Парикмахерия

– Глава 91

Как всегда, кроме собственно болезни, на человека наваливаются её осложнения. Пострадавшему требуется неподвижность. Что такое «пролежни» не слышали? Возникают в результате длительного лежания больного на спине. Поскольку при переломе позвоночника наблюдается нарушение нейротрофической функции ниже уровня полученной травмы, которое существенно замедляет процесс заживления, протекающий в зоне некроза, пролежни всегда требуют очень продолжительного лечения.

Осложнённые компрессионные переломы позвоночника со сдавлением спинного мозга сопровождаются, помимо местных болей вдоль места перелома, так же нарастанием неврологических расстройств. К ним относятся расстройства двигательной и чувствительной проводящих и регулирующих функций спинного мозга, которые в особо сложных случаях приводят к тяжёлой инвалидизации и даже гибели больного.

Есть такая штука как кифоз. Дословно — горб. Острый или пологий. Возникает из-за уменьшения высоты передней части позвонка при травме. Кифоз может быть источником сильной и изнурительной боли. Кифотическая деформация так же может сказываться на функционировании лёгких, сердца и внутренних органов.

Там ещё есть куча всякого, включая специфические формы пневмонии. Но Макуха до всего этого не доживёт. За эти дни он сильно опух на лицо, сильно пополнел в поясе. Живот — как барабан. Картинка довольно типичная — проблемы с дефекацией и мочеиспусканием. Самоотравление собственным дерьмом. Но ведь он же никого к себе не подпускает — орёт благим матом. Насчёт «благим» — литературщина. И взгляд — воспалённый. Даже лоб потрогать не даёт.

Ну и фиг с ним — я к нему в сиделки не нанимался. Вирник привык быть главным, привык, что он всё может, и все вокруг от него зависят, все — «народишко подлый». Принять помощь, сострадание — для него — дикость. Он пакости от людей ждёт. Ну и бог с ним. «Каждый получит по вере своей». Если истинно веруешь, что «народишко — дрянь», или, как дед Перун — «дерьмо жидкое», то и получишь соответственно… «скоропостижную».

Ритуал мы выполнили, ногаты я и людям раздал, и Макухе на доску, на которой он лежит, положил. Когда закончили, Николай, естественно, все монеты назад в кису прибрал. Грамотки обельные составлены, зачитаны и послухами подписаны. Напоследок спрыснули это дело. Обмыли обновку. Я — новых холопов, они — нового хозяина. И разошлись спать. Единственное, что я переиграл — отправил новичков в другой сарай. И, пока они Кудряшкову жёнку к себе тянули, подошёл к самому Кудряшку. Вирник много чего может знать. Макуха со мною разговаривать не будет в принципе. А вот у «татя» со «стражем» разговор может получиться.

– Послушай — чего тот бредить будет. Может, и интересное узнаешь. Потом мне перескажешь.

– А мне с того чего будет? За труды? Бражки вели принести. И мясца какого.

Крыса всегда наглеет, если её не травить. Я стоял спиной ко всем остальным. Без замаха, торцом дрючка резко ткнул Кудряшка под ребро. Тот охнул, а я, наклонившись к лицу и подперев дрючком его щёку, объяснил:

– Ты живой — пока интересен. Мне. Лови момент новенькое узнать. Станет с тобой скучно — пойдёшь в гости к ведьме.

Так все по постелькам и разбрелись.

И вот, и трёх часов не поспал, а уже ведьма приснилась. Ну почему именно она? Должен же быть мой персональный глюк — князь-волк.

Вот же, угробил кучу народа. В «курятнике цапельном» четыре трупа осталось. И сама «цапля». С переломанной спиной, залюбленная насмерть, утопленная. Пять мертвецов, а князь-волк не пришёл. Это потому что у меня такая избирательная совесть? Из-за меня, по моему приказу пришли и убили. Но — не от моей руки. Убивать самому — совестно. А чужими руками? «Бессовестно»? Но «чудище лесное» не показалось — можно и дальше спокойно искать свой «аленький цветочек». Или хоть бы выспаться. А тут тебе: ведьмин «оборот» — спать не даёт. Дошёл — уже и стихами заговорил.

Э-эх, это что, жизнь? Тихая-мирная, патриархально-пасторальная? Я так даже в своём урбанизированном не напрягался. Вроде бы и не на походе, а уже и забыл когда спал нормально. Каждую ночь всё что-то случается. Из неприятностей. Из последнего — орально-убивальная ночка, потом — забеги с Кудряшком и Перуновой жёнкой, затем — «птическое чириканье» в выгребной яме. Вот уже четвёртая ночь подряд. Спать же хочется. А тут — ведьмы снятся. С голым «оборотом».

Скверно. Человек впрямую снами управлять не может. Во сне человек бессилен. Поэтому «сноходец» — самый страшный противник. И волшебства не надо.

А что говаривал по этому поводу товарищ Бендер?

«— Ваше дело плохо, — сочувственно сказал Остап, — как говорится, бытие определяет сознание. Раз вы живёте в Советской стране, то и сны у вас должны быть советские…

— Я вам помогу, — сказал Остап. — Мне приходилось лечить друзей и знакомых по Фрейду. Сон — это пустяки. Главное — это устранить причину сна. Основной причиной является самое существование советской власти. Но в данный момент я устранять её не могу. У меня просто нет времени».

Как жаль, что «сын турецко-подданного» так торопился…

Поскольку я здесь не «турист-спортсмен», который лупит «по бездорожью и разгильдяйству» своим автопробегом на предшественнике «Лады-Калины» марки «Антилопа Гну», а совсем наоборот — сам как эта «советская власть — всерьёз и надолго», придётся менять реальность. Изменять. Только — с кем?

Кого бы приспособить на роль «тебя»? Хотя бы на «чуть-чуть»?

Спать не могу — что-то зудит, что-то чешется. А и правда — что это такое по мне ползает? В темноте не разобрать. Муравьи, что ли пришли? Так у нас же ничего сладкого нет.

Я осторожно вернулся в поварню. «Пулемёты» молчали, но воздух… Никогда не видел, как топоры в воздухе висят. Попробовать, что ли? Если я его подкину…. При всём моём неуёмном любопытстве, я не стал проверять — повиснет уже здесь топор, или надо ещё добавить. Вздул огонь в очаге и начал разглядывать — а кто это по мне чешется.

Та-ак. Поймаю хоть какого попаданца — сразу в бочку с керосином. С головой. А попаданку — сперва обрею наголо. Везде. А потом — всё равно — в керосин.

Куча народа старательно, взахлёб рассуждает о фламбергах и цвайхандерах, нодати и клейморах… Исполать вам, детинушки. Только что вы этими двуручными железяками сделаете против вши обыкновенной? Зарубите? Замахаетесь рубивши. И не надо ля-ля нашим ребятам, что вошь на попаданца не залезает. Очень даже свободно. Вошь как раз и любит чистую кожу. Потому что — тоньше.

Когда вошь или блоха ползёт по нормальному степняку здесь, или по таджику из кишлака в моё время, и кусает, то на коже не появляются покраснения. А у пришлых — всё тело как в сыпи. В Великую Отечественную так в Средней Азии немецких и английских шпионов ловили. Как бы чудака не готовили, как бы его бегать и стрелять не учили, сколько бы ему диалектизмов с этнографией не вбивали — нужны десятилетия, с детства начиная, чтобы не только не чесаться, но и не краснеть под укусами насекомых.

Конечно, попаданец — не шпион, может и покраснеть. Может и почесаться. Укус вошки не убивает. Но ведь ты ж, попадец попадуев, чесаться будешь непрерывно! Неудержимо и озлобленно! Будешь расчёсывать своё, набитое высотами прогресса и свершениями человечества, тело. До крови. А уж поймать серьёзную заразу в открытые, сочащиеся кровью и гноем ранки… И незамедлительный похоронный марш:

Педикулёз. В моей России — нечто экзотическое и стыдное. Давно ли? Ещё века не прошло с тех пор, как каждая бабушка вполне штатно, накатано, каждый вечер, проверяла волосы внучка или внучки перед сном. И спокойно реагировала: «Во, опять гниды щёлкают». Когда яйца вошки придавишь ногтём, они издают характерный щелчок.

Какой, нафиг, стыд, когда это жить мешает! Вот с чем надо попадировать! Вот что надо тащить с собой в бонусятнике! ДДТ! И не имени Шевчука, а самый настоящий. Который даже от саранчи — единственное реально действующее средство. Инсектицид. Давит колорадского жука, тлю и вшей. В 1944 году в Неаполе так остановили эпидемию тифа — обрызгали 1.5 миллиона человек. Даже ВОЗ рекомендует применять. Дуст до сих пор — лучшее средство для профилактики малярии. А вы знаете — сколько людей от малярии померло? А в мировом масштабе? А в историческом?

А в историческом — нету у меня дуста. И что делать? Керосина — нет, дихлофоса — нет. И я просто не помню, как делается нормальная санобработка в полевых условиях. Не в стиле «ГРОБ пришёл» — у них и задачи другие, и оборудование. А вот чтоб насекомых вывести.

И ни один попаданец — никаких рекомендаций! Или попаданка какая…. Получается, что они все через пару-другую недель после «вляпа» должны были обовшиветь. Получается, что типовой попаданец — вшивое, изъязвлённое, больное существо. Кроме тех, у которых магия от насекомых защищает. Ну, в принципе, волшебная палочка должна помогать. Если ею вошку сильно по голове стукнуть. Или почесать где…

А как же я? А я — лысый. Ну, хоть какая-то польза. Анти-педикулёзный бонус. Пока было относительно чисто — на мне ничего не держалось и, соответственно, не размножалось. А как притащили кучу тряпья от «птицев», так эта гадость и полезла.

А ведь там ещё и клопы, наверное, есть. Ух, как хреново получается. И средств противодействия — никаких.

Я разделся догола и стал старательно проверять швы одежды, время от времени стряхивая свои находки на уголья очага. «Находки» жариться не хотели, цеплялись зубами за материю и пытались убежать. «Хорошо что коровы не летают». А вошки — разговаривать не умеют — крику было бы…

Я договорился с тараканами в Юлькиной избушке. Я управился с конями в своём «дурдом-походе». Я даже с местными хомосапиенсами как-то умудряюсь…. Но с этими паразитами…

Полностью соответствует моему глубоко личному, базово-архетипическому, прочувственно-выстраданному…. А делать-то конкретно чего?! Учиться, чирикалка потомкнутая! Учится у местных. Кончай, Ванюша, гонор попадуйский. Плевать, что все попадуны настолько продвинутые, что у туземцев ума-разума набираться им и в голову не приходит. «Освоив методы средне-средневековой святорусской санитарии…». Да засмеют же! Это же не нечто тайно-сакральное. Сюда же все — исключительно за духовностью, за первоосновами и исконными корнями. А вот — «как вывести вшей без химикатов»… Ржать будут.

А что, Ваня, тебя когда-то волновало чьё-то мнение? Всерьёз?

Вот когда эта гадость пытается на тебе шкурку прокусить и кровушки твоей напиться — вот это волнует.

Так, соображаем. Есть три метода: механический, химический и биологический. Химический отпадает как класс — ни керосина, ни дихлофоса, ни прочего — у меня тут нет. Разве что дёгтем? Тогда проще по-ирокезски — снять скальп. Или по-русски: «Снявши голову — по волосам не плачут». Наша народная мудрость. Полностью решает проблему вшей, перхоти и выпадения волос для попавшего под лечение индивидуума.

Механический. «Чешите, Шура, чешите. Она золотая». Тыковка.

Вообще-то, правильно. Здешний густой женский гребень, деревянный или костяной, с закруглёнными кончиками зубчиков, чтобы не царапать кожу головы, очень эффективное средство. «Каждая девочка должна сто раз в день провести гребнем по волосам. Иначе коса не вырастет». Это я ещё и по своему детству помню. И корни волос укрепляет, и массаж кожи головы для стабилизации давления. И гарантированная очистка от паразитов. Но это должен быть воспитанный с детства навык. Который — напрочь. У моих современников…. И — у современниц…

Мальчишек просто стригли «под Котовского». Торчат три волосины по сантиметру вместо чуба — ну и кто там спрячется?

Третий, биологический, способ основан на использовании эфирных масел. Маслице забивает и вше, и гниде дыхательные пути и они, вполне естественно, дохнут от удушья. Хорошо, что про это «Общество защиты животных» не знает — смерь от удушья для любого живого существа — одна из самых мучительных.

Что-то мне вспоминается. Паранит? Ага. Сбегал быстренько из этого 12 века в аптеку — и назад. Только… Фиг я — «назад». Не дождётесь. Может, поэтому и «вперёд» — тоже «фиг»?

Тогда какой-нибудь самогон-самопал? Масла: эвкалиптовое, кокосовое… Точно. Кокосы по всей «Святой Руси» — как лопухи… Анисовое подойдёт? Это ж наше, русское. Анисовка вообще…. Снова пролёт — на Руси только с середины 19 века. Нужно сначала крепостное право отменить, 17 миллионов человек на свободу отпустить, отобрать у дворян гарантированную кормушку, но при этом накачать их «выкупными платежами». И оставить их с землёй, с которой они не знают что делать. Глядишь, и анисовка появиться — пить-то на Руси умеют все.

Народные средства. Типа: «Возьмите один стакан сока граната…». Штатный вопрос: где будем брать гранату? Для выдавливания из неё сока? Или там: «Помойте с хозяйственным мылом». Нет здесь мыла. Никакого.

Когда Янки запустил одно из первых своих промышленных производств — мыловаренную фабрику при дворе короля Артура, то: «Запах от завода был так силен, что король однажды чуть не упал в обморок; задыхаясь, он заявил, что не в силах больше терпеть, а сэр Ланселот, тот только ходил по крыше и ругался. Я уверял его, что на крыше запах сильнее всего, но он отвечал, что там по крайней мере можно дышать, и всякий раз прибавлял, что дворец не подходящее место для мыловаренного завода и что он задушил бы того негодяя, который осмелился бы открыть мыловаренный завод в его собственном доме. Он не переставал ругаться даже в присутствии дам, но люди, подобные ему, с этим не считаются. А когда ветер доносил запах с завода, все готовы были ругаться даже при детях».

Тут и так постоянно: «все готовы ругаться при детях». Но мыла — нет. Но что-то у местных должно быть. Мята, чеснок, полынь… Полынь вообще просто вешают в избах от насекомых. Сделаю экстракт какой. «Метод перегонки эфирного масла с водой из растительного сырья основан на физическом законе парциального давления Дальтона-Рауля, в соответствии с которым две несмешивающиеся жидкости, нагреваемые вместе, закипают при температуре ниже температуры кипения каждой жидкости в отдельности, и на свойствах эфирного масла — летучести и практической нерастворимости в воде». Зашибись.

«При попытке внедрить на Святой Руси вошебойку прогрессор вывихнул себе мозги. Насмерть». «Вошебойку»… Всё, достало. Мне проблему нужно решить здесь и сейчас. Работаем по рабоче-крестьянски. По Котовскому.

– Подъём! Оружие не брать! Выходи строиться! Живо. Кто не успел — тот опоздал. Бегом!

Что строевой здесь нет — я уже говорил, но вот подъем мои отрабатывают быстро. А чего тянуть — спим-то одетыми. Стоят. Но — не проснулись. А «птицы» вообще… стожок изображают. Шалашик. Звяга начал спросонок бурчать. А меня дрючок есть. «Бурчало возопило». От его вопля и остальные проснулись.

За такое построение… «Равнение на грудь четвёртого» отсутствует, поскольку понятие «равнение»… Ну да ладно, это ж мужики, деревенщина-посельщина — что взять.

– Тихо. Слушать сюда. У нас на заимке появились непрошеные гости… Головами не крутить — смотреть на меня. Топоры отставить… Кто ещё мявкнет — к ведьме купаться отправлю. Натащили вшей… Я знаю откуда… Я знаю, что привычные. Теперь будем отвыкать. Первое: натаскать воды и вскипятить два самых больших наших котла. Второе: набрать хвои и сделать хвойный отвар.

Насчёт хвои — не уверен. Вроде помогает. Чётко помню, что помогает при цинге. Слава богу — не мой случай. А, вреда, вроде бы, не будет. Щёлока у нас нет, мыло… Ну, об этом я уже погрустил.

– Третье. Снять с себя всю одежду, собрать в одну кучу все тряпки. И кожаное — тоже. И кипятить. Долго. Каждую закладку — до полутьмы.

Это не в смысле освещённости, а в смысле устного счета. Типа: «раз, два, три,…сто». «Тьма» здесь — самое большое известное число — десять тысяч. Миллионы-квадриллионы — на «Святой Руси» не водятся. На час должно хватить — они же скороговоркой талмудить будут. Или правильнее — всё же «Русь Святая» — пономарить? Вообще-то, здесь время молитвами меряют, но я не знаю сколько «Богородиц» в одном часе. Или, там, «отченашев». Так что — «раз, два, три…». И — «до полутьмы». «В попугаях меня больше».

Поехали дальше — выдавать ценные, организующие и указующие. Вошь живёт везде, а размножается либо в одежде, либо в волосах. Вшиные яйца называются — «гниды». Есть такой хороший многозначный лозунг: «Ваши яйца — в нашу печку». Используем.

– Сделать костёр кольцом, по очереди каждому сесть в середине и обриться наголо. Поможете друг другу. Чего «не»?

Та-ак, а вот это я не учёл. Здесь мужчина без бороды — или юнец, или кастрат. До такой степени «унтерменш» — «недочеловек», что, по обычаю, не годен к супружеской жизни, службе попом, занятию административных должностей, даче показаний в суде… Вообще, неполноправный объект всеобщих насмешек и издевательств. Обрить полбороды — смертельное оскорбление. Бесчестие, после которого мужчина, как забеременевшая до брака девица в сурово-пуританском обществе, должен утопиться или повеситься. Основание для объявления войны. Без шуток.

Когда посланцу князя Андрея Юрьевича Боголюбского, княжескому палачу Манохе, в Киеве обрили полголовы и сбрили полбороды, то князь Андрей начал собирать войско, и его только смерть остановила. А сам Маноха, хоть князь и призывал его к себе, и многие награды обещал за понесённое по службе, удалился в своё поместье и там вскорости от тоски умер.

Связка: «Пётр Первый рубил боярам бороды и головы» — вполне обоснована. Поскольку на Руси, хоть — «Святой», хоть Московской — голова без бороды — не голова. Так, «подставка под шапку». Выйти на люди с «босым», бритым лицом хуже, чем с голой задницей. Унижение смертельное. Не только посторонние пальцами показывать будут, но и свои домашние за спиной изхихикаются.

Но мне тут маячит другая связка: хипатый-вшиватый-больной-мёртвый. «Мёртвые сраму не имут». Это точно. «Имёт срам» тот господин, который людей своих до смерти от вшей допустил. А для других способов у меня времени нет. И главное — я их пока не знаю, и когда узнаю — неизвестно. Искупаем некомпетентность начальства «срамом» подчинённых. Что не ново. Но лучше «срамом», чем жизнями.

– Слушать внимательно. Вы — мои люди. Кто только что кричал: «Господине! Возьми нас, мы тебе верой-правдой служить будем!»? Пришло время клятвы ваши делом проверить. Я никого силой держать не буду. Кто хочет уйти — отдайте Николаю по две ногаты и валите. Остальные — делать по слову моему. Что значит «стыдно»? Нет сильнее стыда, чем не исполнить волю господина своего. У вас ныне только один стыд — передо мной. Ни закон человеческий, ни обычаи «с дедов-прадедов», ни закон божеский, как его попы толкуют — только моё слово. Моя воля над вами. Вы в том клялись. Нет — пшёл вон. «Единожды солгавший — кто тебе поверит». Мне клятвопреступников здесь не надо.

Мужички понуро переминались, переглядывались. Ещё не проснулись окончательно, вчерашний хмель ещё не выветрился.

– Раздевайся. Все. Быстро. Всё снять и сложить вот туда, к забору. Живо.

Всё-таки, Чимахай потянул топор из-за пояса со спины. Может, ему с топором в руках думать удобнее? Или — штаны снимать? Проверять гипотезу я не стал. Хорошо, что внимательно его контролировал, хорошо, что дрючок ни на минуту из рук не выпускаю. Резкий укол в солнечное. Конечно, не пробил. Но мужик как-то… хекнул. А я ещё шаг вперёд, дрючок вверх, к кадыку под бороду. И уже вблизи, в глаза глядя:

– Хочешь попробовать? Как «цаплю» сделаю.

Убрал дядя руку из-за спины. Тут «муж горниста» возражать начал. Типа: одежда испортиться, усядется, уварится, расползётся… Какой хозяйственный мужичок попался! Пришлось конкретно объяснять: кто именно и на каких именно карачках отсюда расползётся, если поймаю хоть одно насекомое.

Следующая заморочка: новички разделись, вещички сложили, стоят — ручками прикрывшись. А «верные» хихикают. Николай с Ивашкой. Ноготок тоже не раздевается. Один мой Сухан — как новобранец. Голый по стойке «смирно».

– Сухан, возьми еловину. Теперь вы. Вам, что, слова моего мало?

– Дык… Мы ж не холопы, господине, мы ж слуги твои верные.

– Тем более. Эти-то по «Русской Правде» самопродались. А на вас клятва. Слово сына божьего. Клятва не выкупаемая, не снимаемая. С вас и спрос больше. Быстро.

– Но, Иване, нам, может, в мир идти придётся, дела торговые вести, с людьми разговаривать. А кто ж с босорылым серьёзно говорить-то будет? Убытки могут произойти. И немалые.

– Николай, ты на Ноготка глянь — он без бороды. Ну и кто с ним несерьёзно говорить будет? Шутки глупые шутить? Делай, что я велю. А ты, Ноготок, чего не раздеваешься?

– Гы-гы. Так «ноготок» же. Вот и жмётся. Гы-гы. Ой.

– Ивашко, у него хоть и «ноготок», а живой. А тебе сейчас твой — мёртвым сделаю. Радоваться будешь, что хоть висит красиво. А, кстати, Ноготок, или мне кажется, или у тебя и вправду вырос? С полвершка, пожалуй, добавилось.

Народ дружно переключился на животрепещущий вопрос обсуждения размера. Новичков быстро ввели в курс дела, описали проблему и предполагаемый способ решения. Каждый высказался по известным ему сходным медицинским случаям. Я только самые пессимистические и слишком критические высказывания пресекал. Тенденция наглядная, положительная, а где её конец…. Ну, наверное, где-то на его конце.

– Теперь ещё. Вот Ноготок на голову гол. А в других местах волос у него растёт. Так вот: сбрить везде. И тут, и тут, и тут. Всем. Понятно?

Эх, жаль — нет медсестричек, которые выбривали Симоновскому Синцову все оволосённые поверхности в госпитале под Сталинградом. Там речь шла о карантине по брюшному тифу. Вот только этого мне здесь не хватало. И не война, а вошки бегают. Придётся мужикам методом самообслуживания. Хорошо, что у меня тут только славяне — спины брить не надо.

– А этих? Которые в сарае?

– А вошки там есть? Ну, вот ты сам и ответил. И всё барахло их. И бабу не забудьте.

– Как «бабу»?! И её, что ли, брить?!

– Да. И везде.

Эта мысль снова погрузила аудиторию в глубоко-интеллектуальный процесс. Отдельные мысли присутствующих выскакивали на поверхность характерными междометиями и выражениями.

– Эта… Ну… она-то сама-то… Не… А кто?

– За старшего остаётся Ивашко. Кому чего — ему решать. У кого хоть одну гниду угляжу…. Взыщу по полной и со всех. Копать будете от забора и до вместо обеда. Чтоб всё было чисто, выметено, выстирано, обрито и промыто. А мы с Суханом — на покос.

По прежнему своему житию привык я относиться к волосам человеческим спокойно. Полагая их навроде одежды. И остричь их можно, и уложить по иному, как ноне красивым кажется, покрасить в цвета разные или чужие одеть. Жители же местные видят во власах своих смысл едва ли не божественный, тайный, волшебный. От сей шерсти и честь, и место человеку на Святой Руси производят. За клок волосни своей и умереть, и убить готовы.

По первости казалось мне сиё лишь игрой глупой. Однако же, увидав, что сия глупость на Святой Руси большое значение имеет, стал я странность эту к пользе своей применять. Установил я, что ко мне приходящих надлежит обривать наголо. И над мольбами их, над плачами о бесчестии и опозоривании смеялся. Коли думают они, что суть их во власах, так и надлежит срезать сии власы начисто. Ибо люди мне нужны новые, от прежней жизни, привязанностей, знакомств и правил — отрезанные. Так я и от вшей тела людей своих избавлял, и души их от былых обычаев очищал. И назад им уже ходу нету.

Уйти быстро не получилось. Пришлось доставать свой Перемогов ножик. Потом точить, потом объяснить Сухану, что надо сделать. У зомби абсолютная координация движений. Порезаться он не может, достаёт до каждой точки своего тела. Устроили показательный урок самообривания. Была даже мысль оставить «живого мертвеца» в качестве цирюльника, но жаба задавила. Как кота Матроскина: вдвоём мы много больше сена накосим. Взяли каждый по паре тряпок почище, внимательно осмотрели на предмет «незваных гостей» и обмотали. Одну — на голову, другую — на чресла. Косы — в зубы. Пошли.

Голышом, босиком по предрассветному лесу. Вышли на край луга, а там уже роса пала. На каждой былиночке — серебро живое. Капельками. А как солнце встало…. Весь луг бриллиантами переливается.

«Не счесть алмазов в каменных пещерах

Не счесть жемчужин в море полудённом,

Далёкой Индии чудес»,

В Индии — хорошо, а на Руси — красивее. Никаких «пещер каменных» не надо — весь покос сияет, переливается. Только встать надо вовремя, да посмотреть правильно. Увидеть красоту и ощутить праздник. Радость. От простой росы.

По росе, по «алмазам с жемчугами»… Покатался как конёк-горбунёк. И умылся, и проснулся. Теперь бы согреться. Ну, поехали.

Солнце поднималось всё выше, становилось жарко. Светило ну просто пекло. Но в низине, куда мы спустились от опушки леса, почва была ещё влажной, травы не «звенели» под косой, и я продолжал покос. Надо бы остановиться, но хотелось ещё чуть-чуть, ещё пару проходов. Потом трава станет сухой, и лучше будет отложить косы. Тем более, что и вчера скошенное сгрести надо. Там тоже работы хватит.

Последние полчаса я чувствовал себя как-то неуютно. Такое ощущение, что кто-то смотрит из леса. Там, на опушке мы сложили свои немногочисленные вещички, когда вышли на луг. Сложили, и больше не возвращались. У меня на голове — бандана, в узелке на верёвочке вокруг пояса — камушек, который я для отбивки косы использую. Дрючок и всё остальное — в общей куче. Не таскать же узлом на себе. С утра мы прошлись вдоль леса, теперь там делать нечего — сухо. Вот мы к своим вещам и не возвращаемся.

Дойдя до здоровенного поваленного дерева, снесённого сюда, в низину, половодьем, и наполовину вросшего в мягкую болотистую почву, я остановился и подождал Сухана.

– Не крути головой. Смотри на меня. Ты в лесу никого не слышишь? Из людей или зверей?

– Слышу. Двое. Две девки. Сперва хихикали и шушукались. Теперь пыхтят.

Не люблю, когда за мной подглядывают. Нервничаю. Ну точно — не Бельмондо я. Не гожусь в киноартисты. Только — в театральные. Там-то зрители думают, что это они смотрят. А это только половина правды — смотрят и на них. Со сцены.

Я развернулся лицом к лесу и, сложив руки рупором, крикнул:

– Эй, вы там! Выходите. Нечего прятаться, видать вас.

Несколько секунд не было никакого движения. Потом ветки куста, за которым прятались нежданные гостьи, отодвинулись и на открытое место вышли посетительницы. Передняя довольно резко отмахнулась от своей товарки, явно пытавшейся не пустить, затянуть её назад в лес. Первая уже успела сделать несколько шагов, когда и вторая, испугавшись остаться в одиночестве, кинулась вслед и пристроилась к своей подружке.

А вторую я где-то видел. Довольно крупная девица, идет, опустив голову. Платочек чуть не на нос натянут, в лукошко обеими руками вцепилась. Ха! А лукошко мне знакомо. И, соответственно, девка знакомая. Причём знакомая не просто так, а… интимно. Глубоко интимно. По самые гланды. А зовут её…. А зовут её Пригода. Дочка покойного Кудри. Моя отмычка к «Паучьей веси».

Как гласит русская народная мудрость: «коготок увяз — всей птичке пропасть». Вот конкретно этот «коготок» однажды просто побежал не в ту сторону. Не туда, куда все. Когда я раколётством занимался. И — «увяз». А дальше «вся птичка» как на верёвочке потащилось. Набег «пауков» на Рябиновку и мой издевательский публично заданный вопрос насчёт регулярной проверки девственности личного состава. Взбешённый принародным оскорблением Кудря, моя провокация с дезинформацией насчёт любовного свидания, встречная засада, моё похищение и убийство самого Кудри с сыновьями, суд вирника и налёт Макухи на «пауков», моя принудительная прогулка к волхвам и разгром Велесова святилища. Смерть Хохряка и его сыновей, «поход болеславов» и ещё десяток покойников в «Паучьей веси».

А всего-то: вот эта девка углядела горшочек мёду, сделала шаг в сторону. Всего один шаг. «Шаг влево, шаг вправо — конвой стреляет без предупреждения». Конвоя не было — стрелять некому. Результат сокрушительный: четверть мужского населения — в землю закопали.

И вторая девичка мне… что-то знакомо. Где-то что-то видел. Вспомнил! На подворье мужика по имени Всерад. Которого я похолопил. Там эту девчонку один из вирниковых стражников за волосы таскал. «Истребитель многоцелевой всепогодный». Он тогда кричал, что девка уже гожая. Дескать, созрела для «науки страсти нежной».

Интересно. Росточком невелика, на полголовы ниже Пригоды. И в плечах меньше. Мелковатая. Но идет первой, идет уверенно. А вот смотрит… скользяще. То прямо, то вбок, то под ноги. И губы облизывает. Жар у неё, что ли? Больная? Или — на голову? На голову… Ёлки-палки! У меня из одежды — верёвочка с оселком на брюхе и бандана на голове. А всей остальной поверхностью тела я старательно мимикрирую под негра.

Я, было, дёрнулся, как-то прикрыться, встать за этот ствол полузасыпанный, стащить бандану и спешно завязать…. Потом сообразил, что суетится без толку — «поздно пить боржоми, когда почки отвалились». Что они, всего такого не видали? Пригода, та — и видала, и на вкус пробовала. Да и вообще, с чего это владетелю — своих смердячек смущаться?

С чего — не с чего, конечно, но… Я, наверное, ещё просто не настолько «обсвяторуссился». Подчёркнуто без спешки стащил с головы свой платочек, не поднимая глаз, раздёрнул узелок. Ну, как всегда — когда надо — быстро не развязывается! Обернул бёдра. Вот, елдырины помидоры, кончики только-только. У меня что, задница растёт быстрее, чем голова? А чего удивляться — это всегда так.

Подняв глаза, я столкнулся взглядом с глазами передней девки. Она разглядывала мои манипуляции крайне заинтересовано. Даже засмотрелась. Наконец до неё дошло, что представление закончилось. Она дёрнулась, возвращаясь к осознанию текущего момента, и, сглотнув, затараторила:

– Здоровьечка, тебе, господин наш, батюшка. Бог те в помощь в трудах праведных. Вот пошли мы с подруженькой по грибы, по ягоды. Углядели на лугу трудников. Углядели мы, да и подумали — надо подойтить к работникам, может, нужда кака есть, иль заботушка. Солнышко-то ныне высоко стоит, жарит да припекает не шуточно. Как же вы бедненькие-то да без отдыха? А у нас-то снеди разной корзинка полная. Матушка моя на дорожку дала, не поскупилася. Не желают ли добры косари пирожков свежих с рыбицей? Молочка, утром доенного?

Красиво говорит. Без запинок. Чувствуется долгая и упорная зубрёжка. Где ж это так крепко такие тексты вдалбливают? «Батюшка»? Это мне-то? В этом моём плоскодонно-маломерно-костлявом? А, я ж её отца в холопы взял. Значит и она — моя холопка. Нет, правильно — «роба». «Холопка» — это более позднее, от поляков, наверное. В русской традиции аж до конца 17 века чёткое разделение по полам: женщина — роба, мужчина — холоп. Как жеребец и кобыла. А не жеребица или кобылец. А матушка этой посетительницы — «роба с приплодом». Помню.

– Тебя как звать-то?

От трети до двух третей входящих звонков в call-центрах моего начала третьего тысячелетия обрабатывается программными роботами. Уровень ошибок у таких автоответчиков в три-пять раз ниже, чем у живых операторов. База данных Аэрофлота, например, содержит под миллион типовых диалогов. Человеку столько в голове не удержать, а компы — и распознают бред позвонившего клиента лучше живого оператора, и отвечают точнее. А вот у этой девички реакция на запросы пользователей вообще не предусмотрена. Попытка диалога приводит к общему зависанию системы.

– Меня-то?

Мда. Классика. Неужели нужно обязательно озвучивать идиотский ответ на идиотский вопрос? «Как меня зовут — я знаю».