Пентюх

Глава 19. Чувырла

Скрип колёс убаюкивал, но я мужественно держался, чтобы не заснуть. Рядом со мной в телеге лежал связанный по рукам и ногам могучий староста села Вислое. Впрочем, теперь он уже был бывшим старостой, а сейчас являлся государственным преступником, которого мы везли во Вронжск. Допрашивали Порфирия Григорьевича Ирина и Дырн отдельно, в палатке, но даже от того, что услышал я — дух захватывало. Оказывается, Спящие давно замыслили изменить существующий порядок и вызвать на Терру изначальных. Вот, чтобы изменить порядок и постарались маги альфилов и шаманы грылей. Не все, только отщепенцы. Такие же отщепенцы были и среди людей. Впрочем, тут ничего удивительного не было — власовцы находились всегда в любое время и на любом направлении. Видимо, ген предательства своего же народа в любом случае проявляется у какого-то процента населения. Настолько, что они готовы идти на всё для поражения и уничтожения собственных единоверцев.

Удивительнее тут другое, то, что каждый своё предательство оправдывал по-разному. Бывший староста Вислого тем, что семье нужно было хорошо жить. А при ком жить — при людях или аэтерах — уже и не так важно вроде бы. Считал вполне серьёзно, что альфилы, ненавидящие людей, вдруг прониклись бы мудростью и спокойно уживались именно с ним и его семьёй. Были по словам старосты и другие, те, кто восхищался изяществом и изысканностью ушастых снобов. Пытались им подражать. И слепо следовали указаниям хитрожопых попаданцев. Третья категория была дегенеративно-ущербна по сути. Они просто считали, что человечество не должно жить на этой планете, что мы «оккупанты» и всякое прочее. Только вот лично меня никто не спрашивал, хочу ли я в этот мир. И если кому-то не нравилось моё присутствие здесь и меня пытались убить просто за то, что я человек… Я считал, что имею право на самооборону.

В общем, бубнёж старосты мне изрядно надоел, и я предупредил, что если он будет продолжать выливать на меня свои философские испражнения, то я, несмотря на моё миролюбие, выстрелю ему в колено. Порфирий заткнулся и лишь сопел в свою бороду, а я пытался не заснуть. А ещё размышлял о том, что хорошо бы построили побыстрее железную дорогу, и мы передвигались бы, как белые люди. С комфортом и удобствами. И самое главное — быстро. Потому как путешествие в конной повозке — настоящее мучение. От Вислого до уездного города Расша мы ехали полдня. И настоящим подвигом было не заснуть, поглядывая на мерно покачивающуюся спину гмура, сидящего на козлах, и на покачивающиеся задницы двух могучих лошадей. Ирина, Бобо и Иваныч спокойно шагали рядом с повозкой. Я порывался было вылезти, да всё было лень. Но как только Расша показалась на горизонте, я выскочил из повозки и зашагал рядом с девушкой:

— Ир, а если ты служишь в охранном отделении, у тебя должность… офицерская?

— Офицерская, — кивнула девушка.

А я погрузился в размышления. В этом мире существовало дворянство, но оно разительно отличалось от дворянства в царской России, к примеру. Это был привилегированный класс, но они не имели крепостных, деревеньки и прочее. Хотя государство дворянам выдавало дом, в зависимости от заслуг. И пенсию. Ну и льготы. К примеру, дворянина уже нельзя было вызвать стреляться. А вот он тебя мог. За оскорбление дворянина следовал штраф, а то и тюремное заключение. Если оскорбление было подкреплено физическим воздействием. И дворянство здесь получали за службу. Дослужился до офицера — на дворянский титул! Пользуйся! Но если замарал честь, то и лишали титула вполне быстро. С конфискацией дома или усадьбы и всех прочих привилегий.

Честно говоря, такое положение дел было достаточно справедливым. Готов служить и умереть за Родину и своих сограждан? Получай льготы и выплаты. Оказался дерьмом? Извини, не достоин! Потому дворянством гордились, но не кичились. Титул накладывал кроме прав ещё и кучу обязанностей. От дежурств до роли присяжных в крупных судебных разбирательствах. А ещё дворяне старались выходить замуж и жениться только за дворян. И, в принципе, за века существования Роси сложился вполне определённый класс достаточно зажиточных дворян. Ну, или не зажиточных, но со славными традициями. Как мой бывший начальник — председатель земской управы Кротовой. Его семья и в походах против нечисти участвовала. Предок царя спасал. Другой предок оборонял Бирюль от нашествия зомби и упырей. И Игорь Фёдорович гордился этим и постоянно об этом рассказывал.

Вот об этом я и размышлял мрачно. Если Ирина дворянка, вряд ли она захочет замуж за простофилю писаря из земской управы. Пусть и застрелил этот пристав случайно враря. Я шагал, сопел и думал, зачем я дворянке, офицеру и вообще умной и влиятельной девушке, приказам которой подчинялись беспрекословно даже полицейские. Впрочем, ходьба от мыслей скоро отвлекла. И я решил не забивать себе голову раньше времени всякими грустными мыслями.

В Расше мы передали бывшего старосту в полицейский околоток, куда прибыл собственной персоной целый уездный исправник, являющийся главой полиции всего уезда. И тут же выдвинулись во Вронжск. Теперь кроме меня в повозке ехали Ирина и Иваныч, и сидячее путешествие проходило в разы приятнее. И только Бобо по своему обыкновению, шёл пешком, ибо не признавал никаких повозок. Да Тварь ещё часто выскакивала из повозки, чтобы пробежаться рядом с ней. Из-за Твари, собственно, я и попал в следующее приключение.

Когда мы проезжали мимо леса и остановились на обед возле деревьев, Тварь вдруг вздыбилась и бросилась куда-то вглубь. Я заорал и кинулся следом, испугавшись, что питомица моя, к которой я уже сильно привязался, потеряется. Лишь услышал, как Бобо сказал громко остальным:

— Не мешайте хамиду говорить с дмамедой!

Хотел я заругаться, да не успел. Увидел мелькающую сквозь деревья Тварь и рванул за ней. Догнал где-то через полверсты. Горгонзола сидела в трансформированной форме рядом с туловищем хвыля. Головы, естественно, не было, зато Тварь умильно улыбалась и плотоядно посматривала на голову второго существа, похожего на обезьяну. Но похожего очень отдалённо. Существо было небольшим — по пояс взрослому человеку. С короткими лапами. А ещё шерсть была, будто из дредов. Знаете, такие афрокосички. И умильная мордочка с огромными глазищами. Так как на вид существо явно не представляло никакой угрозы я заорал:

— Тварь, фу! Нельзя!

— Нельзя, Тварь! — пискнуло существо, и я от неожиданности сел на задницу. Моргнул пару раз и сказал:

— Говорящая чувырла! — уж не знаю, почему в голову пришло именно это слово из детства, но если и была чувырла, то она, по моему мнению, должна была выглядеть именно так.

Тварь посмотрела на меня, на чувырлу и… трансформировалась назад, в привычную мне питомицу с большими нелепыми ушами. А я встал с задницы и спросил аккуратно существо:

— Ты… Говоришь?

— Нет, б…, вибрирую! — пропищала чувырла, и я даже икнул от неожиданности.

— Господи, что ты такое?

— Сам же сказал — Чувырла, — проворчало существо и проговорило: — Не мог бы ты убрать свою Тварь? Она меня очень нервирует!

Вместо этого я подошёл поближе к существу и стал его разглядывать. Существо явно было не из книги монстров, так как я не встречал там описания мелкого, покрытого дредами вместо шерсти недоразумения. Недоразумение смотрело на меня, а я на него. Недоразумение ухнуло и сказало, ткнув пальцев в трансформировавшуюся Тварь:

— Здорово это у неё получается. А я смогу так? Мне б не помешало в размерах увеличиться! Я б тут половине леса головы пооткусывала!

— Я тебя ещё раз спрашиваю — ты кто?

— Я — бедная и несчастная чувырла! — захныкало существо, — И все хотят меня сожрать! Хотя во мне-то и есть почти нечего.

Существо бочком придвинулось к дереву, и спросило оттуда осторожно:

— А вы кто?

— Я — Пентюх!