Инцел на службе демоницы 2: Парень нарасхват

Ep. 05. Фурри-фетиш (V)

Лукавые глаза, казалось, прожигали насквозь. По сравнению с Майей — такой чистой и невинной, которая искала именно меня, но потом почему-то убежала, — Алгон была просто другим полюсом. Развратная, порочная, бесстыдная, будто грязная, но все же привлекательная, а может, и привлекательная именно этим.

— Или, — она склонила голову набок, насмешливо рассматривая меня, — будешь весь вечер стоять на месте и слушать музыку? Для этого мог остаться и дома, — губы со стертой помадой ехидно разъехались в стороны, — здесь развлекаются по-другому…

Могла и не говорить: она сама была прекрасным примером того, как тут развлекаются. Похоже, я единственный, кому она вообще здесь отказала. Так зачем же подходить ко мне раз за разом?

Не особо желая ей отвечать, я отвернулся и снова пробежал взглядом по толпе. На сцене по соседству все еще шло косплей-шоу, которое вдруг стало раздражать — слишком много здесь сегодня играли. Неподалеку по-прежнему оживленно щебетали девчонки, однако их количество заметно уменьшилось — их здесь разбирали как мороженое в жаркий день. Обнимающиеся, целующиеся, уже потрахавшиеся или только собирающиеся, парочки стыковались прямо на глазах, без лишних слов и колебаний, подходя друг к другу как гребаное лего. И везде, куда бы я ни смотрел, было одно и то же: прикольная красивая девчонка, явно готовая на все, шла к ближайшему укромному уголку в обнимку с каким-то бабуином. Почему?

Что здесь, что на школьных праздниках, что на выпускном — все оставалось без изменений. Клевые девчонки, такие как Алгон, заслуживающие большего, динамили меня и шли трахаться с другими, даже не тратившими время, чтобы им понравиться. Почему?..

— Кстати, — Алгон вернула мое внимание, — если хочешь…

Она провела ладонями по груди, как бы поправляя растянувшиеся за вечер лямки.

— … еще что-то спросить…

Говоря, она медленно спускалась руками вдоль тела, скользя по обнаженной еще горячей и потной от недавнего секса коже — направляя мои глаза все ниже. Добравшись до бедер, она легко одернула короткую юбочку, уже изрядно потрепанную, с порванными воланами — видимо, не раз цеплявшуюся в спешке за чей-то ремень или ширинку.

— … не стесняйся…

Она улыбнулась той самой улыбкой — сладкой и порочной, приковывающей взгляд и словно против воли заставляющей возбуждаться.

— Только в этот раз постарайся быть пооригинальнее… — закончила она.

Намек был слишком прозрачным — благо она уже показала, как работают все ее «знаки». Очевидно, чего она ждала: чтобы я еще раз спросил, не хочет ли она со мной потрахаться — вот только не для того чтобы мне дать, а чтобы еще раз отказать и посмеяться. И чем оригинальнее я спрошу, тем, видимо, громче она будет смеяться.

А ведь она же явно умная девчонка — неужели не могла придумать способ провести этот комикон получше, чем подкладываться под хрен знает кого, даже не спрашивающих ее имя прежде, чем трахнуть? Несмотря на ее циничное «у меня не течет от разговоров», ей несомненно нужно поговорить, возможно, больше чем потрахаться — иначе бы она ко мне не приставала. Это вконец сбивало с толку. Почему для секса она выбирает одних, а для остального — других? Почему?

Почему девчонки, которые мне нравятся, настолько не уважают себя, что дают каким-то левым чувакам на самые что ни на есть тупые подкаты? И при этом вообще не обращают внимания на меня, хотя я отношусь к ним с большим уважением, могу быть гораздо заботливее, да и со мной им понравится гораздо больше? Вот вопрос, который меня мучил, который я в принципе хотел задать — спросить у таких, как она. И раз уж сама предложила — пусть и ответит.

— Почему девушки, — начал я, — для которых секс не проблема, не дают нормальным парням?

Алгон мгновенно ухмыльнулась.

— А кого ты имеешь в виду под нормальными парнями? Спросил бы прямо: почему девчонки, на которых у меня встает, дают всем, кроме меня?

— Ну тогда ответь на этот вопрос, — сказал я, немного задетый откровенностью ее формулировки, хотя она и правда была точнее.

— А почему ты считаешь, что девушки вообще должны давать? — Алгон поправила спадающую с плеча лямку. — Мы не любим давать, мы любим, когда нас берут, а брать нас — это уже ваша задача. Зачем ее облегчать?

— Не находишь, что это звучит как-то… тупо? — спросил я, хотя на ум приходило другое, более обидное слово.

— Тупо думать, что тебя будут хотеть только за один факт твоего существования! — жестко, словно мой вопрос ее зацепил, отрезала она. — Ты же, когда приходишь в супермаркет, не ждешь, что продукты сами запрыгнут к тебе в тележку. Приходится немного поработать рукой. Так и с нами: что сам не положишь в тележку, то и не принесешь домой…

Сравнение с самого начала было некорректным: с продуктами не поговоришь, не сходишь в кино, не познакомишь с друзьями, да и трахаться с продуктами как-то нездорово — поэтому их просто кладут в холодильник, чтобы использовать, когда придет время, или выкинуть в мусорку, если оно не придет. И что-то не верилось, что ей самой хотелось видеть на себе штрих-код и срок годности.

— Вот ты и болтаешься, — развивала мысль Алгон, — по этому комикону, полному деликатесов, с пустой тележкой. И самые сочные куски, — она снова поправила лямку, растянутую всеми сегодняшними заходами в чужие тележки, — уводят у тебя из-под носа, а ты не понимаешь почему…

Ее голос на мгновение заглушили вопли у самой большой сцены — туда снова вернулся Марко, и фанатки восторженно встретили кумира.

— Но девушки же не кусок мяса, — стараясь звучать чуть громче, возразил я, — у них же есть и свои мозги. Или ты говоришь только за девушек, у которых мозги как у куска мяса?

— Можно подумать, — ерничая, бросила Алгон, — у тебя встает на мозги! Все равно вам всем нужно это! — она сжала ладонями грудь и, приподняв, слегка ею потрясла. — Секс — это игра, и это ее правила, и парни, с которыми мы спим, это прекрасно понимают. Когда они нас хотят, они сами создают такие ситуации, что мы готовым им отдаться! Вот такие парни мне нравятся, и им я даю…

На ум автоматически пришел качок, с которым она ушла, когда мы разговаривали в первый раз. Интересно, какую он создал ситуацию? Сказал, что у нее клевый прикид? Больше напоминало повод отдаться, чем реальную ситуацию.

— По-моему, — заметил я, — ты все слишком упрощаешь. У секса полно и других, более настоящих мотивов.

— И каких же? — Алгон слегка скривилась. — Из жалости? Из комплексов? По дружбе? Со скуки? Чтобы отомстить кому-нибудь?.. Мотивов полно, но если тебе перепадало так, то это не повод гордиться! Это все равно что подбирать гнилые яблоки с земли, когда сладкие и сочные висят на ветвях…

— Ну а по любви? — возразил я. — Это что тоже гнилые яблоки?

— А кто тебя здесь полюбит за пять минут, — она горячо обвела рукой зал, — ради секса на пять минут?

Ее движение было настолько резким, что хлипкая застежка на груди, изрядно расшатанная сегодняшним вечером, щелкнула и распахнулась, больше не удерживая вместе две полоски. Ткань стремительно сползла в сторону, обнажив одно из полушарий целиком. Словно впервые смутившись, Алгон быстро натянула лямку обратно и осторожно застегнула застежку — давить на нее было опасно: был риск, что она сломается окончательно.

— И потом, — Алгон продолжила уже гораздо спокойнее, — даже если и найдешь здесь такую дурочку, будешь ли сам готов кинуть ее через пять минут?

Глядя на ее лицо, странно возбужденное нашим диалогом — куда больше, чем всем сексом, который у нее был до этого, — мне впервые показалось, что ее слова отличаются от того, что она на самом деле думает и, возможно, на самом деле хочет.

В чем-то она и права: никто не должен хотеть тебя только по факту твоего существования. Однако самые лучшие отношения получаются не потому, что что-то нужно от тебя, а потому что нужен ты. Секс, который мне нравится, для меня не игра, и мне не надо каких-то правил и особых ситуаций. Жаль, что у нее не так.

— И что, — спросил я, — ты все время так играешь?

— Можно сказать косплею, — невозмутимо отозвалась она — Я же сегодня суккуб, в конце концов…

Острый ноготок опустился на застежку и слегка надавил на нее, чтобы не дать распахнуться вновь.

— Ладно, хватит теории. Могу дать и немного практики, — она сделала шаг, и оказалась совсем близко, почти в интимной близости, — просто попроси меня правильно…

На таком расстоянии я мог чувствовать тепло ее дыхания и жар тела. Казалось, ее костюм спадет с плеч от одного моего прикосновения — достаточно лишь вытянуть палец и щелкнуть по расшатанной застежке.

— Покажи, что все понял, — немного развязно добавила она. — Тем более правильный пример ты уже видел…

Она соблазнительно выгнулась, словно пододвигая свой товар к моей тележке, давая рассмотреть себя со всех сторон — стройные бедра, еле прикрытые короткой юбочкой, обнаженную талию, просто созданную, чтобы притягивать ее к себе, упругую грудь под полосками ткани, помятыми и растянутыми чьими-то нетерпеливыми пальцами. С одной стороны, я бы по-прежнему не отказался с ней потрахаться, с другой — предпочел бы ее сначала отмыть от рук, губ и прочих частей тела других парней, которые ее сегодня уже поимели.

— А второго шанса, — прижавшись ко мне, она прошептала прямо в ухо, — может и не быть…

В принципе, получить секс с ней можно было прямо сейчас, без особых усилий — просто сказав то, что она хотела услышать. Вот только я не хотел косплеить того, кого она от меня ждала, не хотел изображать этот правильный пример. Если это был единственный способ, которым я мог ее получить, то, видимо, не получить ее было не такой уж и большой потерей.

То ли по моему долгому молчанию, то ли по выражению лица она это поняла и, перестав ухмыляться, нахмурилась.

— А с кем ты себя обычно косплеишь, — спросил я, — с тем типом, с которым тогда ушла, или сейчас со мной?

Вместо ответа Алгон с досадой взглянула на меня, однако уже через мгновение ее губы вновь растянула улыбка. Вскинув руку, она помахала кому-то за моей спиной.

— Эй, иди сюда!

Я озадачено обернулся. Кого она там зовет? Еще одного парня для похода в подсобку? Однако почти сразу в глаза бросилась яркая пушистая шкурка, которую сложно было не заметить — через толпу к нам решительно двигался большой покемон с немного печальным выражением под ушастым капюшоном. Даня остановился рядом со мной и вздохнул.

— Бесполезно…

— Что, тоже не перепало? — усмехнулась Алгон.

Вот нравится же ей бить парням по самолюбию. Могла бы и не спрашивать: в таком костюме он мог привести в восторг только дошкольников.

— Красотки предпочитают качков, а не таких, как я, — со знанием дела заявил Даня, словно констатируя это как непреложный факт. — Простому парню здесь ничего не светит.

— В этом твоя ошибка, — небрежно поправив выбившийся рыжий локон, возразила Алгон, — если сам смотришь на девчонок как на товар, то и они будут смотреть на тебя так же. А как товар ты, уж извини, не очень…

И снова одни метафоры — хотя до этого говорила мне совсем другое. Однако изменился не только смысл фраз, выражение ее лица и тон голоса тоже изменились. Из развязной девчонки, которая минуту назад с улыбкой предлагала мне себя, она опять превратилась в старшего товарища, мудрого и опытного, которая знает гораздо больше и готова по-дружески поделиться полезными советами. Сколько же у нее костюмов на этот вечер?

— И что же делать-то? — вздохнул Даня, ничуть не обиженный ее словами.

— Ну если тебе, — отозвалась она, — принципиальна именно красотка, открою один маленький секрет…

Даня застыл, ловя каждую букву, которую она произносила.

— Вокруг полно красоток, которые комплексуют из-за своей красоты, и из-за этого к ним никто не подходит. И если нормальный парень, — ее взгляд кольнул меня украдкой, — к ним подойдет, он вполне может рассчитывать на взаимность.

— Что-то не встречал таких, — заметил я.

— Ну, возможно, — с иронией бросила Алгон, — ты не так опытен, как о себе думаешь. Вон, например, — ее рука показала в угол неподалеку от сцены, где проходило косплей-шоу, — красотка же?..

Я машинально повернул голову. Немного в тени, будто отрезанная ею от всех остальных участниц, у стены стояла девушка, напряженно глядя на сцену и нервно сминая бумажку в руке — по виду номерок с очередью ее выступления.

Красотка не то слово — казалось, в ней не найти недостатков, даже если рассматривать под лупой: длинные струящиеся темные волосы, немного мерцающие в свете местных ламп, точеная фигурка, пухлые губки и большие распахнутые глаза, в которых сейчас плескалось волнение. Апофеозом милоты были изящные лисьи ушки и пышный пушистый хвост. Костюм просто идеально дополнял ее внешность — эту девочку-лисичку хотелось потискать или как минимум почесать за ушком. Я не понимал, чего она так нервничает: если у судей она вызовет такие же эмоции, победа ей обеспечена.

— Это Мила, — продолжила Алгон. — Каждый год она готовится и собирается участвовать в косплей-шоу, придумывает сложные наряды, шьет их, берет номерок, но в итоге в последний момент так и не решается выйти на сцену…

Не сводя глаз со сцены, Мила все более нервно теребила бумажку в руке, словно подумывала ее порвать. Даже жалко, если она опять не решится.

— И вот если бы к ней подошел нормальный парень, — в голосе Алгон опять засквозила ирония, — и просто помог ей расслабиться, вряд ли бы она не дала ему… шанса узнать себя получше… Ну что, — она обратилась к Дане, — рискнешь?

На пару секунд в воздухе повисла пауза, и хотя вопрос формально был задан Дане, я почти не сомневался, что он был адресован в первую очередь мне — об этом говорила ее ехидная ухмылочка.

— Не, — наконец протянул Даня, — я в косплее ничего не понимаю…

Я вновь повернул голову к Миле, чьи ушки, казалось, подрагивали от напряжения. Как там говорила Би, мой сверхнавык — это уверенность? Пожалуй, у меня достаточно уверенности, чтобы ею поделиться. К тому же познакомиться с этой лисичкой я бы точно не отказался.

— Ладно, посмотрю поближе, — сказал я и уже всем телом развернулся в ту сторону.

— Да, потренируйся на ней, — съязвила мне вслед Алгон. — У нее нулевой уровень сложности…

Сделав вид, что не услышал, я направился вперед. Не ей язвить — если у этой милашки и правда нулевой уровень сложности, то у Алгон он вообще отрицательный.

Когда я подходил, Мила так нервничала, что не услышала моих шагов, не почувствовала взгляда и даже не заметила, что я остановился в полуметре от нее. Теребя бумажку с номером, мелко дрожа, она ожидала своей очереди с такой обреченностью, словно ей предстояло подниматься не на сцену, а на эшафот. А ведь по ее костюму было отлично видно, что она потратила далеко не один день — как с иголочки, сшитый с заботой и аккуратностью, он был гораздо лучше, чем у большинства выступающих. Каждая деталь была к месту и продумана настолько, будто эта лисичка только что сошла со страниц фэнтезийной манги.

— Прикольный хвост, — сказал я, косясь ей чуть пониже талии. — Он настоящий?

Молнией мелькнула мысль, что я реально начал косплеить того чувака. Но фразы умнее в голову просто не приходило.

Мила удивленно развернулась и даже на миг перестала дрожать.

— Нет, конечно, — протянула она.

Голос у нее тоже был под стать образу — робкий, но звонкий, немного игрушечный, будто со мной и правда говорила ожившая лисичка.

— А смотрится как настоящий, — с улыбкой сказал я, — даже захотелось погладить. Можно? На удачу…

Она еще больше растерялась и, не найдя слов, кивнула. Я осторожно повел ладонью по ее хвостику, ощущая кожей мягкие пушинки, скользя всего в паре сантиметров над ее упругими обтянутыми юбочкой бедрами, словно гладил их, а не хвост. Мила слегка смутилась, но не отодвинулась, а я внезапно понял, что Алгон имела в виду под нулевым уровнем.

В зале раздался гром аплодисментов — очередная участница закончила выступление. Вздрогнув, Мила вновь повернулась к сцене, еще более взволнованная, чем когда я к ней подошел — видимо, ее очередь на эшафот стремительно приближалась. По ступенькам взбежала новая участница, и ее встретила новая волна аплодисментов.

— А ты когда выступаешь? — спросил я.

— Через двух девчонок, — вздохнула Мила, — наверное…

Она порывисто стиснула бумажку в руке, окончательно ее помяв. Ее сжатые кулачки судорожно подергивались, плечи дрожали как от озноба — казалось, даже воздух вокруг нее вот-вот начнет вибрировать от напряжения.

— Боишься выступать? — спросил я.

Хотя можно было и не спрашивать: никогда не видел, чтобы кого-то так коротило от сцены.

— Можешь просто выйти и улыбнуться, — я решил ее подбодрить. — Уверен, судьи оценят твой костюм. Он здесь лучший.

— Так нельзя, — она мгновенно мотнула головой, — надо что-то показать…

Я покосился на сцену, с которой не сводила глаз Мила. Девушка, стоявшая в самом центре, вовсю лицедеила, размахивая руками и пуская прямо в зрителей воображаемые фаерболы, видимо, разыгрывая сцену из какого-то аниме.

— Вообще-то у меня есть танец, — вдруг пробормотала Мила, — но он… — ее щеки покрыл легкий румянец. — Он пошлый…

Я задумчиво оглядел ее подрагивающую от страха фигурку. Все, что можно было закрыть, было закрыто: грудь не выпрыгивала из декольте, а бедра — из-под юбки. Вместе с ушками и хвостиком ее наряд смотрелся скорее не сексуально, а очень мило. С трудом верилось, что такая робкая девчонка в принципе может быть пошлой.

Ряды зрителей опять взорвались аплодисментами. В очереди перед Милой осталась только одна участница, которая тут же направилась к ступенькам.

— Вообще он не сильно пошлый, — Мила заговорила очень быстро, почти тараторя, изо всех сил пытаясь отвлечься беседой, — но мне будет очень стыдно, если все подумают, что он пошлый и что я специально его поэтому выбрала… А он мне просто нравится, этот танец, и к костюму он так хорошо подходит…

Путаясь в словах, она сделала шаг назад — подальше от сцены.

— Но он все равно пошлый… Нет, — Мила замотала головой, будто вступая в спор с самой собой, — лучше пусть его никто не увидит, чем все так подумают, — она затолкала бумажку с номером в карман. — Попробую в следующем году. Да, так и сделаю…

Держу пари, у нее дома уже целая коллекция смятых номерков, которыми она так и не воспользовалась. Выдохнув, словно смирившись с неизбежностью, Мила направилась к столу организаторов, чтобы отказаться от выступления.

— Подожди! — я схватил ее за руку.

Обернувшись, она непонимающе уставилась на меня.

— Но ты же хочешь показать этот костюм всем остальным?

Она растерянно кивнула.

— Тогда я знаю как тебе помочь, — уверенно заявил я. — Но тебе придется меня послушать. Сделаешь, что скажу, и у тебя все получится. Согласна?