Перемещенное лицо. 3. Не Квадра

* * *

Они бессильно валялись на траве, не обращая внимания ни на мелкий дождик, ни на завывающих поблизости горных волков, зверей вообще-то куда более опасных, чем медведи, потому что они умеют охотиться стаей. Впрочем, только на волков им еще и реагировать. Они тоже… стая.

На Алире просто лица не было. Так он еще не выкладывался. И то – в быту он магией пользовался нечасто, то ли блюдя какие-то заветы, то ли просто чтоб внимания не привлекать, а в бою он так не уставал. Может, магия была и более убойная, но ни одна драка не длилась несколько долгих часов, как эта однообразная долбежка. Проход в толще скалы он делал узкий, рассчитывая только на Шарика, а там где он пролезет, человеку, даже если он эльф или вампир, пробраться уже совсем легко. Сначала они оттаскивали камни, потом уже, когда ползли вслед за Алем, передавали их друг другу, заваливая лаз, отрезая себе обратную дорогу. Аль отдыхал всего пару раз, и тогда Вин вцеплялся в него, подпитывая своей силой. Эх, ну почему я так не могу… Зар старался изо всех сил, явно предпочитая быть на худой конец скормленным вампиру, а не этому непонятному маифелло. Они ободрались в кровь, к которой прилипало каменное крошево, и устали так, что Таул не реагировал за запах крови. Даже он устал. Один только Шарик был сравнительно бодр. Он протискивался за Алем, проталкивая камни лапами назад, и так же поступали все. У Дана было ощущение, что маифелло так и просачивается сквозь завал, не осмеливаясь или не умея приблизиться. Крест Рока защищал своего хозяина. Провалиться. Так же не бывает! Он же был в сотнях миль от этих гор, а оказался в кармане. Дан точно помнил, что карман был пуст, в нем даже денег не было, потому что кошель с монетами был прикреплен к ремню, на манер набрюшника, памятного еще по России, там лежал только не особенно свежий платок. И камень. Дан погладил его через ткань, и опять возникло ощущение, что он гладит нежную щенячью шерстку.

Шарик тяжело вздохнул и поковылял в лес. Кушать захотел. А Дану ничего уже не хотелось, только лежать пузом кверху и любоваться небом. То есть тучами, из которых капало. Аль со стоном повернулся на бок.

– Воды ни у кого не осталось?

Фляжку протянул Зар. Аль присосался к ней так, словно там был его любимый горячий чай с большим количеством меда. Сладкого бы ему сейчас, да где ж взять… Когда они выбрались-таки на воздух, Аль запаял выход. И отполировал. То есть просто расплавил камни, потратив на это последние силы. Дан не знал, что случается с магами, которые так себя расходуют, поэтому лезли в голову всякие ужастики, то ли выдуманные тут же, то ли когда-то виденные в кино.

– Эй, убивец, – позвал Таул, – ты уж прости, но мне нужна кровь. Не бойся, не больше стакана выпью.

– Хоть все пей, – процедил Дан. – Алю надо сладкое.

– Вот я и собираюсь слетать. А сил для трансформации не хватает. Не предлагай, тебя пить не буду. Ты и сам едва жив.

– А я? – возмутился Зар и тут же прикусил язык. Сообразил, что это волнует их меньше всего.

– Я не едва жив. Я просто устал. Так что давай, и из Зара отпей, и из меня. Меня можешь оставить на десерт.

Аль выдавил из себя жуткое подобие улыбки. Вин, выглядевший так, словно его только что досуха высосали вампиры, решившие «строить», даже шевельнуться не мог. Ивин, морщась, бинтовал ладонь. Поймав взгляд Дана, он виновато улыбнулся:

– Кажется, сломал. Ничего. Левая, не страшно, Я и драться смогу если что.

Дан хотел было сказать, что «если что» не случится, но благоразумно промолчал. Пусть считают чудом или магией. Ну вот например, Шарик – величайший драконий чародей. Или это все вампирское волшебство. Или Аль успел щит поставить. Таул без особый церемоний запрокинул Зару голову и присосался в его горлу. Тот даже не дергался. Ну правильно, это почти кайф. Потом Дан заставил вампира съесть десерт, и ведь тот, черт возьми, пил с явно большим удовольствием. Вкуснее, стало быть. А как влияют на вкус и свойства крови гены Гая?

Выждав еще почти час, Таул устроил небольшое представление, от которого Зар то ли рассвирепел, то ли испугался, но перевернулся на живот и сунул нос в мокрую траву, пока вампир неторопливо превращался в нечто пугающее и красивое одновременно. В такт его мыслям Ивин сказал, провожая взглядом Таула:

– Красиво как… Я иногда им завидую – умеют летать.

Вернулся Шарик с медвежонком в зубах. Мамой он, похоже, уже пообедал, потому что выглядел куда бодрее. Никакой разъяренной медведице не выстоять против сторожевого дракона, умеющего применять в драке человеческие или эльфийские приемчики. Например, делать подножку. Медвежонок был крупный, но уже придушенный. Шарик всегда подозревал Дана в жалости к звериным детенышам, потому и убивал их сам. Чего ж не съесть, не выбрасывать же, в самом деле. А сейчас Дан бы и человеческого детеныша, наверное, освежевал, чтобы придать сил Алиру. Он заставил себя подняться и заняться приготовлением ужина: пинками погнал Зара искать дрова, пусть даже и мокрые, в мешке имелась некая совершенно не волшебная жидкость, позволяющая разжечь костер даже под ливнем, а сам приступил к первичной обработке еды.

Еще через час аппетитно запахло мясом. Аль принюхался, Вин поднял голову. Ну слава богу, жить будут. Дан отрезал им кусочки пожирнее, и Аль, всегда предпочитавший постное мясо, лопал то, что дали, жир стекал по испачканному подбородку на остатки добротной куртки, добавляя прелести его облику. Все они тут были красавчики. Дан скормил магам прожаренные сердце и печень медвежонка – полезно. Когда вернулся Таул, они уже валялись вокруг костра, подставляя то живот, то спину под его тепло. Приняв обычный облик, вампир надел рваную куртку, не озаботившись тем, чтоб достать свою противоожоговую мазь. Дан порылся в его мешке. Так и есть. То есть так и нет.

– Ничего, – устало сказал Таул, – пасмурно, я не мог сильно обгореть. Да и вечер уже. Устал. Успокойся, мне просто не хватило времени на полноценную регенерацию. Но я не умру. Поверь.

Дан исподтишка наблюдал за тем, как он ест. Что называется, без аппетита, просто понимая, что есть необходимо, что силы нужны, что опасности вовсе не позади. Аль жевал принесенные соты. Ну да, что вампиру рой диких пчел, это человека они насмерть загрызут, а он даже не опухнет. Переработает пчелиный яд на пользу своему организму. Но мед – это лучшее, что можно придумать. Жирное мясо и мед. И последующее расстройство желудка – у кого угодно, кроме мага. Вин тоже с блаженным видом сосал кусочек сот. Опасности не позади, это верно, они никогда не бывают позади, они всегда где-то около, но сильно похоже, что Крест Рока их вплотную не подпустит, так и оставив около. И это запросто вызовет подозрения у кого угодно, особенно у преследователей. Конечно, у них есть Аль, не простой дознаватель, только и способный отличать правду от лжи.

Камень упирался в бедро, и Дан перевернулся на спину. Наверное, стоит соорудить навес, да сил нет, пусть и мокро, но не так чтоб очень холодно, худшие времена переживали, Зара не жалко, а вот как эльфы, вряд ли жившие в темных и холодных подвалах дворца… Каменюка, интересно, а ты можешь точно так же очутиться на прежнем месте? Я вовсе не хочу, чтобы на меня открыли охоту, а я, естественно, начал остро желать выжить, а ты – выполнять мои желания любой ценой… Не хочу, чтобы это все кончилось еще какой катастрофой, у меня работа другая, мне спасать этот мир положено, а не устраивать в нем катаклизмы…

– Дан, – окликнул Аль, – поешь, мед восстанавливает силы. А Таул тут на целую армию притащил.

– Не на армию, а на пару голодных эльфов, – хихикнул вампир. Дан повернулся на бок, чтобы и правда сладенького поесть, и понял, что на бедро больше ничего не давит. Камень его услышал. Он еще и умный… Впрочем, сказано же было – выполняет желания. Надо полагать, искренние. Вместо золотой рыбки.

Спали они как убитые, даже, похоже, Шарик, потому что Дан пробудился от того, что с него осторожно стягивали кольцо.

– Начинал как щипач? – осведомился он, и Зара сдуло. Шарик тихонько свистнул. Ну да, любовался, проверял, насколько чутко Дан дрыхнет. В надежде, что Дан не проснется и не остановит, а от Зара удастся оттяпать кусочек филейной части. Пришлось ему погрозить кулаком. Дракон немедленно принял невинный вид. Дождь кончился, над головой сияло солнце, яркое, теплое. Таул, с головой укрывшийся лохмотьями куртки, спокойно спал под брюхом Шарика. Умничка ты моя, прикрыл, мало ли, он и так вчера обжегся.

Пока Дан пытался отмыть в узеньком ручейке хотя бы лицо и руки, встали остальные. Вампир набросил куртку на голову на манер капюшона и вздохнул. Да, у шляп есть один существенный недостаток – не удерживаются на голове, если она приделана к столь стремительно перемещающемуся телу. Зар неприязненно косился. Ну да, в свалке он участия не принимал, потому что никто не давал ему оружия, зато мог видеть со стороны… например, то, как двигается обыкновенный человек. Да и черт с ним. Зачем его вообще с собой тащить? Все равно шестерка.

До ближайшего городка они добирались несколько дней. Могли бы и побыстрее, да Аль так и не оправился окончательно, шел медленно, пару раз даже воспользовался услужливо подставленной спиной Шарика, правда, больше для хохмы, чем всерьез. Его шатало, хотя он слопал уже весь мед, да и лучшую еду оставляли ему. Сейчас бы ему еще отоспаться, да не на траве, а в мягкой постели после горячей ванны… Это было бы просто классно.

Городишко был маленький, тоже без представительства гильдии магов, зато с двумя гостиницами, в которых не было мест даже за большие деньги. Ярмарка тут у них. «Не беда», – сообщил Таул, и вскоре Дан стучался в дверь местного вампира. Тот только на руку его глянул – поклонился и спросил, чем может служить. Дан попросил приюта (предоставленного немедленно) и адреса бани (предоставленного еще более немедленно). Потом они блаженствовали в соседних чанах, поддразнивая друг друга («Надо же, а ты, оказывается, блондин, никогда бы не подумал»), а в предбаннике их уже ждала чистая и целая одежда. Даже Зар разомлел.

В невеликом вампирском доме был готов обед, такой простой и сытный – суп, котлеты и кисель. Потом магов уложили на кровати, а остальные прекрасно выспались на полу.

Теперь они оставили след, и возможно, скоро этот след возьмут преследователи. Придется опять удирать и драться, и вряд ли им будет так везти и впредь, и рано или поздно кто-то погибнет. Ладно, если Зар, невелика потеря, а если Таул? или эльфы? Вин еще слаб, у Ивина действительно сломаны несколько пальцев, и перед сном вампир-лекарь, приглашенный хозяином, сломал их заново, чтобы срослись не криво. И как бы ни были привычны к боли бывшие заложники, Дану было его отчаянно жалко, хотя вампир его и отваром напоил, и пилюльки какие-то дал.

Дан собирался купить лошадей, но поутру обнаружил на кухне еще одного вампира. Очень такого… уважаемого, это на его длинном и тонком носу было написано. Вампира, особенно неулыбчивого, было практически не отличить от людей. И так же, как люди, они не были поголовно красивы. Гай был исключением. Единственное, чем они не были похожи на людей, – это повальная худоба. Тонкая кость, отсутствие жировой прослойки. Среди них не то что толстых, упитанных-то не было.

– Рад приветствовать тебя, Дан Лазарцев. Нам известно о твоих проблемах. Ты намереваешься доставить своего пленника властителю? Ты его доставишь. Мы проводим вас.

– Что?

– Вас проводят вампиры. Никакие разбойники и даже никакие маги не рискнут вступать в бой с двумя десятками вампиров. Вас ждет спокойное путешествие. Мы предоставим вам кареты и верховых лошадей… но я бы рекомендовал вам ехать именно в каретах. Они будут… надежно защищены.

Похоже, он считал Дана то ли героем, то ли просто дураком, способным возражать. Нет. Вот уж – нет. Он давно привык использовать при необходимости эту теневую власть Нирута, ну как же – мы ж его перчатки, а ну быстро выполнять намеки, пока я тут до приказов не дошел, я в гневе страшен, вот возьму и хозяину нажалуюсь, а он немедля отрядит армию, чтоб наказать трактирщика за то, что обсчитал… А тут сами предлагают. И славно. Будь Дан разбойником, точно не стал бы нападать на два десятка вампиров, потому что самоубийство и здесь грехом считается. Любой вампир как боевая единица стоит примерно двух Данов. Даже под палящим солнцем. А высший вампир стоит трех не высших. Человеческому взгляду трудно даже уследить за движениями вампира, и жертва, как правило, вспоминает, что мимо кто-то промчался, когда у нее уже разорвано горло. Или, например, выдраны глаза.

Дан благодарно кивнул и улыбнулся:

– Только, уважаемый, позволь мне заплатить хотя бы за одежду. Поверь, мы ничуть не стеснены в средствах.

Уважаемый позволил заплатить за одежду и лошадей. Выехали, естественно, к вечеру. Ночь – время вампиров. Дорога неплохая, к тому же фонари здесь изобрели очень давно, потому что люди, случается, желают побыстрее добраться из пункта А в пункт Б. Карет было две, в одной расположились эльфы, во второй – остальные. Дан звал и Шарика, но тот отказался, он не особо любил тесные пространства, а рысить без устали мог часами. Надоест – сам запросится. Проблему Зара Таул решил в две секунды – провел рукой у него перед глазами, и тот мгновенно заснул. Дан придал ему горизонтальное положение, а сам устроился на мягкой и удобной скамье рядом с вампиром. И за те пару часов, которые Дан не спал, они разговаривали – обо всем и ни о чем.

Получалось, высший совет не только присвоил Дану звание почетного вампира, но и всерьез зачислил его в свои ряды, потому что Таул вроде ничего и не скрывал. И подтвердил догадку Дана о природе вампирской магии: да, воздействие непосредственно на психику. Любое. Зависит только от талантов. Вот Гаркель… (это сопровождалось едва ли не закатыванием глаз). А дочка у него послабее, зато красавица… (опять закатывание глаз, но уже не восторженное, а мечтательное).

Днем Дан и верхом прокатился, но в основном сидел в карете. Аль и носа не высовывал, Дан проверил: валяется на скамье и болтает с соплеменниками. Психологическую адаптацию им проводит. Чтоб привыкали быть свободными.

Шарик вечером решил проехаться культурно, как люди, а Таулу захотелось размяться, так что Дан вволю насмеялся, любуясь, как изощренно дракон издевается над Заром. То на ногу наступит, то хвостом заедет – уж так старательно он прикидывался неуклюжей тварью, что Дана-то ни разу и не задел, а вот, укладывая Дану морду на колени (для почесывания), хвост пристраивал на морду Зар, и не промахнулся ни разу.

Места были уже знакомые. Еще день, ну два – и покажется вдали белое чудо на синем озере. Вампиры иногда подсаживались в карету – отдохнуть от солнца, поспать пару часов – и держались так, словно когда-то учились с Даном в одном классе. Они были удивительно спаянной расой, дружной, какой-то цельной. Конечно, и у них имелись радикалы и даже революционеры, но пока революционеры, что называется, воззвания писали и теоретизировали, за ними просто присматривали, всячески пресекая намерения действовать. Случалось, молодежь выходила из-под контроля, как те несколько придурков, решивших, что они высшая раса, а люди – так, кормовая база, и обжирались до безумия. Но это было редко. Дан как-то интересовался статистикой, и получалось, что люди убивали вампиров чаще, чем вампиры людей. Общество истребителей, правда, было истреблено приказом еще прежнего императора. Император был человек простой, без особых изысков велел за предумышленное и спланированное убийство вампира казнить при большом стечении людей (подчеркнуто императорской рукою лично), а семью отправлять в ссылку. После десятка казней ряды общества стремительно поредели, а с оставшимися фанатиками справлялись уже местные власти. Или сами вампиры. На живца, например, ловили, как и истребители ловили их. Гулял по темным улицам один кровосос, с вожделением поглядывая на встречающиеся человеческие шеи, а как только на него нападали, откуда-то еще пара бралась, и четверке истребителей становилось совсем грустно. Потому что вампиры законопослушно тащили их к дознавателю, которому не соврешь. Просто и эффективно. Никакого самосуда. Никакого кровепития.

Подумать всерьез не удавалось. Ну, вроде как отвлекали беседами и мешало присутствие вампира, который может в сознание проникать. Но во-первых, отвлекался сам, причем охотно, а во-вторых, во что там проникать-то. Никогда не склонен был думать всерьез, и даже гены Гая не помогли. Если не дано, то уж не дано. Да и о чем думать? О враге? Информации маловато, так что смысла нет, до гениальной идеи, что властители тут ни при чем, Дан уже дошел, и Нируту ее непременно следует изложить, а там уж пусть посмеется вволю. О Камне? А о нем думать вообще вредно, вдруг решит поприсутствовать, а нафиг нам такое счастье. Можно только догадываться и ждать очередного вещего сна, который все-все объяснит и по полочкам разложит. И будет тогда Дану счастье. В сны верить научился, надо же. О Гае?

Не получалось. Почему-то не получалось. Может, Гай не велит? Блокирует там какой-то участок мозга и хихикает: живи настоящим.

Живи настоящим, Дан.

Бзик? Или нет? А все равно. Прав был эльф, высказав свежайшую, новейшую и гениальнейшую идею: ко всему привыкаешь. Даже к голосам в голове.

К одному голосу.

Еще и обижается.

Нечего иронизировать.

Почему ж это?

Ты принял меня?

Я от тебя никогда не отказывался, дубина. Ты всегда был со мной.

Пустота заполняется?

Нет. И не заполнится. Я б предпочел тебя живого. Рядом.

Я тоже.

А раз так – в чем проблема?

Ни в чем. Я так – поболтать. Раз голоса в голове есть, почему бы им не поболтать?

А Таул возьмет и подслушает.

Тебя? Не смеши. Тебя и Гаркель не слышал, не то что Таул. Ты не поддаешься нашей магии. Только они все равно в тебя верят.

Я такой хороший, в меня нельзя не верить.

Примерно так. Ты не сопротивляешься – и у меня получается лучше. Не нужно пробиваться.

Я люблю тебя, Гай.

Я люблю тебя, Дан.

Таул смотрел на него безмятежно, рассеянно улыбаясь чему-то, и Дан улыбнулся в ответ. Нравится компания шизофреника? И хорошо. Не буйный – и ладно.

– Что не пустило маифелло? – вдруг спросил Зар. – Не думал об этом? Эльф не мог, ведь сам удивился. Кто тогда?

– Ну я, – расплылся вампир максимально демонстративно. – Нравится идейка? Ты все равно никому не расскажешь о том, что я маг. Вряд ли властитель позволит тебе это. Дан, как думаешь, властитель долго им заниматься будет?

– Ага. Часа полтора. Чем там заниматься-то? Сам все расскажет, всю биографию с момента зачатия. Куда он денется.

– А потом что? Куда его потом?

– Наверное, вам отдаст. Маловато одного будет на всех?

– В самый раз. Мы же не особенно голодные, а хороший вампир спокойно обходится без крови неделю.

Они перебрасывались ленивыми репликами, даже не глядя на Зара, но понимая, что тот не боится, а злится, страх – это не для киллера со стажем, он вовсе не трус и умереть готов, нехитрое дело отучиться бояться смерти, а вот как умереть – это совсем другое дело. Ему не хочется сознавать, что станет всего лишь пищей. А интересно, как убивает мастер-вампир? Культурно ножичком режет и даже капельки не выпьет? Или наоборот? Именно выпивает досуха? Подставляя своих? Нируту он все расскажет. И иголки под ногти загонять не надо. И ведь отдаст потом вампирам на завтрак. В благодарность за помощь.

Дан поискал в себе сочувствия, расовой солидарности или хотя бы брезгливости, но не нашел. Даже мимолетной жалости не было, ни тени сожаления, которая обычно все-таки падала на тех, кого приходилось убивать. Даже на нечисть и то падала. Разве ж нечисть виновата, что иная? что она хочет тут жить, а люди (или другие расы) не хотят, чтоб она жила вообще. Правда, никто специально не ходит в Миромские леса, где, как в страшных муромских, всяка нечисть бродит тучей, и никто ее не искореняет ровно до тех пор, пока она не начинает на людей наводить страх и заграбастывать пеших и конных. Тогда туда отряжается парочка магов, те наводят порядок, то есть восстанавливают границу, которую нечисть как-то прорвала или обошла, и все возвращается к прежнему равновесию. Разумна ли нечисть, не знают даже властители, потому что на контакт она никогда не идет. А пытались. И властители пытались, и иные маги, и не маги. Вот не магам приходилось хуже всего, их прозаично убивали, иногда съедали, иногда просто так рвали на части. Живых. Руки оторвут, ноги, уши, гениталии – и разбросают по полянке или рядом с телом положат, чтоб видело, умирая.

Дан, разумеется, нечисть рубил без сожалений, именно потому, что посылали его уже после ее пакостей. Но некая тень… или оттенок? В общем, рубить в капусту не мешало, а постфактум мелькало нечто такое. А вот в отношении Зара – ничуть. Может, будь он рядовым исполнителем, было бы иначе. И как это должно укладываться в нормальную психику нормального человека?

– Ты позволишь? – с яростью вопросил у Дана Зар. – Позволишь отдать человека на корм кровососам?

Дан удивился:

– А я могу чего-то не позволить властителю? Интересная мысль. Не забудь ему ее высказать. Он любит смешное.

– Мне известно, что у тебя с ним особые отношения.

– Особые, – не стал спорить Дан, – но не настолько, чтобы он меня слушался. А я ему указывал, как поступать.

– Он прислушивается к тебе!

Таул развлекался. Хихикал и иногда проводил языком по верхней губе – облизывался. Хохмач.

– Давай рассуждать, – предложил Дан. – Спокойно и здраво. Без эмоций. Разве это не указано в вашем уставе: спокойно и без эмоций? Это ж почти девиз, насколько мне известно. Вампиры всерьез нам помогли. Они вынуждены обходиться без крови уже неделю. А им еще возвращаться, и не все они высшие, чтобы лететь. Так же, в карете поедут. Им просто позарез нужно подкрепиться. И что ты предлагаешь – чтобы властитель предложил им своих слуг? Или все же кого-то менее важного?

– Из слуг они могут отпить понемногу, и никто не пострадает! Как ты не понимаешь, Дан, я просто не хочу такой смерти.

– Я не понимаю? – хмыкнул Дан. – А какой смерти хотели те, к кому ты посылал вампиров? Рано или поздно за все приходится платить, Зар. Прости, что банальности говорю. Но это факт: по счетам надо платить. Ты не переживай, такая смерть даже не болезненна. Это сейчас ты переживаешь, но после первого же укуса тебе станет не то что все равно, но даже и хорошо.

– Необязательно, – обиженно пробормотал вампир. – Я легко могу обеспечить полноту ощущений.

– Ты нелюдь! – сообщил Зар. Дану. Пришлось соглашаться, да, мол, известное дело – чужак. Пришелец. Перемещенное лицо. И вообще русский с соответствующим менталитетом. То есть с загадочной душой.

Темнота упала сразу, словно кто-то погасил солнце. Для начала Дан активировал кольцо, чтоб Зар не путался под ногами, а полежал себе спокойно в обмороке, и собрался было выпрыгивать наружу с катаной наголо, но Таул удержал.

– Это магия. Тебе там не место.

Вспыхнул свет – видно было сквозь шторки, потом опять обрушилась темнота, и снова свет. Маги состязались, и Дан почти молился, чтоб Аль восстановил силы полностью. Наверное, Дан бы мог и в полной темноте что-то усмотреть, но глаза не успевали перестроиться, и он просто зажмурился. Катана урчала в руке, вибрировала, рвалась в бой с неизвестно чем. Продолжалась эта световая какофония недолго, минут десять – и вдруг разом стал свет, нормальный предвечерний свет, солнце основательно склонилось к западу, небо уже темнело… Хотя еще эти десять минут назад Дан был уверен, что после полудня прошло не больше четырех часов.

– Вылезай, – сказал будничный голос Нирута, – приехали.

Ох, давно такой радости Дан не испытывал. Хотя понимал, что для начала властитель надает по шее за утерянную безвозвратно рацию, а главное образом за то, что не сообщил об этом через магов и вообще был чрезмерно самонадеян и рисковал не только провалом задания, не только посторонними людьми и не-людьми, но и собой и Алем, а вот это уже непростительно. Ну, может, более витиевато, но по сути именно так: всеми рискуй, но собой в крайнем случае, когда иначе просто нельзя.

Бледный до голубизны Аль уже покачивался возле раскрытой двери кареты. Спешившиеся вампиры сгибались в пояснице. Шарик весело подпрыгивал и норовил лизнуть Нирута куда угодно. Ага, диким и неразумным, но жизнерадостным прикидываемся. Чтоб хвост не оторвали. Или башку.

Нирут взял Дана за плечи и повертел, определяя целостность. Осмотром был удовлетворен, проделал ту же процедуру с Алем, покачал головой, но похвалил:

– Ты молодец, очень большой молодец. Такой шум поднял, что я не мог не услышать. Я ведь знаю твой стиль.

И только потом он изволил обратить внимание на клыкастых телохранителей и ответил на поклон. Потом сделал этакий жест, обозначающий одновременно «вперед», «благодарности потом» и «молодцы», и влез в карету Дана. Таул тут же деликатно переместился на козлы.

– Взяли? – без интереса спросил он. – А надо было столько сил тратить…

– Знаешь, – ласково сказал Дан, – тогда формулируй задачу иначе. Ты велел доставить – мы доставили. Получилось шумно, но все живы и практически целы. Аль медом откормится, Таул вроде в порядке…

– Тихо, – успокоил властитель. – Взяли – и взяли, ладно, молодцы. Шумно? Это как раз неплохо, пусть понервничают. Дошло уже, что это не наши воду мутят? Вижу, что дошло. Соображаете. Ну, рассказывай, где были, что делали. Никто не услышит, не волнуйся.

Рассказа хватило до привала. Нирут даже ни разу не перебил, никак не комментировал, никак отношения не выказывал, а когда Дан выдохся, еще долго молчал. Вампиры уж и лагерь разбили, и в котле что-то аппетитно булькало, и жареным мясом тянуло, и у Дана в животе забурчало. В конце концов властитель изволил кивнуть.

– Хорошо. Я бы сказал, просто замечательно. Не переживай, что ходил герцогиню пугать, душу отвел – и ладно. И две другие души спас. Вот ведь стерва, не поняла намеков, что надо бы заложников отпустить. Ну да, намекали. Приказать император не может, закон обратной силы не имеет, но подавляющее большинство здравомыслящих людей заложников либо отпустили… либо убили. Из оправданных опасений за свою жизнь. Что еще мы имеем? Дружбу с вампирами. Это еще лучше, самая здравомыслящая раса Траитии, ну а тебя, смотрю, за своего признали. Гай? Хорошо. И прежде всего для тебя. Мальчика ты интересного привез, в смысле вампира, я с ним пообщаюсь потом… Да не бойся, не собираюсь я с ним ничего делать, но если он захочет мне послужить, отказываться не стану. Этот – пешка. Почему?

– Потому что нападавшие не стремились его убить, а если бы он что-то серьезное знал, это было б их главное задачей. Что такое маифелло?

– А я знаю? Пакость какая-то, впервые слышу, надо сказать. Поинтересуюсь. Вряд ли оно выходит из пещер.

– Аль не выложился?

– В смысле? А, ты опять сказки вспомнил. Маг не может исчерпать себя до дна. То есть вычерпать. Сила восстанавливается, потому что она есть везде, важно уметь ее находить и ей пользоваться. Аль умеет. А некая слабость тела – это просто результат сверхнапряжения, и правда, медом откормится. Падает содержание сахара в крови. Я тоже, знаешь, после особо серьезной магии мед ложками ем. И варенье, в основном, как ни странно, смородиновое. Помогает. А знаешь, что он перешел на новую ступень? Проделать такую дыру и не умереть от истощения трудно… тихо, тихо. Физического истощения. Да, получается, еще и один из эльфов маг? Тоже неплохо, я ему уж точно применение найду. Второй – лекарь? Не пропадут. Позабочусь. Что нужно сделать с мужчиной, чтобы отвлечь его от душевных терзаний?

– Дать ему дело, – мрачно ответил Дан, догадываясь, какого именно мужчину властитель имеет в виду. – Таул маг.

– Знаю. Какого рода у них магия, понял? Умный. Я не шучу. И не переживай. Твое сознание защищено. Не Гаем, если ты вдруг подумал. И не мной. Было изначально. Мне Гаркель сказал, когда инспектировал вас на Квадру. Рот закрой. Властители знакомы с вампирскими магами. Я бы сказал, мы единомышленники. Они еще больше нас заинтересованы в равновесии. Извини, что не говорил тебе, но ты и сам понял. В свой срок. На всякий случай сделать так, чтоб из тебя эти сведения не вырвали?

– Конечно, – пожал плечами Дан, – мало ли, а сломать можно любого.

– Любого? Ну, тебе виднее. Что тебя беспокоит сейчас?

– Камень.

– Понятно. Тут помочь ничем не могу, извини. Разве что предположить… Он принял тебя, Дан. Счел своим хозяином. Предпочел тебя тому парню. Погоди. Главное, что он тебя слушается. Пришел на помощь – и ушел, когда ты этого захотел. Есть пойдем? Пахнет уж больно вкусно. Да и Алира надо успокоить, он, поди, думает, что я им недоволен. А я очень-очень-очень доволен. Вами обоими.

– Как Лиар?

– А как Черныш, – легкомысленно отозвался Нирут, открывая дверь кареты, – по тебе скучает, аж извелся. Ты уж будь с мальчиком поласковее, что ли… То есть не гони его, даже если и не доверяешь. Ты все равно уже давно инстинктивно осторожен, лишнего не сболтнешь. Пусть привыкнет, что у него есть дом и дело. Эх, и почему к тебе так всех тянет? Даже завидно. А что косишься? Ты думаешь, регистратор всякого пришельца домой приглашает? Или вампиры – самая дружелюбная раса? Или эльфы сплошь и рядом к людям тянутся? Ты даже Генту нравишься, а он самый недоверчивый человек на Траитии. Ты даже императору нравишься, и прежнему тоже нравился. Что-то в тебе такое есть… человеческое.

– Сила без жесткости.

– Ну да. И нечего иронизировать, так и есть. Ну что, Шарик, все хорошо, доволен? Умница, ты все правильно делал. Как всегда. Дан мне рассказал.

Довольный Шарик поквакал: да, я такой, и вернулся к горке требухи, выданной вампирами на ужин.

Нирут был демократичным, как кандидат в президенты накануне выборов, и все же он был властитель. Ниц падать не хотелось, но и панибратствовать тем более. Вампиры, умевшие быть почтительными без лизоблюдства, держались просто замечательно. Аля Нирут поддержал просто: сел рядом с ним и даже приобнял, что-то сказал – и зеленые глаза засветились не хуже, чем у вампиров. И эльфов он как-то сумел приободрить. И Таула заинтересовать. Вот что значит опыт. Политик он политик и есть, хоть властителем его назови, хоть сенатором, хоть президентов всея Руси. Шел разговор на общие темы. Этакая кухонная политика. Пообсуждали межрасовый договор (люди и вампиры) и возможность заключения еще одного (люди и эльфы) в неопределенном будущем, когда эльфы снова привыкнут к свободе и перестанут мечтать о кровавой мести. Нет, мстить не будут, будут только мечтать, потому что круглых идиотов там мало. Побеседовали о личном, и один вампир честно признался, что у него есть друг-человек, который дает ему кровь уже несколько лет, потому он, вампир, на охоту вообще не выходит – не требуется, хватает этих нескольких глотков в неделю.

О Заре никто и не вспоминал. Дан не сомневался, что Нирут как-то там его обездвижил в карете, чтоб не мешал наслаждаться застольной беседой. Властители редко забывают о мелочах.