Печать пожирателя 10

Глава 10 Затонувшее наследие. Часть 5

Повиснув в ледяной темноте перед искрящейся стеной купола, я на мгновение задержался.

Древняя магия, сплётшая эту защиту, гудела низкочастотными, едва уловимыми вибрациями, от которых аж зубы начинали ныть! И что удивительно — я чувствовал, что магия эта была чуть ли не живой, мыслящей — и её ненависть к таким, как я, ощущалась на физическом уровне!

Как тысяча невидимых игл, упирающихся в кожу — и хвала Эфиру, я сейчас был изолирован от этой ненависти!

Артефакт Линь Шу на моей руке пульсировал ровным, уверенным светом, создавая вокруг меня невидимый пузырь безопасности. Этого было достаточно.

Ладно, пора…

Мои энергожгуты выскользнули из запястий и устремились к поверхности купола. Они не атаковали, не ломали — лишь вибрировали, подстраиваясь под частоту древнего заклятья, ища в его безупречной структуре мельчайшие бреши, точки напряжения, слабые места.

Это было похоже на вскрытие сложного замка. Я чувствовал, как моё сознание сливается с энергожгутами, как они «ощупывают» каждую нить магии, каждую руну, вплетённую в этот щит, каждый кусок магического «кода».

В какой-то момент вода вокруг меня закипела, забурлила — и тогда я «раздвинул» пределы купола.

Энергожгуты напряглись. Поверхность древней магической защиты в месте контакта прогнулась, заколебалась, как желе, и расползлась, образуя проход размером с человека. Не разрыв, не дыру — скорее, временный шлюз, «воздушный пузырь», не пропускающий внутрь воду, но способный пропустить меня, который силился сразу же захлопнуться, так что пришлось его удерживать силой.

Ждать я не стал. Рванув ластами, и проскользнул внутрь.

Ощущение было странным — будто меня протащили сквозь плотную, упругую мембрану. Давление воды вдруг исчезло, сменившись… обычным воздухом. Прохладным, спёртым, пахнущим старым камнем, влажной пылью и чем-то ещё — сладковатым, цветочным ароматом, который никак не вязался с морской бездной.

Я пролетел пару метров и шлёпнулся на твёрдую поверхность. Кувыркнувшись, прокатился по скользкому мху, и замер. Затем встал, отряхнулся и осмотрелся.

Тишина…

Я стоял на узкой, вымощенной грубым камнем улице. Над головой вместо толщи воды и тумана синело неестественно ровное, безоблачное «небо» — внутренняя поверхность купола, излучающая мягкий, рассеянный свет, похожий на свет сумерек. Воздух был неподвижен — настолько, что тишина стояла абсолютная — гнетущая, и нерушимая.

А вокруг… вокруг был город.

Древний город, похожий стилем на китайский, но застывший во времени пару тысячелетий назад. Не руины — именно город!

Низкие, приземистые здания с загнутыми крышами, покрытыми тёмной черепицей. Резные деревянные решётки на окнах, каменные фонари по краям мостовой. Местами это было покрыто толстым слоем влажного мха и бледной, светящейся плесени, которая и давала основное освещение, но основная часть зданий, их формы — всё было целым, нетронутым временем.

Казалось, жители всего лишь вышли на пару часов и вот-вот вернутся. Только эта мертвенная тишина, этот затхлый, музейный воздух говорили об обратном.

Я снял маску и сделал глоток воздуха. Он явно был пригоден для дыхания — холодный и с непривычным привкусом, но дышать можно было свободно.

Достав из герметичного отсека на поясе свёрток, я развернул его. Это была старая добрая бумажная (ну почти — нарисованная на наноткани) карта с вычерченными от руки линиями. Линь Шу предупредила — технологии здесь капризничают, сбиваются с толку древней магией. Так что «старый» формат был надёжнее.

Что ж… Надеюсь, что так!

На карте был схематично изображён город с куполом в центре. Моё текущее место, если судить по сторонам свети а месту погружения, было помечено как «Врата Рыбака»… А путь вёл вглубь, к центральной пирамиде, обозначенной как «Сердце Гнева». Где-то в садах при ней и должен был цвести Цветок Кровавой Луны, да и доспех вроде как хранился в самой пирамиде…

Свернув карту, я бросил взгляд на призрачные улицы, уходящие в голубоватую мглу. На уши давила тишина.

Я проверил перстень на пальце, запас магии (тут в воздухе почти не было местной силы, так что нельзя было торопиться с тратой энергии), Эфира, убедился, что всё в норме, и сделал первый шаг по скользкой мостовой, углубляясь в безмолвный, забытый богом и людьми город Тёмного Охотника.

Охотника, на чьё наследие началась охота, хах!.

Улицы древней столицы расходились от «Врат Рыбака» подобно трещинам на стекле — абсолютно неровно и беспорядочно, изломанно. Я шёл по ним, и ощущение было таким, будто провалился в музейную диораму!

Город не был разрушен. Он был… уставшим. Или спищим? Каждый камень, каждая резная балконная решётка, каждый фонарь из чёрного, отполированного временем камня — всё дышало немалым возрастом.

Освещение было призрачным. Источников света, как таковых, тут не имелось — те же фонари не функционировали, как надо. Однако света хватало — он исходил от всего: от бледного, фосфоресцирующего мха, ковром устилавшего стены и мостовую; от причудливых, хрустальных на вид грибов, растущих у подножия зданий и отливавших мягким синим или зелёным свечением; от тончайшей паутины, свисающей с козырьков крыш и переливающейся, словно её нити были сплетены из света; даже от самого купола.

Воздух был насыщен этим рассеянным, тусклым сиянием, создавая вечные, застывшие сумерки. Ни теней, ни ярких пятен — лишь ровное, мертвенное свечение.

Я шёл, и мои шаги глухо отдавались в абсолютной тишине. Ни ветра, ни шороха, ни звуков какого-либо живого существа. Только моё дыхание и навязчивый гул в ушах. Ни ловушек, ни следов магической активности, кроме фоновой, словно город давно смирился со своей участью и забыл, как гневаться.

Словно спящая в нём магия забыла, что она когда-то тут была…

Мне в голову вдруг пришли воспоминания о подводном мире Акварис, в котором я бывал в бытность свою на службе Титаноса. Насколько разительно он отличался от этого места! Огромные шпили подводных башен, много света, подводный транспорт, множество растений и животных, раса тритонов…

А тут — будто кладбище!

Впрочем, им это место и было…

Мой путь лежал через широкую площадь, которую карта обозначала как «Рынок Тысячи Уловов». Ожидаемые прилавки и телеги оказались не грудами трухи, а каменными, монолитными сооружениями, давно вросшими в землю. Они были высечены в виде раковин, волн и спрутов, их щупальца навечно застыли, поддерживая призрачные столешницы.

И самое удивительное — на них всё ещё лежали товары! Не тронутые тленом шары из тёмного нефрита, ожерелья из причудливых зубов, спящие и закованные в стеклянные сферы странные существа, похожие на помесь морского конька и колибри. Всё было покрыто тем же вездесущим светящимся мхом, который превращал рынок в сюрреалистичную выставку забытого искусства.

Именно здесь я впервые ощутил… присутствие. Не угрозу — нечто иное. Скорее, ощущение взгляда, растянутого на тысячелетия, размытого, как воспоминание о воспоминании.

Я остановился посреди широкой торговой улицы, замер, затаив дыхание, пытаясь уловить источник. Активированное магическое зрение безмолвствовало. Оно показывало лишь ровное, спящее сияние магии купола.

Однако чувство чужого, пристального внимания не уходило… Не прекращая оглядываться, я вдруг осознал, что оно исходит от большого каменного зеркала, встроенного в стену здания с загнутой крышей. Его поверхность, которая когда-то была отполирована до блеска, теперь была матовой, покрытой толстой плёнкой перламутровой плесени.

Недолго думая (потому что не чувствовал угрозы) я подошёл к зеркалу. Отражение в нём было искажённым, плавающим.

Я увидел смутные контуры своей фигуры в гидрокостюме, но за мной, в глубине улицы — на которой, я точно знал, никого не было! — в зеркале вдруг шевельнулась тень! Неясный силуэт в длинных, струящихся одеждах. Он не шёл, а парил над мостовой, его контуры то и дело дрожали и расплывались…

Сердце ёкнуло. Я резко обернулся, энергожгуты вырвались из меня и пришли боевую готовность, создав вокруг меня сферу и освещая площадь ядовито-зелёным светом.

Никого.

Абсолютно никого!

Только те же каменные прилавки, запах сырости, сине-зелёное свечение и гнетущая тишина…

Я снова посмотрел в зеркало. Тень исчезла. В мутной поверхности отражался лишь я один.

Опасности рядом по-прежнему не ощущалось, ровно как и чужой магии, поэтому я чуть выдохнул и спрятал энергожгуты обратно в Искру.

Напряжение немного спало, но ощущение лёгкого холода в затылке не проходило. Но делать было нечего — разбираться с неизвестным видением и тратить на это драгоценное время «защиты» от проклятья Тёмного охотника я не собирался.

Так что просто двинулся дальше, стараясь идти тише, хотя мои шаги всё так же гулко отдавались в каменном мешке улиц.

Вскоре дорога пошла на подъём, переходя в каменную лестницу, такую древнюю, что ступени стёрлись почти в пологую горку. Светящийся мох лип к подошвам, оставляя за мной тусклые следы, которые медленно угасали.

Лестница вела к арочному мосту, перекинутому через то, что, должно быть, когда-то было рекой или каналом. Теперь же это была пропасть, заполненная густым, чёрным как смоль туманом.

Туман этот не просто лежал неподвижно — он медленно клубился, словно дыша, и от него веяло ледяным холодом, который не мог побороть даже мой гидрокостюм с терморегуляцией. Всё потому, что это была не вода и не пар, а сгустившаяся магия, отходы древних ритуалов, нечто настолько инертное и чуждое, что даже время над ним не имело власти.

И пожирать эти отходы я бы не стал ни при каких обстоятельствах — настолько они были «грязными», что магия в них давно стала ядом, который не представлялось возможным очистить…

Мост был узким, без перил, его края терялись в клубах этой мрачной пелены — как и другая сторона. Идти по нему было равносильно прогулке по лезвию бритвы над абсолютной неизвестностью — но идти пришлось, судя по всему, это был единственный путь к пирамиде и саду. Можно было, конечно, попробовать перекинуть себя потоками воздуха — но магию тратить пока не хотелось, да и не знал я всей длины моста, так что рисковать было бы глупо…

Сначала попробуем так, пешком.

Чёрный туман, стоило мне пойти по мосту, тут же устремился ко мне… Он явно был «голоден» и почуял добычу — но оказалось, что древние магические отходы не могут преодолеть защиту артефакта Линь Шу — туман просто лип к окружающей меня невидимой защитной сфере и стекал по ней…

Однако попыток добраться никак не оставлял.

На середине моста давление стало едва ли не физическим! Туман упёрся в мой защитный пузырь, словно желая раздавить его, поглотить. Слышимого звука не было, но кости отзывались низкочастотным гулом, тем самым, что исходил от внешнего купола, только здесь он был в разы сильнее. Зубы снова заныли. Я чувствовал, как артефакт на руке нагревается, словно борясь с давлением чужой магии!

И тут в тумане под мостом что-то шевельнулось. Не тень и не эхо. Нечто огромное, бесформенное. Медленный, ленивый вихрь в толще чёрной пелены, пробежавший по ней, как судорога. Очертания на миг сложились во что-то чудовищное — клубок щупалец, пасть, глаз… и тут же рассыпались.

Это могла быть игра света и тени, скопление энергии… или нечто иное, что обитало в этой пропасти и теперь проявляло интерес к нарушителю своего покоя…

Я не стал ждать развития событий. Сделав глубокий вдох, ускорился и рванул вперёд, переставая следить за тишиной, громко топая по камню. Нет уж, сражаться с очередным титаном в месте, где и магией не подзарядишься, у меня не было никакого желания!

К счастью, никто из «канала» не вылез, никто не атаковал меня в спину. Я вылетел с моста на противоположную сторону, пробежал ещё немного и остановился.

Чёрный туман спокойно клубился, как ни в чём не бывало, и не думая преследовать меня дальше…

Вскоре улица вывела меня к арочному проёму в высокой стене. За ним открывался вид на то, что должно было быть садом — но это был сад словно из другого мира!

Очевидно, за пару тысячелетий в закрытой экосистеме, поддерживающейся особой магией, растения здесь эволюционировали особым образом. Деревья были низкими, приземистыми, с широкими, мясистыми листьями, накапливавшими скудный свет купола. Их стволы, покрытые биолюминесцентным лишайником, извивались в причудливых формах.

Цветы, огромные и бледные, напоминали глубоководные актинии, их лепестки медленно шевелились в неподвижном воздухе, улавливая невидимые токи энергии. Всё пахло сыростью и чем-то металлическим, а в воздухе висела сладковатая, одурманивающая пыльца.

В центре сада, в паре километров от меня, высился дворец — пирамидальное сооружение с острыми, устремлёнными в «небо» купола шпилями.

Сердце Гнева…

Я сверялся с картой Линь Шу. Если верить её исследованиям и пометкам, цветок должен был быть где-то в восточной части сада…

Я двинулся вперёд, обходя причудливые клумбы с пульсирующими растениями. Магическое зрение не показывало никаких угроз, лишь ровный, сонный гул жизни, приспособившейся к вечным магческим сумеркам.

То и дело приходилось сворачивать и обходить заросшие здоровенными плющами тропинки, но через час с небольшим я всё-таки вышел на небольшую круглую площадь, выложенную тёмным, почти чёрным камнем.

В её центре лежал идеальный круг из отполированных валунов, похожих на гигантские чёрные жемчужины. А в самом эпицентре этого круга рос он.

Цветок Кровавой Луны.

Он был невысоким, на тонком, почти чёрном стебле. Бутон, размером с кулак, был полураскрыт. Лепестки были абсолютно прозрачными, словно выточенными из самого чистого стекла, и сквозь них вились тончайшие, алые жилки, которые пульсировали ровным, медленным ритмом, как сердце.

От цветка исходило мягкое, тёплое, малиновое свечение и слабый, едва уловимый аромат — смесь медвяной сладости и острой, почти болезненной свежести, режущей ноздри.

Я обвёл местность взглядом, просканировал «магическим зрением» и, убедившись, что вокруг нет ничего, что могло бы мне угрожать, сделал первый шаг к каменному кругу — и тут же замер.

Воздух в саду дрогнул. Не физически, а магически. Та самая, сонная, фоновая энергия сада внезапно сжалась, сконцентрировалась и… ожила!

От стволов светящихся деревьев, из-за мясистых листьев гигантских цветов, прямо из плит мостовой начали подниматься фигуры. Они материализовались не из ничего, а словно вытекали из тени, из остатков света, из древней магии этого места.

Их тела были полупрозрачными, мерцающими, словно сотканными из пепла и тумана. Сквозь них можно было спокойно увидеть очертания сада… Одежды — струящиеся робы и доспехи древнего кроя — висели на фигурах призрачными лохмотьями. Лица были лишены всякой индивидуальности — лишь бледные маски с впадинами вместо глаз и ртов. Но в этих впадинах горел холодный, неумолимый свет — остаток той магии, что когда-то давала им жизнь и что теперь заставляла служить даже после смерти.

И самое ужасное — я не чувствовал их! Ни энергетического следа, ни запаха, ни звука. Моё сканирование, мои энергожгуты, всегда такие чуткие, молчали! Эти фигуры… Эти призраки словно были частью этого места, его душой, его дыханием.

И потому — невидимы для любого, кто пришёл извне.

Они возникали бесшумно, один за другим, медленно окружая каменный круг и меня. Десятки, сотни призрачных фигур с горящими пустотами глаз. Их движения были плавными, неестественными, уставшими — словно они только-только проснулись…

Фигуры не нападали. Они просто смыкали вокруг меня кольцо, беззвучно скользя над самой землёй. От них веяло леденящей пустотой, старым, древним временем и тихой, безразличной ко всему ненавистью.

Я медленно выдохнул, чувствуя, как по спине бегут ледяные мурашки.

Вот попал так попал… Ни о чём подобном долбаные сестрички-вампирши не предупреждали…

Я выпустил наружу энергожгуты — и зловещее изумрудное свечение озарило сад, и медленно сжимающееся кольцо из призрачных воинов…