетчатых гольфиках, полупрозрачной рубашке и своих любимых детских трусиках.

— Спишь? — тихо спросила она.

— Нет.

— А чего не спишь?

— Потому что девушка в прозрачной одежде ходит возле меня.

— Ты сам разрешил носить мне всё, что захочу!

— А я разве сказал, что мне не нравится твой наряд?

— Ну… — Иришка смущённо отвела взгляд: — Это…

— Что такое?

— Мне приснился кошмар. Не могу уснуть.

— Ох… — я лишь обречённо вздохнул: — Ложись на диван. Но учти! Мне очень рано вставать.

— Да-да… Я помню. Оп! — словно кошка, охотница свернулась калачиком у меня в ногах, а затем накрылась одеялом с головой: — Ты тёплый.

— Это из-за камина.

— Угу…

Только я хотел закрыть глаза, как лестница вновь скрипнула.

— Спишь? — в гостиную на цыпочках проникла Гризли, одетая в полупрозрачное кружевное неглиже цвета нежного персика.

— Нет.

— А чего не спишь?

— Девушка в неглиже ходит вокруг меня.

— М-м-м… Я к тому что, может быть мы с тобой… ТАК! СТОП! — Гризли подошла к дивану и заглянула под одеяло: — Это кто тут пристроился к сладкой дворянской попоньке⁈

— Мне приснился кошмар! А с Дядей Фёдором, как-то спокойнее… — недовольно отозвалась Иришка: — И, вообще, чего тут вывалила свои буферищи⁈ Разоделась в сеточку… Выглядишь, как колбаса-вязанка! Комсомолка-толстушка.

— Я же тебе сейчас все хвосты поотдеру.

— Кшы-ы-ы-ы! Это моя дворянская попонька на этот вечер!

— Делиться надо. В большой-то семье… — с этими словами Гризли тоже свернулась калачиком в районе моих ног, а негодующую охотницу заботливо прижала к себе, после чего накрылась одеялом. Прекрасно… Мне реально становилось жарковато.

И вновь скрипнула лестница. Да, твою ж мать… Сколько можно⁈

— Спишь? — в гостиную, завернутая в одно полотенце, зашла Монро.

— Нет.

— А чего не спишь?

— Ты издеваешься⁈ Ты себя в зеркало видела⁈

— Даже так? Я и раньше ловила на себе твои похотливые взгляды. Решила, что тебе тяжело. Я же такая неприступная и холодная… В общем, не сдерживайся, Дядя Фёдор! Свежая баранина в твоем полном распоряжении. Верти меня, как хочешь! Целуй во все места… — с этими словами барашка сбросила полотенце.

Да. Фигурка у неё очень привлекательная. С этим даже спорить не буду. Но, как же не вовремя…

— ДЯДЯ ФЁДОР!!! — возмутилась Гризли, выпрыгнув из-под одеяла: — То есть, как мы тут с Иришкой — так «грузчик на мешках спит». А как эта голая медсестричка с рогами явилась, так «стойка смирно»⁈ Ох, ёмушки-воробушки… Зайка, ты же Афродита! Но вот это жёлтое пушистое сердечко снизу — явно лишнее. Мы не в восьмидесятых! Сейчас же лазерное удаление есть… Заботься о своей гигиене.

— Я экономлю. — вздохнула Монро: — Зарплата хорошая, но надо помогать родителям.

— Господи! — Иришка села и прикрыла глаза: — Овечий разврат во всей красе! Кстати, Вик, а ты заметила, как отблески пламени из камина играют на её изгибах? Нет, это серьёзный конкурент. И плевать, что она овца.

— Так, а я не поняла! — на лестницу вышла Ириска в боевом чёрном кружеве: — Вы чего тут устроили⁈

— Всё не так!!! — Иришка попыталась прикрыть скромные прелести, просвечивающие сквозь рубашку: — Просто… Дяде Фёдору кошмар приснился! А мы его успокаиваем.

— Кто ж так успокаивает… Кулёмы! — горничная пошла в бой: — Сейчас я вам покажу!

— Леди. — спокойно произнёс я: — Увы, вынужден вас огорчить. Но никто никого успокаивать не будет! Вы для меня просто друзья. И я не испытываю к вам сексуального влечения…

— Угу. Ты это свой Эйфелевой башне в штанах скажи. — хихикнула Гризли.

— Он просто возмущён, что ему не дают поспать.

— Или возмущён, потому что не дают… — усмехнулась Монро.

— Так! Отставить оргию! — к нам прилетела Голубика с планшетом: — Смотрите, что я нашла!

— Что там? — поинтересовался я.

— Пускай я и не одобряю бегство мохнатого… Но он сохранил огромный альбом фотографий после пробуждения Дяди Фёдора! Давайте посмотри?

— Хорошая идея! — согласился я: — Ириска! Включай телевизор.