Периметр-312 [СИ]

Во тьме

В детстве Эйрен всегда боялся темноты. Что-то в ней было жуткое, иррациональное, неподвластное его детскому пониманию. Сгустки темноты, словно оживая, складывались в жуткие фигуры, и эти фигуры недобро смотрели на маленького Эйра. Он никогда не любил вглядываться в ночной мрак. Даже ночи в его родном Периметре-224, ночи, наполненные электрическим светом и сиянием разноцветных огней, казались ему слишком жуткими. Но сейчас он понимал: всё, что он видел до того, не было темнотой.

Юкимура удалился, как он выразился, «на охоту», пообещав как можно скорее вернуться, но Эйрен предпочитал не думать о том, какие опасности мальчишка может повстречать. Легче не представлять себе никаких ужасов: в конце концов, чем активнее думаешь о том, что со знакомым человеком что-то может случиться, тем становится страшнее. Эйрен пытался сделать вид, что не беспокоится, вот только дёргающийся уголок рта выдавал его беспокойство.

Чем темнее становилось, тем сильнее оживали в душе давние детские страхи. По спине бежали мурашки, и то и дело юношу бросало в дрожь. Прежде, оказавшись в темноте, он всегда мог включить свет. Здесь света не было ни в каком виде: нигде не жгли костров, не зажигали свечей. Видимо, обитатели лагеря боялись привлечь мутантов запахом дыма.

Каждое место имеет свой особенный запах, не сравнимый ни с каким другим. Эйрен помнил, что в его родном доме всегда пахло чрезмерно свежим воздухом: мама, боясь за здоровье своего малыша, поставила в каждой комнате по очистителю воздуха. Улицы Периметра-224 пахли бензином и множеством других, менее ярких запахов: ароматом еды, доносящимся из кафе и ресторанов, духами, сладковатым цветочным запахом из ближайшей оранжереи. Даже в ночной темноте можно было закрыть глаза, вдохнуть этот запах и успокоиться, поняв: ты дома, тебе ничего не грозит.

Но здесь, в Периметре-312, ветер не нёс никаких знакомых запахов. Это место насквозь пропахло потом, грязью, пылью и кровью. Последний запах ощущался особенно остро. Металлический аромат врезался в ноздри, вызывая тревогу. Где-то Эйрен читал, что хищники, ощутив запах крови, чувствуют голод. Тревожатся лишь те, на кого эти хищники охотятся.

Солнце окончательно скрылось за горизонтом, и город окутала липкая, омерзительная мгла. Эйрен сжимал руки в кулаки, пытаясь успокоиться, но сейчас он чувствовал себя ужасно. Он хотел броситься на поиски любого человека — не важно, кого, — и просто говорить с ним, говорить до тех пор, пока земля не озарится первыми лучами рассветного солнца. Сердце бешено колотилось, а мрак за окном, словно смеясь, и не думал рассеиваться. Напротив, темнота сгущалась, не оставляя ни единого светлого пятна. Может, таким был бы этот мир, если бы солнце совсем погасло?.. Мир без надежды на рассвет, привыкший к тому, что его никогда не озарят яркие лучи… Эйрен закусил губу, понимая, что лучше отвернуться от окна. Но на пустой, тонущий в темноте коридор, где днём ему привиделась та девочка с фото на стенде, смотреть оказалось ещё страшнее, и парень вновь устремил взгляд за окно, туда, где сияла высоко в небе тонущая в синевато-фиолетовой дымке луна. Единственный источник света здесь, в этом страшном месте. Вот бы подняться как можно выше, чтобы этот свет озарял тебя полностью, не давал утонуть во мрачной темноте…

Но до луны не дотянуться, а темнота неслышно, чуть заметно пробирается в самую душу, не давая даже пошевелиться. Кажется, ещё немного, и растворишься в ней, став частью этих мрачных домов, этих политых кровью множества людей улиц.

— Это же просто темнота, так? — Эйрен говорил сам с собой, чувствуя, как усиливается жуткое чувство чьего-то присутствия. Хотя, может, это просто кто-то из заключённых забрёл в дальнюю часть здания. Понимая, что если он будет продолжать смотреть в темноту, то сойдёт с ума, Эйрен устремил взгляд за окно…

И тут же увидел маленький, грустно вспыхивающий синий огонёк вдалеке. Странно, но сейчас, ночью, этот огонь почему-то не показался чем-то паранормальным. Эйрен не мог отвести от этого грустно вспыхивающего огонька своего взгляда.

Маленький источник света среди всей этой темноты. Говорят, он может указать дорогу к дому… Интересно, а действительно ли это ложь? Да, те, кто ушёл за синим огнём, не вернулись. Но, быть может, они сейчас уже дома, в своих родных Периметрах, и у них просто не было возможности вернуться и рассказать обо всём?

Эйрен с огромной радостью сейчас приблизился бы к этому грустно вспыхивающему огню, разгоняющему ночную темноту. И пошёл бы следом за ним обратно, туда, где его родной дом. Стоп… А Юкимура? Разве можно оставить этого ребёнка здесь?

А ребёнка ли? В памяти снова всплыло то, с какой жадностью парнишка принимал в себя чужой член, как он улыбался… Эта улыбка совсем не походила на ту, которую до того видел парень. Так ли прост Юки? Ведь всё-таки он, что ни говори, уже год здесь. И пришёл он в Периметр-312 не просто так, а с целью совершить убийство. Убить того, кто некогда лишил жизни его родителей, из-за кого погиб его старший брат.

Наверное, Юкимура очень любил брата, если верит, что тот до сих пор жив. Эйрен не собирался разубеждать подростка, понимая: если тот потеряет веру в то, что когда-нибудь его заберут отсюда, он просто сойдёт с ума.

Но ведь и он сам… Он тоже просто-напросто свихнётся, если перестанет верить в возможность вернуться к прежней жизни. Но во что верить ему? В то, что покойный брат Юкимуры воскреснет и заберёт их обоих? Глупость какая. А не глупо верить в то, что этот мигающий синий огонёк приведёт его к дому? Они же не в сказке, в конце концов. Скорей всего, это просто выбросы того самого газа, или, быть может, ещё какая-нибудь ерунда, связанная с излучением.

А с другой стороны, почему бы и не поверить в то, что эта вещь может привести их к дому? Нет, если бы он уходил отсюда, он бы никогда не оставил Юки одного. Он бы забрал его с собой. Конечно, он несовершеннолетний, но разве стал бы кто-то возражать, если бы Эйрен позаботился об этом ребёнке? Ему и так слишком многое пришлось пережить. Вот бы просто уехать отсюда, забыть это место, как страшный сон… Пусть сном станет всё, кроме этого мальчика, которого так хочется обогреть и защитить.

У Эйрена никогда не было младшего брата. Но, наверное, он бы не отказался иметь такого младшего братишку, как Юкимура. Да и он, наверное, был бы рад снова обрести старшего брата… По крайней мере, если думать об отношениях с ним, как о своеобразной игре в семью, сразу становится легче. Смешно: этот ребёнок сильнее него, и сейчас охотится где-то в городе. Его не пугает ночная темнота и таящиеся в недрах города опасности. А он, взрослый вроде как парень, трясётся от страха, и ещё рассуждает о том, что мог бы взять мальчишку под своё крыло. Неизвестно, кто из них кого ещё должен опекать.

За спиной тем временем послышались шаги. Вздрогнув, Эйрен обернулся. Он готов был в случае опасности нанести удар. Но это оказался не кто-то опасный. Всего лишь вернулся Юкимура. Парень в ужасе прикрыл рот ладонью: одежда мальчишки была вся перепачкана в крови.

— Это не я, — тихонько пояснил Юки, видя испуг Эйрена. Затем пояснил:

— Кровь не моя. Не беспокойся.

Эйрен торопливо приблизился, обнимая подростка. Тот, похоже, не возражал. Напротив, он прижался к старшему товарищу, после чего совсем по-детски зевнул. Бедный, похоже, он и впрямь очень устал. И эта кровь… Похоже, он сражался с какой-то крупной тварью. Или с человеком.

Парень осторожно отнёс уснувшего подростка в одну из комнат, заваленных грязным бельём. Ему самому спать в этом месте не хотелось, но Юкимура ведь боялся простудиться, лёжа просто на полу. Устроив парнишку в свободном углу, Эйрен лёг рядом. Он долго ещё не мог уснуть, всматриваясь в безмятежные, совершенно детские черты лица спящего мальчишки.