Противотанкист. Книга 5. Партизаны

Глава 20

После проведённой рекогносцировки собираемся с командирами подразделений в штабной палатке и делимся впечатлениями.

— Докладывайте, товарищ сержант. — Начал я с Пашки.

— Немец тут видать непуганый, подходы к шоссе хорошие. В некоторых местах можно даже на санях подъехать. Так что засаду организовать вполне возможно, но только на небольшую колонну. А вот бодаться с превосходящими силами не получится. Деревья практически вплотную к обочине подходят, а если из глубины леса стрелять, то сектора обстрела узкие получаются, да и подлесок мешает. Единственное удобное место возле деревни Митяево, там опушка в двухстах метрах от шоссе, но в ней у фрицев опорный пункт. В общем, обоз из нескольких гужевых повозок на «ура» возьмём, а если противника хотя бы рота будет, то лучше не дёргаться, схарчат за милую душу. — Эмоционально доложил разведчик.

— У вас что, Константин Францевич? — обращаюсь я к нашему главному диверсанту.

— Шоссе с твёрдым покрытием, но слой снега накатан приличный, так что противотанковые мины установим и замаскируем. Противопехотные тоже поставить можно, но дорогу поутру чистить начнут, и кто это будет делать, думаю, всем понятно. Нагонят местных жителей с лопатами, в основном женщин и детей, а лишние жертвы нам не нужны.

— А что вы насчёт подрыва моста скажете?

— Мост это хорошо, но сначала это сооружение надо осмотреть, сделать расчёты, а потом уже подорвать. Вот только взрывчатки может не хватить. — Задумался диверсант.

— Это плохо. А если просто заминировать шоссе, между деревнями Семенково и Митяево. — Показываю я на карте, где это лучше сделать.

— Как плотно?

— Раскидайте несколько «тарелок», но чтобы рвануло с гарантией.

— Кончились «теллеры».

— А что есть?

— Наши — ТМ-35.

— Много?

— Двадцать штук.

— Это я так понял корпусов?

— Да. Взрывчатка отдельно.

— Час от часу не легче. Их же ещё снаряжать надо и только при дневном свете устанавливать.

— Да. Но я могу и ночью попробовать. — Как-то неуверенно заговорил минёр.

— Тогда лучше не стоит. Что-то ещё? — Увидев, что Пашка хочет что-то добавить, переключаюсь на него.

— Лес этот странный какой-то. Больше на парк культуры и отдыха смахивает, с аллеями. Скамеек только не хватает.

— Это ты верно подметил. Тут ловить проще, чем прятаться. Так что с артиллерийской засадой тоже мудрить не будем, немец в опорных пунктах хорошо окопался, а подловить кого-то на дороге не выйдет. Поэтому собираемся и уходим отсюда. Не время ещё.

— Как уходим? — Засверкал на меня глазами комиссар.

— Очень просто, Леонид Матвеевич, ногами и копытами. И чем быстрее, тем лучше. До Сокольников нам пилить и пилить, а по пути ещё в несколько деревень заскочить надо, напомнить, что Красная Армия наступает. Так мы и панику в тылу у противника поднимем, и свои проблемы решим. Десять минут на сборы, время пошло. — Озадачиваю я подчинённых и первым выхожу из палатки. Ну не понравился мне этот лес, хоть убей.

— Паша, отправляй одну группу в Заево, пускай проверят, есть ли там фрицы или полицаи, а мы следом подтянемся. Деревня хоть и в лесу, но мало ли что. — Придержал я разведчика.

— Что случилось, Николай? — Негромко спросил он у меня.

— Не знаю, Паш. Как-то на душе неспокойно. Уведём отряд, потом небольшой группой и без обоза вернёмся.

— Теперь понятно. Тогда я сам с дозором вперёд пойду.

В лес возле Сокольников мы прорвались почти без проблем, по пути пополнившись гужевым транспортом и личным составом. Лошадей с санями хотели реквизировать у местной власти и полицаев, но в деревне Кулаково подвернулся обоз с продовольствием и фуражом, который там укрылся от непогоды, вот его мы и умыкнули из-под носа у немцев. Отделение фуражиров взяли в плен, а добровольные помощники в основном из местных, выразили просто «огромное желание» послужить в Красной Армии. Так что «рулить» остались прежние водилы, поменялись только «старшие машин», чтобы возницы чего-нибудь не учудили. Зато теперь весь отряд едет, а не идёт на своих двоих. Хорошо это или плохо, я ещё не понял, но не хотелось бы иметь в отряде предателя. До наступления рассвета в лес мы заехать успели, а в чащу пробирались уже при свете дня. На днёвке отоспались и стали готовиться к выходу.

Языков мы взяли не зря. Тыловики они знают гораздо больше чем пехота на переднем крае, да и жить они хотят, так как не под смертью ходят и очко у них не железное. Поэтому в ходе допроса мы и выяснили, где находится штаб 258-й пехотной дивизии. Разведку выслали на лыжах ещё засветло, и возглавил пятёрку Пашка. Если информация подтвердится, то будем лохматить штаб, не подтвердится — перейдём к плану Б. Деревня Красково сама по себе — узел дорог, и миномётным огнём с опушки леса я могу перекрыть три из них, только для этого придётся до утра ждать. Со штабом же можем и ночью разобраться.

Как я ни пытался урезать состав группы, всё равно меньше пятнадцати человек не получалось, так что выехали на трёх упряжках. Не совсем выехали, люди пешком шли, зато почти налегке. Тяжёлое вооружение и основной боезапас находились в санях. Но как для бешеной собаки семь вёрст не крюк, так и для нас восемь километров по лесу не в напряг. В общем, к полуночи мы были на месте, где и встретились с нашей разведкой. Ещё два часа ушло на оборудование позиций и минирование дороги. Расчистив площадку за выступом леса в небольшой ложбинке, установили миномёт, направив его в сторону деревни. Потом трамбуем перед ним бруствер из снега и срубленных веток. После чего я иду выбирать себе наблюдательный пункт на опушку, нагруженный телефонным аппаратом. Катушку с проводом несёт дядя Фёдор, его я и отправлю обратно по нашим следам, тянуть нитку связи. Карабин пришлось оставить в санях, я теперь корректировщик, так что для самообороны мне и пистолетов хватит. НП я выбрал в двухстах метрах от огневой позиции за стволом дерева и, послав Федю на батарею, выкопал себе окопчик в снегу. После чего, проверив работу связи, начал пристрелку.

План был простой и уже проверен в бою. Сначала разбудим немцев разрывами мин по северной околице деревни, постепенно перенося огонь на её центр. Потом Пашка с пятёркой разведчиков имитирует атаку с лесной опушки на северо-восточную окраину, открыв шквальный ружейно-пулемётный огонь со ста пятидесяти — двухсот метров. И если немцы струхнут, то начнут отходить по дорогам на юг или запад. Вот только южную главную дорогу сапёры основательно заминировали. А на западной у нас засада, ещё одна пятёрка разведчиков, Малыш с эмгачём на станке, ну и пара сапёров им в помощь. Причём пулемёты могут и по южной дороге стрелять, до которой всего семьсот метров. А вот ежели фрицы не оробеют, отходить будем мы, накидав им гостинцев с неба. Ракетницы как у меня, так и у командиров групп, так что «созвонимся» при случае или быстроногого оленя отправим.

Первую мину кидаю на пятьсот метров, одновременно с выстрелом запустив в сторону деревни осветительную ракету. Цель хоть и площадная, но не хотелось бы вспахивать огороды. Прилетело с недолётом, так что следующие две мины выстреливаю на исправленных установках прицела, взяв цель в вилку. Потом кидаю серию из трёх мин дальше на двадцать пять и правее на двадцать метров, постепенно смещаясь к центру деревни. Сильно не спешим, даём немцам прочувствовать, в какой глубокий анус они попали. А когда в населённом пункте началась паника со швырянием осветительных ракет во все стороны, открываем беглый огонь на крайних установках прицела. Вот только боекомплект не резиновый, и после израсходования сорока мин я задробляю стрельбу, и пока усечённый расчёт подносит боеприпасы, наблюдаю за противником.

Теперь Пашкин выход, и пока всё идёт по плану, начинают стрелять разведчики. А потом мы переходим к плану «Цэ». Я пытаюсь подавить немецкую зенитку, а разведка отходит. Бруствер из снега ещё может защитить от пуль, но от двадцатимиллиметровых снарядов автоматической пушки, это плохая защита. Очереди выкашивают подлесок, подбираясь и к моему НП, а я всё никак не могу пристреляться, хотя от взлетевших осветительных ракет на парашютах, стало светло как днём.

— Вилка! Четыре снаряда беглым! — Кричу я в микрофон, прижавшись к мёрзлой земле, на дне своего снегового окопчика. Пока мины в воздухе, высовываться даже не пытаюсь, как пули так и снаряды свистят уже надо мной, продолжая губить природу.

— Цель та же. Четыре снаряда беглым! — Повторяю команду, прислушиваясь к разрывам. Так как миномёт стреляет, значит корректировщик жив, и его нужно искать в другом месте, ежели рассуждать логически. Вот и немцы подумали также. И начали стрелять из стрелкового оружия по нижнему ярусу. Зато зенитка переключилась на верхушки деревьев. Легче мне от этого не стало. Сосна за которой я прятался, оказалась одним из самых высоких стволов на опушке, так что сверху на меня посыпались хвоя и шишки. — Хорошо, что не ветки. — Только успел подумать я, как меня чем-то накрыло.

Когда стрельба в мою сторону утихла, рискую высунуться из-за дерева и осмотреться. А вот это хреново. Не меньше взвода противника короткими перебежками направляется по шоссе на северо-восток к лесу, в то время как самоходная зенитка прикрывает их огнём. Дую в трубку. Нет связи. Значит и мне пора отходить. Отцепив аппарат, отползаю с опушки и, согнувшись, бегу к своим. Теперь главное без потерь отойти. Разбираться потом будем.

— Чего стоим? Кого ждём? — Кричу я бойцам, подбегая к позиции. — Миномёт на повозку! Уходим.

Расчёт не разбирая, подхватывает орудие и устанавливает его на «миномётную тачанку». Вася с Макаром едут на ней, остальные на Шайтане, в санях. Остальные это: я, Федя и Махмуд. Как-то так получилось, что на задание я взял всех своих, Пашка кстати тоже, а под командой Малыша в основном его партизаны. И хотя в отряде все наши, но как-то ещё не привыкли. Времени мало было на слаживание, коллектив не успел спиться, спаяться, а в бою нужны люди с полувзгляда и полуслова понимающие друг друга. В общем, «спиваться» нужно в ближайшее же время, вот только сперва выбраться из этой передряги. Заслышав стрельбу на юго-западе, запуливаю в небо красную ракету (общий сигнал отхода), и покидаем огневую позицию. По своим же следам вдоль опушки отходим на север, потом углубляемся в лес, где и встречаемся с разведчиками.

В расположение отряда возвращаемся, петляя по лесам и просёлочным дорогам, соединившись по пути с группой Малыша. Вроде обошлись без потерь, но осадочек, как говорится, остался. Не получилась импровизация. В следующий раз умней будем. И хотя вернулись мы только с рассветом, в полдень я уже на ногах, Пашка тоже. Так что смотрим карту, «потрошим» пленных и допрашиваем местных жителей, прибившихся к отряду. Сопоставив все «показания», выбираем два объекта. Машинно-тракторную станцию в посёлке Ленинский и деревню Елево. Сама деревня нам ни к чему, а вот мимо неё проходит шоссейная дорога с востока на запад и за этой трассой нужно понаблюдать, засада там неплохая получится. МТС — цель пожирнее, её фрицы приспособили для ремонта своей бронетехники, так что поживиться там будет чем. В крайнем случае антиорднунг наведём или беспорядок, если по-русски. Но МТС придётся захватывать, чтобы там хулиганить, а дорогу можно и издалека обстрелять. Но сначала разведка и ещё раз разведка, хватит уже этих импровизаций. Так что после обеда Пашка с одной разведгруппой идёт на лыжах налево (изображают интуристов-охотников), мы с Макаром прямо, наша цель дорога и подходы к ней.

А хорошая вещь, эти снегоступы, если бы не они, то пришлось бы по колено в снегу брести, а так только по щиколотку нога проваливается, и это из-за того, что снег только недавно выпал. Пройдя полкилометра, выходим на поляну. Вот на ней можно оба миномёта установить и стрелять взводом, выставив параллельный веер. Судя по карте, до дороги отсюда около километра, пока до опушки дойдём, посчитаем, а там с помощью бинокля прикинем. Топаем дальше, по выступу леса, который ближе всего подходит к деревне. На опушке достаю бинокль и осматриваюсь, Макар в пяти шагах позади, страхует. До дороги триста метров и просматривается она на протяжении полутора километров, если тут установить одно орудие, а второе в полукилометре правее, плюс пулемёты, то засада получится классическая, любую колонну мы тут расфигачим, начиная от автотранспорта и заканчивая танками. Вот только ездит ли кто по этой трассе, «будем посмотреть». Во всяком случае дорогу с этой стороны заблокируем, если МТС захватывать будем.

— Глянь, Макар. — Передаю я бинокль напарнику. — А я покараулю пока.

— Хорошая позиция, — возвращает он мне прибор. — Вот только долго тут не просидишь, по лесу обойти можно и с тыла ударить, если будет кому.

— Пойдём посмотрим, как можно оборону организовать, чтобы с тыла не обошли. И если услышишь звук мотора, предупреди, посмотрим, кто тут ездит.

— Понял, — откликнулся Аристарх. — Пошли.

Взяв карабины наизготовку, бредём вдоль кромки выступа, держась левее опушки. Хотя это не столько лес выступил, сколько луг узким клином врезался в лесной массив, так как дошли мы практически до поляны, на которой собирались устанавливать миномёты. Тут их разделяли только кусты и подлесок. Так что огибаем клин и идём в обратном направлении. К вечеру натопались мы изрядно, хотя и поваляться тоже пришлось, зато опушку излазили вдоль и поперёк, и довольные, но уставшие, изображая лося, отправились на базу. А кто ещё может оставлять такие широкие следы на снегу? Конечно сохатый. Не слон же. Так что слоним вроде как на юг. Ладно ещё мох в темноте на деревьях искать не пришлось, просто посмотрел на фосфоресцирующую стрелку компаса.

Благодаря часовому, который не стал стрелять сразу, а окликнул нас, согласно уставу, в лагерь мы попали, причём живыми и даже поесть успели. Потом пришёл Пашка и началось…

В результате к консенсусу приходили долго, с разбиванием табуреток об голову оппонентов, но всё-таки договорились. Что утро вечера мудренее и нужно проверить всё ещё раз. Тем более Пашка так и не смог перейти через дорогу и осмотреть подходы к объекту с другой стороны днём. А в темноте от этого не было никакого смысла. В общем, пока есть возможность, залегаю спать, а то утро наступит по команде «Подъём», за три часа до рассвета, а продолжится небольшой лыжной прогулкой на шесть километров, по лесу вокруг деревни Елево.