Пепел к пеплу

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Я не собиралась идти по второму этажу неспешно. Я хотела прибежать, забрать прибор и уйти. Не замечая предупреждения в глазах Декса, я повернулась и поспешила прочь, не глядя на комнаты — особенно с мертвыми крысами — не глядя вперед, ведь там могло быть что-то страшное. Я бежала, глядя под ноги, и на лестнице прыгала через ступени. На первом этаже я расслабилась и быстро пошла в комнату медсестер, не привлекая внимания учителей к себе.

Я постучала, ведь там могла быть Келли с пациентом. Я ничего не услышала, открыла дверь и заглянула. В кабинете ее не было, и я прошла в нашу комнату. Оставалось вспомнить, где лежал прибор. Я проверила свою сумку, а потом ту, где было все для камеры.

— Эй.

Я чуть не вылетела из кожи, повернулась и увидела Декса на пороге кабинета Келли. Он закрыл за собой дверь, прошел комнату и закрыл дверь в нашу спальню.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я. — Я уже хотела вернуться.

— Мне нужно поговорить с тобой, — мрачно сказал он, подошел ко мне и остановился в паре шагов от меня. — Тебе нужно со мной поговорить.

— Мне нужно?

— Блин. Перри, — прорычал он, сжав мою руку. — Ты не можешь игнорировать меня вечность.

Мой рот раскрылся.

— Я тебя не игнорирую.

— Ага, как же, — он притянул меня ближе. — Так перестань. И поговори.

Я еще не видела его таким безумным.

Он прищурился на миг, глядя на меня. А потом выпрямился и сказал:

— Ладно, я буду говорить. Слушай, Перри, я не знаю, как сказать что-то, кроме извинений. Но я не считаю, что должен быть наказанным за то, что было в прошлом, до нашей встречи.

Я отвела взгляд, во мне поднималось отвращение.

— Я не наказываю тебя. Но как мне себя ощущать, узнав такое?

— Потому я и не хотел рассказывать!

Я уперла руки в бока и попятилась, пытаясь вернуть личное пространство.

— Словно ты хотел это скрыть.

Он покачал головой.

— Нечего скрывать. Нечего. Не понимаешь?

— Секс — не пустяки.

Он потер челюсть.

— Для меня порой это пустяк.

— Прекрасно.

— Но это правда. Хочешь знать, как это началось?

— Фу, нет.

— Я думал, что она горячая, ясно?

Я скривилась, желудок болел.

— Я сказала, что не хочу знать.

— Она была горячей, — продолжил он, мои глаза расширились от потрясения. — А я пришел в шоу и нервничал. Она была расстроена разрывом, а я не знал, что она была лесбиянкой. Ей нравился флирт.

Я сунула пальцы в уши:

— Ла-ла-ла-ла-ла, я тебя не слышу!

Он вытащил мои пальцы и сжал горячими ладонями мои запястья.

— Послушай. Мы напились, и это случилось. Это было, ясное дело, неловко. Я даже не смог кончить.

Я закрыла глаза.

— Боже, я убью тебя во сне, если ты не заткнешься.

— И, — продолжал он, — на следующий день она сказала, что она — лесбиянка, и ей жаль, что она запутала меня. И я сказал ей, что все в порядке, потому что, не окажись она лесбиянкой, я все равно ее бы не тронул. Чего-то изначально не хватало. И мы решили быть друзьями. Мы не думали об этом, не говорили об этом, потому что глупо, что мы вообще такое сделали. Она мне как сестра, Перри, и ты это знаешь.

Я хмуро смотрела на него.

— Сестра, с которой можно шутить о пошлом. Боже, Декс, теперь я не могу не думать о тех разах, когда ты предлагал секс втроем.

— Детка, я шутил. Потому и говорю так. Это никогда не произойдет, потому это и смешно. Это безобидно. Иначе я не посмел бы шутить о таком.

Я недовольно смотрела на него. Я пыталась вырваться из его хватки, но он крепко держал на месте, глаза пылали.

— Стоило рассказать мне, — сказала я.

— Когда? — завопил он. — Когда рассказать? Это не влияет на наши отношения, и это, честно говоря, не твое дело.

Я оскалилась.

— Скотина, — прошипела я.

— Знаю, — прорычал он. — Но даже я могу сомневаться. Когда бы я тебе рассказал? А? Когда познакомил с Ребеккой? О, это моя подруга Ребекка. Вам стоит подружиться. Кстати, у нас с ней как-то был ужасный секс. Или когда она присоединилась к шоу? Эй, теперь мы втроем, и я сообщу то, что сделает работу неловкой, — он отпустил мои руки и вздохнул. — Нет, так не пойдет.

Я была свободна, отвернулась от него и ушла к другой стене, пытаясь подумать. Я знала, что Декс не врал. Я не хотела наказывать его за то, что было до меня, и я понимала, почему он не рассказал мне. Но мне это не нравилось. И я не потому была расстроена. Вряд ли это было связано с предательством. Но я не знала этого о Дексе. Как я могла знать все, если мы были вместе только восемь месяцев? Как хорошо мы знали друг друга?

— Ты уже не злишься? — спросил он.

Хотелось бы, но его слова заставили меня обернуться и пронзить его взглядом.

— Ты можешь оставить меня в покое? Почему не поставить себя на мое место хоть раз?

Он покачал головой, глаза пылали, он побежал ко мне, и я прижалась спиной к стене. Он прижал ладони к моим бедрам, удерживая их, его лицо было в дюймах от моего. Я ощущала его сладкое дыхание, могла сосчитать золотые искры в карих глазах, увидеть его длинные ресницы. Не лучшее время любоваться, но порой не было ничего сексуальнее злого Декса.

— Детка, — грубо прошептал он, глядя на меня, прикрыв глаза. — Я каждый день пытаюсь ставить себя на твое место. Потому что ты моя девушка. Моя женщина. Моя возлюбленная. И если я не попытаюсь понять тебя и твою сложную голову, то я не справляюсь с работой. То я не достоин тебя. Я хочу быть достойным. Я хочу знать, как ты работаешь, как ты думаешь. Я хочу знать тебя, чтобы быть рядом. Я каждый день пытаюсь исследовать твои красивые слои. Не говори, что я не пытался понять тебя. Я пытался чаще, чем ты думаешь.

Боже. Его слова лишили меня дара речи, сердце трепетало. Я могла лишь смотреть на него, моя решимость таяла в его теплых руках.

— И прости, — он облизнул губы, соблазнительно глядя на меня, — что я не рассказал тебе обо мне и Ребекке. Я не пытался тебя ранить, нет. Я думаю только о тебе, Перри. С утра и до ночи, и даже во снах. Я больше не думаю о прошлом. Только о будущем. И ты — мое будущее.

Ого.

— Идиот, — выдохнула я. — Я люблю тебя.

Он улыбнулся, глядя на мои губы.

— Это мне и нужно было услышать.

И он поцеловал меня. С пылом.

Так сильно, что мой затылок ударился о стену, я удивлено вскрикнула, но он заглушил меня своим стоном. Его язык был неутомим, терзал мой рот изнутри, его мягкие губы были жестокими. Я закрыла глаза, тут же поддавшись сладости его желания, его силы и мужества.

Мои ладони сжали его куртку, помогли сбросить, он снял мой свитер и футболку через голову. Он прижался ртом к моей шее, укусил, ладони расстегнули мой лифчик. Я застонала, он водил языком по укушенному месту, а потом взялся за ухо. Его губы поймали мою мочку, его жаркое дыхание вызывало гудение в моей голове. Я была ужасно мокрой, отчаянно желала его в себе. Словно зная это, он медленно расстегнул мои джинсы, сунул в меня один, два, а потом и три пальца.

— Ох, ты такая мокрая, — пропыхтел он и прижался ртом к моим губам. — Я никогда еще так сильно тебя не хотел.

— Так получи, — выдавила я, и он снова атаковал языком. Он толкал в меня пальцы, ласкал. Я кричала, сходя с ума от наслаждения, но мне было мало. — Глубже, выдохнула я. — Сильнее.

— Я тебе задам, — сказал он. Я услышала, как он расстегнул штаны, и его твердый член прижался к моему бедру. Он снял мои джинсы, схватил меня за бедра и поднял. Я обвила ногами его талию, и он прижал меня к стене, кончик его члена нашел меня быстро, словно двигался сам. Он медленно вошел в меня, и я расширилась для него, принимая так глубоко, насколько было можно без боли. Я лучше всего ощущала себя с ним внутри, он заполнял меня и делал целой.

Он прижался головой к моим грудям, кусал и сосал их, толкаясь в меня все быстрее.

— Сильнее, — стонала я.

Он зашипел, и я посмотрела в его глаза, почти боясь их безумия и напряжения, чистого голода, что бушевал в нем. Он проникал глубоко в меня, я охнула, и он бился в меня, и моя голова ударялась о стену, боль заводила сильнее. Он никогда так меня не хотел, и я никогда не была такой заведенной.

Я вскоре кончила от одного ощущения его члена во мне, от безумного пыла движений. Но Декс не унимался. Мои стоны утихли, и я перестала сжимать его изнутри, он схватил меня за талию и развернул с сильным воплем. Он обрушил меня на стойку, книги по медицине и коробки латексных перчаток упали на пол. Остальные вещи давили мне на спину, пока он пытался уложить меня, все еще дико двигаясь во мне. Он выглядел как одержимый похотью, мне открылся идеальный вид на него, от его пристальных глаз и сексуального оскала, до его широких плеч и твердой груди с известными словами «И с безумием приходит свет». Я любила эти сильные руки и умелые ладони, сжимающие мои бедра, мышцы его предплечий напрягались, он вонзался в меня. Его бронзовые мышцы пресса были напряжены, и я знала, что работали и мышцы его попы.

Он ухмыльнулся мне, знал, что я пялюсь на него. Он прижал большой палец к моему клитору, и от небольшого давления и снова кончила. Я кричала его имя, не ожидая этого оргазма, не сводя с него взгляда, пока содрогалась. Я парила высоко, радостная и почти безумная, но он вонзался в меня, и я все еще хотела большего.

— Маленькая жадина, — пропыхтел он, глядя на меня, приоткрыв рот, грудь вздымалась от стараний.

— Зато ты щедрый, — лениво сказала я ему. — Боишься кончить?

— Я могу так всю ночь.

— У нас нет времени. Я закончу, — я попыталась привстать, чтобы сесть и довершить дело, но он зарычал, обвил руками мою талию.

— О, да, — хрипло сказал он. Он снял меня со стола и опустил на свою кровать, тут же перевернул и поднял выше мою попу. — Идеально, — прошептал он, губы и язык скользили по мягкой коже, он не спешил и вылизывал меня. Я стонала, теряла рассудок, ощущала внутри себя давление.

Он поднял голову, гладил меня пальцем и снова вошел в меня. Его хватка на моих бедрах усилилась.

— Боже, ты такая красивая, — прошептал он, дыхание прерывалось. Я ощущала, как он скользит взглядом по моему телу. — Такая красивая. Мне так повезло, детка. Ты не представляешь, — он набирал темп, двигая быстрее бедрами и пальцем. — Я сейчас кончу. О, как я этого хочу.

— Так кончай, — прорычала я ему. Он бился все сильнее, кровать двигалась, его яйца шлепали меня по попе. Его палец прижимался все сильнее, и я снова достигла пика. Результат был взрывом. Я кончила еще сильнее, чуть не покинула тело, рухнула на волне, затопившей меня удовольствием. Я кричала его имя, ругалась, а потом заплакала, во мне было слишком много чувств, это сбивало с ног.

Декс кончил в то же время, пальцы впились в мои бедра, удерживая так, словно иначе потерял бы меня. Он охнул, хватая воздух ртом, выпуская напряжение, ударяясь последние разы в меня.

Я рухнула вперед, прижалась утомленно к кровати, и обнаженный Декс пытался устроиться рядом на узкой кровати. Он обвил меня руками и тяжело дышал мне на ухо.

— Я люблю тебя, — прошептал он. — Больше, чем ты знаешь.

— Я люблю тебя, — каждое слово было полным значения.

И в комнату стало темно.

Свет погас.

— Чего? — спросил Декс.

Я попыталась сесть, не сбросив Декса с кровати. Мы остались во тьме.

— Свет выключился? — спросил он.

— Не знаю, — тихо сказала я. — Но лучше оставь руки вокруг меня.

— Не переживай, малыш, — сказал он. — Это просто буря. Свет вернется.

— Ты понимаешь, где мы, да?

Он улыбнулся рядом с моей щекой.

— Да. В школе с призраками. И кто-то говорил, что кончит здесь, только если у меня будет два члена. Но ты кончила трижды от одного члена. Больше меня не недооценивай.

— Поверь, не буду, — сказала я. Стало ясно, что света нет, но мы были не одни в школе. Я слышала, как ходили люди в коридорах, громко болтая, их голоса были высокими и тревожными. Через стекло двери в кабинет медсестры было видно немного света, тусклое сияние.

— Может, что-то сломалось, — сказала я, уловив тревогу сотрудников и учеников.

Вдруг дверь кабинета открылась, стало видно движущийся луч фонаря. Широкий силуэт замер у нашей двери.

— Ау? — пронзительно завопила Дейвенпорт. — Есть тут кто?

Блин.

— Минутку! — вскрикнула я. Мы с Дексом попытались встать с кровати одновременно, рухнули на пол. Я оказалась на его спине и на своем боку. — Блин!

Я поднялась на ноги, пытаясь понять, где мои вещи. Где-то среди комнаты, как и вещи Декса. Мы не могли найти их в темноте, не поранившись.

— Малыш, — сказал Декс, и меня вдруг укутало одеяло. — Прикрой, — он встал за мной, придерживал меня за плечи. — Входите! — крикнул он.

Дверь открылась, и я скривилась от фонарика, который Дейвенпорт направила на нас. Ее рот раскрылся, она быстро закрыла его и окинула нас не впечатленным взглядом.

— Я пришла сказать, что в школе выключилось электричество, — сказала она. — Вы могли и не заметить.

— Мы заметили, — я прижала одеяло к груди сильнее, надеясь, что голого Декса не видно за мной. Хорошо, что у меня широкие бедра.

Ребекка вошла, держа камеру и наш фонарь.

— О, — она тихо вскрикнула при виде нас и вскинула тонкую бровь. — Ясно.

Я просто вернула своего мужчину. Но я все еще злилась из-за того, как она рассказала мне о себе и Дексе.

Дейвенпорт покачала головой и цокнула языком.

— Я рада, что вы трое здесь. Электричества нет из-за бури. Мы отправляем всех домой. Тут есть генератор, но на все его не хватит. Карл может включить его для вас, но только в столовой, чтобы еда не испортилась. Можете перейти туда, но не спите на кухне. Это не гигиенично.

Столовая была одним из мест, где мы еще не были, только видели мельком, пока Келли водила нас по этажу. Мне не хотелось быть там. Хоть там не было просторно, было что-то жуткое в пустой столовой и кухне. Думаю, бояться я их стала после «Парка Юрского периода».

— Что думаете? — медленно сказал Декс.

— Мне сложно говорить с тобой, когда ты голый, Декс, — сказала Ребекка.

Я закрыла рот, прикусив губу, и посмотрела на Дейвенпорт.

— Карл останется убирать?

— Нет, — презрительно сказала она. — Его тоже отправили домой, потому мне нужно узнать о ваших планах. Генератор будет работать для холодильников, но ему нужно знать, нужно ли отопление и лампы в столовой.

Я оглянулась на Декса.

— Тебе решать.

Мне не хотелось сидеть тут без света, и мне не нравилась столовая. Но это был последний эпизод, последняя ночь. Мы могли переночевать в мотеле и снять завтра, но я знала, что оттуда уже не вернусь.

Он кивнул, словно понимал мои мысли, и посмотрел на Ребекку.

— Как думаешь? Попробуем?

Было видно, что она не рада, но не из-за сверхъестественного. Мы с Дексом помирились, но между ней и мной, ней и Дексом все еще были натянутые отношения, ведущие к неловкой ночи.

Но она была в команде. Или была упрямой. Или все вместе. Она напряженно улыбнулась.

— Я в игре, если вы там.

Дейвенпорт фыркнула.

— Как хотите, — она прошла к стойке, где мы устроили бардак, и опустила фонарь. — Вам это потребуется, чтобы найти штаны, мистер Форей, — она повернулась и ушла.

— Я дам вам минутку, — сказала Ребекка и вышла за Дейвенпорт в коридор. Я закрыла дверь и повернула фонарь, чтобы видеть комнату. Я надела джинсы, вернула свитер, Декс быстро одевался рядом.

— Как тебе все это? — спросил он, накинув куртку.

— Ты про секс? — спросила я, стягивая волосы в хвост.

Он улыбнулся.

— О ночи. Уверена, что хочешь этого?

Я кивнула и сжала губы.

— Да. Но если что-то пойдет не так, я уйду и не вернусь. И мы закончим. Как только я выйду, снова там оказаться не хочу.

— Согласен. И тебе не придется больше делать это шоу.

Я помрачнела. Не сдержалась.

— Я буду скучать по этому.

— И я, — сказал он, подошел и обнял меня. — Но ты в этом лучше всего. И пока у меня есть ты, мне все равно, что я делаю.

— Согласна, — я отодвинулась и посмотрела на него. — Только без любительского порно.

— Ой, — сказал он. — Ты убиваешь все мои мечты.

Я стукнула его по груди и быстро поцеловала.

— Посмотрим, что за шум.

Мы взяли фонарь и вышли в коридор. Осталось лишь несколько учителей в мраморном фойе и несколько детей, которых выводили за руки. Бренна была на крыльце, печатала что-то в телефоне, Джоди была рядом с ней. Ветер трепал сосны. Джоди заметила нас и подбежала с сияющими глазами.

— Свет выключился! — воскликнула Джоди.

— Мы знаем, — сказала я. — Ты испугалась?

Она покачала головой.

— Неа. Это просто природа.

— Эй, — к нам подошла Бренна. — Я говорила с Ребеккой, — она указала на Ребекку в стороне парковки. — Она сказала, что вы остаетесь на ночь.

— Проберемся в столовую, — сказал Декс. — У нас хотя бы будет куча стаканчиков мороженого. Которые с деревянными ложечками, — он изобразил ложку рукой.

— Удачи, — сказала Бренна. — У нашей школы меню без глютена. Надеюсь, замороженное соевое молоко тебе нравится.

Он скривился.

— Соевое молоко. Фу. На вкус как сперма.

Я с любопытством посмотрела на него.

— Откуда ты знаешь?

— Порой не меткий, — сказал он, посмотрел на Бренну и улыбнулся. — Мы можем уйти к утру, так что удачи и спасибо, что помогала нам.

Бренна все еще краснела от слов Декса про плохую меткость, но улыбнулась.

— И вам спасибо. И удачи обоим. Простите, что не помогла сильнее. Когда мы с Ребеккой поняли, что вы не идете, мы сняли только движение мяча, но это мог быть ветер. Так она думает. Простите, тур не удался.

— Не переживайте, — сказала я и поблагодарила ее. Она помахала нам и пошла к двери, протянув руку. — Идем Джоди.

Джоди посмотрела на нас с Дексом.

— Пока, — она посмотрела на Декса и подняла ручки для объятий. Декс присел, широко улыбаясь с ямочками, и Джоди обвила его руками.

Блин, я уже была растаявшей. Мне требовались дети от этого мужчины.

Джоди отодвинулась, я могла поклясться, что она что-то шепнула ему на ухо, он нахмурился на миг. А потом она улыбнулась мне и помахала:

— Пока, Перри. Пока, Элиот! — я проследила за ее взглядом до точки за мной. Элиот стоял у лестницы со шляпой в руке и смотрел на нас. — Позаботься о них, — добавила Джоди и убежала за Бренной.

Бренна посмотрела на нас, намекая, что тоже видела Элиота, повернулась, и они вышли в бурю.

Я оглянулась, но Элиот пропал.

— Ты его видел? — спросила я у Декса.

Он кивнул.

— Ага.

— Что тебе сказала Джоди?

— Сейчас?

— Да.

Он помрачнел.

— Она сказала остерегаться похожих на тебя.

— Что?

Учитель прошел мимо нас, мы с Дексом вежливо улыбнулись и отошли от входной двери. Он склонился ко мне и шепнул:

— Думаю, она имела в виду двойников, хотя не знает, что это.

— Двойников? — прошептала я. — Откуда здесь двойники?

Он пожал плечами, глаза были темными.

— А почему нет? Это дом ужасов, Перри. Тут дети-призраки, демоны и еще куча всего. Двойники логичны. Столько печали, смерти и боли вызывает ужасные вещи.

— Думаю, я видела одного прошлой ночью, — призналась я.

Он пронзил меня взглядом.

— Когда? Кого?

— Когда я возвращалась к вам из комнаты отдыха. Я увидела Ребекку в коридоре, она шла в туалет. Она даже оглянулась на меня. Но в комнате Ребекка была в кровати.

— Уверена, что в кровати была настоящая Ребекка? — спросил он.

Я пожала плечами.

— Не знаю. Вряд ли с двойниками можно общаться. Их просто видишь.

— Она говорила с тобой? Та, что в кровати?

— Да. Извинилась. Ты не спал. Ты ее не слышал?

— Ага, — он почесал голову. — Она была настоящей.

Я чуть не рассмеялась от его вялого тона.

— А как еще понять?

— Не знаю, — сказал он. — Думаю, двойник не знает твою сущность, твои мысли. Они самозванцы. Забавно, что мы так долго их не встречали, да?

— Лучше никогда, — сказала я, Ребекка вернулась в здание, ее волосы были растрепаны вокруг лица, камера светилась в руке.

— Бурно, — отметил Декс очевидное.

Ох, неловкий вечер начался.

Ребекка убрала волосы с глаз.

— Кошмар. Может, стоит все перенести в столовую и начать снимать пораньше. Снаружи еще светло, и немного света проникает в окна. Так будет проще.

И не так страшно. Пока персонал покидал школу, мы пошли за своими вещами, чтобы подготовиться к последней ночи.