Паутина Света. Книга 3

Интерлюдия 7. Часть 2. Япония: Такасима. Харухи Гото (Хирано), Тахара Хирано, Хикари Гото (Пачи)

— Здесь нам никто не помешает, — Тахара лично выглянул в коридор, перед тем как закрыл сдвижную дверь и уселся по другую сторону от низкого столика на пятки. — Сайко-Комон-доно был так любезен, что дал мне прочесть твоё послание, дочь… И я хотел бы получить объяснения!

— Пусть Пачи сначала скажет, у него хорошо получается, — кивнула Харухи на мужа.

— Я скажу, — согласился тот, — только хочу спросить у уважаемого вакагашира, представляет ли он, насколько далеко простирается долг вассала перед господином?

— Что за намёки?! — Хирано-старший лишь с некоторым трудом обуздал эмоции. Сколь ни будь устойчив к выпивке, а всё равно алкоголь возьмёт своё. Учитывая, что начал он с самого утра… — К чему вообще этот вопрос?

Последняя фраза была произнесена более спокойно — во-первых, набитые табло местных забияк он уже осмотрел во всей красе, а во-вторых — несмотря ни на что, сейчас посланец говорил не сам за себя — он представлял сюзерена. Правда, повторно не сжать кулаки получилось только огромным усилием воли: его дочь и этот… в открытую переглянулись, что-то решая, и Харухи легонько кивнула.

— Вопрос вполне закономерный, вакагашира-сан, — Пачи резко посмотрел своему визави в глаза, отчего тот дёрнулся. — Я не считаю ни вас, ни Сайко-Комон, ни якудза в целом клиническими идиотами. Наверняка, главный финансист ДО того, как позвал вас на «разговор», навёл справки — всё-таки Амакава в Такамии ровно один… и во всей Японии тоже. Ваши действия, простите, действия вашей организации, заставили нас озвучить имя своего покровителя — иначе ваш оябун, несмотря ни на какие «сигналы с мест», развязал бы «войну банд». Быть сильным и без крыши — это же не по понятиям, не так ли?

Тахара с трудом разорвал зрительный контакт (пусть это сто раз невежливо!) и теперь смотрел строго в центр груди Гото. Проклятье, что такое произошло с этим парнем? Откуда такой… прессинг? Заданный вопрос он едва не пропустил, кивнув с заметным опозданием. И плевать сто первый раз, что невежливо. Они тут не на светский раут собрались, и вообще, он даже с учётом «накачки» от Нагато-доно не ожидал… такого!

— Моему господину сейчас двенадцать лет, — тем же голосом продолжил Хикари. — Информации из Круга Экзорцистов у вас скорее всего ещё нет, слишком тема не в профиль, но я скажу авансом (всё равно она открытая): свои обязанности официально Амакава ещё не начал выполнять. Так, вижу, надо пояснить. ОФИЦИАЛЬНО не начал выполнять. Например, мне он спас жизнь. ЛИЧНО.

Глава «городского» отделения Якудза и его дочь в одинаковом удивлении уставились на Пачи: эту «милую подробность» мужчина как-то забыл донести до своей жены.

— Экзорцисты обладают некоторыми… особыми талантами, скажем так. Моему господину пришлось специально продемонстрировать один из них, доставляя наш подарок. В клане есть и другие должники Амакава… но позвал он нас за собой не в уплату этих долгов. Могу сказать только, что доводы вступить в клан были достаточно веские, чтобы в случае чего дойти до конца, отстаивая наши интересы и НАШ город. Я надеюсь, мы достаточно хорошо поняли друг друга? Если в чью-то «светлую» голову придёт идея «устранить» того единственного, кто по праву крови даёт нам статус клана, то вашего клана гокудо также не станет. А чтобы лучше дошло… знайте, что необычными талантами не обделён не только Амакава-сама.

Сакэ сыграло подлую шутку с вакагашира: он не только не заметил, как говоривший пропал из-за стола, он ещё секунд пять пялился на пустое место рядом с дочерью, не осознавая, что голос теперь слышит из-за спины. Смазанного, очень быстрого, но всё же фиксируемого глазом движения он, в отличие от девушки, не разглядел. И запоздало сообразил, что воздушная волна, прошедшая по комнате, оказалась вовсе не сквозняком от порыва ветра, залетевшего под крышу. Впрочем, резко обернувшись и увидев как ни в чём не бывало сидящего на пятках представителя Амакава у себя за спиной, Хирано почувствовал, что трезвеет. От охренения. Одно дело увидеть шкаф… и совсем другое дело — живая демонстрация. И что-то желание цепляться к зятю определённо пропало. Совсем.

— Мы — гокудо, а не какие-нибудь там отморозки, — услышал он как со стороны свой надменно-подчёркнуто-гневный ответ.

— Прошу прощения, Хирано-сан, — не поленился изобразить поклон мужчина… и теперь движение вакагашира разглядеть успел. Этакая размазанная лента в цветах одежды владельца. Достойный «держатель земли» даже икнул — проклятое сакэ! — но все сделали вид, что ничего не было. — Тогда продолжит ваша несравненная дочь.

— Я слушаю, Харухи-сан.

— Всё просто, папочка, — как всегда проигнорировала статусное обращение девушка, — ты сам мне всегда твердил, что там, где живут люди, всегда будут и те, кто станет гокудо. «Братья из тех, кого отвергли». Наш «Отряд Взаимопомощи» не претендует на место «теневой силы» — у него другие задачи. Можешь не верить, но взаимопомощь — это не вывеска. Приезжай и убедись, папочка! У Юто-куна большие планы на город, а значит, город скоро стал бы сам по себе интересен якудза. Деньги… и кто-то должен контролировать «нижний слой». Как ты мне и рассказывал: если не придёт «организованная семья», то начнётся беспредел. Я наладила общение с местным кагикей… но теперь, после «рейда», этого недостаточно. Слишком привлекли внимание. А «если не можешь остановить процесс — возглавь его»…

— И вот поэтому ты решила подставить под этот «процесс» старого больного отца, — за дочь продолжил её родитель. — Чудно. А я только хотел дожить свой век без шума и пыли в тиши и покое отлаженного дела — наглотался проблем и… хех, свершений, досыта, в юности. Ну, спасибо тебе, доченька!

— И передать своё «отлаженное дело» — кому? — продолжила игнорировать правила приличия Харухи.

— Да уж нашёл бы достойного преемника, дочь.

— Достойного преемника со стороны? Который в юном возрасте будет ценить «тишину и покой отлаженного дела», и при этом будет обладать достаточным авторитетом, чтобы оставить его под собой? Ой ли?

— Да что б ты понимала, женщина! — вот тут, задетый за живое, Хирано уже не сдержался, повысив голос.

— Да уж побольше тебя, папаша! — не осталась в долгу Харухи. — Хочешь, чтобы твоё дело уцелело, вместе со всеми фермерами и традициями — изволь заполучить кровного наследника. А заполучить ты можешь его только отсюда!

Девушка хлопнула себя двумя ладошками по перевязанному поясом подтянутому животу. Раскрывший было рот Тахара осёкся и как-то «сдулся». Харухи, на щеках которой играл румянец, гневно смотрела на родителя.

— Когда мама умерла, мне было пять. Сколько раз ты мне с тех пор твердил «моё дело», «труд всей жизни», а?

— Ребёнка можно и усыновить, совсем маленького, — глядя в сторону, не очень уверено проговорил вакагашира. Сейчас, увидев этого враз постаревшего, с тусклыми, усталыми глазами пожилого человека, большинство кёдай не узнали бы своего всегда бодрого и во всё вникающего босса.

— Ну, допустим, можно, — улыбнулась девушка. — Хороший выход. Вот только, сумеешь и успеешь ли ты воспитать его, как нужно? С дочкой что-то не особо вышло…

— Ага, именно поэтому дочка сейчас приехала ко мне в ультимативном порядке требовать взять под руку ещё один город, в пять раз больше моего, — носящий фамилию Хирано пожилой мужчина внезапно тоже улыбнулся. Всё-таки они были близкими родственниками, и во многом были похожи. — И даже убедительно надавила на Сайко-Комон, хе-хе, шкафом, чтобы он сам принялся меня уговаривать согласиться на твоё предложение.

Мужчина помолчал, потом поднял глаза, и в них светилась такая знакомая Пачи весёлая ярость, что захотелось помотать головой.

— Но с вас, щеглы, наследник! Что б был через два года, как штык, и только попробуйте наделать мне девчонок! Вертитесь как хотите, раз уж заставили вертеться меня!

— Ваша воля будет исполнена, Ото-сан.[17] — За себя и за внезапно ставшую «примерной дочкой» Харухи ответил Пачи, когда они оба, не вставая, низко поклонились старшему родичу.

— Я… — что-то хотел сказать Хирано-старший, и недоумённо замолчал. В пылу семейной разборки они перестали прислушиваться к окружающим звукам, и сейчас по ушам внезапно ударила практически мёртвая тишина: даже ветер перестал шуметь в окружающих «базу» гокудо в Такасима деревьях. Тишина, через пару секунд сменившаяся восторженным… даже не криком, а многоголосым рёвом со двора!

— Подслушивали, сволочи! — сил сердиться на подчинённых, которые из «благих намерений» «совершенно случайно проходя мимо» услышали финальную часть ведущейся на повышенных тонах беседы после выматывающего разговора не было. К сожалению, бумага и тонкие рейки в качестве материала стен не способствуют конфиденциальности переговоров совершенно — особенно если орать! Но проучить подлецов стоило… завтра, например. Как раз заиленные стоки для чистки освободились от застоявшейся воды, а опекаемым фермерам ну вот позарез нужна помощь на свежем воздухе. Часика два без опохмела помахать лопатой — самое то будет завтра, судя по интенсивности выказываемой радости.

— Теперь задний ход уже не дать, — беззлобно усмехнулся вакагашира, доставая «особое» сакэ и набор для его принятия внутрь. — Сегодня к вечеру каждая собака и лягушки через одну будут знать, что старый вака-доно пообещал дочке. Ещё и обрадовались, придурки безголовые, не понимают, что я только что на себя — и на них повесил… Ладно, давайте, что ли, отметим семейное воссоединение, дети, как у нас принято… пока тебе ещё можно, доченька, хе-хе! Сегодня хватит о делах, расскажите о себе, ребята! Хочу, знаете, получить повод пустить пьяную слезу умиления, привязывая очередную глупую записку к бамбуковой ветке! А завтра вы мне постараетесь качественно испортить настроение тем, о чём старый козёл Нагато мне так ничего и не сказал. От кого мне прикрывать ваш «маленький семейный бизнес» в Такамии, что эти нехорошие личности не побоялись стравить оцевскую гокудо и людей наследника клана экзорцистов. Ну, не стройте такие рожи, не стройте! Маленькие вы ишшо тягаться с папочкой в разматывании клубков, маленькие. Ничего, научитесь ещё… я надеюсь. А теперь — выбросили всю гадость из головы и быстро улыбнулись! Сегодня — гуляем! И начинайте рассказывать свою историю уже! Папочка в предвкушении!