Печать демона

Глава десятая Опять к болоту

Салакуни и не думал останавливаться. Он мерно вышагивал на своих длинных сильных ногах на запад, к болоту, чтобы выполнить последнее поручение Очи-Лоша, спироголового демона: надеть ожерелье на волшебном острове. Ларимма и лэпхо едва ли не вприпрыжку поспешали за ним, часто оглядываясь на следующих на некотором отдалении Викшу и Крушуса. Эти двое были мрачны и решительны.

- Ты бы сказала им, где ценности, а? - буркнул Чиптомака. - А то как бы чего не вышло.

- Да не знаю я... - отмахнулась женщина. - Амуча не такой был дурак, чтобы мне показать, где украденное прячет.. Просто я думала, что уж с Викшу-то как-нибудь договорюсь.

- Ой, глупая негодная дура! - закатил глаза старик. - Почему ты все время хочешь кого-то обмануть?

- Потому что иначе не проживешь... Не нравится мне этот Крушус, - Ларимма даже не обиделась на очередное оскорбление. - Он был нужен, чтобы узнать, где храмовники прячут ожерелье. Вообще же человек он нехороший, злой человек. Я все сделала для Салакуни, а он обо мне даже не думает!

Старик вздохнул и прибавил шагу. Он сам не понимал, что им движет. То ли жалость к Ларимме, то ли желание избавиться от лишних спутников...

- Эй, Салакуни, и-эмма, остановись!

- Что тебе, лэпхо? - воин чуть замедлил шаг.

- Там за нами увязались двое озерных воров, Ларимма их обманула ради тебя.

- Может быть, ты прогонишь их?

- Я бы убил их сейчас же, - грустно поведал воин, - но Черная Луна разрешает мне сражаться только с теми, кто встанет на моем пути. Пока они не мешают, я ничего не могу сделать.

- Ты - раб Черной Луны, и-эмма?

- Только не сочиняй об этом песен, прошу тебя... - понурил голову гигант.

Чиптомака чуть поотстал, чтобы его догнала Ларимма. Она все слышала, на глазах уже блестели слезы.

- Теперь эти двое могут сделать со мной все, что захотят, а бедный Салакуни даже не сможет защитить свою любовь!

- Бедный Салакуни, - покивал старик, и пошевелил пальцами. Уж если есть здесь бедные люди, то это он сам, опять оставшийся без гуоля. - А я вот думаю, и-эмма, куда мы идем? Прямо в лапы к демону, кстати я узнал, что его зовут С'Шуга. И-эмма! Не понимаю себя. Второй раз пройти через болото никто не сможет, а мне, лэпхо, не к лицу попадать в мокрый ад Асулаши. Но ты-то куда идешь, и-эмма?

Ларимма задумалась, потом вытерла слезы и оглянулась на упрямо следующих за ними воров.

- А что мне теперь делать, несчастной? Отрубили голову моему мужу, толстяку Амуче. Где лежат вещи, что он вытащил из храма Поленша - не знаю. Викшу меня возненавидит, но с одним им я бы справилась, хоть и не люблю его... А вот Крушус убьет меня. Он плохой человек, хуже Викшу. Викшу дурак, как и муж мой Амуча.

- Не вовремя мы вытащили из храма одноглазого Крушуса, и-эмма, - покивал Чиптомака. - Он злится, что теперь его не примут обратно... Послушай, женщина, а откуда на вашем озере взялись эти двенадцать храмов?

- Не знаю. Они здесь очень давно, наверное, всегда... Храмовники торгуют с востоком, никого особенно не трогают, живут богато. А если наши старейшины начинают зариться на их богатства, то выступают сообща. Перед самым моим рождением они сожгли Шерешен, когда жители захотели узнать, что внутри храма. Туда никого не пускают, даже такие, как Крушус, не ходят дальше кухни. Но почему верховный жрец Кипауси отдал тебе ожерелье?!

- Тебе, женщине, не понять мужских поступков, и-эмма, - вздохнул Чиптомака. - А мне, черному человеку, не понять белых людей.

- Белых людей?! - испугалась Ларимма. - Каких-таких белых людей? Допогибельных? Которые летали по небу?

- Да нет, я о Кипауси. Ты ведь видела его! - лэпхо даже рассердился. - Не морочь мне голову, женщина! И-эмма!

- Многие видели Кипауси, но никто не видел его лица, - тихонько произнесла Ларимма. - Почему он показался тебе и отдал ожерелье, а краденым даже не заинтересовался?! Ох, ты умрешь, и я умру, и Салакуни, мальчик мой, умрет! За что мне, бедной, такая страшная жизнь?!

- За то, что ты воровка, обманщица и просто дура, и-эмма, - важно произнес Чиптомака.

На самом деле ему стало очень нехорошо. Даже в животе заурчало, и голова закружилась. Действительно, не оставит его в живых страшный белый человек Кипауси, слишком много тайн увидел Чиптомака. И еще похититель гуоля наверняка будет охотиться за демоном С'Шугой, так выходило из слов другого человека, со стены. Получается, что и он пойдет, а может быть, полетит, за Салакуни. Сбежать?

- А не попробовать ли нам сбежать, Ларимма? - последнее время старику все чаще становилось жалко воровку. - Когда стемнеет, и-эмма!

- Они не позволят, - показала себе за спину женщина. - Да и как же мы можем бросить нашего несчастного друга Салакуни? Он самый несчастный из нас.

- Он - раб Черной Луны, и-эмма, - вздохнул Чиптомака. - Спироголовый демон, скорее всего, убьет Салакуни. Если, конечно, мы не погибнем раньше, все вместе, от болотных ант или летучих змей. И-эмма! Ты ничем не можешь помочь ему, давай сбежим!

- Ночью, - Ларимма опять вытерла слезы. - Может быть, Викшу и Крушус испугаются идти за нами в темноте, ведь у Викшу очень сердитая жена. А если не получится ночью, то можно зайти вместе с Салакуни на болото, там уж воры точно отстанут. А мы потихонечку вернемся.

- У меня уже в боку колет, и-эмма... - с сомнением буркнул старик. - Не дойти нам до болота... Эй, Салакуни, великий воин! Ты не мог бы идти помедленнее?

Гигант замедлил шаг, позволил догнать себя. Одной рукой он держал меч, в другой сжимал ожерелье.

- Хорошо, я попробую, но тогда мне придется терпеть боль. Черная Луна зовет меня к болоту... Я слышал, о чем вы говорили. Вы оба думаете, что мне не выйти из болота живым?

Его спутники промолчали, гигант тяжело вздохнул. Прежде у него хватило бы сил принять какое-нибудь решение, например, перерезать себе мечом горло, или выкинуть ожерелье в озеро и умереть от ярости Черной Луны, но теперь печать демона почти полностью захватила над ним власть.

Когда воин пошел медленнее, воры тоже вздохнули с облегчением. Всю дорогу от храма Крушус пытался убедить своего приятеля напасть и получить хотя бы Ларимму, а лучше всего - и меч, и ожерелье. Но Викшу решительно отказывался.

- Пойми, сумасшедший, на нем Черная Луна! Я уж не говорю о том, что парень вообще очень здоровый и готов махать мечом почем зря.

- Черная Луна... - пробурчал Крушус. - Ну и что у него теперь, глаза на затылке? Ожерелье-то почти сплошь в золотых кольцах. Я и не знал, что в храме есть такая штучка.

- Все еще злишься, что я заставил тебя поругаться со старшим поваром?

- Нет, не злюсь, все равно собирался уходить. Но если останусь без барыша, зарежу тебя, вот и все.

- Ларимма! - крикнул Викшу. - Ну остановись, давай поболтаем! Ты ведь обещала мне отдать все ценности!

Женщина сделала вид, что ничего не слышит, и, чуть прибавив шагу, поравнялась с Салакуни.

- Она тебя обманула, - пожал плечами Крушус. - Все оттого, что ты непонятно зачем годами бегаешь за ее задницей. А я вот сейчас смотрю - ничего особенного. Ты такой же дурак, как и покойный Амуча.

- Это потому, что ты смотришь одним глазом... - буркнул Викшу, который и сам понимал, как дешево попался.

- Зато плату беру вперед! Ладно, я понимаю, тебя запугали этим здоровым придурком и его Черной Луной. Но теперь ты не один, будь мужчиной. Надо попробовать!

- Черная Луна - не шутки, - замотал головой толстяк. - Я еще слишком молод, чтобы умирать. Кроме того, почему верховный жрец отдал этому облезлому старику ожерелье? Что-то здесь нечисто. Если Кипауси боится Черной Луны и предпочел дешево отделаться, то нам-то уж наверняка лучше держаться подальше. Уйдем, Крушус!

- Вот, - одноглазый показал ему нож. - Ты не дойдешь до Шерешена, клянусь! Там спрячешься в доме, за своей уродливой женой, ее папашей, десятью приказчиками, Хранителями Порядка... Нет уж, два раза меня еще никто не обманул. Или Ларимма пойдет с нами, и если не покажет, где украденное Амучей, а ее поджарю на костре, или я должен получить хотя бы ожерелье.

Викшу вздохнул. Верного ножа с ним не было, да даже и вооруженным он не имел шансов против куда более сильного Крушуса. А ведь верно говорит одноглазый - одни неприятности из-за этой Лариммы. Теперь вот, когда он все сделал, как она просила - спряталась за спины дикарей.

Его одноглазый спутник тоже решил дождаться темноты. По тому, как Викшу инстинктивно совал руку под одежду, но каждый раз доставал ее пустой, он понял, что ножа у толстяка нет. Это и хорошо - можно не опасаться от труса удара в спину, и в то же время не слишком здорово, в бою придется рассчитывать только на себя.

Крушус провел при храме почти год. Цель его пребывания там была одной: разведать, где лежат сокровища, и стянуть их. К сожалению вора, его почти никуда не пускали, бдительность стражников превзошла все его ожидания. Кое-что, он, правда, разузнал. Храм Поленша Крушус выбрал не случайно: очень давно он присмотрел нависающую над ним скалу. Если спуститься сверху по веревке и немного раскачаться, то вполне можно добраться до одного из выходящих на лестницу окошек. Некоторое время пришлось потратить, чтобы подыскать согласного на это дурака.

Крушусу удалось отвести от себя подозрения - не полностью, конечно, его прошлое было хорошо известно храмовникам. Но остальное пошло наперекосяк: Амучу нашли, его жену отправили в изгнание. Только тогда одноглазый узнал о странном законе бога Поленша: не убивать причинивших ему зло женщин, а в целости и сохранности выдворять из страны. Хуже всего, что краденое осталось спрятанным где-то в тайниках Амучи, о которых ни Крушус, ни скупщик Викшу и понятия не имели.

Все эти беды сильно ожесточили и без того недоброго человека. Ради чего же он терпел столько унижения на храмовой кухне? Поэтому когда непонятно как очутившийся в храме Викшу нашептал ему, что объявилась Ларимма, одноглазый и дослушивать не стал. Если женщину как следует прожарить на костре, то она вспомнит многое, а уж сообразить, что к чему - дело Крушуса. Не бывает так, чтобы муж имел секретное место, а жена о нем даже не догадывалась.

Теперь опять все перепуталось из-за здоровенного дикаря с Черной Луной на груди и вор злился. Да, он и сам считал, что от таких вещей следует держаться подальше, но сколько же можно оставаться в дураках?!

- Скоро стемнеет, - сказал Крушус. - Решайся, потому что это твой единственный шанс.

- Давай хоть остановимся, найдем что-нибудь перекусить, - взмолился толстяк. - Я сегодня даже не обедал из-за всей этой истории! Потом догоним, ведь они идут прямо.

- Не болтай чепухи! Глаз с них не спустим, а если проголодался - подбери с дороги пару камней. Прожуй их хорошенько, они питательны.

Викшу негромко выругался. Он уже посбивал себе все ноги, преследуя высоченного дикаря. Что делать, жизнь женатого на богатой женщине шерешенца не способствует частым переходам, старая воровская жизнь порядком подзабылась. Маленький камешек застрял между пальцами, толстяк на миг остановился, чтобы вытащить его и привычно огляделся вокруг.

На миг ему показалось, что между скалами мелькнула чья-то тень. Он прищурился, но яркое солнце создавало такие резкие, контрастные тени, что любой мог бы ошибиться.

- Что, и в самом деле решил пожевать камней?! - окликнул его Крушус. - Пошевеливайся, или клянусь, я зарежу тебя прямо сейчас!

- Иду, - покорно заспешил Викшу.

- Брось камень! - предупредил его одноглазый.

Из-за скалы в сотне шагов от них вышел человек в длинном черном плаще с надвинутым на глаза капюшоном. Он вовсе не страдал от жары и жажды, его белое, а точнее лишенное всякой пигментации тело не было совсем человеческим. Чиптомака наверняка назвал бы его демоном, если б увидел целиком. Не только отсутствие волос, но и еще некоторых частей тела отличало Кипауси от всех рас.

Верховный жрец покинул храм почти сразу после того, как увидел а окно удаляющегося Салакуни. Он не взял с собой ни еды, ни пищи, не оставил ни единого распоряжения, но это никого не удивило. Храмовники никогда не видели лица Кипауси, но чувствовали его нечеловеческое происхождение. Их это не удивляло, так уж повелось, что верховные жрецы двенадцати богов - не люди. Оттого и называют их червями.

Их бы сильно удивило, узнай они, что десять из двенадцати верховных ничем не отличаются от них внешне, хотя по традиции тоже скрывают лицо. У них, чернокожих, обычные тела и живут они не дольше окружающих их людей. Совсем иначе обстояло дело с Кипауси и Линчипари, старейшим.

Сотни лет назад, когда на этих равнинах еще и не жили люди - или, точнее, уже не жили - сюда пришли Темные Братья. Несмотря на название, они имели белый цвет кожи. Откуда они пришли, Кипауси не мог сказать наверняка. Знал он только, что искали братья именно озеро Чамка-Ти, про которое узнали из древних, допогибельных карт.

Да, для Кипауси Погибель, разрушившая мир древних людей тысячелетия назад, была реальностью. Все, о чем говорят древние, почти забытые жителями черного континента легенды - правда. Прежде люди были сильны, а их знания безграничны. Потому и разразилась война, известная как Погибель. Половина мира превратилась в радиоактивные пустыни, сделавшие невозможным общение отдельных групп выживших людей. Этого мало: выпущенные на свободу силы разбудили дремавшие в животном мире мутации, воды и земли наполнились ужасными, неизвестными прежде существами.

Одна из таких выживших, и даже сумевших кое-что сохранить групп людей назвала себя Темным Братством, так предполагал Кипауси. Они поклонялись Нечистому Хозяину и верили, что ему угодна Погибель. Нельзя допустить, чтобы люди опять восстали из пепла и разрушили мир окончательно. Вера стояла на знании - каждый адепт Братства получал возможность трансформировать свое тело, сделать его практически бессмертным.

Братство вело бесконечную войну против людей, пытающихся как-то налаживать жизнь, создающих королевства и города. Все это происходило где-то очень далеко... Кипауси знал лишь, что братья хотели распространить свое влияние на всю планету. Именно поэтому они пришли на Чамка-Ти, где с допогибельных времен сохранилось таинственное сооружение, предназначенное для связи с любым уголком мира.

Оно сокрыто под водами озера, и уничтожить его невозможно. Кипауси и Линчипари, вместе с другими подобными им, не раз пытались найти способ сделать это, но не могли превзойти древних людей. Двенадцать пунктов на берегах Чамка-Ти, надежно укрытых в скалах, позволяли управлять созданием древних.

Темные братья пришли откуда-то с запада. Способные управлять животными, и даже создавать новые, полуразумные виды, они не знали усталости. Никто не знал, сколько братьев погибло во время похода, как им удавалось преодолевать моря. Обосновавшись на каменистой равнине, они привели в порядок древние механизмы и смогли говорить с Нечистым. Он приказал им искать новых братьев, чтобы надежнее защищать Чамка-Ти.

Дикари, населяющие прилегающие к озеру джунгли, в ужасе разбегались при виде белых людей. Но никто не мог сопротивляться их приказам: амулет, висевший на груди каждого брата, подавлял волю, делал человека послушной игрушкой в чужих руках. Очень скоро несколько сотен беременных женщин жили в построенных для них лачугах. Адепты далекого культа даже уничтожили большинство из опасных животных, живущих в озере и вокруг него, чтобы сохранить будущее поколение.

Вскоре у черных женщин родились белые, безволосые дети. И про это чудо Кипауси ничего не знал, сам будучи одним из этих детей. Пришедших с запада братьев постепенно становилось все меньше, они гибли от стихийных бедствий, зверей и даже стрел, изредка прилетавших из джунглей. Но самый большой урон адепты наносили себе сами: их бессмертные тела не знали иной жажды, кроме жажды власти. Уничтожив ближнего, они возвышались перед лицом Нечистого Хозяина.

Каждый старался завладеть как можно большим количеством амулетов, и они тоже понемногу пропадали. Кто знает, в каких тайниках остались они лежать и ждать своего часа? Время шло. Большинство юных братьев не имели своих амулетов, поэтому и тела их перерождались не окончательно. Дети могли болеть, умирать.

Когда Кипауси стал взрослым, на три сотни лишенных амулетов молодых братьев приходилось около сотни настоящих - тех, кто пришел с запада и тех, кто имел амулет с детства. Относились адепты к своим неполноценным соратникам как к лемутам, ограниченно разумным, выведенным породам животных. Зрела взаимная ненависть, и однажды Линчипари возглавил мятеж.

Даже лишенные амулетов, молодые братья не так сильно поддавались волшебству Нечистого, как обычные люди. Битва была ужасной, но они победили. Лишь четырем адептам удалось скрыться в джунглях, и лишь пятнадцать мятежников остались на берегах Чамка-Ти.

У победителей имелось теперь довольно амулетов, но Линчипари настоял, чтобы все они были выброшены в озеро.

- Мы не должны служить Нечистому, в этом будет наша месть за все зло, причиненное нам и нашим матерям, - сказал он. - Больше здесь никогда не будет темных братьев.

Он ошибался. Четверо вырвавшихся не могли существовать отдельно от Братства, не могли и вернуться в далекий край Нечистого, не могли даже позвать на помощь. Им было необходимо вернуться к Чамка-Ти. Однажды трое из них попытались прорваться к храмам, двенадцать которых возникло на берегах озера, чтобы скрыть в них пункты связи. В бою погибли еще трое защитников Чамка-Ти, теперь их осталось двенадцать.

Последнего темного брата удалось схватить. Лишенный амулета, подвергаемый страшным пыткам, он рассказал о последнем беглеце. Брат С'Шуга нашел в джунглях племя, исповедующее древнее колдовство, и остался повелевать им, чтобы добавить знания шаманов к своим и вернуться.

Шаманы имелись у каждого племени, и даже верховных жрецов двенадцати храмов частенько называли шаманами, но С'Шуга отыскал что-то совершенно особенное. Таящееся в далеких джунглях волшебство позволяло сохранять жизнь и после смерти, чтобы потом вселяться в новые тела.

- Мы должна найти его, - решил Линчипари, когда допрашиваемый перестал шевелиться.

Это удалось. Но они опоздали: племя почти полностью было перебито, а получивший новые знания темный брат скрылся. Нашли лишь старого, едва живого шамана, который успел сделать странное пророчество. Однажды из храма Поленша уйдет женщина, которой оставят жизнь. Она вернется, приведя с собой двух мужчин и Черную луну. Это будет первый и последний шанс погубить С'Шугу.

На эти слова никто не обратил бы внимания, не упомяни старик Поленш. Так назывался один из пунктов управления подводным сооружением. Тогда братья приложили все силы, чтобы понять, что такое Черная Луна. Оказалось, что это всего лишь метка, печать, заставляющая человека выполнять заложенный в нее приказ, одно из древних колдовских знаний.

Тогда и приняли закон: женщина, даже причинившая Поленшу зло, не должна умереть. Ее удел - изгнание. Так за столетнюю историю поступали неоднократно, но ничего не происходило. Каждый раз верховный жрец Поленша ждал известий, но изгнанные не возвращались.

Тем временем братья умирали. Вокруг храмов, возле дружелюбного озера Чамка-Ти, лишенного самых страшных животных, выросла целая страна. Новыми жрецами становились чернокожие люди, которых не посвящали в подробности возникновения колонии. Наконец белых людей осталось лишь двое, тогда и случилась история с Лариммой. Она вернулась.

С'Шуга уже давно был рядом, уже не раз на него устраивали охоты. Но как и предсказал старый шаман, уничтожить его не удавалось. В последний раз, загнанный в угол, он со смехом убил свое тело, став недосягаемым. Одно удалось сделать: отыскать спрятанный темным братом амулет, и поместить его в Поленш. И вот Салакуни пришел за ним.

Кипауси понимал, что амулет можно было просто выбросить в озеро. Это уже никогда не позволило бы С'Шуге стать столь же могущественным, как и прежде. Но что будет, если он отыщет другой, или доберется до Нечистого Хозяина? Последнего темного брата необходимо уничтожить, и Кипауси знал, как.