Печать демона

Глава седьмая Дорога в Шерешен

Поговорить ночью у них не получилось. Салакуни то и дело ворочался, стонал, а потом и вовсе уселся у костра, почесывая грудь. Язва не давала ему покоя, слабый зуд превращался в кошмар. Сначала Ларимма, а потом и лэпхо подсели к нему, да так и остались до рассвета, в мрачном молчании.

- Сначала мы должны разузнать про этого Очи-Лоша, - твердо выговорил воин при первых лучах солнца. - Вы ведь поможете мне?

- Ну конечно! - чуть ли не выкрикнула Ларимма и осторожно погладила гиганта по спутанным волосам. - Мы тебя не оставим, верно, Чиптомака?

- Ну... - старик проглотил очередной кусок мяса. - Конечно, мы ведь тоже... Ну, он ведь приказал нам помогать тебе, и-эмма! Иначе нас поразят сто болезней.

- Я бы и без ста болезней помогала тебе, любовь моя! - заявила Ларимма. - Но действовать надо не спеша. Сейчас мы с тобой пойдем к озеру Чамка-Ти, и спрячемся в пещерах. Лэпхо отправится в Шерешен, на разведку.

- Ах, да, - поморщился Салакуни. - У тебя ведь там богатый муж... Идем лучше сразу к нему. Или нет, идем сразу к храму этого Поленша, у меня в груди все горит огнем! Я готов сразиться с целым войском, чтобы или добыть это ожерелье, или погибнуть поскорее!

- Этого нельзя! - женщина стала успокаивающе гладить его по спине. - Жрецы сразу поймут, что мы затеваем и запрут ворота. Тогда хоть с войском туда приходи, а внутрь не попасть. Они железные, как твой нож. Допогибельные боги когда-то были очень сильны.

- Допогибельные... - проворчал старик. - Ты веришь в эту чушь, про Погибель?

- Нет, не верю, - помотала головой Ларимма. - Но жрецы верят и храмы у них построены так, как мы не умеем. Поэтому я, может быть, немножечко верю.

Чиптомака хмыкнул. Существовали легенды, почти забытые, о Золотом Веке. Якобы в древности люди были не черными, а белыми, летали по небу, управляли молниями и вообще были как боги. Но потом поссорились и поубивали друг друга, заодно разрушив большую часть мира. Лэпхо никогда не верил в эти сказки, да и все, кого он знал - тоже. Правда, совсем недавно он вспомнил предание - когда увидел белое туловище Очи-Лоша на острове. Наверное, именно такие тела были у людей в древности. Что ж, на его, Чиптомаки, вкус, люди Золотого Века не отличались красотой.

- Ладно, все это не важно сейчас. Ларимма, я думаю, ты должна признаться Салакуни во всем, он имеет право знать правду. Все-таки печать наложена на его грудь.

Женщина едва не сожгла его взглядом, но потом выложила воину всю правду. Тот выслушал, не дрогнув. В сущности, из всей истории его заинтересовало только одно.

- Что вы украли из храма Поленша?

- Ты думаешь, мы взяли его ожерелье? - уточнила Ларимма. - Нет, я даже не знала раньше о его существовании. Амуча забрался в храм через окно, мы спустили веревку с Серой скалы. Потом я ждала наверху, а он искал что-нибудь подороже. Насобирал полный мешок, я его еле вытянула. Потом он и сам залез наверх и мы спрятали сокровища. Пошли в Шерешен, но по дороге на нас налетели и бедному моему толстяку сразу отсекли голову... Глупцы. Я сказала, что только он знал, где спрятал украденное, а мучать и убивать женщин Поленш запрещает. Жрецы, конечно, меня запугивали, но я не сдалась.

- И обязательно пошла бы на корм теркам, если бы не я, - уточнил Чиптомака. - И зачем они тащили тебя так далеко? Бросили бы на болоте...

- Боялись, что с болота я вернусь, - гордо сказала Ларимма. - У меня есть кое-какая репутация в Шерешене и окрестностях. Верховный жрец, Кипауси, вообще приказал своим негодяям идти десять дней, но они испугались. Жаль, что на обратном пути они не попали к болотным людям, слугам Очи-Лоша.

- И не могли попасть. Это ты повела нас не той дорогой, вот все и получилось. А говорила: я все запомнила! Эх, глупая негодная женщина, и-эмма! Царская дочь, сокровище богатого мужа! У тебя и детей-то, наверное, нет, и-эмма!

- Ах ты, гнилой похотливый старик! Да что б у тебя келум отсох!.. - кинулась на него Ларимма, но Салакуни оттолкнул ее в сторону, а потом отвесил лэпхо могучий подзатыльник.

- Заткнитесь оба! Я решил: старик идет в Шерешен, ищет там твоих друзей. Мы спрячемся на один день в пещерах, дождемся их. Потом будем искать пути в храм Поленша... Я умру, если не принесу Очи-Лошу ожерелье, его печать растет. Я чувствую это. Если способа украсть ожерелье не будет, то я пойду в храм и погибну там. Это все. Пошли.

Изложив спутникам свое решение, Салакуни поднялся и зашагал к берегу. Ларимма сделала несколько шагов следом, а потом обернулась к старику.

- Откуда он знает, куда нужно идти? - шепотом спросила она. - Озеро Чамка-Ти именно в той стороне. Гляди, он пошел налево...

- Теперь с ним вообще может случиться все что угодно, - мудро рассудил Чиптомака. - Лучше нам быть осторожнее. И помни про сто болезней, Ларимма, спироголовый не шутил. Ведь и Шаритур перед смертью говорил об этом...

Так они и пошли: Салакуни впереди, женщина и старик сзади. Воин действительно не спрашивал дороги, его вела печать Очи-Лоша. Каждый шаг в нужном направлении чуть уменьшал зуд.

Еще до того, как солнце поднялось достаточно высоко, чтобы как следует прожарить все живое, путники обогнули озеро арчаков и углубились в беспорядочно разбросанные по каменистой равнине скалы. По бокам изредка показывались похожие на крупных хунди хищники с тупыми мордами, но не лаяли, а тоненько выли. Ларимма показала старику жестом, что на них можно не обращать внимания.

Скоро скалы расступились и за ними показалась целая горная гряда. Тут женщина забежала перед Салакуни и потребовала остановиться.

- Здесь могут попадаться люди, и нам нужно идти осторожно. Лэпхо пусть обходит горы справа, вскоре он окажется на дороге и выйдет по ней к Шерешену. А нам с тобой надо левее, к пещерам.

- Печать Очи-Лоша зовет меня туда, - Салакуни вытянул руку в сторону Шерешена. - Мне будет больно свернуть, но я постараюсь выдержать. Поторопись, Чиптомака.

- Ладно уж, - вздохнул лэпхо, поправляя на плече гуоль. - Надеюсь, твои друзья нас не подведут.

- Ты только не рассказывай им лишнего, - напомнила Ларимма. - Просто скажи, что я знаю, где спрятаны драгоценности. Вот Викшу и прибежит, он ради богатства в холодный ад залезет.

Тяжело вздохнув, Чиптомака не оглядываясь пустился в путь к Шерешену. Солнце нагрело его голову так, что, казалось, из ушей вот-вот повалит пар. Ни ручья, ни даже лужи ему не попалось, поэтому на дорогу старик выбрался едва ли не падая от усталости. Путь обозначался глубокой колеей, вроде тех, что оставляли крестьянские тележки вдоль берегов Квилу, но пошире. Дорога огибала невысокие горы широким полукругом. Лэпхо осмотрелся и заметил каких-то людей, тоже следующих в сторону Шерешена.

Сначала Чиптомака решил дождаться их и завязать разговор, но по мере приближения путников начал сомневаться в правильности своего решения. Они, так же как и те двое, что привели Ларимму за болото, были с ног до головы укрыты просторными белыми одеждами, ну просто вылитые имамы. Между тем лэпхо в последних приключениях потерял даже свою набедренную повязку, и теперь кроме татуировки на груди и гуоля в руках ничего не имел. Как к нему отнесутся местные жители, исповедующие столь странный обычай - укрывать тело в такую жару?

Чтобы не выглядеть уж совсем вызывающе, Чиптомака сел на обочину и прикрыл келум гуолем. Мягко перебирая струны опытными пальцами, он попытался придать лицу невозмутимое выражение. Три человека, вооруженные копьями, подошли к нему и остановились, негромко переговариваясь.

- Приветствую вас, о жители удивительной страны! - перебил их Чиптомака, будто только что заметив. - Я счастлив видеть вас, и-эмма! Далеко ли лежит Озерная страна, о которой ходят легенды на берегах великой Квилу?

Люди замолчали и вытаращили глаза на старика. Потом тот, что был помоложе, переспросил:

- На каких берегах?

- На берегах реки Квилу, полноводной словно море, и-эмма! - Чиптомака постарался скрыть смущение. - Мое имя Сэмюэль Н'гуни Чиптомака, я лэпхо, странствующий певец. С детства я мечтал посетить ваши края, услышав о них в древней легенде, и-эмма!

- Вот так имечко! - рассмеялся молодой. - А мы - Машовари, Клижу и Пелчу. Идем из Парасана в Шерешен, у нас там дела. Послушай, Сэмюэль Н'г... Н'гу...

- Зови меня просто Чиптомака, Н'гуни - семейное имя, - облегчил ему труд старик.

- Чиптомака, - послушно повторил Машовари. - Как же ты добрался до нас через джунгли и болота? Говорят, это ужасно опасные места, а про речку вашу мы никогда не слышали. Наверное, ты можешь рассказать нам интересную историю? Тогда идем вместе.

- Ты посмотри на него! - буркнул полный Пелчу. - Он же голый! Куда мы его поведем?

- Мою одежду изодрали дикие звери, и-эмма! - тронул струны Чиптомака. - Тело мое измождено голодом и жаждой...

- Что у тебя есть? - перед лэпхо опустился на корточки третий путник, Клижу. Рот у него был почти до ушей, а нос еще шире. Но главной достопримечательностью лица являлись маленькие хитрющие глазки. - Вот... Эта деревяшка - что это?

- Это гуоль! - гордо произнес Чиптомака. - Он сделан из поющего дерева, я пою и он поет, и-эмма! Вместе мы бродим по деревням, и люди внимают нам. Древние песни о великих героях делают героями слушателей, и-эмма!

- Ага, бренчит, - согласился Клижу, внимательно оглядев инструмент. - Слышу, да. Но он мне не нужен. У меня есть кусок ткани, которым ты мог бы прикрыть наготу, но ты должен предложить что-нибудь в обмен. Красивый камень, или железную вещицу, или хотя бы морскую раковину.

Чиптомака даже не нашелся, что сказать. Вот он сидит на дороге, совершенно голый - где же взять раковину? Да и зачем владельцу раковины бродить по джунглям - ее всегда можно обменять на еду.

- У меня нет ничего, кроме моего искусства, - осторожно сказал лэпхо. - Тело мое измучено жаждой.

- На каждой дороге полно голых проходимцев! - твердо сказал Клижу, выпрямляясь, и Пелчу согласно покивал. - Если ты пришел издалека, то что нам принес?

- Путь был долог и опасен, и-эмма! - Чиптомака начал злиться. С лэпхо так не разговаривают, даже бродячие певцы имеют собственную гордость.

- Каждый может сказать, что явился с вершины Пичвалури. Река Квилу... Я никогда не слышал о такой. Может быть, ты всего навсего воришка, которого выгнали с северного берега Чамка-Ти? Идемте, друзья, ни к чему нам стоять на пустынной дороге и тратить время на голого человека.

Все трое продолжили путь, только Машовари несколько раз оглянулся. Чиптомака растерянно перебирал струны, оглянулся на дорогу и не увидел больше ни одного человека. Тогда лэпхо сплюнул, насколько хватило слюны в пересохшем рту, поднялся и зашагал вслед за озерцами, вызывающе широко расставляя ноги. Те еще несколько раз оглянулись, потом ускорили шаг. Лэпхо не отставал. Наконец Клижу решительно остановился и резким движением выхватил из-под длинных белых одежд нож почти такой же длинны, как нож Салакуни.

- Клянусь, если ты попробуешь идти за нами, уважаемыми людьми, размахивая келумом, я изрублю тебя на куски!

- Ну что ты, что ты! - испуганно запричитал толстенький Пелчу. - Нас могут увидеть...

- Ничего, Хранители Порядка меня оправдают! - ярился Клижу. - Не позволю делать из меня посмешище!

- Дай мне одежды, только на время, - примирительно попросил Чиптомака, не сводя взгляда со сверкающего клинка. Не всегда лгала Ларимма, это и правда богатая страна. - В Шерешене я спою для людей и верну тебе ткань.

- Тьфу, бесстыжий! - Клижу прикрыл лицо полой одежды. - Хотя бы держи ниже свою деревяшку, когда говоришь со мной, иначе, клянусь, я изрублю тебя на куски!

- В самом деле, скиталец, - попросил Машовари, - веди себя приличнее. Это в твоих же интересах, ведь в Шерешене тебя увидят Хранители Порядка и сразу приговорят с сотне палок и изгнанию. А ты, Клижу, может быть, все-таки дашь ему тряпку? Я верну тебе в селении, а взамен получу от старика его инструмент. Он забавный, я подарю его Виленне.

- Нет! - Чиптомака в страхе прижал гуоль к чреслам. - Я не могу отдать вам гуоль! Смилуйтесь, добрые люди, и-эмма! Дайте мне что-нибудь прикрыть наготу, ведь я прошел долгий путь от страны народа хозулуни к вам! И-эмма!

- Он ничего не хочет отдавать, он только клянчит! - возмутился Клижу. - Пусть идет в Шерешен отдельно от нас, и если ему повезет, то наломает веток в роще. Правда, там гуляют женщины... Пелчу, как нам поступить? Не прогневаем ли мы Джу-Шума, если позволим голой обезьяне войти в рощу и осквернить глаза шерешенских женщин?

- Я верный слуга Джу-Шума! - заорал Чиптомака и упал на колени. - Джу-Шум мой покровитель, Джу-Шум любит меня, своего возлюбленного лэпхо, и-эмма!

Толстый Пелчу привлек к себе товарищей.

- Какой-то чудной старик, - тихо сказал он. - Не похож на обычного мошенника. Может быть, Джу-Шум помутил его разум? Отдай ему тряпку, Клижу, а убыток разделим на троих. Купцы не могут рисковать расположением Джу-Шума, таков закон.

- Ладно... - проворчал Клижу и спрятал меч. - Но помните же о своем обещании!

Он повернулся к лэпхо спиной, извлек откуда-то небольшой кусок ткани и швырнул через плечо в дорожную пыль. Чиптомака торопливо схватил подачку и как мог намотал на бедра. Получилось коротковато, но если не делать широких шагов - вполне надежно.

- Благодарю вас, добрые жители озерной страны, и-эмма! - Чиптомака положил пальцы на струны. - Велика страна народа хозулуни, откуда пришел я, и-эмма! На берегах полноводной Квилу раскинулась она и направо и налево!

- И это твоя благодарность? - опять остановился Клижу. - Перестань орать.

- Но я должен спеть вам о своем путешествии... - смутился лэпхо. - Голос мой хрипл, и-эмма, нет ли у вас воды?

- Вот, сначала одежда, потом вода, скоро попросит еды, а потом и женщину! Пусть держится от меня подальше, иначе я за себя не ручаюсь!

- Помолчи, путник, - попросил Машовари. - Мы и так добры к тебе. Иди с миром в Шерешен, а уж там поступай, как знаешь.

Понурившись, Чиптомака поплелся за купцами в селение. Ему совсем не понравилось такое отношение к его искусству, так же как и полное нелюбопытство озерцев. Если бы лэпхо явился в любую деревню хозулуни и запел про далекие страны, слушать его сбежались бы все, свободные от трудов. Наверное, в озерной стране живут сплошь глупцы, и Ларимма вовсе не исключение.

Вскоре показалась та самая роща, о которой упоминал Клижу. В пустынной, каменистой местности она выглядела веселым зеленым пятнышком. Приблизившись, Чиптомака и в самом деле увидел среди деревьев множество женщин, всех тоже с головы до ног одетых в белое. К его удивлению, женщины чинно гуляли по двое - по трое, просто болтая друг с другом. Здесь же носились стаи детишек, в основном совершенно голых, как и дети хозулуни.

- И-эмма! - старик привлек внимание Машовари. - Скажи, добрый человек, а что здесь делают эти женщины? Почему они не работают в полях, не чинят дома, не готовят пищу?

- Еще не настало время обеда, они успеют приготовить еду, - удивился молодой купец. - Дома у нас прочные, а в полях работают мужчины.

- Мужчины?.. - Чиптомака округлил глаза. - Мужчины работают на женщин?.. Разве женщины у вас сильнее мужчин?

- Нет, мужчины сильнее, потому и работают в поле. Ведь женщина сделает меньше, не так ли? - Машовари весело подмигнул спутникам. - А как все устроено в твоей стране, на реке Квилу?

- Как и везде устроено, и-эмма... - неуверенно пробормотал старик. - Мужчины охраняют деревню, отдыхают, охотятся, если хотят, а женщины работают... Зачем мужчине работать, если он может отправить в поле своих женщин? Хотите, я спою вам про это, и-эмма?

- Нет! - закричал Клижу так, что несколько женщин обернулись. - Пожалуйста, помолчи, сумасшедший старик! Вон впереди первые дома Шерешена, нам налево, а тебе направо!

- Хорошо, хорошо, - быстро согласился Чиптомака. - Только не подскажите ли, как пройти на площадь? Я должен спеть там, чтобы заработать себе на жизнь.

- Петь на площади? - хмыкнул Пелчу. - Что ж, это лучшее, что ты можешь придумать. От любого дома тебя прогонят, а площадь - общая. Иди прямо, путник, вот и попадешь прямо туда.

Низко поклонившись, Чиптомака простился с купцами и зашагал по улицам Шерешена. Такой большой и чистой деревни он прежде никогда не видел! Что ни дом - то дом имама. Ведь только имамам позволено строить дома в два и больше этажей! А остальные не стали бы, даже если бы им разрешили. Столько сил тратить, а он потом возьмет да и разрушится... Но шерешенцы строили почти сплошь трехэтажные дома, из окон выглядывали женщины и дети. На улице тоже хватало народу, обоих полов, и почти все взрослые - в длинных белых одеждах. Ну просто город имамов!

Многие с презрением поглядывали на полуголого Чиптомаку, но он видел и других скудно одетых людей. Правда, ходили они опустив глаза вниз и были как на подбор тощи и завшивлены. Постепенно старик понял, что его принимают за оборванца, от которого нельзя ждать ничего хорошего. Что ж, злорадно подумал он, вы почти угадали. Озерная страна начинала раздражать лэпхо своим вызывающем богатством и заносчивостью жителей.