Переулки дворняги

Глава 11 Урок

— Ну что ж Ыйргол на чем мы остановились вчера?

Коронный вопрос Ффгата, который он неизвестно зачем задает. Ведь мы никогда не разговариваем о том что говорили вчера. И он мне не рассказывает предмет как в школе. Урок состоит из вопросов и ответов, вопросы разумеется мои а вот ответы…

Бывает задашь вопрос вот хоп и ответ, а бывает что и понять что ответили ничего невозможно.

— Я хотел бы задать вопрос. Начинаю игру…

— Ну и в чем же он? Ффгат поворачивает в мою сторону оба глаза, оторвав их от чертежа. Липучка-чернильница в недоумении остановилась на полдороге ожидая дальнейших команд.

Я умостил свой зад на лавке, косо погладывая на чертеж. От переплетения линий на нем кружилась голова, засматриваться не стал, так можно и в ступор попасть.

— Я хотел бы задать вопрос который у меня назрел на лице и на других озябших частях тела, сколько в этом мире длится зима?

— Ну, на этот вопрос легко не ответишь (вот так всегда, на простой казалась бы вопрос можно вообще ответа не получить). Видишь ли тут длительность холодного периода сильно зависит от места где ты находишься.

— Это ясно в моем мире тоже так, на севере дольше, к экватору короче.

— Нет здесь не так как на планете, как впрочем и на любой другой. Например и «севернее» и «южнее» города в котором мы очутились холодный период гораздо короче и при этом гораздо холодней.

— Я не понял. В какой части планеты мы находимся приполярной зоне что ли?

— Боюсь мой дорогой ученик мы вообще не находимся на поверхности планетоида.

— Что внутри него что ли?

— Нет, этот мир вообще никак не связан с шарообразным телом. Во всяком случае я насколько знаю никому этого не удалось доказать.

Липучка тем временем получила приказ и начала вычерчивать ряд кружков.

— Прстите я что то не понимаю — какую форму собственно имеет этот мир.

— Ооо мой друг, это мне недоступно…

— Что тайна?

— Да нет, не тайна. Но форму поверхности тут могут представить лишь редкие ученые, которые очень давно живут здесь и входят в верхушку кланов. Такие разумные знаниями не делятся, да мы и не сможем их постичь.

— Ну как же так, можно же вылепить какую то модель, там фигуру что ли, начертить в общих чертах.

— Да пытались уже, и будут пытаться. Но это очень сложно. Вот представь себе, тут очень сильно зависти расстояние между точками от выбора пути. Например, идеально круглое озеро надо пересечь к точке которой находится напротив, так вот путь по правому берегу и по левому будут совершенно разной длины, или не будут как повезет.

— А через озеро?

— Ну какой идиот на воду полезет? Сожрут! Ну так вод чтобы передвигаться надо знать короткую дорогу, каждый берет у картографа легенду в которой описывается после чего и куда надо идти.

— А карты? Можно взять карту?

— Карту чертить бессмысленно, записи картографа это своеобразные таблицы по которым они и составляют маршрут.

— Значит без маршрута никуда?

— Совершенно верно.

Он снял липучку положил в террариум, и посадил в углу чертежа печатающего жука. Тот сразу начал выводить брюшком, спецификацию. У этого жука был приличный почерк, я даже мог понять чего он печатает.

— Тебе нравится? Я одолжил у Старшего отношений, а то мой совсем разбаловался, смотри как красиво пишет. Каллиграфический, много ДоПов стоит.

— Научи и меня диктовать жуку?

— Вот еще ты без жука научись писать, а то я представляю что он тебя за сумбур писать станет.

Кстати ты обещал мне перевод стихов твоего мира, ну как выполнил задание?

— Да — сказал я протягивая свою очередную попытку.

— Так так, что тут за смысл? Ага в скоплении растений, родилось новое растение и увеличилось в росте… Затем в холодный период покрывалось отложениями замерзшей жидкости (формулу жидкости писать не обязательно)… тут не очень понятно… Ага тут какой то небольшой зверь прятался под растением в темное время суток. Тут с ним какой то эксцесс и оно пришла к вам в жилье (у вас чего растения сами передвигаются?). А вот вы тут радуетесь, ага понятно когда у вас растения передвигаются то у вас праздник.

Это точно стих? Что для молодых особей?

Да плохо у вас с поэзией…

— Да нет я наверное плохо записал.

— Вот в это я охотно верю. Может тебе не надо местной грамоты?

— Но ты же учил!

— Да учил, но стихи мне дались легко. Сколько раз тебе объяснять, что местная письменность имеет идеографический источник образующий смысловые облака. Что от положении иероглифа в смысловом облаке, очень зависит и смысл и эмоциональный оттенок текста.

— На кой черт надо было так мудрить.

— А чего ты хочешь от такого общества, фонетическое письмо тут неприемлемо поскольку большинство индивидуумов имеют ограничения по издаваемым звукам, а некоторые вообще не представляют такой способ общения. Тут могут быть только иероглифы. А при таком построении текстов они максимально экономичны, больше мыслей меньше знаков.

— А зачем таким узлом все закручивать?

— Ну тут объяснимо, такие вычислители как наш Мастер которого ты так боишься, могут усваивать такой текст по мере поступления зрительной информации, то есть мгновенно только окинув взглядом страницу, ему не надо последовательно читать запись как читаем её мы по привычке принесенной нами из наших миров. Конечно при записи последовательности событий это письмо и напоминает наше. В таком стиле я тебя и учу, наматывать смысловое облако слой за слоем.

— Ух как сложно. А все таки что ты думаешь про форму мира?

— Ну тут есть куча необъяснимых вещей.

Ну во первых протяженность этого мира неизвестно. Работающим на транспортных узлах известно около 900 городов, подобных нашему. Не исключено что город на границе нашей зоны сообщения, имеет в противоположном от нас направление еще 900 городов…

Во вторых доподлинно известно что количество света (и энергии) обрушивающегося на наш мир, всегда постоянно относительно нашей проекции на измерение источника света. А вот разные участки нашего мира имеют разную площадь этой проекции, при этом их площадь в нашем мире одинаковая. Этим и объясняется разница в климате разных мест мира. Кроме того мир вращается относительно измерения источника света, этим и объясняется периодичность «зимы» и «лета». Кроме того в процессе вращения разные участки мира затеняют друг другу относительно источника света, тогда появляются сверх-холодные зимы. Из за вращения мира относительно источника света меняется длина волны света, а это важнейшее свидетельство того что скорость вращения частей мира относительно света очень велика, а значит мир чудовищно огромен.

— И насколько же? — затаив дыхание спросил я.

— Что то около светового года.

Тут я со стула свалился.

— Этого не может быть!!! Мир диаметром в один световой год!

— Ну не диаметром а приведенным размером.

— Ну это невозможно, такая чудовищная масса вещества, просто обязана превратится в черную дыру, причем чудовищную.

— Я полагаю что мы не находимся на площади какого то вещественного образования. Я как и многие местные ученые склоняюсь к мысли что мы находимся во вселенной до большого взрыва.

— На поверхности? Но это не объясняет отсутствие чудовищной гравитации!

— Не волнуйся ты так, объясняет не объясняет что это такое перед фактом что мы с тобой находимся здесь? Космогония это мелочь по сравнению с тем что мы с тобой существа совершенно разных цивилизаций, которые даже не могут представить реальный облик друг друга, сидим и беседуем с тобой об этом. А Мастер который в прежней жизни обитал в фотосфере звезды, завтра будет на тебя покрикивать чтоб ты выполнял норму. Вот это необъяснимо.

— Ну а все таки, если мы находимся на поверхности вселенной до большого взрыва, то как нас не раздавливает чудовищная гравитация, не горим в непредставимых температурах?

— Ну знаешь тут есть интересный факт, который послужил основой самой уважаемой здесь теории. С поднятием на летательных аппаратов выше в атмосферу меняются физические постоянные, что может быть причиной их крушения. Так вот есть теория что собственно мы существуем не на поверхности вселенной а в глубине на слое равенства физических постоянных.

— Ну это запредельные вещи!

— Привыкай тут все так. Или останешься резчиком заготовок.

— Слушай а свет, свет то откуда здесь берется?

— Ну полагают от поверхности распада вселенной, или от другой новой вселенной, тут много теорий подрастешь изучишь.

Прогремел гонг пересменки, мы начали собирается.

— Ты все таки, стих добей, к следующему занятию.

— Спасибо Ффагт, постараюсь.

Он сложил чертеж, свернул террариум, ловко изловил жука и понес отдавать его владельцу. Я же спустился по лестнице вниз, и вышел во двор. Там опять собиралась уже знакомая группа монтажников, те весело окликали меня и звали собой, обещая накормить мной бурелова. Не а шиш вам меня уж не заманишь. Смотрю на ночное небо, можно подумать звезды увижу. Конечно тут никаких звезд, только фиолетово-бурые разводы через весь небосвод. После разговора меня обуревают странные ощущения, вот в голове не укладывается. Это ж мир с площадью больше чем площадь всех планет в моей вселенной, скока же народу тут может обитать?

Я почувствовал себя песчинкой выброшенной из песочных часов в пустыню Сахара.

По затылку врезала могучая лапа:

— Хорош стоять Недотрога пошли ужин без нас съедят. — Эк это Полосатыч, гориллообразный приятель, крепко стоит рядом со мной, попирая землю столбами ногами и ничего его не заботит кроме обильной еды да теплой постели.

Плюнул я на все и пошел, за своим приятелем на трапезу.