Пермский Губернский. Финал (СИ)

Пролог

Темнота. Холод, пробирающий до самых костей. И сигаретный дым. Вязкий… Тяжелый. Губительный.

И куда судьба занесла на этот раз?..

— Ты слишком далеко зашёл. — произнёс строгий мужской голос. Лампочка зажглась, ударив по глазам холодным белым светом.

Промышленная морозилка? Серьёзно? Да ещё и вся насквозь прокуренная… Ощущение, словно здесь обосновалась гвардия смарглов — воинственной расы крысолюдов, которые ещё с пелёнок курили всё, что можно поджечь.

— Глумиться не стану. Честно, мне очень импонирует твой подход. — высокий статный мужчина в тёмно-синем мундире подошёл вплотную к связанному Глэйтрону: — Расскажешь сам, кто ты, и зачем пришёл? Или мне стоит тебе помочь?

— Глэйтрон Артстарес. Бог войны… И сын Великого Всебога.

Лицо высокого мужчины тут же изменилось. Теперь на нём было искренне удивление и даже немного смятения.

— Откуда тебе известно это имя?

— Так меня зовут. — пожав плечами, ответил связанный Глэй: — И судя по сигнатуре — тебя тоже.

— Ха-ха… Старик решил пошутить надо мной? Интересно… Когда это Мегард успел так обнищать?

— Нет… Ты не понимаешь, Павел. Мы с тобой — одно и тоже. Но из разного времени.

— Как такое возможно?

— Очень просто. Мегард запустил временную петлю. Он повторяет свой сценарий из раза в раз. Но Глэйтрон всё никак не получается.

— Ты знаешь, кто я здесь? — глаза Павла вспыхнули ярко-фиолетовым огнём.

— Не надо агрессии, брат. Неужели твой Определитель ничего не чувствует?

— Он отключился сразу, как я попал в этот мир…

— Хм… А вот этого я не предвидел. В любом случае — я чувствую заряженные частицы. А значит, ты без особых проблем можешь расщепить меня на атомы. Если я, конечно, дам тебе повод. Но поверь мне на слово — повода не будет! Я здесь не из-за тебя… Но побеседовать был бы не против.

— Неужели? — глаза Павла тут же потухли: — Ты рухнул с неба, словно снег на голову. И ладно, я готов простить тебе уничтоженную лесополосу с голубыми елями. Но то, что ты незамеченным прошёл через мою охрану… Вот это меня действительно напрягает.

— Ультиматы и не такое могут. Тебе ли не знать?

— Как догадался про алгоритм внутренней ловушки?

— Меня этому обучил Эррарат. Кенски. Его убил Мегард.

— После того, как я закончил обучение… — Павел явно был шокирован и отошёл на два шага назад: — Невероятно! Так это правда…

— Представь себе! Но скажу честно… Висеть так — мне не нравится. Всё же, у меня практически человеческое тело.

— Нет. Это нечто напоминающее биокорп. Одна моя подруга промышляла такими штуками…

— И тем не менее — это неприятно. Тем более, если учитывать здешнюю температуру.

— Бог войны… — словно игнорируя жалобы Глэя, продолжил Павел: — Знаешь, иногда мне очень хочется убить старого себя.

— Да-да-да… Мы все через это проходим. Я про Глэйтронов.

— Хм-м… — Павел вытащил металлическую дубинку и ткнул Глэя в живот, отчего Ультимат начал раскачиваться, словно маятник в старых часах: — Уж не знаю, что именно тебя привело сюда… Но пока что, всё это выглядит очень странно.

— Я ищу Акулку. Свою.

— Лэмия? — лицо Императора вновь изменилось. Теперь оно изображало едва заметную нотку боли: — Почему именно здесь?

— Если ты внимательно осмотрел корабль, то у меня есть радар. Её сигнатура привела меня…

— Нет здесь Акулок. Не моей… Не твоей. Только я.

— Но ты явно видел её!

— Давно. Твой радар ошибся на двести лет.

— Она погибла?

— Нет. Сказала, что не намерена сидеть сложа руки. Договорилась с моей подругой Юфемией и пропала… Я так и не понял, куда.

— Твоя подруга… Неужели она ничего не сказала⁈

— Нет. Она погибла несколько месяцев назад, когда пыталась спасти своего крестного… Вернее — совершила неконтролируемый прыжок. Да я и сам узнал только недавно. Всё это время думал, что Лэмия тоже совершила неконтролируемый прыжок.

— Она не настолько глупа.

— Дело не в глупости. — Павел дёрнул за цепь, и Глэйтрон рухнул на холодный пол: — Ты не видел её тогда. Это отчаяние можно было почувствовать и без Определителя.

— Ух… — Ультимат потёр затёкшие руки: — Что именно Лэмия хотела?

— Как я понял — добраться до Мегарда. Я не понимал, почему… Но видимо, она знала больше меня.

— Как и все остальные Лэмии. Так уж исторически сложилось. Не поможешь?

— Давай. — Павел поднял Глэя, словно пушинку и поставил на ноги: — Ты сказал, что Мегард так и не смог создать идеального Глэйтрона… Что ты имеешь в виду?

— То, что Мегард искренне верит, что сможет создать своего идеального Глэйтрона, который продолжит экспансию Галактики. Но проблема не в этом. Понимаешь, каждая новая петля — повторение уже пройденного, но в новом измерении. И с каждым новым витком — создаётся ответвление в Мультивселенной. Но как ты сам знаешь — энергия для создания ответвления берётся из рандомной уже существующей Вселенной. Видимо, Лэмия хочет это остановить.

— А ты не хочешь?

— Хех… Я уже пытался. Причём — неоднократно. Нужна энергия и союзники. Много союзников… Сам понимаешь, Ультиматов так просто не убить. Мы же созданы по типу Миротворцев. А с ресурсами… Увы, у меня всегда беда. Вот и бродяжничаю в поисках своего единственного родственника.

— Скажи… — Павел внимательно посмотрел на сородича: — Наша история… Она идентична?

— До второй смерти. Когда Мегард перезапускает петлю — мы отправляемся в свободное плавание.

— Ты видел свой первый мир?

— Видел. И самое главное — я видел, как он был уничтожен…

— И что потом? Как ты это пережил?

— Осел на одном из Абсолютов…

— И судя по тому, что ты здесь… ничего хорошего не вышло?

— Для нас — бессмертие скорее проклятие, нежели дар. Люди… такие прекрасные в своей искренности. Я… сломался.

— Да. Сломался. — кивнул Император и тяжко вздохнул: — А что насчёт «Двери»?

— Нет… Я уже прошёл через это.

— Выходит, каждого из нас ждёт испытание «Дверью»?

— Думаю, что да…

— А если, кто-то сорвётся?

— Но мы же не сорвались.

— А сколько ещё Глэйтронов по всей Мультивселенной?

— Сложно сказать… Но на моём пути — ты уже одиннадцатый.

— И как? Мы духовные близнецы?

— Скорее — немного похожи друг на друга из-за воспитания. А так… очень разные.

— Прекрасно. — обречённо вздохнул Павел: — Выходит, один из нас может всё испортить…

— Выходит, что так. Знаешь, я пытался донести своим собратьям, что привыкать к новой семье нельзя.

— Неужели, хоть кто-то отказался?

— Нет. А ты сам бы отказался?

— Я уже всё это пережил… И теперь, ищу выход в другом. Пойдём! Думаю, нам есть о чём поговорить…

Темнота резко поглотила сознание Глэя. Он открыл глаза и поднялся на кровати.

Это был всего лишь сон… Или же очередное напоминание об огромной ответственности перед всей Мультивселенной.

Из коридора послышалось шуршание. Тихо выглянув, Глэй увидел Викторию и Фёдора, которые очень осторожно пытались разойтись по своим комнатам.

Пахло юностью… И очень необдуманными поступками.

Но Павел был прав. Никто не отказывался… А значит, Фёдора ждёт точно такое же испытание «Дверью».

Печально, но он сам выбрал свой путь.

«Подгон» от Ларионова пришёл к семи утра по местному времени. Сонно зевая, я стоял во дворе с дымящейся кружкой кофе. Стоило ли говорить о том, что мне не дали выспаться?

Как только Гризли заметила, что моё тело стало в разы крепче и сильнее — начался настоящий ужас… Не то, чтобы мне это не нравилось. Просто, с каждым разом Виктория удивляла меня всё больше и больше, превращаясь в настоящего возбужденного медведя.

Одно радует — сейчас я практически не уязвим для всего земного оружия. И даже для кулаков Гризли…

Но к великому сожалению, этого было слишком мало для сражения с Ультиматами.

— Ответственность — непомерная тяжесть, которую обязана нести на своих крепких плечах вся мужская половина населения Абсолюта. — сонно зевнув, ко мне подошёл Глэйтрон.

— Он сам виноват, что не уследил за женой и сыном.

— Ну… Иногда ты слишком доверяешь своим близким.

— На что это ты намекаешь? — я с подозрением посмотрел на тёзку.

— На то, что доверие может ослепить. — Ультимат взглядом указал на прихрамывающего кота, который обошёл эвакуатор и рухнул возле меня:

— С добрым утром, мужчины… Как дела?

— Выгружаем «подгон» от Ларионова.

— «Зонда»? — удивился сгусток меховой тьмы: — И на кой-чёрт нам этот раритет?

— Ларионов утверждал, что сейчас эта машина стоит очень дорого.

— Ну… — сгусток меховой тьмы поднялся и внимательно осмотрел суперкар: — Пахнет древностью. Хотя, постой… Это ещё что такое? — кот лапкой указал на надпись «Zonda R».

— Понятия не имею. Я не шарю за продукцию «Пагани».

— Это же знаменитая «Зонда Р»! Таких всего пятнадцать по всему миру! Если повезёт, то получится выручить за неё восемьсот… Нет, практически девятьсот тысяч!

— Учитывая то, что Грине прострелили задницу… Ларионов должен был отдать ещё три таких.

— Но, справедливости ради — он оплатит ремонт всех повреждённых машин, а так же выплатит компенсацию через Имперский суд. Так что, как «бонус сверху» — вполне себе пойдёт. — заключил кот и прыгнул на капот дорогущего автомобиля: — Трековая версия! В ней дури — закачаешься! Вот бы проехаться на ней у нас на заводе…

— Проедься. Тебе никто не запрещает.

— Нет, брат… Я сам себе запрещаю. Если разобью, то буду отрабатывать ещё пятьсот лет! Не меньше.

— Почему же? Я успел убедиться, что ты прекрасный водитель. К тому же, отдельный накопительный счёт я тебе уже завёл. Он активируется сразу, как ты обратишься в банк. Работает по всему миру. А с учётом нынешнего курса — если ты вдруг переедешь в Европу, то станешь ещё богаче. Плюс — тебе будут капать проценты от «Искры».

— Не всё в этом мире можно купить за деньги. — загадочно произнёс Глэйтрон и неторопливо направился в дом.

Да, не всё. Спасибо за напоминание, сородич из другого времени…

— Погоди… Зачем мне деньги сейчас? — удивился кот, провожая взглядом эвакуатор: — Я же ещё не отслужил.

— Ну, вдруг ты захочешь закончить службу прямо сейчас?

— Ха! Очень смешно… Да, и с чего бы мне хотеть закончить службу на единственного родного мне человека? — сгусток меховой тьмы с подозрением посмотрел на меня и наклонил голову: — Меня могут определить, к кому угодно! И я, как фамильяр — буду обязан выполнять приказы. Убивать, нянчиться с детьми, ублажать хозяев всякими непотребствами…

— То есть, нянчиться с детьми для тебя — на одном уровне с убийствами и непотребствами?

— Ну, как сказать? Вот, к примеру — ты был хорошим ребёнком. Пускай всю «грязную» работу зачастую делала твоя мама или Ириска, когда приходила помогать. Но тем не менее… От тебя практически не было шума. А когда ты вырос — мы почти сразу скорешились. Но вот другие дети… Не знаю. Они прекрасны, когда чужие и на расстоянии, как мне кажется.

— Ты же старик! Разве тебе совсем не хочется завести семью?

— Хочется, но… Честно скажу — я пока всерьёз не задумывался об этом. Знаешь, находит иногда. Но… потом быстро отпускает. Я уже смирился с тем, что я кот.

— Разве Беллз не доказывает тебе обратное?

— Беллз — это Беллз. Я чувствую вину перед ней. Поэтому и продолжаю ходить.

— А мне кажется, что ты просто очень любишь её в физическом плане.

— Она наглая! Слишком много себе позволяет… Мне не нравятся такие женщины! Женщина должна быть слабенькой и податливой. А эта… Эмансипация головного мозга. Ненавижу сильных и уверенных в себе дам.

— Но если бы тебе было плохо, ты бы нашёл способ не ходить.

— Мы говорим о разном. Беллз… с ней весело. Но весело до поры до времени. О создании пары я не думаю. Да и к тому же — нельзя войти в одну реку дважды.

— Но в первый же раз ты её выбрал. Почему?

— Она была другой, брат. — с грустью вздохнул кот: — Совсем другой… Нежной, светлой, милой. И главное — лёгкой. И эта лёгкость манила меня, как мотылька на свет.

— И что же случилось потом?

— Я случился… Я испортил её. Сделал подозрительной. Жестокой. И главное… Я сделал её сильной.

— Вот и бери ответственность.

— Не хочу!

— Ты в ответе за тех, кого сделал сильными.

— Жена-горничная! Вот мой выбор. Чтобы сидела дома. Варила борщи. И слова поперёк моего не говорила! А ещё была шлюхой в постели со мной. Вот.

— Губозакатывательную машинку тебе не подарить? — с усмешкой спросил я: — Честно, у меня ощущение, словно ты живёшь в фантазии. Ну, или не в своей эпохе. Девочки сейчас все сильные. И самостоятельные. Так что, Беллз, как мне кажется — идеальный вариант.

— А ты за меня не говори.

— И не говорю. Просто выражаю мнение.

— Кхе… Ловко ты меня с темы про банк сбил! А я сперва и не понял…

— Да ничего я не сбивал. Просто сообщил, что у тебя есть счёт, который работает по всему миру. И он доступен для тебя всегда. Чтобы не случилось.

— Я не собираюсь уходить. — кот недовольно хлопнул пушистым хвостом, подняв облако снежинок: — Ты мой брат! И я чувствую, что всё, что мы с тобой делаем — правильно. Ну, кроме гонок… Но тут уже ничего не поделаешь. Ты взрослый парень, потому сам принимаешь решения. Даже если они мне очень сильно не нравятся. И, вообще, с чего весь этот разговор про банк, и что я могу уйти? Я понять не могу!

— Просто предположил. Знаешь же, есть такая игра: «что, если…».

— Что, если? Эх… Не люблю я такие разговоры, Фёдор. Вот твой дед тоже говорил про то, что я останусь с Сашкой. И знаешь, что потом случилось? Он сразился с Человеком-кометой и пропал. Потом Сашка всё говорил, что Кеша, в целом, не плохой человек… Просто к нему нужно найти подход. И потом всё. Погиб. А теперь ты мне говоришь, что открыл мне счёт… И, что я могу уйти. Федь… Я потерянный человек. И практически все, кто был для меня семьей — уже сгнили в могилах. Я устал терять близких. Кроме тебя и Беллз ведь у меня никого не осталось. Понимаешь? Поэтому — молю… — кот с грустью посмотрел на меня: — Хоть ты останься со мной. Ладно?

— Я всегда с тобой, друг.

— Спасибо, брат. — сгусток меховой тьмы запрыгнул ко мне на руки и уткнулся в плечо.

Жалко. Очень жалко. Но рано или поздно правда всплывёт, как бы сильно я не хотел её скрыть…

Летом Заосиново было простой (если так можно выразиться) страусиной фермой. Сюда приезжали семьями, чтобы хорошо провести время. Например — погулять и посмотреть на диковинных для этих краёв животных.

Но зимой…

Мини-зоопарк превращался в самый настоящий стадион! Здесь проводили соревнования по ралли, кольцевые заезды, а так же зимний дрифт.

И нет, животным вся эта движуха не вредила, поскольку на зиму их отвозили в ангар с подогревом.

Сегодня был первый подготовительный день. И я, конечно же, решил всё лично посмотреть.

Морозный воздух, наполняющий лёгкие. Солнце. Чистейшее небо и приличных размеров пруд, на котором активно работало несколько тракторов. Повсюду уже вывешивали флаги со спонсорами, а ребята в ярко-жёлтых жилетах подготавливали площадки для зрителей.

— Домик, значит… — глядя на огромное количество фур, произнёс я: — И почему они не предупредили, что здесь и яблоку будет негде упасть?

— Технически — предупредили. — ответила Гризли, глядя в планшет: — Проблема в том, что Заосиново не предполагалось для такого количества участников и зрителей.

— Ага… Вон, сразу видно, кто местный. — с усмешкой произнёс я, глядя на то, как несколько покалеченных судьбой «Нив» завезло на подкатах старенькие «БМВ» в спортивных ливреях.

— Это самый нижний класс. Их всего десять, так что шансы есть.

— А сколько в «Мировом классе»?

— Семьдесят три… — Виктория как-то очень неуверенно улыбнулась: — Там «Мерседес», «БМВ», «Ауди»… В общем, все представители ралли и кольцевых гонок Европы.

— Для тебя это сюрприз?

— Нет. Просто… волнуюсь.

— Не волнуйся! С нами — лучший пилот Империи.

— А как же ты?

— Справлюсь. И не через такое проходили.

Из громоздких фур то и дело выкатывали машины, полностью скрытые от посторонних глаз тёмно-серыми чехлами. Один из загорелых парнишек из команды «Мерседес» буквально не сводил с меня взгляда. И чего ему надо?

— О-ла! — обнажив идеально белые зубы, произнёс он и с радостной улыбкой подбежал к нам: — Моя говорить по-русски плохо. Но вы же Граф Осокин?

— Он самый. — кивнул я и пожал странному парнишке руку.

— Энцо Мартинез! Пилот команды «Мерседес». Очень приятно познакомиться!

— Взаимно. — я чувствовал от Энцо очень неприятный аромат… Его улыбка. Жесты. Манера речи… Всё отдавало фальшью. Как будто красивый на вид апельсин, но с гнильцой внутри.

— Новости о ваших похождениях дошли и до Великобритании! Поверьте, большая часть нашей команды ждёт не дождётся, когда я… раскатаю вас в порошок. — улыбка тут же исчезла с лица Мартинеза.

— Это угроза? — уточнил я.

— Констатация факта. — хмыкнул Энцо, и вальяжно вернулся к своей фуре.

— Дружелюбие так и прёт. — вздохнула Гризли: — Может, колеса ему сдуем?

— Зачем? Это непрофессионально.

— Наезжать на соперников — тоже непрофессионально!

— Вот, смотри. — я указал на невысокого паренька, который стоял рядом с широким болидом от «Ауди» и так же внимательно смотрел на меня: — Видишь вон того гнома?

— Вижу.

— Это Марк Эндбруг. Один из лучших пилотов Европы. Сперва выступал за родную Норвегию, а затем перешёл в команду «Ауди». Он не подходит. Не угрожает. А лишь наблюдает и анализирует. Знаешь, о чём это говорит?

— О том, что он… умеет анализировать?

— Вика… — я обречённо посмотрел на взволнованную рыжулю: — Это говорит о том, что человек — настоящий профессионал. И вот его на трассе реально стоит опасаться. Энцо — ещё молодой. Это всего лишь третий его сезон. Да, он уже успел завоевать несколько наград… Но всё ещё переживает. Особенно, когда уезжает далеко от дома. Своей выходкой Энцо просто подтвердил моё предположение.

— Блин! Все на вас смотрят…

— Я для них «тёмная лошадка». Но они слышали обо мне из новостей. Вот и переживают. Сейчас нам это только на руку.

— Почему?

— Микуху они знают. Могут спрогнозировать его поведение. Потому их внимание будет сконцентрировано на мне. Они же не знают, что я сел за руль всего пару дней назад.

— И то верно… Но меня очень напрягает факт того, что «техничка» «ВАГ-группы» перекрыла наш домик.

— Это мелочи. Сейчас судья при участниках всё равно распихает всех, как надо. Послезавтра тут будет столпотворение из зрителей. Я уверен, что большинство фур заставят убрать.

— Очень на это надеюсь…

Прогулявшись по техническому парку, мы с Викой сделали несколько интересных замечаний. Большая часть пилотов старалась лишний раз не смотреть в мою сторону. Но вот ребята из «Ситроен» и «Пежо» оказались чрезмерно дружелюбными…

— О! Месье ОсокинЪ! — с ударением на последнюю букву произнесла высокая брюнетка, этакая типичная обитательница вычурных социальных сетей с фотографиями и по совместительству пилот «пыжика» — Эрика Войс. Девушка явно никогда не слышала про личные границы, и под бесшумное рычание Виктории, обняла меня, словно своего парня: — Не думала, что вы будете выступать с нами! Какая прелесть!

— Я всегда хотел возродить «СуперСпорт», потому что это было мечтой моей отца. Ну и про маркетинг не стоит забывать. — улыбнулся я.

— Умно! А это?.. — Эрика вопросительно посмотрела на злющую рыжулю.

— Директор команды.

— Ой, какая прелесть! — брюнетка так же без тени сомнений затискала возмущённую Викторию: — В жестоком мире мужских гонок — девчонки должны держаться вместе! Если нравится Париж — вот моя визитка. Элтон, конечно, хороший менеджер… Но ему шестьдесят. И мне кажется, что он скоро свалит от нас на пенсию.

— Спасибо, но я не планирую переезжать.

— Очень жаль! Но тем не менее — я рада знакомству! — жизнерадостная брюнетка ткнула пальчиком в нос Виктории и была такова.

— У-у-у, сучка!!! — прорычала Гризли, сжав кулаки: — Я бы ей…

— Тише, Виктория! На нас все смотрят.

— Да-да… Я спокойна! К тому же, за драку могут дисквалифицировать. Так что… Я держу себя в руках.

— Умница!

Пилот команды «Ситроен» — Андре Фон Доллен так же был чрезмерно дружелюбен ко мне. Но от Виктории, почему-то, держался в стороне…

А мои новые гоночные пажи в лице Сани и Сереги, уже во всю расставляли палатку. Большая! Чёрная. С яркой символикой завода «Искра». Но одно мне никак не давало покоя…

— Парни, а это зачем? — поинтересовался я, указав на старые ржавые блины от гантели, которыми ребята закладывали низ у стенок палатки.

— Открытая территория, Фёдор Александрович. — ответил Санёк.

— Палатку может сдуть ветром. — пояснил Серега.

— Интересно. А откуда раздобыли столько блинов?

— Брат Сани — бывший качок. У него дома много подобного хлама.

Одно радует — хоть не своровали.

— Что ж, вы молодцы! Продолжайте в том же духе.

— БРАТАН!!! — к нам подбежал взлохмаченный кот: — БЕДА!!!

— Что на этот раз?

— Микуха! Он сейчас ему точно наваляет!

— Твою ж мать…

Мы забежали за центральный домик, где механики и пилоты уже сформировали кружок, а Микуха с Энцо стояли, словно вот-вот сойдутся в кулачном бою. Хотя, какое там? Тут дело пахло приличным мордобоем. Особенно, если учесть, что у нашего пилота в руке был гаечный ключ.

— А мне этот тип сразу не понравился… — вздохнула Виктория.

— Аналогично. — кивнул я и направился в сторону двух потенциальных кандидатов на дисквалификацию.

Сильно сомневаюсь, что Микуху можно вывести из равновесия простым запугиванием. Теперь очень интересно, что же эти двое могли не поделить?