Перемещенное лицо. 3. Не Квадра

* * *

Нирут, понятно, велел Дану выкинуть все из головы, а так как Дан не выкидывал, то властитель взял его с собой на утрясание проблем с Гильдией, оставив Аля и Шарика охранять демона. В общем, это было неинтересно. Напомнило, как Нирут забирал у Фрики свою новую игрушку по имени Дан. Гильдейцы стелились так же, как и благородные, Лиара отдали, слово ему вернули, от денег отказались – и что интересно, после тех аргументов, что привел им Дан. По предложению Нирута. «Да, сударь, вы правы, простите». Однако уходя Нирут бросил на стол тяжелый кошелек – типа компенсация морального ущерба. А те пытались кошелек всучить обратно, дескать, и так честь великая, нашего выученика сам властитель себе забирает, а Лиар такой способный, такой способный…

– И чего было волноваться? – равнодушно бросил Нирут, когда они уселись в карету. – Гильдия есть, пока мы разрешаем, и они это знают.

– В конечном счете меня заказал властитель?

– В конечном тебя примерно треть властителей хотела бы убрать, но знают, что меня это в доброе расположение духа не приведет, – проворчал Нирут, – ты им как кость в горле.

– Почему? – удивился Дан. – Кто я такой вообще? Даже не герой какого-нибудь пророчества, а мир спасать – так рутина, каждодневная работа.

– Да не потому, – вздохнул властитель, извлек откуда-то яблоко и смачно откусил. – Ты, что ли, сам не понимаешь? Конечно, существенной роли в истории Траитии ты не играешь. Уже сыграл, в общем. Но ты единственный в империи человек, который нас, по большому счету, ни в грош не ставит.

– Ставлю, – снова удивился Дан. – Ну, не благоговею, ниц не падаю, а как раз вполне разумно понимаю, что вы нужны Траитии именно для этой рутины.

– А надо – ниц, – нравоучительно, но с набитым ртом, изрек Нирут. Получилось неубедительно, и он снова вздохнул. – Они тебя не понимают. Спасает тебя только то, что ты пришелец. Списывают все твои странности на это. Да-да, именно отсутствие благоговения и есть странности.

– Ну, знаешь… Вы делаете хорошее дело. Я ж понимаю, что глобальные дела в белых перчатках не получаются. Но зачем благоговеть?

– Да молчи ты… Яблоко хочешь? Кислые, но сочные. А главное, они тебя боятся.

– Из-за Велира?

– А из-за чего ж еще? Дан… ты постарайся не сильно обсуждать свое новое состояние с кем-то. Я знаю, что ты и не будешь, но на всякий случай… Реакция вампира у человека – это очень серьезно.

Дан пообещал и поинтересовался, чем же Нирут собирается нагружать Лиара. Властитель покосился, выкинул недоеденное яблоко в окно и сухо ответил:

– Вот тем, о чем ты подумал. Это не обсуждается.

– Все равно не благоговею, – огрызнулся Дан. Нирут согласился:

– Не надо. Начнешь благоговеть – потеряешь свою ценность для меня.

Дан ухмыльнулся. Уточнений не требовалось. Если и был на всем белом свете хоть кто-то, способный хоть одного властителя возвратить на грешную землю, так именно что он. Или убрать с грешной земли?

Почему ему не хотелось, чтобы Лиар заменял Люма? Мальчика жалко стало? Ага, а мальчику пятый десяток. И лет двадцать из них он благополучно зарабатывал на жизнь убийствами, в том числе и абсолютно ни в чем не виноватых людей, которые стояли, например, между наследником и наследством. Нирут так не поступает. Во всяком случае, Дан старался в это верить и очень на это надеялся.

– Что мне делать, Нирут? – спросил Дан почти неожиданно для себя. Как Лиар спрашивал его самого. Такой вот созрел спонтанный вопрос, после которого вопрошающего проще в психушку запереть. Вопрошаемый искренне не понял:

– Что? Как? В каком смысле? – В процессе до него дошло, и он уточнил: – С чем?

– С Гаем.

Глаза Нирута изменили цвет. Перестали быть золотистыми.

– Ты кого спрашиваешь – властителя или друга?

Нарываясь, Дан полюбопытствовал:

– А одновременно – никак? Ну если никак, то давай поочередно.

– Как властитель – никому ничего не говори. Особенно другим властителям. Впрочем, я уже предупреждал. Как друг… Ты все равно мне не поверишь, но я все-таки скажу. Я завидую тебе. Я… я скучаю по Гаю. Не скрою, какое-то время я даже облегчение испытывал, потому что мне не пришлось решать, все само собой решилось… а потом мне стало страшно. Когда я понял, что такую связь, как у вас, нельзя рвать. А сейчас он немножко с тобой. Дан, надо родиться здесь, вырасти здесь и иметь неплохое образование, чтобы понять это все. Ты не сможешь. Для тебя до сих пор магия – сказки, властители – вроде политиков, а твое дело – так, забава, потому что ты не веришь в основную цель. То есть не то чтоб не веришь, не понимаешь, что действительно спасаешь мир. Мир, который тебе нравится.

Дан пожал плечами. Ну, в общем, да. Менталитет не тот, и никакой роли не сыграли проведенные тут годы. Большая часть жизни прошла здесь, а голова прежняя осталась. Тупая.

– Я и другого не понимаю. Чем так опасна для Траитии Квадра, что ее непременно надо было уничтожить? Тебе хоть объяснили?

– Объяснили, – невесело улыбнулся властитель, – стал бы я них иначе слушать. Все просто, мог бы и сам догадаться. Они боялись вас, вот и все.

– Нас? – удивился Дан. – Тебя, может? Квадра, как бы там ни было, – всего лишь инструмент.

– Вас. Мы между собой не воюем. Мы все разные, но цель у нас действительно одна – равновесие. Или попроще – благополучие Траитии. Даже у Велира была только эта цель. Методы разные. Вот Тигар, например, считает, что всего можно добиться только добром и лаской… А в это даже ты не веришь.

– Всего – не добиться.

– Ну да. Велир, и не только он, считал, что достичь цели можно только силой. Что тоже неверно. Золотая середина… В общем, неважно. Главное, против друг друга мы не идем, потому что у нас одна цель. И это опять же неважно. Один властитель вряд ли сможет уничтожить другого, без того чтобы этот процесс не заметили другие, такая магия дает сильнейший резонанс. Уничтожить Властителя может только Квадра… что ты с успехом доказал. Без резонанса. То есть укокошите – и никто не узнает.

– Ты об этом говорил, но мне интересно, неужели ты поверил в эту сказку?

– Предложи другой вариант. Они боятся Квадры, Дан. И я даже рад, что из нас она не получилась. Погоди. Я знаю, что вы этого не сделали бы, и не сделали бы как раз благодаря тебе. Они считают, что раз ты чужак, что в тебе нет этого благоговения, то ты способен убить властителя. А ты Первый, и Квадра делает то, что решаешь ты. Я не сумел их убедить, что ты как раз этого делать не станешь. Никогда.

– И оказался неправ.

– Это другой случай. Ты оборонялся. Ты не собирался его убивать, пока он не начал убивать вас. И Гай дал тебе эту возможность… своими генами. Поверь. Я видел это. Я, со своим особым зрением, не успел заметить твоего движения, потому что смотрел на тебя как на человека. Человек не может двигаться так быстро… если он не часть Квадры, Дан.

Путается дорогой друг, основательно путается. То ли часть Квадры, то ли гены вампира… И взволнован заметно. То есть заметно для Дана. Потому что думает, что Дан ему не верит.

– Ты успокойся, – сказал он. – Я знаю, что ты скучаешь по Гаю. Мне Лиар сказал. – Понаслаждавшись ошалелым видом властителя, он объяснил: – Не забыл, что они видят чувства? Нити. Разноцветные. А там, где нить вырвана, пятно. У тебя два. Гай и Лара.

– Да, – пробормотал Нирут, – забыл, что от них и нам не скрыть.

– Их сделали?

Поражать воображение властителя было уже скучновато. Если это удается несколько раз за короткое время, удовольствие пропадает. Ну не объяснять же ему, что его, Дана, этакое как раз удивляет меньше, чем привычная и прозаичная для аборигенов магия, потому что по время оно насмотрелся он всяких кин про универсальных солдат и прочую фантастику… которую древние маги (властители?) уже и реализовывать перестали.

– Да, – сознался наконец Нирут, – уже очень давно. В общем, мы потому и пресекаем теперь неконтролируемые генетические эксперименты, что ничего хорошего из этого не выходит. Ну да, да, сами – занимаемся. Но мы – это одно…

Он замолчал под понимающей улыбкой Дана. Ага. Что дозволено Юпитеру, то есть властителю, то не дозволено быку, то есть магу или ученому. И правильно. Есть эксперименты неконтролируемые, а есть… До Дана вдруг дошло как-то сразу.

– Слушай, а раз они никогда не умирают своей смертью, то получается, что в один прекрасный момент их организм перестает стареть? – Нирут печально кивнул, уже зная, о чем догадался Дан. – И ваш эликсир…

– И наш эликсир мы делаем именно на основе их метаболизма, – уныло согласился Нирут. Ничего властительского в нем сейчас не было. Вообще. А это случалось так редко, что Дан враз заценил момент. – Не пугайся. Никто из нас не проболтается никогда и тем более не поделится способом. Это процесс сложный и длительный. Крайне. При этом требуется добровольность. Демон должен согласиться, не сопротивляться… да не падай в обморок, всего лишь давать примерно стакан крови раз в две недели в течение достаточно долгого времени. Насильно-то не возьмешь. А он должен быть спокоен, потому что при напряжении любого рода их организм вырабатывает некие ферменты, которые и позволяют им трансформироваться. И препятствуют приготовлению эликсира. И опять не падай в обморок, от Лиара мне ничего не надо. Раз полученная основа хранится вечно. И я даже тебе не скажу, как производится эта основа и как потом и нее делать эликсир.

– И не надо, – удивился Дан, – будто мне это интересно. А что первично: демоны или эликсир?

– Демоны, конечно. А потом одному из нас пришло в голову… он был ученый, величайший ученый и мощнейший маг. В некоторых местах его почитают как бога. Его убила Квадра. Его собственная Квадра, представляешь? Вот наши и запаниковали… Давно это было. Очень давно. Давай об этом не будем больше, хорошо? Понравился тебе Лиар? Простота и чистота. У мастера-убийцы. Да я за эту идею – демона использовать – готов Гильдию самолично в порошок стереть… Но сначала посоветуюсь. Такие вопросы мы в одиночку не решаем.

Дан покивал, отчего-то представив себе, как Гильдию стирают в порошок с помощью того самого мастера… И что? Ведь Лиар, похоже, подчинится, несмотря на все светлые воспоминания о заботливых гильдейцах.

– Нет, – сухо сказал Нирут, прочитав его мысли. – Если что, делать это придется вам. Ну то есть нам. Квадре, которая не Квадра на радость остальным. Принципиальные возражения есть?

– Никаких нет, – поразмыслив, решил Дан. – Это ж не Гильдия оружейников или даже магов. Нирут, а если вдруг так случится, что меня начнут спрашивать… настойчиво…

– Ты не сможешь выдать ни единого настоящего секрета, – вздохнул тот. – Уж прости. Это я давным-давно сделал.

– Помру?

– Нет, просто не сможешь сказать. И никто тебя от этого не избавит, разве что несколько властителей. А это вряд ли.

Это Дана как раз очень устраивало. Он иногда вспоминал того самого мага с высоким голосом, который выколачивал из него Нирутовы тайны. Наверное, именно после этого властитель его и закодировал. На подсознательном уровне, так сказать. Гипнотически. Или магически. Без разницы. И очень правильно сделал, потому что мало ли кому занадобятся его секреты, вдруг кому-то умному, способному даже на основании того, что знает Дан, сделать определенные выводы. А зачем? Нет уж… а ведь что-то неладное затевается, если совершаются пробные шаги против Нирута. Против властителя Дана.

Во дворце все было тихо и благостно. Алир с Лиаром играли в камни, сложную местную игру, которую Дан осваивал не меньше трех лет. Шарик болел и, как казалось Дану, подсказывал, только его подсказок никто не понимал. Дан обнял его за шею и спросил на ухо: «Подсказываешь?» – и дракон нежно свистнул в ответ: «Тр-рр». В голове было мутно и грустно. Не хотелось изображать интерес к игре, не хотелось вообще ни с кем разговаривать, тело рвалось на какую-нибудь экстремальную пробежку, но поблизости не было гор, а носиться по императорскому саду тоже не хотелось, потому что не нравилось идиотом выглядеть. Алир и Лиар. Анаграмма получается, если по-русски. А если по-местному, на всеобщем, то ни фига не получается, потому что в написании всеобщий хуже английского, пишешь Тирейа – получаешь Траития. И властитель Дан пишется совершенно не так, как Первый его Квадры, которая не Квадра, одна буква только и совпадает. Причем последняя. Как хорошо, что в этот чертов эквивалентный обмен входит знание языка, а маг, с которым Дан обменялся… нет, который обменял себя на Дана, – человек был образованный, как магу и положено.

Лиар проигрывал, по-детски активно расстраивался, и Дан вдруг понял отчетливо, что подсказывает Шарик именно ему, но ладно бы это, Аль, беспощадный в любой игре, ему поддается. Интересно, разрешат ли Нирутовы соратники стирать в порошок Гильдию убийц, и если да, то как, то есть где брать приметы гильдейцев… хотя это тоже не забота исполнителей, забота как раз совсем другая: по мере возможности спокойно и без привлечения особого внимания перерезать несколько сотен людей. И наверняка эльфов, те, как ни странно, Гильдией не брезгуют, особенно сейчас, когда им разрешена свобода передвижения. Ну как же, можно таким образом слегка отомстить за столетия унижения, за заложников, за ту старую резню. Геноцид, в общем. А вампиры? Случаются ли среди мастеров вампиры? Потому что если они вообще есть в Гильдии, они могут быть только мастерами.

Получается, Гильдия начала наглеть. Ведь, насколько было известно Дану, прежде в ней состояли только люди. Потому властители и терпели ее существование, очевидно. От убийцы-человека, даже и мастера, можно защититься – или охрану нанять серьезную, или даже самому. Но человеку, пусть и хорошо подготовленному, трудно выстоять против хорошо подготовленного эльфа и невозможно – против вампира или демона, даже не подготовленных. Силы слишком неравны. Следовательно, едва только просочатся слухи о не людях-гильдейцах, сильные мира сего начнут создавать целые дружины охраны, тоже старательно нанимая эльфов (если те снизойдут) и вампиров (если те соизволят). Оживет охранный бизнес, так сказать, возрастет число школ, готовящих телохранителей, которые в том числе еще и отличные бойцы, возрастет число этих самых бойцов, по какой-то причине потерявших работу и болтающихся без дела, и подбирать их будут именно гильдейцы. А то и сами они собьются в стаи весьма профессиональных разбойников. И что в итоге получится лет через пятнадцать, вряд ли понравится властителям. Слишком много вооруженных и подготовленных бойцов вполне может нарушить равновесие.

Умный стал – сил нет. Даром что Мечу сильно размышлять не положено, в Квадре для этого не только Ум имеется, но еще и Магия, тоже, само собой, не глупая. Однако определенная логика в этом есть. И что будет делать Нирут, если остальные его благословят на активные действия? А ничего особенного. Велит своей Квадре отловить главного в Гильдии убийц (как он называется, любопытно, – верховный мастер-убийца?) или, например, начальника тамошнего отдела кадров, а то и обоих, доставить их пред светлые, то есть на самом деле карие, очи, а допрашивать будет сам посредством обширного пыточного арсенала… то есть магического, само собой, Похоже, если властитель хочет что-то узнать у конкретного персонажа, персонажу противопоставить совершенно нечего. Потому как у них даже покойники разговорчивыми становятся. Вскроют и сознание, и подсознание, выпотрошат даже то, о чем в раннем детстве мечталось, а что останется, на помойку выкинут, потому что с такими гражданами сильные мира сего не церемонятся. Да и вообще – вредно. Недаром же Нирут после некоторых заданий просто устраивает им многократные продолжительные перекрестные допросы, изредка подпуская чего гипнотического, но именно что изредка. И ни разу он не пытался заставить их рассказать еще что-то. Аль уверял, что исключительно ради бережения их здравого рассудка. А в таких вопросах Дан Алю верил.

Лиар наконец проиграл, но не с разгромным счетом, как можно было бы ожидать. Шарик обрадовался, значит, болел не за Аля. Надо будет поиграть с демоном, это в лучшем случае будет игра на равных, потому что Аль Дана обставлял даже не напрягаясь. Любитель настольных игр. Шахматы, модные нынче в Империи, освоил быстрее Гая, в покер играть научился легко, даже в крестики-нолики. Играть в шашки Дан и сам не умел, а больше «тихих» игр не знал. Даже на бильярде играл паршиво, и не играл бы вовсе, да Олигарху нравилось… Вспомнить лицо Витьки не удавалось совсем, и Дан тратил некоторые усилия, чтоб хотя бы имя удержать в голове. Даже Сашка остался скорее как отпечаток первой потери, первой испытанной боли…

Гай слегка улыбнулся из-за плеча Алира. Вот как, значит… А казалось, теперь все, теперь мерещиться не будет, раз единение. О котором лучше никому не говорить, особенно властителям. А они дураки редкие, за Квадрой не следят и не узнают, что у Первого вдруг реакция улучшилась. Лиар улыбался совершенно детски, очень радостно, и эта улыбка очень напоминала Лару. Не хочу я, чтобы он и тут убийцей работал. Наверное, стереотипы. Раз не взрослеют окончательно, значит, дети, а дети не должны убивать… Не должны убивать так. Хотя разве ж есть разница, как убивать… Ведь и сам бы должен нечто подобное думать, а не думается. Потому что не так и сам горазд, даже не пробовал пересчитать, сколько народу жизни лишил, не угрызаясь совестью и размышлениями о том, что и у них, убитых, где-то есть тетка Даша… Толстая и в парадной мохнатой кофте с люрексом.

– Ты о родственниках думаешь, – сообщил вдруг Лиар. – Синие искры появились.

– Бледные, – усмехнулся Дан. Демон кивнул.

– Ага. И теплые. Ты их любишь все равно, только они же далеко.

– Умерли они уже давно, – сказал Дан, – я здесь уже тридцать пять лет, а в моей стране по девяносто лет не живут.

Стало холодно. Он не то чтоб впервые об этом подумал, но впервые осознал. Ни матери, ни тетки, ни тем более бабули и Тяпы. И сама память о Даниле Лазарцеве стерлась. Разве что Олигарх, если не загнулся еще от цирроза печени или конкурентов, помянет раз в год. И то вряд ли. Столько лет воспоминания, может, и живут, но не остаются яркими. И даже уже не жаль. Другие наложились, если и не более сильные, то более свежие, следовательно и более яркие. Нет Сашки, но нет и Гая с Ларой. М-да… Нефиг Мечу ударяться в воспоминания. Из имиджа выпадает.

Сто раз задумывался, почему в Квадре Меч отдельно, а Сила отдельно, но так и не решил, и задумывался как-то все больше в одиночестве, а потом забывал спросить у потенциально знающих. Заводить этот разговор при Лиаре не хотелось, и получалось, что несмотря на буйно возникшую симпатию Дан ему не доверял. И кого в нем видеть – засланца врагов? Почему сразу вдруг поверил во все истории, что рассказал Лиар, даже в ту, что демоны размышлять не умеют, а умеют только повиноваться? Что это было – обычная откровенность или тонкий расчет? сами мы не местные, людишки жалкие, подайте копеечку, люди добрые, ничего не умышляем, нам бы деток напоить-накормить… Параноик, а не Меч. Нирут истории не удивился, согласился с тем, что демоны – взрослые дети, то есть взрослые физически и… и что – умственно отсталые? Притормозили в подростковом возрасте в развитии – и навсегда? Почему Лара такого впечатления не производила?

А это можно и спросить.

Лиар улыбнулся.

– Потому что она была с вами. Ну… то есть не одна. Я не знаю, как объяснить. Она же не казалась тебе умной или склонной к философии?

– Не казалась, – чистосердечно признался Дан, – я и сам не особенно… к философии склонен.

– Лара – женщина, – подал голос Аль, рассеянно расставляя фишки по доске. – Даже ты, Дан, не ждешь от женщины умения рассуждать и тем более философствовать. А я и подавно. К тому же мы к женщинам более снисходительны. Лара была сообразительна, сметлива, но не только фантастически необразованна, но и не особенно умна. И разве нам это мешало ее любить? К тому же ей был свойствен эффект зеркала…

– А это что? – дуэтом спросили Дан и Лиар. Аль удивился. Ну да, тут не только демон интеллектом не блещет.

– Здрасьте, – совсем по-русски, хотя и на всеобщем, сказал Аль. – А головой подумать? Лиар, тебя это тоже касается. Это уж вовсе элементарно.

До Дана дошло как-то сразу, стыдно стало за поспешный вопрос, мог бы и сам подумать. Головой. Вот как Лиар. Сосредоточился, даже нахмурился, точно как Лара, когда над чем-то думала, даже глаза начали цвет менять туда-сюда, то темнее, то светлее. Усиленная работа мысли.

– Это когда хочешь, чтобы собеседник в разговоре с тобой словно в зеркало смотрел? – осторожно и даже с робостью спросил Лиар. А вот Лара никогда не стеснялась говорить глупости. Она вообще не стеснялась. Алир кивнул.

– Ну да. Когда ты ведешь себя так, как хотелось бы собеседнику. Подстраиваешься под него. Вот, например, Дан на это абсолютно не способен.

– Ты зато способен, – проворчал Дан. Все вокруг только и мечтают лицезреть заносчивость эльфа, сознающего свою практическую безнаказанность.

– Я способен, – возразил Аль. – Иногда. Например, если властители ждут от меня почтительности…

– Ты безуспешно ее изображаешь, – перебил Дан с ухмылкой, но уже понимая, что Аль прав. Эльф сделал приглашающий жест, и Дан сел к доске, чтоб Лиару обидно за проигрыш не было. И через час выиграл совершенно неожиданно не только для себя, но и для Аля. Иногда такое, конечно, случалось, но редко. Очень редко. Тем приятнее потом Лиару будет, если он у Дана выиграет. А он выиграет, потому что рассуждать (поверим!) не умеет, однако аккуратен и куда более внимателен. Рассеянный демон – это почти что приветливый эльф. В природе не бывает.