Павел Повелитель Слов. Том 2

Глава 11

Моим надеждам не суждено было сбыться. Заметив мою активную магическую защиту и мою ментальную крепость, вампир просто-напросто сбежал.

Вот так перевернул мою машину, взял под грубый контроль Екатерину, после чего слинял? Нет, так дела не делаются.

— ОТСЛЕДИТЬ! НАЙТИ! ЗАДЕРЖАТЬ! УНИЧТОЖИТЬ! — приходилось бросать по одному Слову в спину убегавшему, что туманом растворился во тьме.

Я поморщился от досады. Намного эффективнее было бы вместо Слов бросить вдогонку за кровососом Предложение, но имелся далеко не нулевой шанс провала, больно шустрый упырь попался. Вон как мгновенно сориентировался и превратился в чёрный туман. А если бы я промахнулся, то на повтор уже не хватило бы сил, причём не маны, с этой проблемой я разобрался благодаря артефактам, а именно моих личных, поскольку тонкое тело ещё не готово к подобным подвигам.

И почему приходится думать о такой ерунде? Раньше я мог составлять целые Абзацы и с лёгкостью стирать в пыль города, или же наоборот строить. А теперь…

Как же это раздражает! Когда я уже восстановлю былую мощь и отправлюсь дальше по лестнице силы? Благо теперь были некоторые перспективы, связанные с родиной Калиро, уж больно там высокая плотность маны, какой даже в моём времени редко где встретишь, разве что у источников высокого класса, но там были свои нюансы.

Несколько секунд я вслушивался в окружающую реальность, потом поморщился. Ушёл пёс плешивый! Ну, ничего! В следующий раз, ни одна тварь от меня не сбежит! А ещё, эта упырьская рожа подтвердила слова Сидорова! А что это значит?

— Учитель, — пошатываясь и держась за голову, ко мне подошла Екатерина.

Я бросил на неё мимолетный взгляд, сканируя на предмет ментальных закладок. К счастью, кровосос не успел ничего оставить в мозгу ученицы, так как ему приходилось тратить все силы, дабы взять под контроль волевую женщину. Чего только стоит вспомнить её полные решимости глаза там в подвале, когда вместо тела был лишь кусок искалеченной плоти. И сейчас этому вампиру удалось подчинить её только из-за внезапной атаки и устроенной аварии.

— Всё хорошо, — кивнул я, добавляя в повестку дня обучение ментальным щитам для всех учеников. Кто бы мог подумать, что среди вампиров найдётся такой талант! Я бы его к себе завербовал, но вот тот трюк с превращением в туман, явно говорит о том, что он очень многих убил. А значит…

— Война? — в голосе Кати проступила некая тревожность.

— Что? — рассмеялся я. — Нет. Ну что ты! Какая война? Истребление! Я найду каждое гнездо этих тараканов и уничтожу! А поможет мне в этом наша тайная канцелярия.

И я набрал номер дознавателя.

— Кислицин, для тебя есть дело, что принесёт огромную пользу империи и мне лично, — без прелюдий начал я.

— Слушаю, — подобрался он, словно хищник, почуяв добычу. В принципе, так оно и было.

— Приветствую всех! — улыбнулся я, глядя как в огромной столовой моего особняка, собрались все мои ученики, включая Говорухина с телохранителями, кажется Паша и Миша. — Знакомьтесь. Это Пафнутий, служитель церкви Аска и Добрыня, мальчик с неизлечимой магической болезнью, что убивает его день за днём.

На инвалидном кресле сидел измождённый, словно высушенный ребёнок, а рядом стоял тот же священник, что отпевал людей, погибших в бизнес-центре.

А ещё за воротами территории был целый вооружённый батальон из святош, которых я не пропустил на свою территорию.

Они, конечно, своё присутствие аргументировали опасностями территории маны, но я им слабо верил. Скорее всего, они, удостоверившись в моих силах, надумали взять меня под «своё крыло» в добровольно-принудительном порядке, незатейливо используя физическую силу и устрашение.

Но не на того напали! Фанатики способны на многое. Но у меня против них есть отличное оружие!

Мальчик потухшим взглядом посмотрел на меня, а я в ответ тепло улыбнулся.

— Извини малец за весь этот цирк, — приблизился я к нему. — Но иначе никак.

— Вы и правда можете меня излечить? — без всякой надежды спросил ребёнок.

Я, помрачнев, сжал зубы и кивнул. К сожалению, у Добрыни болела душа, в прямом смысле этого слова. Не представляю почему и как, но он таким родился и то, что он дожил до десяти лет, является истинным чудом, куда большим, что я собрался продемонстрировать.

— Маша, — обратился я к своей помощнице. — Пригласи наших гостей.

Двери распахнулись, и девушка впустила трёх совершенно разных людей. Женщина сорока лет, в строгом костюме и суровым взглядом, как у полицейского, и тугим пучком рыжих волос, молодой парень не старше восемнадцати в чёрно белой длинной до колен кофте, белых широких штанах и красной как вино шапке. Последней за ними шла яркая девушка с идеальной фигурой, длинными каштановыми волосами и цепкими небесно-голубыми глазами за роговыми очками.

За троицей тенями последовали люди со штативами, камерами и осветительным оборудованием.

Пафнутий нахмурился и только хотел уже спросить, какого тут твориться, как я его опередил:

— Случай Добрыни уникален не только для империи, но и мира в целом. Бедного мальчика чуть ли не с пелёнок возили по всяким медицинским исследовательским центрам, пробовали экспериментальные препараты и так далее и тому подобное. Поэтому, я взял на себя смелость пригласить в свидетели сегодняшнего действа уважаемых журналистов.

— Импер-канал «КБ+», — представился странно одетый парень. — затем он повернулся к направленной на него камере и добавил: — Всем ё! Мы здесь для того, чтобы увидеть чудо или же отправить лгуна на дно! Не отключайтесь! Всё будет в прямом эфире!

Строгая женщина неодобрительно покачала головой, но тоже представилась:

— Лидия Бычковская, «Аргументы и истина», федеральное новостное агентство.

— Паулина Артемьева, — улыбнулась девушка в роговых очках. — Независимый журналист.

Представителей СМИ подбирали не случайным образом, а чтобы охватить все слои населения, при этом не устраивая полноценную пресс-конференцию с миллионами вопросов и вспышек. Ребёнок и так натерпелся за свою короткую, но наполненную страданиями жизнь.

Надо отдать должное и святошам, постарались же, и нашли самого тяжёлого пациента, что только можно было придумать. Ещё одно подтверждение их решительности. Интересно, когда я откажусь на них работать, что они сделают?

Я выкинул глупые мысли из головы и окликнул Калиро, который сейчас под материальной иллюзией выглядел как обычный невзрачный человек:

— Заноси.

Тот коротко кивнул и на секунду выскочил из зала, а вернувшись, уже нёс перед собой три спаянных воедино камня маны, что некогда бились в сердцах напавших на нас разумных собак. Они мерно светились золотым, но не испускали во вне ни капли силы.

— Для чего вам эта штука? — тут же вклинился юный журналист.

— Это алтарь, — тепло улыбнулся я, глядя в камеру. — С помощью него все люди, смотрящие сегодняшний эфир, смогут внести свою лепту в исцеление Добрыни.

— Прошу прощения, — не удержалась строгая журналистка. — Но каким образом.

Пафнутий, да и все остальные тоже смотрели на меня с удивлением, правда во взгляде служителя Аска, прослеживались нотки раздражения. Одно дело всё провернуть втихую, а другое, общественный резонанс.

— Всё очень просто, — одобрительно кивнул я на вопрос журналистки. — Этот артефакт, что я лично создал, станет проводником веры людей сидящих и здесь, и по ту сторону экрана. А я уже воспользуюсь этой энергией и исцелю Добрыню.

— Вы говорите, — вступила в наш разговор третья. — Что способны использовать силу веры людей?

— Верно! — улыбнулся я, как можно более открыто.

— То есть как бог? — сузила она глаза.

— Ну, я бы не назвал себя богом, — смущённо ответил я. — Я лишь человек, который хочет исцелить мальчика и нуждается в вашей искренней вере. Только вместе мы сможем это сделать. Поверьте в меня, а я приложу все силы, дабы оправдать ваши надежды!

В мире, где существуют одарённые и магия, обычно не приживаются религии, вот только это не тот случай. Куцый фон маны снизил рождаемость магов до минимума, а потому, большинство человечества являются обычными, могущими поверить в сказки об Аске, людьми.

Калиро положил на небольшой столик артефакт из камней маны, а я протянул энергетический канал сначала к нему, а от него к каждому из учеников.

— Итак, приступим к исцелению, — провозгласил я и вновь обратился к зрителям, поочерёдно глядя в каждую из камер. — Я верю в вас, а вы поверьте в меня.

Несколько мгновений ничего не происходило, а затем от учеников хлынула энергия веры. Я даже пошатнулся, не ожидая такого потока. Эти молодые люди считали меня если не богом, то кем-то стоящим рядом или всего на ступень ниже. Их вера, чистая и непоколебимая, заставила артефакт засветится, и в потолок ударил золотой луч, что начал строить эгрегор, то есть магическое поле, вроде моего магического круга, но только созданное из людской веры. Это то самое почти неощутимое давление, которое ты ощущаешь, заходя в церковь. Только там, эгрегоры не структурированы, а мой будет максимально эффективным.

— Этого не может быть, — потрясённо проговорил стоящий рядом Пафнутий. — Это ведь…

— Рождается новый эгрегор, — довольно кивнул я, и в этот миг в поток веры моих учеников, фанатично глядящих на меня, влился новый. Слабый и почти незаметный, но невероятно значимый.

— Каждый, кто захочет стать моим последователем, может лично явиться ко мне. Я не обещаю всех принять или исцелить, ведь я не политик. Но я не запрещаю вам. На моей территории строится сейчас храм. Он будет готов через два месяца. Вот его двери всегда будут открыты для всех, а я его буду время от времени навещать, — заговорил я и положив руки на худые плечи мальчика добавил, не отрывая взгляда от одной из камер: — ВСТАНЬ И ИДИ!

Мальчика окутала исцеляющая изумрудная энергия жизни.

Эгрегор уже сформировался в виде незримой для остальных золотой сферы, зависшей под потолком.

Источник тут же опустошился, полностью восстанавливая физическое и энергетическое тела мальчика. Вот только это не могло исцелить искалеченную душу, и тут уже вступила в дело энергия веры.

Если честно, для меня это был новый опыт. Многие коллеги, находя дикие миры, создавали там церкви, становясь местными богами, так что сама практика создания эгрегоров была известна, но мне всегда хватало силы Слов.

Но как говорится: всё течёт, всё меняется. Изменился мир, а мне ничего не остаётся как адаптироваться и превратить слабость в силу. А если Аск, это действительно собачий предатель Аскверий, вдвойне приятно будет заменить его на посту божества. Хотя вот такое самопровозглашение и чревато… но к чёрту! Ещё бы я не прятался от кого бы то ни было!

Задвигая непрошенные мысли в угол, я потянулся к недавно родившемуся новому источнику моей силы и с удивлением обнаружил, что она всегда рядом. Ощущение было такое странное, будто у меня всегда была рука, но я только что узнал о её существовании и теперь могу пользоваться ей. А ещё, эта новая сила совершенно не зависела от моего состояния, как физического, так и энергетического. То есть, даже став неодарённым, я всё равно смогу творить магию, пока в меня верят люди. Интересненькое дело!

Улыбнувшись, направил золотую энергию в Добрыню. Глаза слезились, так как приходилось всё время до предела напитывать их маной, иначе увидеть человеческую душу в моей ситуации было попросту невозможно.

Душа — энергетическая проекция человека, которая при гибели физической оболочки уходит на новый круг перерождения или же отправляется в место, созданное богом, в которого при жизни верил погибший.

И вот у Добрыни в нескольких местах у души зияли рваные раны, из которых то и дело истекала золотая энергия.

Я не особо знаком с этим разделом естественной магии, а потому предсказать, что будет когда эта энергия закончится, не могу. Но явно ничего хорошего.

Направив силу верующих на раны души Добрыни, я мысленно повелел им затянуться.

Как и ожидалось, всё получилось. А вместе с тем, в глазах Добрыни возник огонь жизни.

Мальчик неверяще посмотрел на меня, а затем неуверенно, будто ожидая подвоха, пошевелил ногой. Затем второй. А потом аккуратно встал с кресла и засмеялся. Его смех сопровождали ручьи выбегающих из глаз слёз.

— Спасибо! Спасибо, дядя волшебник!

Он кинулся ко мне с объятиями и несколько секунд просто рыдал.

Я улыбался, поглаживая его русую голову и думал о последствиях, которые обязательно будут после сегодняшнего дня.

Собственно, первые, положительные я уже ощутил, в виде полноводной реки веры, что враз увеличила эгрегор на порядок.

Но я был уверен, что будут и другие.

«Это будет трудно, но интересно» — подумалось мне тогда.

— Это что за ****? — ярился вампир, разбив телевизор вдребезги. — Мало того, что ты сбежал, не выполнив приказа, так ещё и это! Он что теперь, новое живое божество⁈

— Я же менталист, — слабо возразил упырь. — Я сразу просчитал, что умру если не сбегу. Да и я бы не сказал, что мне удалось уйти.

И это было правдой. И то, что менталисты обладали огромным мозговым ресурсом, способным даже предсказывать будущее, учитывая все вероятности, и то, что Поль, еле добрался до убежища. Обратившись туманом, он двигался на максимально возможной скорости, но на границе города, почувствовал резкую слабость, после его тело само по себе приняло обычную гуманоидную форму.

Поль упал в какую-то канаву и провалялся там несколько дней, не способный даже пошевелить пальцем. Когда он пришёл в себя, то обнаружил, что ноги, руки и часть туловища отсутствуют, будто его все эти дни рвали обезумившие волки. Он не понимал каким образом проклятый одарённый, смог его достать в туманной форме, но справедливо боялся и не желал больше иметь ничего общего со стариком, у которого на разуме стояла непробиваемая защита.

Тогда в канаве менталист с трудом смог нащупать рядом какую-то мелкую дичь и приманить её к своим клыкам…

— Знаешь кто ты! Ты! Ты! — бесновался вампир.

— Угомонись, — раздался жёсткий голос из тени.

Леопольд Акакиевич Оболенский, чьё гнездо под гостиницей «Волга» уничтожил Павел, дёрнулся, словно от удара током, и уставился на прибывшего. Мало того, что он не ощутил его прибытия, так и теперь мужчина, закутанный в непроглядную тьму, был невидим для острых чувств древнего вампира.

— Кто ты? — невольно сделав шаг назад, спросил Оболенский.

— Я от Графа, — ответил пришелец.

— Созывается Великий Совет? — с надеждой сразу же спросил Оболенский.

— Граф попросил меня разобраться с этим Павлом и ситуацией в целом.

Оболенский мгновенно сник и тяжело, будто старик, рухнул в кресло, что больше походило на трон.

— Да, конечно, — апатично произнес он. — Мы уже дважды пытались убрать его и каждый раз безуспешно.

Пришелец несколько мгновений молчал, после чего резко приблизился к Оболенскому и зашипел на ухо:

— Из-за тебя, жалкого червя, мне пришлось лететь в эту глушь. Ты меня понимаешь?

Оболенского будто прессом сдавило со всех сторон разом, а затопленные кровью и яростью глаза, неотрывно смотрели на него.

— Да, — выдавил из себя он.

— Твоя жизнь и жизни всех вампиров этого города отныне принадлежат мне. И если я скажу вам выйти под солнце, вы исполните приказ. В противном случае я устрою вам бесконечный ад, — прорычал пришелец в лицо Оболенскому.

— Что нам делать? — только на этот вопрос у Оболенского и хватило сил.

— Служить, — уже спокойно ответил пришелец, а укутывавшая до этого момента тьма, рассеялась, явив хозяина страшного голоса и жутких кровавых глаз.

— Как ваше имя? — Оболенский где-то видел это лицо, но не мог вспомнить, где конкретно.

— Я — Питер Плойговиц, первый ученик Графа, — с трепетом в голосе, ответил пришелец.

— Этого не может быть! — удивленно распахнул глаза Оболенский. — Тот самый? Тот, кто принял суть вампира без чужой инициации? Единственный в мире, проведший ритуал самостоятельно?

— Приятно, когда встречаются вежливые и начитанные потомки, — на чистом русском произнёс сербский вампир.

— Это огромная честь! — упал на колени Оболенский, а за ним и менталист Поль. Он не знал кто такой этот Питер, но разум быстро просчитал правильную реакцию на ситуацию. А ещё, менталист понял, что пора от этих двоих бежать и чем дальше, тем лучше, ибо он лично видел возможности того старика и заглядывал в его не менее древние чем у внезапно появившегося перед ними серба глаза.

Император сидел в своем удобном кресле и слушал доклад человека, отвечающего за контроль постройки института магии.

И новости были, если не обыденными, то точно не стоящими императорского внимания, но государь отличался педантичностью и подобные важные дела не мог пустить на самотёк. Ведь как известно, дьявол кроется в неочевидных деталях. К примеру, перерасход средств там, перерасход здесь, внешне незначительный, но если посчитать общую сумму, то может выйти хищение в крупных размерах.

Вдруг в кармане подчинённого зазвонил телефон. Император в недоумении поднял бровь. Человек побледнел и скороговоркой проговорил:

— Прошу прощения, это телефон для экстренной связи.

— Тогда бери, — смилостивился государь.

Подчинённый торопливо вытащил смартфон и уставился на экран, после чего что-то нажал и из динамика раздался знакомый голос.

— Прямая трансляция. На трёх каналах, включая имперский.

— Давай, — потребовал император и принялся смотреть.

Когда всё закончилось, правитель Российской империи помассировал виски.

— Можешь быть свободен. И позови сюда начальника канцелярии.

— Будет исполнено, — поспешно подорвался подчиненный и без лишних вопросов удалился, мягко затворив за собой двери.

Прошло десять минут, именно столько потребовалось князю Долгорукову, чтобы поспешно бросить свои дела и прибыть под очи императора.

— Ваше величество, — низко поклонился начальник Главного Управления Имперской канцелярии.

— Смотри! — государь протянул ему телефон, который подчиненный не решился попросить назад.

Долгоруков принял телефон и включил запись. На протяжении всего видео он хмурился, а когда Павел исцелил Добрыню, то в удивлении поднял глаза на императора.

— Новая религия на территории государства, — мрачно подтвердил увиденное государь. — И судя по тому, что он никого не предупредил, у Павла свои цели и планы, в которых у нас роль второстепенная.

— Без нас популяризировать такое вряд ли получится, — пожал плечами начальник канцелярии.

— Скорее всего, — кивнул император, задумчиво глядя куда-то перед собой.

— Вы думаете…

— Я не знаю. Я боюсь, что, мы растим под боком второго короля Артура, — мрачно бросил император.

— Тогда что?

— Пока ничего. Будем наблюдать и пригласим его на ближайший имперский бал, а там видно будет.

— Понял, — кивнул Долгоруков, прокручивая в голове разные варианты, от самого позитивного, до летального. Последний ему крайне не нравился, поскольку ставил крест на огромной перспективе закончить бесконечную войну с Объединённой Европой.

— И ещё, — окликнул государь Долгорукова. — Установите усиленную слежку. Максимально! Я должен узнавать обо всём не из телевизора.

Тот факт, что император увидел прямую трансляцию в реальном времени, его не волновал.

— Будет исполнено, — поклонился Долгоруков и закрыл за собой двери, тоже мягко, как и все, кто покидал кабинет государя.

Император откинулся в своём кресле, которое внезапно стало неудобным и нехотя покосился на внушительную стопку бумаг, требующих его внимания ещё вчера.