Инцел на службе демоницы 2: Парень нарасхват

Ep. 23. 12 (девчонок) за 30 (минут) (VII)

Прицелившись, сатир понесся на меня, абсолютно незащищенного, еще не пришедшего в себя, сидящего в углу как живая мишень, брошенная на растерзание. Спрятаться было негде, отбиться нечем. Я зажмурился и закрыл голову руками, прекрасно понимая, что это дерьмовая защита, но другой все равно не было.

Яростный цокот был уже совсем близко. С учетом его скорости, не то что отбежать, я бы даже вскочить не успел. Оставалось только завалиться набок, надеясь, что он промахнется и врежется в стену. В следующий миг прямо над моей головой раздался сокрушительный грохот, будто в стену ударили здоровой гирей, а затем воздух наполнился жалостным блеянием.

Удар каким-то чудом миновал меня, не задев ни в одном месте, и новой попытки не последовало. Я озадаченно распахнул глаза и обалдел. Прямо надо мной, крутясь во все стороны, словно подвешенный в невесомости, болтался сатир. Один его рог был отбит под самое основание, другой безнадежно погнут. Он отчаянно вращал руками и копытами, безуспешно пытаясь зацепиться хоть за что-то, но цепляться было не за что. Видимо, его с силой впечатало в стену, а потом откинуло и подвесило в воздухе, как огромную марионетку.

— Ну что, шашлык рогатый! — рядом раздался смешок.

Еще больше изумленный, я повернул голову. Появившаяся из ниоткуда, посреди аудитории стояла Би — с такой зловещей ухмылкой, что даже я невольно поежился — и вращала пальцем, а вслед за каждым поворотом сатир выписывал все новые кульбиты.

— Сразу тебя зажарить? — хмыкнула она. — Или помариновать сначала?..

Она щелкнула пальцами, и все вокруг содрогнулось от грохота. Парты, стоявшие в середине зала, разом сдвинулись, освобождая место. Из-под ногтя Би вырвалась тонкая огненная струйка, словно поджигающая воздух — и прямо поверх кафельной плитки запылал огромный костер с гигантскими, лижущими пустоту языками. Пламя плясало, разрастаясь с каждой секундой, но не нанося видимого ущерба — без копоти и дыма, больше похожее на мираж. Однако, увидев его, сатир задергался с утроенной силой.

— Как ты посмел, — голос Би прогремел в тишине, — касаться своими грязными копытами моего фамильяра⁈

Под жалостное протестующее блеяние его перенесло в центр аудитории, вращая прямо над огнем, как тушку на вертеле. Казалось, сатир даже задымился.

— Госпожа Беатри-и-иче, — заблеял он совсем по-другому, заискивающе и почтительно, — это недоразуме-е-е-ение…

Проигнорировав его, Би повернулась ко мне.

— Малыш, вставай! Не забывай, зачем сюда пришел.

Опираясь о стену, я медленно поднялся. В голове противно гудело от недавнего удара, затылок ныл, требуя как можно скорее встретиться с подушкой — и препятствий для этого больше не было. Дверь, закрытая магией, сейчас была открыта, причем настежь. Яна стояла там же, где я ее и оставил, апатично уставившись в пол, вообще не реагируя на творящееся вокруг.

— Бери-и-ите! — усердно уворачиваясь от языков пламени, пытающихся лизнуть его бока, проблеял сатир. — Де-е-евочка ва-аша!..

Мой взгляд сам собой соскользнул с Яны на других девчонок, сидящих по всей аудитории, как манекены на витринах. Вероятнее всего, на них тоже всем плевать, и никто за ними не придет. Я заберу Яну, дверь закроется, и они останутся тут с однорогим пафосным козлом. На сколько? Навечно? Или пока не отберет у них красоту и молодость, а потом выбросит как испорченные игрушки?..

— А остальные? — спросил я.

— А остальные? — Би переадресовала мой вопрос вращающемуся над огнем сатиру.

— Такого уговора не было! — возмущенно буркнул он. — Это грабе-е-еж! Это непра-а-авильно!..

Демоница небрежно махнула рукой, и пламя прибавило мощности, как на газовой горелке.

— Да забира-а-айте! — взвыл он, подпрыгивая в воздухе, уворачиваясь еще отчаяннее. — Граби-и-ители!..

В глазах Би мелькнули всполохи пламени, куда более яркого, чем то, что на полу.

— Ты что, — зловеще спокойно спросила она, — посмел проявить ко мне неуважение?

— Что, что вы, госпожа Беатри-и-иче! — испуганно проблеял сатир, которого закрутило еще быстрее.

— Смотри, еще раз проявишь — и я тебя испепелю!..

Оттолкнувшись от стены, я подошел к двум девушкам, сидящим на соседних партах. Как и Яна, они обе безучастно смотрели себе под ноги. Я пощелкал перед их глазами, однако это не вызвало никакой реакции — даже на звук не повернулись. Они все здесь были в одинаковом состоянии: без личностей и характеров, мыслей и желаний, лишь красивые послушные оболочки, с которыми можно было делать все, что угодно. По ощущениям, я мог потискать их во всех местах, и они бы не возражали.

— И куда их? — спросил я.

— Куда хочешь, — отозвалась Би, — хоть к себе домой забери.

Очень смешно… Без особого успеха я снова пощелкал перед их глазами, задаваясь вопросом, как бы их отправить по их домам. В таком состоянии они вряд ли вспомнят адрес. Надеюсь, у Би есть какое-нибудь противоядие от этого магического транса.

— Ну хоть одну-то оста-авьте! — вдруг оживился сатир. — Это же не ва-аша территория! Синьор Сальвадоре лично мне разреши-ил!..

Похоже, чем больше он подрумянивался, тем говорливее становился — и тем меньше замечал, каким насыщенно красным цветом заливались огоньки в глазах Би.

— А забирать у меня все это непра-а-авильно!.. — причитал он. — Так же нельзя-я!..

— Все, достал! — резко бросила она.

В один миг пламя разгорелось так мощно, словно в него влили целую бочку бензина. Столб взвился до потолка, охватив сатира целиком, поглотив вместе с болтающимися руками и копытцами. Из огненной стены донеслось жалобное беспомощное «Бе-е-е-е!». Однако уже через секунду и пламя, и вращавшийся в воздухе сатир бесследно исчезли. Со звоном на пол упал массивный золотой медальон, и все вокруг затянула тишина. Ни копоти, ни дыма по-прежнему не было. О произошедшем напоминали только маленькие искры, летающие по аудитории как красные мотыльки.

Я растерянно уставился на старинный медальон на полу — единственное, что от него осталось. Он что сгорел?.. Би много раз грозилась меня испепелить, но, кажется, я впервые увидел, как это работает. Она перехватила мой взгляд, и, взлетев в воздух, медальон оказался в ее кулаке.

— А это не слишком… жестоко? — спросил я.

— Он сам виноват, — невозмутимо отозвалась она. — Применять ко мне правила другого демона — это неуважение… И потом умирать для них больно, но не смертельно. Они бессмертны, но, даже зная это, лебезят, унижаются, не имеют ни принципов, ни совести, — она брезгливо поморщилась. — Люди готовы пожертвовать собой ради другого, а эти ничтожества думают только о собственной шкуре и за тысячи лет не смогли выбить себе лучшей доли. Люди не такие, за это я люблю людей…

Пока она говорила, парты сами собой расползались по аудитории, словно их тащили невидимыми канатами, аккуратно расставляя по местам. Все вокруг возвращалось в тот же вид, в котором и было, когда я сюда пришел — разве что теперь здесь не было лектора. Судя по всему, он сейчас отходил от стычки с Би в аду.

— Нельзя-я, непра-авильно, — передразнила его демоница, небрежно вращая на пальце массивную цепочку его медальона. — Ничтожества любят оперировать правилами, которые для них установили другие. Но это еще не значит, что мы должны соглашаться с их правилами! Вот ты…

Тонкая струйка пламени, выскочив из-под ее ногтя, метнулась в мою сторону и неожиданно ласково провела вдоль моей щеки — без следа и ожога. Казалось, она сняла и боль в голове, и ломоту в затылке всего одним прикосновением.

— Ты пришел сюда, не спрашивая разрешения и не ожидая поддержки, просто потому что считал это правильным. И это единственное правильное, на мой взгляд. Я тобой горжусь, — с улыбкой добавила Би.

— А я думал, ты не появишься, — улыбнулся я в ответ, — ты же говорила…

— Малыш, — со смешком перебила она, — не надо верить всему, что я говорю! Иногда я говорю, чтобы тебя проверить, хватит ли тебе решимости выступить одному.

Голова все еще немного гудела, но при этом я чувствовал себя удивительно легко и бодро — от мысли, что у меня есть Би. В лекционном классе, который еще недавно был полем боя, теперь было тихо и спокойно. Выдохнув, я сел на парту рядом с одной из девушек, по-прежнему неподвижной, как восковая фигура. В таком состоянии ей можно было положить руку на плечи и сфотографироваться, отмечая победу. Усталость, забитая адреналином, пока я бодался с сатиром, нахлынула вновь. Моя миссия здесь была выполнена. Теперь Би вернет их в норму, и мы все отправимся по домам.

— Ну и чего ты расслабился? — внезапно спросила она. — Давай приводи их в порядок и пойдем отсюда!

Слова прилетели как еще один удар о стену.

— Я? — непонимающе уточнил я.

— А кто, я? — в тон мне отозвалась Би. — Член у тебя.

Чего? Я аж подскочил на месте. А причем тут мой член?

— Слышал про секс-хилинг? — продолжила демоница. — Искусство ныне забытое, но тем не менее эффективное… Хорошенько их трахни — и они сразу придут в норму. Считай, что твой член — ключ к их ментальному здоровью. Вставляешь ключ, — она выразительно провернула пальцем в воздухе, — получаешь результат. Все же просто…

Немного обалдевший от услышанного, я внимательно посмотрел на нее. Она что, прикалывается? Губы Би разрезала усмешка, а в глазах плясало озорное пламя. Однако на шутку это не особо тянуло — она явно ничего не собиралась делать сама. Мой взгляд рассеянно пробежался по девушкам в аудитории, сидящим ровно в тех же позах, в которых они сидели, когда я переступил порог. От их заторможенного вида даже не вставало — с тем же успехом можно было подкатывать к резиновой кукле. Их скорее хотелось по голове погладить, чем трахнуть.

— То есть, — прищурилась Би, — трахнуть девчонку для тебя сложнее, чем ее спасти?

— Ну я не стал бы так утрировать, — уклончиво отозвался я.

Хотя конкретно в данном случае — да.

— Хорошо, — она пожала плечами, — я тебе помогу, сниму твои моральные колебания…

Говоря, она подошла к одной из девушек, сидящей на подоконнике так органично, что ее можно было оставить вместо вазы с цветами.

— В этот раз спасти девчонку — значит ее трахнуть, — торжественно изрекла демоница.

С этими словами она пощелкала пальцами перед лицом девушки. Та машинально подняла на нее глаза, как послушный механизм, только и ждавший команды. Суккуба поводила кончиками острых ноготков по воздуху, и взгляд девушки — осоловевший, заторможенный — покорно заскользил за ними.

— Это случается со всеми людьми, — сказала Би, гоняя глаза девчонки, куда ей вздумается, — которые себя мало ценят. Подпадают под чужую власть и управляются ею…

Пальцы демоницы все быстрее двигались по воздуху, заставляя девушку уже не просто следить за ними, а крутить головой — неотрывно и бездумно, как какой-нибудь болванчик.

— Сначала просто носишь маску, слушая часами, как правильно тебя снимать и иметь, сидя при этом как кукла, — продолжала Би. — Потом теряешь остаток разума и ложишься под сатира…

Девчонка продолжала следить глазами за этими демоническими пальцами, как глупый котенок за приманкой — послушно и абсолютно самозабвенно, будто весь мир ужался только до этой задачи. На месте пальцев Би, качающихся перед ней, могло оказаться все, что угодно: мой палец, мой член, член сатира, да чей угодно член, может даже не один — и заторможенная красотка даже бы не отодвинулась, позволив любому желающему сделать с собой все.

— Видишь, они согласны, — продолжала в тон моим мыслям Би, — ничего противозаконного. Разве ты не хочешь помочь им прийти в себя?

Она прекратила водить рукой по воздуху, и девушка мгновенно перестала следить за ней, вновь отмороженно уронив глаза, как секс-игрушка, которую выключили до следующего использования. Отрешенные, безучастные, готовые на все, что с ними захотят сделать, эти девушки словно и правда превратились в кукол. О том, что они живые люди, ничего не напоминало — лишь то, что я это знал. Хотя сами они, похоже, об этом забыли.

Задумавшись, я пробежался взглядом по двум сидящим рядом девушкам — одна на моей парте, другая на соседней. Не замечая ни меня, ни друг друга, обе остекленевшими глазами изучали пол. Однако, надо признать, сатир реально подбирал красоток — похоже, действительно проводил кастинг. Если отвлечься от отстраненных лиц, больше напоминающих маски, то фигурки у девчонок были сочными. Да и их стильная униформа позволяла вдоволь потешить фантазию.

Тонкие маечки плотно обтягивали грудь, чуть ли не крича, что белья под ними нет. Даже не снимая, с легкостью можно было оценить размер и упругость прячущихся под ними форм. Спускаясь вниз, те же маечки мягко облегали талию, подчеркивая хрупкую стройность их обладательниц. Коротенькие юбочки почти ничего не скрывали, беззастенчиво обнажая стройные бедра, между которыми весьма откровенно сверкало кружево трусиков. Девчонки были намеренно одеты так, чтобы их хотелось — выставлены напоказ, как товар на витрине. Сама мысль, что они настолько доступны и безусловно готовы, даже помимо воли заставляла возбуждаться.

— И как им поможет то, что я их трахну? — спросил я, отворачиваясь от девушек, как от внезапного соблазна.

Однако отвернуться от всех было просто невозможно. Они сидели по всей аудитории, так что их было видно с любого ее угла — одинаково красивые, неподвижные и доступные, превращая лекционный класс в шоу-рум элитного секс-шопа.

— У них только забирали, — отозвалась Би, — а секс — это не только брать, но и давать. И если после него не становится хорошо, то хреновый был секс. А этих, — кивнула она на девушек, — просто затрахали, ничего не давая взамен. Эти сатиры — те еще скоты. Поэтому трахни как человек: дай им себя, и они придут в себя…

Слушая, я повернулся к своей соседке по парте и, вытянув руку, легко, едва ощутимо провел по ее талии. В ответ никакой реакции не последовало. Поднявшись вверх, пальцы осторожно коснулись ее груди и погладили нежные холмики на ее майке, убеждаясь и на ощупь, что белья под ней нет. Девушка медленно перевела глаза с пола на меня, не протестуя и не приглашая, не интересуясь, кто я вообще такой — просто ожидая моих дальнейших действий. Если бы это был совершенный андроид, придуманный специально для секса, я бы вообще не сомневался. Может, даже бы начал копить деньги, чтобы купить себе такую игрушку. Вот только передо мной была не игрушка, а живой человек, околдованный какой-то адской магией.

— А других способов нет? — спросил я, убирая руку.

— Есть, — без раздумий ответила демоница. — Не раскачаешь их, придут люди Сэла и заберут, а потом отдадут новому козлу. Уж поверь, они не будут колебаться.

Я невольно скривился. Би говорила о них как о каком-то реквизите. Но самое гадкое, что они и правда напоминали реквизит, офисную мебель, которую можно взять и перевезти в другой офис, нарядить в любую одежду и посадить в любых позах встречать клиентов всеми возможными способами.

По ходу, выбора реально не оставалось. Бодаться с еще одним козлом не хотелось и уж точно не хотелось отдавать спасенных девчонок новому сатиру. Пора было выводить их из этого состояния.

— Ну что, может, уже начнешь? — уловив мой настрой, спросила Би. — За полчаса управишься.

Чего? Сегодня она вообще шокировала меня раз за разом. Я обежал глазами аудиторию, мысленно подсчитывая девчонок.

— Их тут двенадцать! Это что, по две с половиной минуты на каждую?

От такой перспективы у меня даже раз не встанет.

— Да я столько не смогу!

— С этим сможешь, — возразила Би.

Вырвавшись из ее руки, золотой кружок сверкнул в воздухе и полетел в мою сторону. Вытянув руку, я перехватил медальон, который упал с шеи сатира. Массивный, занимающий чуть ли не всю ладонь, он не только был крупнее моего на вид, но и гораздо тяжелее.

— У Марко Поло, кстати, такой же, — как бы между делом бросила Би. — Ты же хотел, как он. Вот и попробуешь, а потом решишь, понравилось или нет. Если вдруг понравится, — она как-то подозрительно ухмыльнулась, — я этот медальон тебе даже оставлю…

Медальон отливал золотом на моей ладони. Он казался громоздким и холодным, странно неприветливым, словно не предназначенным для меня. Однако после всего сказанного как-то само собой вспомнилось ведерко, полное презиков, в гримерке Марко. В принципе, иногда у меня возникали мысли, что и я бы не отказался попробовать так же — побывать в его шкуре, со всеми этими визжащими фанатками, раздвигающими ноги по щелчку. Со всем этим обилием и разнообразием, где даже напрягаться не надо…

— А презики? — привел я последний довод. — У меня столько нет!

Хмыкнув, Би махнула рукой, и разноцветный фонтанчик щедро разлетелся во все стороны. Девчонки в аудитории разом подняли глаза, следя за падающими на пол пластиковыми квадратиками. Это было первое, на что они по-настоящему среагировали, будто появившиеся из ниоткуда презики были куда большим чудом, чем рога и копыта их уже бывшего работодателя. Прошелестев в воздухе, не меньше сотни квадратиков цветной мозаикой рассыпались по полу. Если все так просто, какого хрена я до сих пор трачу деньги на презервативы? Уж этой магии могла бы меня и научить…

— Ну же, давай, — подбадривая, словно толкая меня на подвиг, произнесла Би, — героем нельзя быть наполовину. Если ввязываешься в историю, доводи ее до конца. Тем более эта часть самая приятная…

В принципе, возражений больше не было. Да и презиков теперь навалом. А чего я теряю? Девчонки готовы, они явно не против. Это будет даже не секс, а лечение сексом — единственным доступным мне способом. Им же кто-то должен помочь, а я именно для этого сюда и пришел. Может, даже потом спасибо скажут.

Бережно сняв свой медальон, я положил его на парту и потянул на шею массивную цепочку медальона сатира. Стоя в стороне, суккуба внимательно следила за каждым моим движением, и под ее пристальным взглядом мне стало немного неловко.

— Поверь, — явно прочитав мои мысли, сказала она, — когда наденешь это, тебе будет без разницы…

Слабо верилось, что мне будет действительно без разницы. Я машинально обвел глазами сидящих в аудитории девчонок — вот им сейчас точно без разницы. Ладно, надену медальон и посмотрю.