Переулки дворняги

Глава 6 Проклятие Искры

Идет уже вторая неделя пребывания в мире демонов. В начале я казался себе худым, но с теперешней точки зрения я был упитанным. Заслонять кому то либо чего либо уже не получится. балахон мой из за бесконечных стычек, ползаний лазаний изодрался в конец. Теперь в нем дыр больше чем ткани. Обретаюсь я, по прежнему в богатом квартале, среди домов исполинов. Питаюсь я подножным кормом, то есть тем что под ногами найду, или отберу у местных дворняжек. Они меня уже зазубрили, и отлично знают где я нахожусь в каком я настроении, и чего от меня можно ждать (двоих зарубил как то ночью). Познакомился с товарищами по несчастью, местными бомжами как и я. Только у них преимущество они мир знают, а я только район пяти улиц, и то на уровне 2-ух метров… Нравы у них простые если можно отобрать жратву и не подохнуть то они это сделают. Ничего больше их и не волнует.

Место себе укромное я нашел, тихая нора в фундаменте одного дома. За нее мне пришлось убить уже двоих. Остальным это добавило ко мне уважения., больше мою нору не занимает никто. Приходилось драпать от типов красных портупеях, драться с ними глупо, у них длинные хлысты оставляющие на телах своих оппонентов глубокие дымящиеся борозды. Я сам видел как один из них приноровившись снес бедолаге голову. Каждый божий день я вижу чью-то смерть, а если не повезет то и не одну. А раньше то, я как-то убил с пневматической винтовки пару птиц и у меня скребло на сердце. Сейчас бы мне их на обед!

Кстати видел я местных птиц, то есть не птиц, а что их заменяет, это мелкие летающие ящерицы, летучие мыши, или крупные насекомые. Едал я и тех и тех и этих…. Но с едой стало тут не так уж и плохо, вечером мусорные баки во дворах, или в специальных зарешеченных нишах домов, наполняются. А в некоторых особенно высоких и черных Иглонебоскребах даже и кой чего вкусненького добыть можно.

Конечно на эту пищу претендентов много, но многие гибнут в утренних схватках с мусорщиками, когда решетки отпираются. Но мне то по утрам за жратву бороться не надо, я вечером решетку когтями режу и мусорный бак мой! А утром потеха смотреть когда здоровяки в красных портупеях, орут смотря на дыры.

Пытаюсь разобрать местное наречие, оно кажется треском, но на деле это короткие, с чудовищной скоростью произнесенные слова. Кое-что начинаю понимать, особенно когда меня посылают подальше…. Ну конечно в основное место не пошлют, куда дома посылали, а вот в баню я б сходил с удовольствием.

Супервилку у меня сперли сразу после дождя, и из оружия осталось только то, что растет на мне. По земным масштабам этого более чем достаточно; Шипы на ногах и руках оказались ядовитыми, ткнешь ими в противника, и он сразу выведен на пару дней из строя; Когти на руках чудовищно острые, рубят металл как колбасу про остальное не говорю; ну и плевок убойный как выстрел из дробовика. На земле с таким набором хоть в Гарлем, темной ночью. А здесь … ну а здесь тоже ничего.

Особенно убивает здесь хамство местных водил, причем убивает в буквальном смысле слова. Тут отношение к пешеходам кто не увернулся, тот сам виноват, хорошо, когда въезжают в этот район все пилы да ножи выключают.

Ну а вообще конечно выживаю, — только вот дорого мое выживание обходиться местным, каждую неделю пяток трупов. Может это я слишком смертоносный? Свалился на этот мир как наказание! Местные бомжи «Клутху» как они себя называют, частенько друг друга убивают. Правда, такого смертоубийцы, как я, среди них не наблюдал. С другой стороны мне далеко до одного проезда комботанка по улицам предместья. Не заметил я правда что совесть помешала мне кого то убить, чуть что сразу когтями на куски разделываю, а потом тошно. Совесть у меня с приставкой «ПОСТ». И душа с приставкой «ЭКС». Один мозг и остался — и то без моральных ценностей…

Капсула с искорками только вот. Странная штука, смотрю на нее и как будто теплее, как будто рядом с ладонями монстра, маленький костерок, и мысли совсем другие появляются. Забьюсь в свою нору, заткну пролом и смотрю часами, и думаю о солнце, о весне и осени, охватывает просто печаль. И странно, не должно быть печали приятным чувством, а остатку земной души хорошо…

Ну, задумался я, и очень зря. Пока я тут думал, пришла шестилапая братия, смотрит на мой успешно добытый ужин. Завидно да? Далеко местным дворнягам до грустных глаз земных двор-терьеров. Эти то, глаза выпучат, да свои зубы-иглы скалят. А ну ПШШЕЛ ПРОЧЬ!!!! Угу, так он и послушал, это Плешивый он меня знает, знает, что мне лень связываться. Когда он прошлый раз обед спер я за ним всего лишь два квартала бежал, а он лишь задом своим выражал презрение к моим скоростным качествам. Вот и сейчас он отпрянул на шаг и дальше ждет удобного момента, ух поганец! Его свора сзади волнуется, слюнки разбрасывает, я им улыбаюсь, они затихают. Ох не видел я пока своей улыбке в зеркале, и чего то не очень хочется!

Ну, вот солнце зашло, покрываются льдистой пленкой лужи, краски поблекли, грани и тени заплясали зеленоватыми светящимися линиями (включилось ночное зрение). Пора добывать себе завтрак, обед и ужин на завтра.

Встаю…. хм свора тоже встает. Топаю к примеченным домам с богатыми мусорными баками. Однако чем я им так сегодня интересен, так и следуют за мной тенями, так и жду от них подвоха. Вот и объект, улица непривычно тихая, впрочем, это и улицей назвать сложно, Скорее это зигзагообразное ущелье, с отрогами толстенных уходящих ввысь контрфорсов. Потому то и увидеть, осмотреть ее довольно сложно.

Ну вроде никого. Такс посмотрим на решетку, толстые в два пальца толщиной прутья на месте моих старых разрезов заделаны грубо наваренными латками, руки бы оторвал такому сварщику! Оглядываюсь еще разок, мне конкуренты не нужны, осторожненько режу когтем прутья. Когда дыра достаточна что б пролезть внутрь, оглядываюсь еще раз. Замечаю одинокую «собаку», Плешивый! Ну да ладно. Собираюсь лезть внутрь.

Вдруг решетка вспыхивает лунным светом, из пространства за решеткой выплескивается длинный черный жгут, оборачивается вокруг руки впивается на сантиметр вглубь тела. Боль как от прута с раскаленным железом! Остолбенело смотрю на руку, из под жгута сочится дым. Пытаюсь освободится, жгут натягивается и втягивает меня в дыру в решетке. Спохватываюсь рублю жгут когтем, он вспыхивает по всей длине и рассыпается на снопы голубоватых искр. Освободившись, отшатываюсь от дыры, пора делать ноги! Из ниши за решеткой громкий ор. Делаю первые пару шагов прочь как из за решетки хлещет еще один жгут, обматывается вокруг груди. Рывок опрокидывает меня навзничь. Запах паленого моего мяса последнее, что я чувствую…

Яркий свет, меня рывком за затылок подымают на ноги. Первое чувство, боль, онемение. На нога не держусь, валюсь обратно. Слышу треск, слово клутху это явно ко мне, а впереди него насколько я понимаю ругательства. Бац! Схлопотал по морде. Ребята если вы думаете, что от этого я быстрей приду в себя, то вы ошибаетесь. Бац! Нет им не нужно, приводить меня в чувство. Бац! Да сколько можно то. Хоть стоять не надо, кто-то держит меня на весу за загривок. Пытаюсь защитится здоровой рукой, а в этот момент кто то меня лупит снова. Чувствую его кулак накалывается на мои когти, меня бросают кто то визжит, ну и все разумеется дополнительно орут. В глазах чуть проясняется. Вокруг меня пятеро типов в красных портупеях, один из них толстый низкий и лохматый скачет и трясет в лохмотья нарезаной рукой. Парочка пытается его утешить, а два других разматывают две красно — желые плети. Ага вот от чего мне досталось у решетки. Пинком меня валят на земь снова, сейчас разделают на орехи! Сопротивляться нет сил, желания тоже наконец мытарства кончатся, пара ударов плетью и моя душа вернется домой. С меня сдирают лохмотья, вяло думаю, наверно чтоб не портить тряпками зрелище. Прямо перед моим носом падает вытряхнутая из лохмотьев капсула с искоркой.

Амбалы прямо остолбенели, заткнулся даже тот который с рукой. Целую минуту тишина… Я тихонечко привстаю, откидываюсь прислоняюсь к морщинистой стене. Амбалы напряженно смотрят друг на друга. Тот толстый с рукой просительно заскулил, через секунду то что у него служило головой катится по мостовой, и останавливается в глубокой луже. Четыре плети утомленно съезжают с обезглавленного торса, и тот мешком падает в грязь.

Снова напряженное молчание, я забиваюсь поглубже что б меня никто не заметил.

Замечают, один из четверки пинком отбрасывает меня на место, и очень зря. Он случайно накалывается на мой коленный шип, дико вопит прыгает на одной ноге. Недолго правда, другие не упустили случай. В луже теперь пара голов. Осталось трое, двое переглядываются. Третий резко срывается от них. Один кнут обвивает ему ногу, разумеется он грохается, другой обрушивается на голову. Короткий захлебывающийся визг. У того что захватывал ногу, застрял кнут. Он сообразил метнулся к кнуту мертвеца, но не успел. Мастера, однако.

Последний, подошел к капсуле медленно наклонился взять. Из-за контрфорса вылетели три бесшумные тени и обрушились ему на спину и плечи. Парнишка взревел сбросил одну, напрягшись встал, хлестнул вокруг себя кнутом. Ответом было ему булькающее визжание, одна из теней отлетела и затихла. Другая вцепилась ему в руку блокируя опасную плеть. А третья опять нацелилась ему в горло. Амбал оказался из крепкого десятка, ту тень на руке просто разорвал. А у той что нацелилась в горло осталось мало шансов. Наконец я решил, что пора и мне внести свою лепту, в безмолвную ночную схватку. Поскольку встать мне было не в силах, я просто плюнул ему в спину. С моей слюной это равнялось выстрелу. Амбал покачнулся схватился рукой за дымящуюся спину, а в это время тень догрызла горло. Здровяк грохнулся в грязь, дернулся, утих. Тень выбралась из под трупа и на свету обернулась старым знакомцем, Плешивым. Вдоль улицы обрисовались и другие его сподвижники.

Как назло в горле пересохло, и плюнуть нечем. Час от часу не легче. Лохматая братия собралась в кружок вокруг меня, щурясь на фонарь портупейцев. Плешивый протолкался сквозь толпу, оскалил зубы, и подтолкнул лапой ко мне капсулу с искрой. Что тебе этого не надо?!!! Ну хоть кому то это не надо. Посмотрел я на тела встал, подтолкнул одну голову ногой. Зачем мне ты искорка, зачем мне столько трупов. Только вот мои печальные вечера, с тобой в руках чего то стоят. Мерцает тихонько в ночи, не бросай меня! Ну хорошо не брошу, подымаю а положить ее некуда, балахон то с меня содрали. Осматриваю мертвецов, а псины не только осматривают но и облизываются. Присматриваю рубаху и плащ, забираю себе (почти без дырок!). Подбираю на всякий пожарный кнут, больно обжигаюсь, бросаю.

Псам весело, а у меня ладошки дымятся. Псы расступаются справа, намекают что мое общество им уже необязательно. Ну я и убираюсь от добра подальше. А псы к ужину, — приятного аппетита!!! Прихватываю на всякий случай и фонарь (Стеклянная капля с голубым огоньком внутри оплетенная веревками), мне он не нужен но чего то он стоит. Фонарь за пазуху, рубаху на макушку, в плащ поплотнее, обратно в берлогу зализывать раны.

Подымается вьюга, впервые как с тех пор я здесь, идет снег. Видимо то была осень а теперь начинается зима. Удачно ж я попал. Пока я иду наметает снега по щиколотку. Вот и моя нора, забираюсь в нее о блин там кто то есть. Еще одну схватку я не переживу! Ну входи Леопольд, заплати за право переночевать в укрытии твоей — моей кровью! Начинаю набирать в рот слюну, последнее свое оружие. Из норы легкое визжание электро-моторчика. Ба да это Плешивый! А ты чего уже и спать со мной собрался? Он явно не агрессивен, жалко хвоста нет а то б замахал. И мне чего на него злиться он мне сегодня жизнь спас, жаль меня не спросил…

Лезу к нему Плешивый ну ты и воняешь, ну идея за то ничего, вдвоем гораздо теплее. Пристраивается мне под бок, сворачивается калачиком и с невинным видом засыпает. Следую и я его примеру. Эх Плешивый, как не странно ты первое в этом мире существо рядом с кем можно уснуть без опаски. Если конечно можно уснуть, храпит сволочь похуже моего бати. Зато мне впервые за много дней тепло.